Дженна Кернан - Опасные свидания

– Ничего подозрительного.

– Да. Вот только… – Кино потер шею. – С этой женщиной он познакомился в Оклахоме, на фестивале Гремучей змеи.

– Ну и что? – удивился Клэй. – Туда много народу ездит. Даже мы с тобой один раз побывали.

– И все же… – не сдавался Кино.

– Но я видела этого человека, – возразила Леа. – Чарльз Скотт – не Змей.

– Он может оказаться сообщником убийцы, – возразил Кино.

– Дядя Люк еще что-нибудь разузнал? – спросил Клэй.

– Да. Проверил Энтони Деклея. До того как устроиться в «Оазис», работал в благотворительной организации в Центральной Америке. Получил несколько государственных грантов. Женат ни разу не был. Одна помолвка была, но до свадьбы дело почему-то не дошло. Учился в Техасском университете. Там у него был роман с однокурсницей, которая вскоре бросила учебу и родила ребенка. В документах Деклей указан как отец, однако ни финансовой, ни какой-либо другой поддержки девушке и ребенку не оказывал. Сейчас эта женщина проживает в Альбукерке и работает на государственной службе. По происхождению мексиканка. Семья ее принадлежит к верхушке среднего класса.

– А что насчет Муди?

– Ничего нового дядя не сообщил. Только то, что мы уже знаем, – Муди ремонтирует машины для «Оазиса».

И Кино и Клэй повернулись к Леа.

– При мне о нем ни разу не упоминали. Должно быть, машины на ремонт отправляла Марджи.

Аппетит у Леа пропал, а мужчины поели, затем все вместе вышли из дома. Леа села в машину, а братья задержались.

– Тебя же отстранят от службы, – проговорил Клэй.

Кино пожал плечами:

– А что еще было делать? Справишься без меня?

– За нас не волнуйся. Лучше охраняй ее как следует. У этой девушки просто дар находить неприятности на свою голову.

– Это точно, – вздохнул Кино.

– Только, чур, телят не арканить.

Улыбнувшись, Кино сгреб брата в медвежьи объятия и произнес:

– Спасибо.

Когда он сел в машину и они с Леа остались наедине, девушка спросила:

– Я правильно расслышала? Тебя могут отстранить от службы?

– Не бери в голову.

– Но за что?

– За то, что ослушался приказа. Сегодня ночью я должен сидеть в засаде около водной станции.

– А вместо этого ты решил остаться со мной, – задумчиво проговорила Леа.

Кино печально улыбнулся, и Леа ощутила огромную благодарность, потом вспомнила странную фразу. Вскинув брови, спросила:

– Что значит – не арканить телят? И почему ты не должен этого делать?

Кино запустил пальцы в волосы.

– Да так, просто выражение…

– И что оно означает? – не сдавалась Леа.

Кино вздохнул, но, поняв, что Леа не отстанет, нехотя ответил:

– Не арканить телят – то есть не спать с девушками.

– Хм. И много у вас с братом таких «выражений»?

– Полицейские рации прослушиваются, вот и придумали секретный язык.

– И какие же еще слова есть в вашем секретном языке?

– Если скажу, он уже не будет секретным.

Леа обиженно взглянула на него и надулась.

– Ну хорошо, хорошо. Например… Если кто-то из нас, братьев, упомянет имя мамы, значит, парень в опасности, и нужно срочно спешить ему на выручку.

– А как зовут твою маму?

– Тесса.

– А тебе когда-нибудь приходилось использовать этот сигнал?

Кино был уверен, что на этот раз сумеет выследить убийцу отца. Но что он будет делать потом?

Между тем Леа ждала ответа на свой вопрос. Помрачнев, Кино произнес:

– Мне – нет. А вот Клэю приходилось.

Разговор, начинавшийся как игривый и шутливый, неожиданно стал очень серьезным. Леа перестала дуться и дотронулась до его плеча.

– Поделиться не хочешь?

– Может быть, потом.

– Как скажешь. А что мы будем делать сейчас?

– Раздобыл для тебя кое-какую одежду. Можешь принять душ и переодеться. Заодно немного отдохнешь от бронежилета.

– А как же ты сам? Если я ношу твой бронежилет, значит, ты остаешься без защиты.

Кино поднял рубашку, показывая, что он тоже надел жилет.

– Завтра поедем к Скотту. Я должен понять, можно ли ему доверять. И вот еще что – дядя Люк просил сразу звонить ему, если нападем на след.

– Кстати, что он разузнал обо мне?

В кои-то веки Леа удалось застать Кино врасплох, а не наоборот.

– Ты ведь попросил дядю собрать на меня досье? На твоем месте я бы тоже так поступила.

