В дверях соседних домов начали появляться люди. Оглядев улицу, Уэс осторожно подошел к лежащим на земле мужчинам. Он отпихнул ногой мешки с деньгами и опустился на колени рядом с телами, чтобы убедиться, что врач уже не нужен. Поднявшись, Хауэлл сунул пистолет в кобуру и только после этого заметил, что рука его дрожит. Уэс обратился к человеку с большими усами, стоящему рядом:

— Где полицейский участок?

— Это… на углу, недалеко отсюда.

Тщательно привязав мешки с деньгами к седлу, Уэс сел на лошадь и двинулся в направлении, указанном усатым.

— Надеюсь, ты вызовешь владельца похоронного бюро, — бросил он ему.

Тем временем на улице продолжали собираться горожане. Уэс чувствовал на себе взгляды людей, но не считал нужным давать какие-либо объяснения. Вскоре любопытство жителей будет удовлетворено. Он не собирался оставаться незнакомцем.

Внезапно Уэс обратил внимание, что в дверях лачуги, стоящей неподалеку, происходит какое-то движение. Хауэлл разглядел там молодую пару. Юный светловолосый малый стоял с обнаженной грудью, одетый в брюки, как будто только что проснулся. Девушка рядом с ним, казалось, тоже оделась поспешно. Голубая ткань ее платья откровенно облегала тело. Темные волосы ниспадали до середины спины. Они блеснули в лучах восходящего солнца, когда она повернулась, чтобы прошептать что-то на ухо молодому человеку. Девушка быстро взглянула на Уэса в тот момент, когда потянула парня назад в лачугу, и поразила его яркостью своих глаз, которые были невероятно голубыми и выражали откровенную ненависть. Именно ненависть. Ему стало неприятно.

Раздосадованный тем, что враждебный взгляд удивительно голубых глаз подействовал на него сильнее, чем вид двух безжизненных мужских тел, лежащих на улице, Уэс тихо выругался. Затем он постарался забыть и о мужчинах, заставивших его стрелять, и о женщине, осудившей его.

Минуту спустя, войдя в неосвещенный полицейский участок, он сел и стал ждать.

«Охотник, рассчитывающий на вознаграждение», — решила про себя Онести, взглянув на Уэса, и поморщилась. Подхватив под руку Джереми, она вошла с ним в дом и закрыла дверь. Выражение ее лица оставалось мрачным. Встревоженная взрывом, прозвучавшим несколько минут назад, она выглянула на улицу как раз в тот момент, когда громадный незнакомец начал стрелять. Онести увидела, как двое мужчин упали, а верзила опустился на колени перед ними, затем поднял мешки с деньгами, оставив лежащих на земле. Она сразу поняла, что появление этого человека не было простым совпадением, — уж слишком хладнокровно он действовал. Очевидно, ему не раз приходилось выполнять такую работу.

Она видела таких типов прежде. Они часто появлялись в Колдуэлле. Стрельба на улицах тоже давно никого не удивляла. Онести презирала бессмысленные убийства под влиянием алкоголя или сильного возбуждения, но люди, хладнокровно выслеживающие и убивающие человека за награду, вызывали у нее крайнее отвращение.

Этот детина был явной дрянью, ничтожеством в ее глазах, и она выбросила его из головы.

Внезапно осознав, что Джереми ждет от нее каких-то слов, Онести почувствовала знакомое недомогание. Голова ее раскалывалась. Виной тому были тревожные сны и беспокойство за Джереми, которое не давало ей спать большую часть прошедшей ночи, несмотря на то что она помнила о своем решении больше не попадаться в одну и ту же ловушку. Хотя Онести сказала себе, что Джереми уже взрослый мужчина и должен отвечать за свои поступки, нередко в тихие ночные часы ей вспоминался мальчик, которого она знала много лет назад и который все еще возникал перед ней, когда случалось смотреть в мягкие карие глаза повзрослевшего Джереми. Она дождалась первых проблесков зари, чтобы накинуть платье на голое тело и направиться к дому парня.

Онести не стала стучаться. Девушка хорошо знала, что можно увидеть внутри лачуги, и не ошиблась. Распростершись на кровати, прижимая руку ко лбу, Джереми с жалким выражением лица попытался улыбнуться, но улыбка не получилась, и гнев Онести пропал.

Девушка подняла Джереми на ноги и заставила его обнажиться по пояс, чтобы он умылся и избавился от неприятного запаха, оставшегося после ночных похождений. Она ждала, когда в его глазах появится осмысленное выражение, свидетельствующее, что он готов выслушать ее. В это время раздался взрыв.

