А этот конь больше других похож на победителя.

Кого выбрать, чтобы наверняка?

У финишного столба — буквально через пять минут после начала церемонии — всадники разбрелись по сторонам, словно разноцветное конфетти, которое только что празднично порхало в воздухе и вдруг осело на землю, но Келси нисколько не огорчилась этим обстоятельством. На ипподроме было слишком много интересного и нового, и у нее буквально разбегались глаза. Особенно странным ей показалось то, что скаковой круг — таково было правильное название овальной скаковой дорожки — не был идеально ровным. Он оказался довольно широким, изрытым неглубокими бороздами и ямами — полная миля надежд и бешеной скорости.

Стоя у ограждения, она почти физически ощущала запахи волнения и азарта, исходившие от жокеев и от трибун. Некоторые из них были свежими, напоминая цветочные ароматы, другие представлялись Келси застоявшимися, перегоревшими, словно смешанными с пылью многих и многих горьких разочарований. Только здесь она поняла, каким мощным наркотиком может быть желание победить, выиграть во что бы то ни стало.

— Я, пожалуй, последую доброму совету и поставлю на Некроманта, — заявила она.

Наоми рассмеялась. Она ожидала чего-то в этом роде.

— Помоги ей, Гейб, — попросила она. — Человек впервые в жизни подойдет к окошечку, нельзя оставлять его одного.

— Я уверена, что справлюсь сама, — запротестовала Келси, но Гейб уже взял ее за руку.

— Все так думают, — проговорил он, ввинчиваясь в толпу и таща ее за собой туда, где у касс тотализатора уже выстраивались очереди игроков. — Позволь, я дам тебе один короткий урок, как правильно играть на бегах. Ты уже решила, сколько наличных ты готова потратить?

Келси раздраженно нахмурилась.

— Около сотни, а что?

— Удвой эту сумму. На сколько бы ты ни играла, удвой эту сумму и попрощайся с ней. Теперь нужно взять программку.

— Взяла, что дальше? — Келси все еще ничего не понимала.

— Для того чтобы хорошенько изучить ее, необходимо провести в спокойном, тихом месте часа четыре или больше. Нужно запомнить, в каком порядке будут проводиться скачки, чтобы исключить заведомо слабых и расставить остальных по силе и резвости. Хотя бы примерно. Лучше всего остановиться на двух или трех сильнейших. Бинокля у тебя нет, так?

— Нет, я думала…

— Ничего страшного, я дам тебе свой. — Гейб поставил ее в очередь и дружески обнял за плечи. От улыбки он удержался, хотя улыбнуться очень хотелось. Келси слушала его, как студент-отличник слушает опытного и знающего преподавателя.

— И забудь про «тройной экспресс», про «золотой дубль („Тройной экспресс“ и „золотой дубль“ — разновидности ставок, когда надо угадать соответственно либо первых трех лошадей на финише в одной скачке, либо победителей в двух последовательных скачках») и прочие комбинации — они для зануд и рвачей. — Гейб с удовольствием увидел, как мужчина, стоящий перед ними в очереди, поежился и опустил плечи. — Ставь на победителя. Это называется «ординар». Согласна?

— Конечно.

— Это правильно. Агрессивная ставка — сама по себе награда. Ты проверила табло?

— Нет, — ответила Келси, чувствуя себя круглой дурой.

— На твоего Некроманта принимают четыре к одному. Это совсем неплохо. Ставить на явного фаворита — трусость. Жаль, я не знал, что ты такой азартный игрок — я бы не позволил тебе ни есть, ни пить.

— Что?

— Нельзя ни есть, ни пить перед тем, как выбираешь победителя.

Глаза Келси сузились, как у рассерженной кошки.

— Ты это придумал?

— Ничего подобного. В этом убежден каждый настоящий игрок. — Гейб позволил себе ухмыльнуться. — Хотя это, конечно, чепуха. Нужно играть просто ради игры, ради удовольствия, которое она приносит. Для этого достаточно просто закрыть глаза и наугад выбрать номер. Лошади не машины, Келси, они — просто спортсмены, бойцы. Их нельзя вычислить наверняка.

— Большое спасибо за урок. — Вполне удовлетворенная его объяснениями, Келси шагнула к окошечку. — Десять долларов на Некроманта, — объявила она, бросив взгляд в сторону Гейба. — Да, на победителя.

Не выпуская ее плеч, Гейб потянулся за своим бумажником.

— Пятьдесят на третий номер. На победителя. Келси нахмурилась, сжимая в руках билет.

— Номер третий — это еще кто такой?

