Натали Фокс - Опасные леди

Натали Фокс получила образование в Лондоне; после окончания колледжа кем она только ни работала: и служащей в государственном учреждении, и манекенщицей, и крупье, и даже была владелицей приюта для бездомных кошек.

До тридцати лет Натали не писала, но потом за короткий срок сочинила около двадцати любовных романов.

Ее имя стало популярным. Натали Фокс обрела счастье в браке со вторым мужем, от которого у нее два сына и дочь, подарившие ей трех внуков и двух внучек. В свободное от сочинительства время она много читает, любит возиться в саду и обожает двух своих испанских кошек. «После пяти лет, проведенных в Испании, – говорит миссис Фокс, я потеряла вкус к путешествиям». Однако это не помешало ей несколько раз съездить на Карибское море, и воспоминания о тех прекрасных местах пригодились ей при создании романа «Опасные леди».

Ровно в семь тридцать Эбигейл Лемберт серьезно запаниковала. Еще полчаса, и он приедет, а ей так этого не хотелось!

Тысячу восточных проклятий на голову сестры за то, что ввергла ее в эту авантюру! Извольте! Теперь она должна принимать совершенно незнакомого человека, и все только потому, что из-за пустоголовости и бестолковости Джесс умудрилась опоздать на «конкорд» и не вылетела в срок из Нью-Йорка, а следовательно, не оказалась здесь, где сама должна была принимать к ужину Уильяма Уэббера.

Хотя Эбби и обожала свою фантастическую сестрицу, сейчас бы с удовольствием задушила ее подушкой. Она не знала этого малого и не особенно стремилась знать, да и вообще это дикость – принимать гостей и вести с ними учтивые беседы именно тогда, когда вам нужно спокойно собираться в Париж для завтрашнего собеседования и, главное, успеть к ночи в аэропорт!

В Хитроу опаздывать не годится, поскольку хорошо бы по прибытии в Париж поспать часов восемь, прежде чем проводить это зубодробильное собеседование в агентстве путешествий, которое обещало при первой же возможности отправить ее к Мальдивским островам на одном из своих великолепных лайнеров в качестве главной увеселительницы публики. Опоздай она на это собеседование, и останется без работы. А этого она себе позволить не могла.

– Проклятье, – раздраженно про ворчала она, взглянув на стол, изящно накрытый для ужина вдвоем.

Уотерфордский хрусталь сиял драгоценными гранями, мягко поблескивали серебряные приборы, тончайшие золоченые фарфоровые края «Королевского Доултона» загадочно посвечивали в полумраке. Одно плохо – кричащие, по спирали обкрученные канителью красные свечи в начищенных медных подсвечниках никуда не годились. Но где же взять время, чтобы сходить на Кенсингтон Найт-стрит и купить другие? Белые или натурального воска свечи здесь, на столе, сервированном подобным образом, были бы куда уместнее. Она в который уже раз посмотрела на часы. Нет, для покупок поздновато, и, если она выйдет, ей придется лететь за ними пулей, чтобы успеть вовремя вернуться.

Вдруг она опомнилась и принялась себя успокаивать. Смешно же в самом деле придавать такое значение паре неподходящих свечек. Тем более что гость может и не прийти. Замыслы Джесс вообще редко воплощались в действительность, а дружки и приятели любезной сестрицы так же необязательны, как и она сама. Но как бы там ни было, а красные свечи среди хрусталя, дорогого фарфора и серебра на кремовой камчатой скатерти неприятно резали глаз.

Накинув поверх своего лучшего шелкового платья вязаный жакет, она хотела подняться на второй этаж их квартиры, расположенной в престижном квартале Лондона, когда зазвонил телефон. Ах, это, должно быть, звонит компьютерный магнат, знакомый Джесс, чтобы отменить встречу. Хорошо бы, если так. Сбросив жакет, она поспешила к телефону, висевшему на стене кухни.

– Ох, Джесс, это опять ты! Ну? Что еще? – проговорила она со вздохом разочарования. – Я тут все приготовила. Правда, со свечами не очень… Дома нашлись только красные, видно те, что с Рождества остались, и я…

Эбби отдернула трубку от уха, так пронзительны были крики, прорвавшиеся сюда с той стороны Атлантического океана. Выждав паузу, Эбби сказала:

– О'кей! О'кей, Джесс! Я все поняла. Выбрось эти свечи из головы. Я просто старалась сделать все наилучшим образом, раз это тебе так важно. Откуда ты звонишь?

