«Что-то с трудом в это верится, – подумала Аманда, наблюдая, как Джимми поспешно отошел. – Все они здесь не слишком приятные». Ей вспомнились предостережения миссис Эбернези. К счастью, худшие ее опасения не оправдались: не было ни убитых разбойников, ни выстрелов на улицах. Поезд, которым Аманда приехала из Сент-Луиса, был длинным и неудобным. Вообще путешествие оказалось скучным. Кормили плохо, станции казались убогими. Единственным приятным воспоминанием был Денвер, милый, быстрорастущий городок. Но даже в нем Аманда не стала задерживаться, нужно было торопиться, чтобы успеть на первый поезд, идущий в Туксон. Туксон, кстати, оказался именно таким, каким она его представляла. Этот город на Западе был достаточно большим, Аманда поняла это еще в поезде. Девушка оглядела запруженную транспортом дорогу. Здесь чувствовалась жизнь. Женщины в легких шляпках прогуливались по улице, дети крутились на дороге, мешая движению экипажей. Мужчины в Туксоне были двух типов: деловые, в черных сюртуках, и ковбои, в высоких ботинках и широких помятых шляпах. Попадались экзотические фигуры в штанах из оленьей кожи, украшенных косичками. Аманда заметила даже целую семью индейцев в грязных пончо, выглядевших совершенно обескураженными на улицах Туксона. Но как следует город осмотреть не удалось, так как большую часть времени – около трех часов – пришлось провести на станции. Слава Богу, она скоро уедет. Девушка была в пути почти неделю. Конец путешествия уже близился, но ожидание казалось невыносимым.

Аманда снова посмотрела на людей, находившихся у открытых дверей экипажа. Мужчины курили сигары, переговариваясь с кучером Джеймсоном. Кто-то подал кучеру высокую кружку с пивом, он отпивал его большими глотками между разговором. Рядом с ними стоял человек небольшого роста, гибкий, с ружьем в руках. Аманда решила, что это охранник. Из романов она знала, что охранники есть на каждой станции.

Среди предполагаемых попутчиков была высокая женщина, не понравившаяся Аманде с первого взгляда. Дама не выглядела представительной из-за вызывающе броского наряда: ядовито-зеленое бархатное платье со множеством складок сзади. На огненно-рыжих волосах, распущенных по плечам, была зеленая бархатная шляпа, украшенная перьями. И перья на шляпке, и платье какого-то немыслимого покроя – все придавало женщине сходство с экзотической птицей. Но больше всего шокировало юную леди густо накрашенное лицо дамы – такого ей еще не приходилось видеть. Аманда с надеждой подумала о том, что женщина просто кого-то провожает: не хотелось, чтобы такая особа оказалась попутчицей. В это время кучер отдал пивную кружку, пропустив женщину в зеленой шляпке вперед, помог ей сесть в экипаж. У Аманды опустилось сердце – надежда не оправдалась.

– Мисс Лэсситер, не так ли? – спросил Джеймсон, когда Аманда подошла, и протянул руку, помогая взобраться на ступеньки экипажа.

– Да, а вы, видимо, мистер Джеймсон. Рада познакомиться.

Дорожная карета качнулась на рессорах, когда она поднималась. Девушка быстро взглянула на сидящую женщину и попыталась улыбнуться незнакомке. Затем она села напротив, поставив рядом саквояж. Женщина ответила ей долгим, изучающим взглядом и слегка кивнула, отвернулась и стала смотреть в окно.

– Вы впервые едете в Тумстоун? – спросила как можно дружелюбнее Аманда, преодолев смущение.

– Да. – Последовала долгая пауза, как будто женщина не хотела больше говорить. – А вы? – задала она, наконец, встречный вопрос.

– Тоже, – ответила Аманда, откидываясь на жестком сиденье.

Она оставила попытку завязать дружескую беседу, решив, что попутчица, возможно, станет более разговорчивой в дороге. Ее также огорчило, что ни один из мужчин не поддержал разговор. Тот факт, что в экипаже были всего две женщины, и вовсе лишил энтузиазма Аманду. Она вздрогнула, когда Джеймсон громко захлопнул дверцу экипажа.

– Устраивайтесь поудобнее, дамы, – сказал кучер, наклоняясь к открытому окну. – До следующей станции два часа езды.

Экипаж закачался, когда он взбирался на козлы.

Аманда откинулась на подушке из конского волоса, сложив руки на коленях. Она старалась не думать о том, что ждет ее в Тумстоуне. Как отнесется дядя к ее появлению? Может быть, пакеты с лекарствами, заказанные им, которые лежали сейчас на самом дне саквояжа, как-то смягчат неожиданность ее приезда? Разрешит ли он остаться, или придется вернуться первым же экипажем назад? Карета неожиданно наклонилась, и Аманда схватилась за саквояж.

