Пока что он посетил почти с полдюжины табачных лавок в бесплодных поисках торговца, который смог бы определить сорт табака в маленькой коробочке, найденной Прюденс в черной спальне.

Себастиан считал, что задача не слишком сложная. Но пока ни один торговец не узнал табачную смесь.

Он поднимался по ступенькам магазина некоего Гудрайта, не очень-то надеясь на успех. Этот владелец магазина был уже шестым по счету.

Себастиан взглянул на деревянную статую шотландского горца в натуральную величину, стоявшую у входа в лавку. Одежда его была выкрашена в цвета знаменитого полка. Традиционный символ торговцев табачными изделиями. Точно такой же, как пять других, которых Себастиан уже видел сегодня.

Если и здесь не повезет, решил он, тогда надо попробовать попытать счастье в менее фешенебельных кварталах. Он исходил из предположения, что тот, кто потерял табакерку, принадлежал к высшему обществу и предпочитал делать покупки в престижных магазинах. Себастиан не допускал мысли, что Келинг пригласил в свой загородный дом человека, который не вращается в высшем обществе.

Открыв дверь, Себастиан вошел в маленький магазинчик и сразу же вдохнул аромат отлично выдержанного табака, который хранился в стеклянных ящиках и деревянных бочонках. На одном прилавке на самом видном месте лежали глиняные трубки. На другом — маленькие табакерки. Себастиан посмотрел на них более внимательно, но такой красивой, как та, о судьбе которой он пришел расспросить, не увидел.

— Чем могу служить, сэр? — послышался скрипучий голос.

Себастиан оглянулся — перед ним стоял тучный седовласый мужчина с густыми бакенбардами, в зеленом фартуке и очках в золотой оправе. Его коротенькие толстые пальцы были желтыми от табака.

— Я хотел бы узнать, как называется этот сорт. — Себастиан вытащил из кармана плаща табакерку и протянул ее владельцу магазина. — Мой знакомый насыпал мне полную табакерку, но табак скоро кончится, а мне хотелось бы заказать еще. Запах довольно характерный. Может быть, он вам знаком?

Владелец магазина бросил проницательный взгляд на блестящие сапоги Себастиана и его элегантный костюм и только потом открыл табакерку. Он осторожно понюхал содержимое, стараясь не вдыхать очень сильно.

— Конечно, я его узнаю, милорд! Я сам смешивал. Себастиана охватило знакомое возбуждение — он на пороге открытия. Пока Прюденс не вошла в его жизнь, он вынужден был ловить редкие моменты, будоражившие нервы, чтобы не впустить в себя убийственный холод.

Себастиан изобразил на лице вежливый интерес.

— Тогда, похоже, мне повезло. Полагаю, этот сорт многие выбирают?

— Могли бы, если бы я продавал его всем без разбора, но джентльмен, которому я смешал табак, поставил условие, чтобы он был единственным обладателем. И хорошо платит за то, чтобы я держал этот сорт только для него.

— Значит, остальным он не продается? — Себастиан нахмурился: надежда грозила смениться разочарованием.

Однако все-таки повезло, решил он, что нет необходимости продолжать хождение по табачным магазинам. Остается только узнать фамилию человека, заказавшего для себя этот сорт табака.

— Боюсь, что нет. — Продавец окинул его взглядом, каким смотрят торговцы, не желая упускать богатого покупателя. — Может быть, мне тоже сделать вам какую-нибудь смесь, милорд? С щепоткой турецкого, например? Мы только что получили отличный табак из Америки. Очень мягкий. Я мог бы приготовить вам такой табак, что друзья будут завидовать.

— Очень мило с вашей стороны, но мне хотелось бы иметь именно этот сорт. Я вам хорошо заплачу. Торговец с сожалением вздохнул:

— Не в моих правилах подводить клиента, сэр. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Вашего клиента? — как бы невзначай подсказал Себастиан.

— Если я нарушу наш договор, мистер Флитвуд обратится к другому продавцу.

Себастиан уставился на торговца, надеясь, что тот не заметит, как он поражен.

— Флитвуд?!

— Да, сэр. Мистер Джереми Флитвуд. — Владелец магазина сдвинул брови. — Его имя должно быть вам знакомо, сэр, если он дал вам табакерку.

— Встречались как-то на матче по боксу, — вышел из положения Себастиан. — К сожалению, не запомнил его имени. Вы же знаете, сколько на подобных мероприятиях бывает народу.

— Верно говорите, сэр. Я сам на прошлой неделе был на одном увлекательнейшем матче. Когда Железный Джонс проиграл, толпа просто неистовствовала. Он был фаворитом, знаете ли… Я и сам потерял изрядную сумму.