До этого Джесс в панике звонила из аэропорта, поняв, что опоздала на самолет и не поспевает домой к приему Уильяма Уэббера, но надеясь, что сестра примет его к ужину и не забудет передать программу игры. Ее звонок был поспешен и не давал точного представления о том, что она ожидает от своей сестры вечером. Просто принять его и передать программу было все, что содержали ее торопливые инструкции. Нужно надеяться, что хоть теперь, Джесс посвятит ее в подробности.

– Ты не поверишь, приходится торчать в этом привилегированном «Корона Стейтс Хоутел». – Джесс рассмеялась. – Знаешь, тут останавливаются даже сенаторы. Этакий роскошный загон, забитый хрустальными люстрами и французской стариной. Какой британец не ужаснулся бы, увидев подобное смешение всего со всем? Зато у меня есть оправдание, почему я опоздала на самолет, просто здесь подчас попадаешь в такие зоны, которые неизбежно приводят в умоисступление. Видишь ли, тут после ланча… Впрочем, долго рассказывать… – Джесс рассмеялась опять. – Короче говоря, я тут совершенно потеряла соображение, на каком я свете, вот и опоздала. Хорошо еще, что Британские авиалинии обещали отправить меня другим рейсом, но, к сожалению, это случится не раньше завтрашнего дня. Так вот и получилось, что я застряла в этом отеле.

– Я искренне надеюсь, что билет и счет за гостиницу тоже оплатят Британские авиалинии, – рискнула предположить Эбби, суеверно скрестив пальцы на телефонной трубке.

– Ох, Эбби; не смеши меня, их любезность не простирается до таких пределов. Я расплачусь сама, с нашего счета, потом… Да за это и не жалко, местечко выдающееся, ну и люди впечатляют не меньше. Кто знает, с кем здесь можно столкнуться.

Эбби издала сдавленный стон отчаяния и, потянувшись свободной рукой к холодильнику, выудила полбутылки шардонэ. Перед глазами ее будто наяву возник лист официального банковского уведомления о превышении кредита. Джесс свободно распоряжалась их общими деньгами и вела себя так, будто у них миллионы. Впрочем, ничему, что связано с ее сестрицей, удивляться не приходится.

– Послушай, Джесс, – начала Эбби, продолжая попытки одной рукой налить в бокал вина, ибо глоток-другой сейчас совсем не повредит. – Если бы ты получше представляла себе наше финансовое положение, то вряд ли сочла бы за большую мудрость останавливаться в роскошных сенаторских отелях, когда прекрасно можно переждать время до отлета на скамейке аэропорта. Дорогие отели, «конкорды»… Ради всего святого, научишься ли ты когда-нибудь экономить?

Ну, Эбби, это извечный твой пунктик.

Дальше экономии ты и подумать не способна. Небось, извела себя за эти дни. Ну представь, что появляется шанс потолкаться среди нужных людей, в местах, где они встречаются чаще, чем где-то еще. На том же «конкорде» их во много раз больше, чем на обычном рейсе. На конференции я не встретила никого интересного. В мрачном и унылом отеле, где она происходила, не было достаточно значительных постояльцев. Они все здесь, в «Корона Стейтс». А поскольку я все равно опоздала на самолет, то и решила до завтра перебраться сюда. Хоть немного побаловать себя, разве это не стоит того, чтобы промотать несколько жалких тысяч фунтов?

Эбби жадно отхлебнула вина. Что тут еще обсуждать? Джесс вольна в своих поступках. Ужас лишь в том, что ей постоянно не везло. Она порхала от одной затеи к другой, обычно промахиваясь, но всегда после каждого падения вскакивала на ноги и с завидным оптимизмом тотчас намечала новую цель, грозящую еще большим бедствием. Нестабильность их финансового положения и вынуждала Эбби наниматься время от времени на пароходные круизы, денег подзаработать и хоть немного передохнуть от кипучей деятельности сестрицы, которой, честно говоря, никак не удавалось воплотить в реальность свои грандиозные замыслы. За работу на пароходных круизах платили неплохо, так что, подзаработав деньжат, она и на этот раз выручит их обеих, тем более что дела Джесс идут из рук вон… Но Эбби понимала, что младшая сестра, более чувствительная и тонкая, чем она, никогда не примет этой ее приземленности и практичности.

– Как у тебя там насчет провизии? спросила Джесс.

Эбби оглядела пределы сияющей никелированными деталями кухни, и взор ее остановился на блюдах и подносах с едой фирмы «Приятного аппетита», доставленной на дом. Тоже недешево обошлось. Деньги, что отец оставил им в прошлом году, почти уже кончились, истраченные главным образом на безрассудные проекты Джесс, вроде этой ее последней поездки в Штаты.