– Дядя сказал, что ты очень талантливая танцовщица. Выиграла множество конкурсов на пау-вау, обойдя даже более опытных соперниц. И вообще ты очень стараешься, чтобы индейцы считали тебя своей.

Кино посмотрел на нее долгим взглядом. Леа ощутила, как внутри все сжимается.

– Леа, почему ты сразу не сказала, что не принадлежишь ни к одному из кланов?

Леа тяжело вздохнула. Если девушка апачи не входит ни в один из кланов, это может означать только одно – ее мать из другого народа. И Кино это прекрасно понимал.

– Моя мать мексиканка.

– Если верить дяде, она нелегальная иммигрантка.

– Теперь мама находится в стране на законных основаниях. Она вышла замуж за чистокровного апачи.

– Твоего отца?

Леа кивнула.

– Так вот почему для тебя так важны водные станции.

– Я не такая, как другие индейцы. Возможно, если бы обстоятельства сложились по-другому, сейчас я сама бы нелегально пересекала границу.

– Кстати, как твоей матери удалось это сделать и не попасться?

– Койот помог. Только сами они называют себя pollero. Это слово можно перевести как «куровод». А мигранты – polio, то есть куры. У того человека был большой опыт в этом деле, к тому же он был известен тем, что… э-э… не приставал к женщинам. Возле какого-то шоссе курьеров должен был ждать грузовик, который отвезет их в Даллас. Но тетя споткнулась о камень, упала и расшибла колено. Оно сильно распухло, и тетя не могла угнаться за остальными, поэтому pollero бросил ее в пустыне.

– Значит, твои мать и тетя перешли через границу в штате Техас?

– Да, – кивнула Леа. – В Техасе. – Это слово она произнесла так, будто говорила о чем-то отвратительном. – Мама тогда была беременна – ждала мою старшую сестру. Вот почему им пришлось отправиться в Америку. Отец выгнал маму из дома. Ей было всего шестнадцать. Идти больше было некуда, поэтому они с тетей решили рискнуть. Мама пыталась найти воду, но безуспешно – просто ходила кругами по пустыне, и это в разгар июльского зноя! У них не было ни еды, ни воды – ничего. – Стоило подумать о том выборе, который пришлось делать маме, и сердце Леа пронзила острая боль. – У мамы было два пути – остаться с сестрой и умереть или идти дальше, пока не встретит кого-нибудь, кто согласится помочь.

Леа опустила голову:

– Мама оставила тетю в пустыне.

Она ощутила, как слезы текут по щекам, а потом падают на колени. Апачи не плачут, но мексиканцы отличаются гораздо меньшей сдержанностью, поэтому теперь Леа искренне оплакивала тетю, которую так и не узнала.

– На прощание тетя сказала, что немного оправится и догонит маму. Но обе знали, что на это не стоит надеяться. Мама пошла по следам остальных «кур». Она брела всю ночь и наконец вышла к дороге. Знаешь, кто ее подобрал?

– Наверное, сотрудник благотворительной организации?

– Нет, апачи. Мой отец. Тогда он участвовал в родео и как раз ехал на одно из них. Он дал маме воды. Так папа спас ей жизнь.

Кино покосился на Леа:

– А что было потом? Они вместе вернулись за твоей тетей?

Леа кивнула:

– Да. Вместе они отправились обратно по следам. Тетя лежала на том же месте, где мама ее оставила. Но она была уже мертва.

В машине было темно, поэтому Леа трудно было оценить реакцию Кино. Интересно, о чем он сейчас думает? Удивляется, как индеец мог жениться на девушке не из клана, дети которой тоже не будут принадлежать племени? Для некоторых апачи брак возможен только с кем-то из «своих». Но папа считал иначе и всегда говорил, что сердцу не прикажешь.

– Должно быть, тебе было тяжело. В смысле, расти в индейской резервации.

Кино был прав. Леа с детства чувствовала, что она не такая, как все. Она отличалась от других апачи формой носа, цветом кожи, а главное, ростом.

– Я была самой маленькой в классе.

Кино кивнул:

– Но это не объясняет, с чего вдруг ты стала пацифисткой. Я попросил дядю выяснить, когда ты вступила в это движение, и он сказал, что… – Кино смущенно умолк.

– Мой отец – инвалид-колясочник и работать больше не может.

– Дядя Люк говорит, что в него выстрелили из проезжающей мимо машины.

Леа кивнула, вспоминая тот ужасный день. Тогда ей было тринадцать лет. Когда она увидела папу в больнице, он лежал на узкой койке, и ноги его были совершенно неподвижны.

– Пуля повредила позвоночник, – прибавил Кино.

Леа зажмурилась.