— Слышал, матч принес одни огорчения, — заметил Себастиан, направляясь к дверям. — Спасибо, что напомнили мне имя владельца табакерки. Я немедленно его разыщу. Надеюсь, удастся убедить, чтобы он разрешил сделать такую же смесь для меня.

— Простите, сэр, может быть, я мог бы предложить вам другой сорт…

Себастиан закрыл дверь магазина и прошел несколько шагов до того места, где его поджидал грум в фаэтоне.

Как, черт побери, Джереми угораздило влипнуть в это дело, недоумевал Себастиан, садясь на сиденье и беря в руки вожжи.

Прюденс поразится, услышав о Флитвуде, так же, как и он сам.

Неожиданно его охватило желание немедленно обсудить с ней новые факты расследования.


— Как это ее нет, Флауэрс? Где же она, черт побери?! — Себастиан спешил домой, чтобы подробно обсудить с Прюденс странные обстоятельства расследования. То, что она не ждет его с распростертыми объятиями, готовая отдать должное его гениальности, оказалось неприятным сюрпризом.

— По-моему, леди Эйнджелстоун ушла, милорд. Себастиан начал терять терпение:

— И куда же она ушла, Флауэрс? Флауэрс, осторожно кашлянув, сказал:

— К сестрам Синглтон на Веллвуд-стрит, сэр.

— А кто они, сестры Синглтон, черт бы их побрал?

— Леди Эйнджелстоун сказала — это ее клиентки. — Флауэрса задел тон хозяина. — Вскоре после вашего отъезда принесли их записку. Очевидно, они хотели посоветоваться с ее светлостью по поводу потусторонних явлений. И ее светлость почти тотчас же уехала, — Значит, она проводит расследование? В глазах Флауэрса появился страх.

— Прозвучали какие-то слова об электрической машине, милорд.

Себастиан нахмурился:

— Об электрической машине?

— У меня есть все основания предполагать, что ее светлость одолжила машину у мистера Мэтью Хорнби и собирается использовать в ходе сегодняшнего расследования.

Себастиан мгновенно позабыл о своем собственном деле.

— Она может получить интересные результаты, используя электрическую машину.

Флауэрс выпрямился.

— Разрешите спросить, милорд, следует ли прислуге привыкать к подобному поведению ее светлости?

— Да, Флауэрс, похоже, вам придется привыкнуть к тому, что у нас не совсем обычная семья.


— Так вы говорите, странные стоны раздаются из этой части мансарды? — Прюденс установила электрическую машину посреди маленькой темной комнатки, расположенной под крышей тесного дома.

— Как будто… — Евангелина Синглтон, полная решительная женщина неопределенного возраста, озадаченно нахмурилась и повернулась к сестре, чтобы та подтвердила ее слова:

— Ведь так, Ифигения?

— Думаю, что да. — Хрупкая Ифигения, дрожа от страха, рассматривала электрическую машину. — Я слышала эти звуки, когда находилась внизу, в своей спальне, значит, они доносились отсюда. Но я, право, не уверена, что нам стоит искать привидение, Евангелина.

— Нельзя позволять, чтобы кто-то стонал в такое время суток, — отрезала Евангелина. — Ты должна спать, когда положено. — И она повернулась к Прюденс:

— Послушайте, леди Эйнджелстоун, как машина может заставить привидение явиться сюда?

— Согласно моей новой теории, — сказала Прюденс, — привидения, поглощая электрическую энергию из атмосферы, становятся видимыми. Я считаю, что это не так часто происходит, поскольку они редко получают достаточное количество электричества. Глаза Ифигении испуганно расширились.

— И вы собираетесь дать нашему привидению достаточно энергии, чтобы он стал видимым?

— Совершенно верно. — Прюденс выпрямилась и бросила внимательный взгляд на машину, которую она одолжила у друга Тревора, Мэтью Хорнби.

Это было нехитрое сооружение, состоящее из стеклянного цилиндра, рукоятки, кожаной подушки и банки. Мэтью заверил ее, что в исправном состоянии машина не представляет никакой опасности.

— Простите, леди Эйнджелстоун, а как ваш муж относится к вашим расследованиям? С одобрением? — осторожно спросила Ифигения.

— О да! — Прюденс хлопотала вокруг машины, проверяя, все ли в порядке. — Эйнджелстоун вполне здравомыслящий человек. И он очень интересуется моими делами.

— Понятно. — Ифигения как-то странно посмотрела на нее. — Ходят слухи, что Эйнджелстоун довольно необычный человек.