– Не беспокойся. Все в лучшем виде. Для начала отварная севрюга в лимонном соусе, потом какие-то штучки из мяса ягненка, которые надо лишь разогреть, салат из молодого картофеля в замысловатом сливочном майонезе, а на десерт нечто, изготовляемое по рецепту Павловой, и…

– Звучит весьма аппетитно, – с облегчением вздохнула Джесс. – Остается надеяться, что парень не вегетарианец.

Эбби на этом конце провода смогла лишь присвистнуть. Потом завопила:

– Постой-ка! Ты что, даже не знаешь, вегетарианец он или нет?

Джесс там, в Штатах, рассмеялась, от чего рука Эбби нервно затряслась, чуть не расплескав вино.

– Дорогая, я никогда не встречалась с этим малым. Так откуда же мне знать о его вкусовых пристрастиях.

– Что?! – вскричала Эбби, чувствуя, что голова у нее пошла кругом. Ей даже показалось, что она сейчас хлопнется в обморок. – Ты никогда не встречалась с ним? – переспросила она.

– Никогда.

Господи, да ей даже в голову никогда бы не пришло, что можно пригласить в дом незнакомого человека. Тем более на ужин вдвоем, при свечах.

– Ты… ты хочешь сказать, что я должна принять этого мистера и продать ему твою сумасбродную идею новой компьютерной игры, о которой я толком ничего не знаю, в то время как сама ты с ним никогда даже не встречалась? Ну и стерва ты, Джесс! Как ты могла мне такое устроить? Я тут одна. Да он может оказаться кем угодно, какой-нибудь бешеный маньяк… Нет, я не могу принять его, Джесс, я решительно отказываюсь… А потом…

Она напомнила, что завтра должна быть в Париже, у нее там деловой разговор. И без того уж просьба сестры о приеме гостя ей не ко времени, а тут еще выясняются такие обстоятельства. Нет, она не может, бросив все дела, отдаться на волю переменчивых сестринских капризов.

– Нет, ты примешь его, – послышалось с той стороны океана. – Ты сделаешь это для меня, Эбби. Для нас обеих, в конце концов. Моя идея непременно принесет нам удачу. Если мной заинтересуется компьютерная фирма этого Уэббера, я буду на коне. Мне необходимо продать свою идею. Если нет, то нам придется расстаться с нашей роскошной квартирой.

– Ох, Джессика! – задохнулась Эбби. – Это жестоко! Ты шантажируешь меня.

Их обожаемый папочка провел последние годы оживленной бытности на земле в великолепной квартире викторианских времен. Обе сестры, несмотря ни на какие трудности, выпестованы им в довольстве. Он арендовал эту квартиру для своего семейства в лучшие времена, еще до того, как его жена, мать девочек, покинула его с неким молодым человеком. Годами он учил дочек не идти по стопам вероломной матушки, внушал им, что иногда браки благотворно действуют на людей, несмотря на то, в какой форме они продолжают существовать. Иными словами, он учил их, что за брак, когда он у вас есть, надо держаться. Девочки обожали отца за его силу, за любовь к ним и даже за то, что он хоть чему-то их учит. Потому Эбби и слышать не хотела о том, что они могут лишиться этого прекрасного, доставшегося им от отца жилища, ей было страшно представить, что однажды, возвратившись из плавания, она не сможет войти в этот дом. Ведь здесь все просто переполнено счастливыми воспоминаниями.

Слушая Джесс, Эбби закатила глаза к потолку, вернее, к небесам, когда та призывала ее всей душой стремиться понять сестру, как завещано им обеим их батюшкой. Наверное, он удивился бы, узнав, что в данной ситуации она не хочет помочь сестре, ведь все же они одна семья, родная кровь и так далее, и тому подобное….

– Стоп, успокойся и остановись, наконец!

Эбби вынуждена была прервать словесные извержения сестры, ибо ни на минуту не забывала, что и этот телефонный звонок истощает их средства. К тому же, если Джесс не остановить, она будет говорить до тех пор, пока не придет ее званый гость, этот Уильям Уэббер.

– Так ты примешь его, Эбби?

– Только одно хочу спросить тебя, Джесс, прежде чем ты положишь трубку, – мучительно-напряженно проговорила Эбби. – Как это все у тебя так вышло? Я хочу сказать, как получилось, что ты пригласила этого парня поужинать, да еще при свечах, если ты с ним даже незнакома?