– В документах сказано, что в папу выстрелили, когда он всего лишь чинил водопроводную трубу? Папа работал и делал все, чтобы нашему племени жилось лучше, а в него просто взяли и выстрелили.

– За что?

– Какая разница? – медленно покачала головой Леа. – Точно не знаем. Возможно, люди, которых выселили, затаили обиду. А ведь таким должникам отправляют уведомления на протяжении года! Я знаю, что в учреждение, где служил папа, регулярно приходили письма с угрозами. Мама рассказывала. А встречи и собрания часто переходили в скандалы.

– Знаю, слышал. В связи с выселениями было много протестов. У нас в резервации на Черной горе это тоже была острая проблема.

– В тот день на папе была форменная рубашка с эмблемой. Наверное, потому негодяи и выстрелили ему в спину.

Кино плотно сжал руль.

– Стрелка ведь не поймали?

– Нет.

Въехав на улицу, вдоль которой выстроились жилые дома, Кино замедлил ход.

– Значит, после этого ты и стала пацифисткой? – задумчиво произнес Кино. – Не понимаю.

Леа повернулась к нему:

– Варианта было всего два. Второй – пойти по твоему пути.

Кино нахмурился, но ничего не сказал. Значит, Леа тоже приходилось испытывать знакомую ему ненависть и думать о мести. Кино озадаченно взглянул на нее.

– Неужели не хочешь узнать, кто стрелял в твоего отца? И совсем не мечтаешь, чтобы этот человек ответил за все?

– Конечно же мечтаю. Одно из моих главных желаний – чтобы его арестовали и судили по закону. Но вершить правосудие самой?.. Нет, к этому никогда не стремилась. Более того, я нашла в себе силы простить того, кто это сделал.

– Но преступник по-прежнему разгуливает на свободе.

– Однако то, что он совершил, камнем висит на его совести.

Кино поерзал на сиденье и холодно произнес:

– Человеку, который убил моего отца, раскаяние неведомо. Можно не сомневаться, он спокойно спит по ночам.

– Тем хуже для него, – с полной убежденностью произнесла Леа.

Нахмурившись, Кино озадаченно взглянул на нее. Наконец он остановил машину возле голубого почтового ящика. Многие считали, что голубой цвет отгоняет злых духов.

– Приехали, – произнес Кино, и они припарковались возле маленького ранчо, задней стеной упирающегося в каменную гряду.

– Выходит, дверь здесь всего одна. Черного хода нет, – произнесла Леа.

– Тем легче проследить, чтобы никто посторонний не проник внутрь.

– Значит, этот дом принадлежит ФБР?

– Сюда селят тех, кого необходимо охранять. Такие дома есть по всей стране. Тут есть и продукты, и все самое необходимое.

– Отлично.

Леа отстегнула ремень безопасности, вышла из машины и принялась разминать затекшие мышцы.

Возле двери висела связка сушеного перца. Кино снял ее. Под перцем скрывался сейф, вделанный в стенную нишу. Кино понажимал на кнопки, набирая код. Раздался писк, и маленькая металлическая дверца со щелчком открылась.

– Прямо как в шпионском фильме, – восхитилась Леа.

Кино достал из сейфа ключ. Тут Леа с удивлением заметила, что дверь, на первый взгляд казавшаяся деревянной, оказалась сделанной из металла. Леа провела пальцами по нагревшейся за день поверхности. Впрочем, с наступлением вечера температура резко упала. Мама рассказывала, что днем в пустыне изнуряющая жара, зато ночью становится очень холодно. Леа покосилась на Кино.

– Этот дом что, пуленепробиваемый? – спросила она.

Кино кивнул, открыл дверь и включил свет. Потом отошел в сторону, пропуская Леа вперед, и запер за ними дверь. Царивший в этом доме уют оказался для Леа приятным сюрпризом. В гостиной стояли большой диван, перед ним – деревянный столик в форме подковы, напротив на стене висел телевизор с плоским экраном. У противоположной стены расположился обеденный стол из соснового дерева. В центре стола стояла миска, полная свежих фруктов. Леа дотронулась до лежавшего сверху манго.

– И как только твой дядя успел? Ты же позвонил ему только сегодня.

Леа потрогала разноцветную мексиканскую шаль, украшавшую стену, посмотрела на картины с мексиканскими сюжетами. Кино включил свет на кухне. Там была оборудована стойка, вдоль которой выстроились три табурета. На стойке под стеклянной крышкой Кино и Лео ждали закуски – сыр разных сортов, виноград и орехи. Рядом стояли две коробки с печеньем. Кино снял крышку и достал из набитого продуктами холодильника из нержавеющей стали две бутылки холодной воды.