– Эй, кучер, постой!

Экипаж резко остановился. Возница громко закричал на лошадей. Вздрогнув от внезапно раздавшегося крика, Аманда наклонилась и выглянула в окно. Опоздавший бежал от станции, размахивая билетом и неистово крича кучеру. Вскоре он уже разговаривал с Джеймсоном, все время невозмутимо сидевшем на месте, не выпуская вожжей из рук. Потом экипаж мягко качнулся, и в узком проеме двери появился человек в черном сюртуке. Опоздавший огляделся и, заметив, что саквояж Аманды занимает все свободное место с одной стороны экипажа, сел в углу рядом с дамой в зеленом. Женщина, едва обратившая внимание на Аманду, бросила быстрый, заинтересованный взгляд на вошедшего. Экипаж вновь закачался, когда Джеймсон спустился вниз, чтобы заглянуть в окно.

– Пожалуйста, ваш билет, сэр.

– О да, вот он.

Джеймсон внимательно разглядывал проездной документ.

– Преподобный, не так ли? Мужчина слегка улыбнулся.

– Да, преподобный Кэбот Финиас Стори, еду по месту назначения в Тумстоун.

Джеймсон слегка сдвинул на затылок свою большую шляпу.

– Это приход Святого Ансельма. Вас там ждут.

– Мне говорили об этом, – ответил новый пассажир.

– О, преподобный, прошу вас, позаботьтесь об этих дамах, – сказал мистер Джеймсон и с чувством исполненного долга взобрался на козлы.

Аманда, выглянув из-под шляпки, украдкой изучала незнакомца, весьма заинтересованная тем, что он – проповедник. Девушка рассмотрела длинный черный сюртук, галстук отличного качества, стетсонскую шляпу, высокие черные ботинки с серебряными шпорами. С бьющимся сердцем она узнала в нем всадника, которого уже видела на станции, и наклонилась, чтобы разглядеть его получше. У молодого проповедника было приятное лицо, тщательно выбритое, с широким квадратным подбородком. Светлые волосы, аккуратно подстриженные, достигали плеч. Хотя Аманда прежде не была знакома со священниками, тем не менее представляла их слишком старыми, или очень молодыми и наивными. Этот же мужчина не относился ни к тем, ни к другим. Был он загорелым, а его худощавое, волевое лицо наводило на мысль о том, что он уже многое испытал в жизни.

Новый пассажир непринужденно устроился на сиденье, будто ездил в экипажах каждый день. Смеющимся, дружелюбным взглядом серо-зеленых, будто выгоревших, глаз незнакомец окинул спутников и улыбнулся, заметив изучающую его Аманду. От этой улыбки у девушки застучало в висках. Смущенная тем, что застигнута врасплох, она стыдливо улыбнулась и уткнулась в книгу.

– Преподобный Стори, – представился мужчина, приподняв шляпу.

– Очень приятно. Мисс Аманда Лэсситер. Преподобный Стори вежливо повернулся к другой даме. Женщина в зеленом томно протянула руку, которую он быстро пожал.

– Миссис Тилли Лэсей, – сказала она хриплым голосом. – Вдова.

– Рад познакомиться, миссис Лэсей. А вы – мисс Лэсситер. Я правильно понял?

Аманда подняла книгу, смущенно прикрывая ею лицо.

– Да, – прошептала она.

– Отлично, – сказал преподобный, откидываясь назад. – Нам придется ехать вместе несколько часов. Вы не станете возражать, если я закрою окно? Очень пыльно. Скажете, когда станет душно.

Аманда кивнула, а миссис Лэсей издала короткий смешок.

– Меня не беспокоит, что вы собираетесь делать, только не начните молиться.

У Аманды перехватило дыхание от такой наглости, однако священник лишь улыбнулся в ответ.

– Только про себя, только про себя, – повторил Стори.

Никто ничего не заметил и не заподозрил, а ведь он чуть было не представился преподобным Коулом… «Кэбот, Кэбот! Нужно как следует выучить это имя, быть начеку и не проговориться, если он собирается продолжать маскарад». Коул лениво откинулся на сиденье, надвинув на глаза шляпу, будто собирался вздремнуть. Пожалуй, было бы более естественным достать Библию и почитать, но он был не в состоянии сделать этого.

Коул решил воспользоваться одеждой и документами проповедника, чтобы проникнуть в Тумстоун. Воздух непривычно холодил выбритые щеки – пришлось избавиться от роскошных усов и бороды, чтобы ни шериф, ни кто другой не смогли узнать в новоявленном священнике Детку Могильщика. По крайней мере, пока есть шанс остаться неузнанным до встречи с Эйсисом Мэлоуном. А потом Коул немедленно уберется в свое убежище, а настоящий Стори отправится своей дорогой. Если… Если Флойду и остальным не придет в голову расправиться с пленником.