Онести снова вспомнила суровый взгляд стрелявшего, и по ее спине пробежал холодок. Да, она встречала мужчин, подобных ему. Возможно, по этой причине она испытала знакомое мимолетное чувство при виде этого человека.

— Извини, Онести. — Хриплый голос Джереми прервал ее мысли, вернув к действительности. Однако голова по-прежнему болела, и ей не хотелось в который раз выслушивать слова раскаяния.

— Можешь не извиняться передо мной. — Онести пожала плечами. — Ты не причинил мне вреда, вредишь лишь сам себе.

— И тебе тоже. Я знаю… прости меня.

Горло Онести до боли сжалось — в голосе Джереми прозвучало истинное раскаяние. Он был прав. С помятым лицом и темными кругами под глазами, он стоял в такой позе, что казалось, будто ему в три раза больше лет, чем на самом деле. Состояние его было отвратительным, он даже не мог выпрямиться. Джереми губил себя, следуя той же дорожкой, что и его отец, и был слеп, не замечая этого.

Против ее воли слова сами сорвались с губ:

— Извинения… Опять то же самое! Ты говоришь правильно, а потом все забываешь. Джереми, если бы ты знал, как мне больно видеть тебя таким! Почему ты не прекратишь пьянство?

— Прошлым вечером я немного потерял контроль над собой, однако добился кое-чего. Мы с Биттерсом нашли общий язык. Он пообещал взять меня в большое дело.

— Большое дело? — Онести недоверчиво посмотрела на Джереми. — Что это за дело?

— Он… он торговец скотом.

— Торговец скотом?

— Он ищет подходящее стадо, чтобы купить его и отправить в Монтану для агентства «Блэкфут». Правительство платит там хорошие деньги за молодых бычков.

— Если даже это правда, зачем ты нужен Биттерсу?

Онести поняла, что допустила ошибку, потому что Джереми сердито сжал челюсти. Она унизила его… задела гордость парня. В таких случаях Джереми становился неуравновешенным.

— Я хороший ковбой и вполне могу справляться с животными, которых перегоняют через наш город. Ты знаешь это! До сих пор я не занялся этим делом лишь потому, что мне пришлось бы покидать Колдуэлл на восемь-девять месяцев… и я… — Онести ждала в напряженной тишине. Джереми неожиданно улыбнулся. — Я подумал, что ты очень скучала бы по мне.

— Джереми… — Онести покачала головой.

— Так ты действительно скучала бы? — прошептал он с надеждой.

Онести ничего не ответила.

— Да? — В голосе Джереми прозвучала мольба. Разве можно было отвергнуть его?

— Да, скучала бы.

— Ты должна простить меня, потому что я стараюсь сделать что-нибудь хорошее для тебя…

— В самом деле, Джереми?

— Да.

— В таком случае порви с Биттерсом.

— Только из-за того, что я немного перепил прошлым вечером…

— Я не доверяю ему.

— Онести…

— Он тебе не товарищ, Джереми!

Парень вздохнул:

— Я больше не хочу спорить с тобой, Онести. Черт побери, у меня трещит голова!

— Так тебе и надо.

— Ты ведь не думаешь так.

На этот раз вздохнула Онести:

— Не думаю… и не хочу видеть, как ты страдаешь. По этой причине я здесь и принесла тебе кое-что. — Сунув руку в карман, Онести вытащила из него бумажный пакетик. — Доктор Уод дал мне эти порошки от головной боли. Ты знаешь, после…

— …этих твоих снов.

— Да.

К горлу Онести подступил ком. Джереми был единственным, кто не уговаривал ее забыть о снах, считая, что они не осуществятся и она никогда не увидит своих сестер. Так какое право она имеет отговаривать его от своей мечты?

Внезапно Онести охватило чувство благодарности, и она крепко обняла Джереми. Ощутив его дрожь, девушка отступила назад, затем вложила ему в руку пакетик:

— Прими этот порошок. Тебе будет лучше. Мы поговорим позже, хорошо?

— Ладно.

Онести уже взялась за ручку двери, чтобы уйти, и тут Джереми коснулся ее руки.

— Онести… — Бледное лицо парня было серьезным, когда он прошептал: — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, не так ли?

Слишком взволнованная, чтобы говорить, Онести кивнула и, поцеловав его в щеку, вышла на улицу. Быстрым шагом, глядя прямо перед собой, она направилась туда, откуда пришла.


— Мне не нравится эта идея. — Тон начальника полиции Карра был резким. — Восточным банкирам не следовало нанимать вас для охраны денег, после того как они прибудут в Колдуэлл. Это работа местной полиции.

— Компания «Слейтер энтерпрайзес» считает иначе.