— Понятия не имею. — Гейб получил свой билет и сунул его в карман.

— Ты ставишь на номер? Просто на номер?

— Так подсказывает мне моя интуиция. Кстати, не хочешь сделать еще одну ставку, частным, так сказать, образом? Кто придет первым — твой или мой? Что лучше, моя интуиция или совет, который тебе дали?

— Ставлю еще десятку! — выпалила Келси.

— А еще говорила, что не любишь азартные игры. Гейб проводил ее обратно к ограждению, и, когда кони вошли в стартовые ворота, Келси сразу почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, а ладони стали влажными. Потом ударил колокол, и она невольно подалась вперед, ослепленная и зачарованная мельканием ярких красок.

Скачки нисколько не напоминали утреннюю разминку, происходившую в тумане. Лавина мускулистых тел ринулась вперед, лошади отчаянно сражались друг с другом за выигрышную позицию, а всадники прильнули к спинам. За считанные секунды кавалькада набрала полную скорость, так что передних всадников вынесло к самому ограждению. Копыта гремели, словно гром, от которого сотрясалась и вздрагивала земля. В следующее мгновение всадники оказались уже на повороте.

— Третий номер возьмет первый приз, — проговорил ей на ухо Гейб, но Келси только отмахнулась.

— Они же только начали, — возразила она, прислушиваясь, как жокеи выкрикивают угрозы, понукая своих скакунов мчаться еще быстрее. Вот они вылетели на финишную прямую — совсем близко от проволоки, натянутой над дорожкой, — и Келси забыла о своих ставках. Все ее эмоции и чувства были поглощены скачкой, ее красотой, растворились в скорости и драматических переживаниях участников — людей и животных. Внимание ее привлекла одна лошадь, которая, напрягая все силы, рвалась к финишу из задних рядов, и — сама не отдавая себе в этом отчета — Келси стала болеть за нее.

В конце концов замеченная ею лошадь обошла лидера по внешней стороне круга и первой пересекла финишную черту, обогнав на полкорпуса ближайшего соперника.

— Ты видел?! Видел ее?.. — Келси закинула голову назад и засмеялась. — Она была великолепна!

Гейб не видел финиша — он смотрел на Келси. Она раскраснелась от восторга, маска сдержанности спала с ее лица, и он рассмотрел Келси настоящую — энергичную женщину, способную на самые глубокие переживания и бурлящие страсти. И Гейба неудержимо потянуло к ней.

Наоми тоже не смотрела на дорожку, а внимательно наблюдала за выражением глаз Гейба. Пожалуй, решила она, ей есть о чем подумать на досуге.

— Твой Некромант был у столба пятым, — сказала Наоми дочери.

— Это не важно. — Келси глубоко вдохнула воздух. Она все еще чувствовала запах волнения и восторга, разлитый над ипподромом. — Ты видела, как финишировал фаворит? Он выскочил словно ниоткуда. Чтобы увидеть такоеJ не жалко никаких денег.

— Это был номер третий, — скромно заметил Гейб, дождавшись, пока Келси повернется к нему. — Моя интуиция меня не подвела.

— Это был номер третий? — Она повернулась к треку, раздираемая противоречивыми чувствами. Келси была рада победе лошади, но ее раздражало, что сама она проиграла именно Гейбу. — Должно быть, тебе просто повезло сегодня.

— Может, ты и права.

— Вот именно! — Келси посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась. — На кого ты поставишь в следующей скачке?

За все оставшееся время Келси проглотила несколько хот-догов и запила их парой легких коктейлей, сильно разбавленных содовой. Когда жеребец Наоми первым пересек финишную линию, она ощутила странную, очень личную гордость за него и за мать. Даже для ее неопытного взгляда было очевидно, что в этой скачке не было ни одной лошади, которая могла бы с ним сравниться. Жеребца звали Гордость Виргинии, но Келси связывала его только с «Тремя ивами», хотя, возможно, он и заслуживал столь громкой клички.

Когда в третьем заезде лошадь Гейба первой пересекла черту, Келси испытала чувство несколько иное, но назвать его она не решилась даже самой себе.

Когда наступил вечер, опустевшие трибуны оказались замусорены проигравшими билетами, сигаретными окурками, пивными пробками. И разбитыми надеждами.

— Могу я пригласить двух леди на ужин?

— Ох… — Отвлекшись от каких-то своих мыслей, Наоми стала торопливо застегивать жакет, одновременно разыскивая взглядом Моисея.

— Я пробуду здесь еще час или около того, — сказала она. — Почему бы тебе не пригласить Келси?