— Это верно. — Прюденс повернула ручку. Та легко поддалась. Стеклянный цилиндр под кожаной подушечкой начал вращаться. — Таких, как он, я никогда не встречала.

Ифигения с сестрой обменялись понимающими взглядами.

— Говорят, он даже опасен.

— Вовсе нет. — Прюденс еще раз повернула ручку, и цилиндр начал вращаться быстрее. — Пожалуйста, кто-нибудь выключите свет. Сомневаюсь, что мы что-то увидим, если будет слишком светло.

— Леди Эйнджелстоун, — нерешительно начала Ифигения, — я полагаю, не стоит этого делать. В комнате нет окон, и, если мы погасим лампу, будет совсем темно.

— Право, Ифигения, не стоит так трусить. — Евангелина быстро подошла к лампе и погасила ее. Комната погрузилась в кромешную тьму.

— Отлично! — воскликнула Прюденс. — Если здесь есть привидение, мы его моментально еделаем видимым. — И она быстро-быстро завертела ручку электрической машины.

— Но я вовсе не хочу его видеть, — захныкала Ифигения. — Я хочу только избавиться от него.

— Держи себя в руках! — резким голосом приказала Евангелина. — Леди Эйнджелстоун знает, что делает. Правда, дорогая?

— Конечно, — прорвался сквозь шум вращающегося цилиндра голос Прюденс. — Я очень доверяю своей последней теории. Еще немного, и у нас будет достаточно электричества для появления привидения.

— Боже мой! — воскликнула Ифигения несчастным голосом. — Надо было нам проконсультироваться с другим специалистом, Евангелина. Этот эксперимент окончательно расшатает мои нервы.

— Когда все закончится, примешь настойку опия, — сказала Евангелина. — А сейчас прекрати ныть, а то спугнешь привидение.

Прюденс все быстрее вращала ручку.

— Получать электричество немного труднее, чем я думала, — задыхаясь, сказала она.

Внезапно комната на секунду озарилась яркой вспышкой света. Ифигения вскрикнула от ужаса:

— Боже милостивый, Евангелина, мы вызвали самого дьявола!

— О чем вы? — Прюденс обернулась.

Ослепительная вспышка обрела суровые демонические черты лица Себастиана. Его золотистые глаза горели дьявольским огнем.

Секунда — и все исчезло. Комната опять погрузилась во тьму, и Ифигения слабо вскрикнула.

— Бог мой! — послышался потрясенный голос Евангелины. — Что это было, леди Эйнджелстоун?

Прюденс пристально вглядывалась в темноту.

— Себастиан, это вы?

— Прощу прощения, дорогая. — Чиркнула спичка, загорелась свеча. Себастиан стоял в комнате и насмешливо улыбался. — Не хотелось прерывать ваш опыт. Домоправительница сказала, что все наверху, и я решил к вам присоединиться.

— Господи Боже мой! — облегченно воскликнула Евангелина. — Ну и напугали же вы меня, сэр! А моя сестра, похоже, упала в обморок.

— О Господи! — Прюденс оглянулась и увидела Ифигению лежащей на полу. — Так оно и есть. В следующий раз, когда решите понаблюдать за моими методами расследования, Эйнджелстоун, очень прошу вас появляться обычным способом.

— Простите, дорогая, — смиренно сказал Себастиан. — Я не хотел никого пугать.

— Может быть, вы и не хотели, да все равно напугали. Посмотрите только, что вы натворили с моей клиенткой! Она чуть рассудка не лишилась от страха. — Прюденс вздохнула. — Теперь нам, очевидно, придется начать все сначала.

— Это был сам Люцифер. Я видела его. — Ресницы Ифигении дрогнули, но глаза она не открыла. — Довольно! Прошу вас, леди Эйнджелстоун, прекратите расследование.

Прюденс нахмурилась:

— Но ведь мы только начали.

— Верно, — сказала Евангелина, сунув сестре под нос флакон с нюхательной солью. — Мы не можем сейчас остановиться. Но наверное, лучше, чтобы мистер Эйнджелстоун не принимал участия в расследовании? Не обижайтесь, милорд. Просто у моей сестры такая чувствительная душа, — Боюсь, она права. — Прюденс взглянула на Себастиана. — Мне кажется, вам лучше уйти, сэр. Я не могу допустить, чтобы мои клиенты волновались из-за вас.

Себастиан нахмурился:

— Я хотел бы с вами поговорить, Денси.

— Позже, милорд. — Она махнула рукой, чтобы он вышел из комнаты. — Вы же видите, я сейчас очень занята. Прошу вас, уходите.

Себастиан поджал губы.

— Хорошо, мадам. Увидимся позже.