Жесткие усы Карра зашевелились от подавляемого гнева. Он прибыл на место неудачного ограбления банка через несколько минут после того, как незнакомец погрузил мешки с деньгами на лошадь и уехал на глазах почти у половины жителей города. Причем никто не попытался остановить его.

Карр пожал плечами и прищурился, украдкой оценивая собеседника. Пожалуй, нельзя винить горожан. Черт побери, он не мог припомнить, чтобы видел когда-либо более крупного и крепкого человека, чем этот! К тому же парень уложил обоих грабителей, выстрелив всего лишь по одному разу в каждого…

Карр мысленно одернул себя. Нельзя уступать. Он начальник местной полиции и не желает, чтобы кто-то вторгался на его территорию. Не важно, что этого парня зовут Уэс Хауэлл и его имя наводит страх на любого нарушителя закона в Техасе. Черт побери, Хауэлл больше не был техасским рейнджером!

Карр фыркнул и потер щетинистую щеку. Он помчался по улице за незнакомцем в направлении, которое указал старый Барни Никербокер. Трудно сказать, был он больше удивлен или обрадован, когда нашел Хауэлла ожидающим его в полицейском участке с мешками денег на полу у ног. Чувство облегчения быстро сменилось обидой, которая до сих пор терзала его. Он снова взглянул в суровые глаза Хауэлла:

— Вы предотвратили ограбление, и это прекрасно, но я не собираюсь предоставлять вам какие-либо особые права в этом городе. Если встанете на моем пути, я устраню вас.

Хауэлл медленно поднялся.

— Я не привык становиться на пути законной власти.

— И знайте: переступив определенные границы, вы окажетесь в тюрьме.

— Надеюсь, мне не придется попасть за решетку.

Карр тоже встал, вытянувшись во весь рост. Он был на полторы головы ниже Хауэлла.

— Запомните, что я сказал.

Выражение лица Хауэлла ничуть не изменилось, его голос прозвучал еще мягче, чем прежде:

— Я хочу, чтобы вы тоже кое-что запомнили, Карр. Я здесь для того, чтобы выполнять работу, и буду делать ее, а если вы встанете на моем пути, я перешагну через вас.

Несколько минут спустя, наблюдая за тем, как Хауэлл вышел на улицу и вскочил в седло, Карр что-то пробурчал себе под нос. Ему совсем не нравился этот парень.

И почему ему кажется, что во всем случившемся есть много неясного?


Уэс ехал по главной улице Колдуэлла. Он пустил лошадь медленным шагом и принял независимый вид, чтобы таким образом скрыть внутреннее возбуждение. Начальник полиции очень обозлился после его предупреждения. Уэс не предполагал, что между ними произойдет перепалка. Он рассчитывал с целью экономии драгоценного времени получить от него информацию, но, похоже, Карр не склонен предоставлять ему необходимые сведения.

«Проклятый болван», — мысленно обругал он Карра.

Жесткие черты лица Уэса напряглись. Этот Карр слишком гордый, чтобы позволить помогать ему в опасной работе. Хауэлл не сомневался, что о прибытии в город очень большого количества денег от «Слейтер энтерпрайзес» в расчете на рост торговли скоро станет известно всем. Новости здесь распространяются очень быстро. Банк Колдуэлла должен был стать их временным хранилищем, и грабители сбегутся сюда со всей округи. Чтобы держать ситуацию под контролем, требуется не один человек, а гораздо больше. И тем не менее охрана поручена ему, техасскому рейнджеру. Уэса охватило чувство гордости.

Выражение лица Хауэлла сделалось серьезным. Техасские рейнджеры заработали признание потом и кровью. На время предстоящей работы он снял и положил в карман значок, хотя сделать это было нелегко. Непредвиденный случай обеспечил ему прикрытие, в котором он очень нуждался, чтобы выполнить более важное задание.

Держась очень спокойно, Уэс осматривал улицу. Семь лет он ждал, думая только об одном. И вот…

Уголком глаза он заметил нечто такое, что прервало его мысли. В дверях лачуги, которую он приметил еще раньше, появилась прежняя пара. Молодая женщина остановилась, глядя на светловолосого парня, в то время как тот ей что-то шептал. Она ответила ему поцелуем.

Уэс отвернулся, недовольный собой. Через минуту он оглянулся: женщина быстро шла по улице. Хауэлл удивился, когда увидел, что она неожиданно свернула к банку и спустя несколько минут вошла в него. Он остановил лошадь и решил подождать. Время тянулось ужасно медленно, пока женщина снова не появилась. Она перешла улицу и двинулась дальше. Дойдя до салуна, вошла внутрь.