Коул Картерет, полуприкрыв глаза, наблюдал за спутниками. Миссис Лэсей все еще с любопытством поглядывала в его сторону.

Однако Коул надеялся своим равнодушным видом отбить интерес этой особы. Он слышал о Тилли Лэсей, содержательнице известного публичного дома в одном из районов Ньютона в Канзасе. Какой-то шутник назвал его «Гайд-парк». Может быть, миссис Лэсей ехала, чтобы организовать подобное заведение в Тумстоуне или собиралась просто заняться там своим обычным ремеслом. Так или иначе, но дама, несомненно, имела двойной интерес к преподобному Стори. Коул знал определенно, что они никогда не встречались. Если она и слышала о Детке Могильщике, вряд ли могла связать эту кличку с именем проповедника.

Он облегченно вздохнул, увидев, что Тилли отвернулась к окну, и стал изучать молодую женщину, сидевшую напротив. По правде говоря, он едва смог отвести от нее взгляд с того самого момента, как сел в экипаж. Какое-то время Коул думал, что перед ним – одна из «девочек» Тилли, но вскоре отбросил эту мысль. Девушка выглядела слишком благовоспитанной и милой для того, чтобы быть «последовательницей» Тилли Лэсей.

Девушка читала, и самые длинные ресницы, какие Коул когда-либо видел, двумя полумесяцами трепетали над нежными щеками. У нее было лицо феи, цветом напоминавшее розовый закат в горах. Полные, свежие, ярко очерченные губы подрагивали от смеха, когда в книге попадалось что-то смешное. Над кружевным воротничком платья Коул заметил бледно-розовую полоску незагорелой кожи. А россыпь веснушек на переносице придавала ей особую пикантность. Волосы цвета темной меди блестели, как лучи солнца на воде.

Должно быть, они длинные и густые, хотя и не видны полностью из-за того, что скручены узлом на затылке.

Внезапно девушка оторвалась от книги, почувствовав, что Коул смотрит на нее. Он попытался отвести взгляд, но не смог, и был награжден смущенной улыбкой, от которой на щеках появились ямочки. На Коула смотрели глаза цвета молодого меда.

Боже, что происходит?! Давно забытое чувство наполняло душу теплом, а он отчаянно сопротивлялся. Разве можно было представить, что Коул Картерет способен потерять голову из-за какой-то девчонки? Да кто она такая! Учительница какая-нибудь или кто-то в этом роде. Нет, его голова ему самому нужна, а сейчас – как никогда. Он заставил себя закрыть глаза. Не надо заводить разговор с этой мисс, не то Тилли Лэсей только усилит ненужный интерес. Впереди длинная дорога. Он найдет возможность поговорить с девушкой, прежде чем они доберутся до Тумстоуна.

Тем временем экипаж сделал первую остановку: прибыли на станцию, где должны были поменять лошадей. У Аманды страшно разболелась спина после ухабистой дороги. Она вышла, чтобы попить холодной воды, и осмотрелась. Несколько небольших строений лепились друг к другу, напоминая конюшню, к ним примыкал загон для скота. Одинокое дерево стойко боролось с жарой, отбрасывая слабую тень в конец загона, где стояли лошади и устало отмахивались хвостами от надоедливых мух. А за всем этим, куда не кинь взгляд, простиралась пустыня. Кое-где виднелись жалкие островки чахлой и редкой колючей травы. Казалось, все живое вымерло вокруг. Полуденное солнце словно превратило жару в нечто осязаемое, заставляя смещаться горизонт.

Несмотря на жару, Аманда захотела немного пройтись по дороге, размять затекшее от долгого сидения тело и затем вернуться к экипажу. Но не успела она сделать и несколько шагов, как услышала, что ее догоняют.

– Вам не стоит гулять здесь одной, – улыбался ей преподобный Стори, глядя сверху вниз. – Тут полно гремучих змей.

– Я хотела только немного размяться. В дороге так устаешь. Пожалуй, я все же пройдусь.

Аманда думала последней фразой смутить его, однако священник даже не подал вида.

– Вы не будете возражать, если мы прогуляемся вместе? Я тоже не прочь размяться.

– Пожалуйста, если хотите…

Аманда смущенно опустила глаза. В экипаже ей не удалось хорошо рассмотреть преподобного Стори из-за его низко надвинутой шляпы. Сейчас девушка была очарована его улыбкой и живыми, искрящимися глазами. Она быстро отвернулась, чтобы священник не увидел, как зарделось ее лицо.