Келси инстинктивно отступила в сторону.

— Я могу подождать тебя.

— Нет, не стоит. Съезди с ним, развлекись. Увидимся дома.

— Мне что-то не… — замялась Келси, но Наоми уже шагала прочь. — Спасибо за приглашение, Гейб. Дело в том, что я…

— … Слишком хорошо воспитана, чтобы отказаться, — закончил Гейб, беря ее под руку.

— Нет, не в этом дело…

— Тогда слишком голодна. Пара бутербродов вряд ли способны восполнить энергетические потери. К тому же я могу помочь тебе подсчитать выигрыш.

— Не думаю, чтобы для этого не было достаточно моих собственных познаний в арифметике, — отозвалась Келси не без яда, но она и в самом деле проголодалась, и Гейб отвел ее на стоянку, где стоял его изящный, бутылочно-зеленый «Ягуар».

— Отличная машина.

— Главное — быстро бегает.

Он оказался прав. Откинувшись на мягкие подушки сиденья, Келси наслаждалась стремительным полетом сквозь жемчужно-серые, прохладные сумерки. Она всегда любила быструю езду, любила рев мотора и грохот радио, включенного на полную мощность. Уэйд, постоянно ездивший намного ниже разрешенной максимальной скорости, выговаривал ей за ухарство бесчисленное число раз, и сейчас Келси почти жалела своего бывшего супруга. Он был таким ответственным, таким законопослушным и благоразумным.

Уэйд так и не понял, почему время от времени Келси необходимо было срываться с цепи, разряжаться, делать что-нибудь сломя голову, не оглядываясь по сторонам. Он проповедовал умеренность и аккуратность, и Келси часто соглашалась с ним… за исключением тех моментов, когда согласиться не могла. Внутренние импульсы, неподвластные ее собственной воле, то и дело заставляли ее выкинуть что-нибудь этакое — устроить шумную и дорогостоящую вечеринку, промчаться по шоссе с недозволенной скоростью, сорваться с места и улететь на пару дней на Багамы. Именно такие ее поступки чаще всего служили поводами для их ссор с Уэйдом.

Мелочи жизни. Так думала Келси раньше. Теперь она понимала, что ошибалась. Что, например, дала ей необдуманная, продиктованная минутным капризом поездка в Атланту?

Свободу, напомнила себе Келси и решила больше об этом не думать. Эта глава ее жизни была дописана и закрыта.

Когда Келси снова стала различать пейзаж, проносившийся за окнами «Ягуара», она с удивлением обнаружила, что они уже подъезжают к Блюмонту.

— Я думала, что мы едем ужинать.

— Так оно и есть. Ты любишь морскую кухню?

— Да. Здесь есть специализированные рестораны?

— Один или два, но мы поедим у меня дома. Я уже позвонил туда и обо всем распорядился. Как ты посмотришь на меч-рыбу, зажаренную на вертеле, в лимонном соусе?

— Отлично. — Келси выпрямилась на сиденье, прислушиваясь к тревожным звоночкам, которые раздались у нее в голове. — Как ты догадался, что я соглашусь на твое предложение поужинать?

— Интуиция. — Гейб промчался по уже знакомой Келси дороге, въехал в металлические ворота и, сбросив скорость, начал подниматься вверх по подъездной аллее. — Кстати, перед тем как мы сядем за стол, ты можешь осмотреть дом.

Келси огляделась. Садовник Гейба постарался на славу. Клумбы были приведены в такой порядок, чтобы многолетние цветы могли без помех распуститься и этой весной. Несколько самых смелых нарциссов уже развернули свои желтые лепестки и, казалось, приветливо кивали Келси головами.

Странно, подумала Келси. Гейб не был похож на любителя выращивать нарциссы.

По обеим сторонам парадной двери были сделаны витражи из стеклянных панелей, образующих сложный геометрический орнамент. Освещенные изнутри, они сверкали и переливались, словно бриллианты, и Келси припомнила, что драматическое сочетание красного и белого — цвета шелковых костюмов его жокеев — тоже напоминало игру света в ограненных кристаллах.

— Как ты выбирал цвета для своих жокеев? — спросила она.

— Все дело в картах. Я собрал стрейт флеш (Стрейт флеш — последовательность из пяти карт одной масти (старшая комбинация в покере) на бубнах, — Гейб открыл дверь и пропустил ее вперед. — От восьмерки до короля. Я прикупил десятку и валета, хотя шансов было ничтожно мало. В общем, люди еще расскажут тебе, каким образом мне досталась эта усадьба. Я выиграл ее в карты.