Через секунду Доминик, достигнув разрядки, выгнулся и громко застонал. Он упал на нее, положив голову ей на грудь, и Арли с радостью приняла его вес. Она запустила пальцы в его густые волосы, а другой рукой погладила его широкие плечи. Арли вздохнула. Никогда прежде она не испытывала такого восторга.

Когда Арли проснулась, дождь барабанил в окно спальни. Она открыла глаза и увидела залитую прохладным серым светом комнату. Тут же на нее нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Она улыбнулась, ощущая легкое покалывание между ног, зная, что это значит. Доминик страстно любил ее вчера ночью, он брал ее снова и снова, пока она не устала до такой степени, что не могла даже поднять с подушки голову. Арли повернулась, и ее сердце наполнилось разочарованием при виде того, что место на кровати рядом с ней пустовало.

— Вы наконец проснулись?

Арли подпрыгнула от звука голоса Мэри. Горничная стояла в маленькой гостиной, наливая в дымящуюся горячую ванну масло:

— Я уже начала волноваться, не заболели ли вы.

Натянув простыню до самого подбородка, Арли села в постели:

— Я прекрасно себя чувствую, Мэри.

«А теперь уходи», хотелось сказать Арли, потому что она не могла встать с постели и подойти к ванне обнаженной. Хотя Мэри уже видела ее тело прежде, теперь оно стало другим. Ее невинность исчезла навсегда.

— Я рада, что с вами все в порядке. Его светлость просил передать, что у него есть дела утром, но он обязательно встретится с вами за обедом. — Арли взглянула на часы на каминной полке. — Он должен скоро вернуться.

— Тогда мне лучше сразу же принять ванну.

— Хорошо, я вас оставлю. Дайте знать, когда закончите, и я помогу вам одеться.

— Я справлюсь, Мэри. Мне не понадобится твоя помощь.

Женщина подошла к кровати и, уперев руки в пышные бедра, сказала:

— Моя дорогая девочка, я знаю, что вы с хозяином провели ночь в объятиях друг друга. Это совершенно естественно. Вы идеально подходите друг другу и, как вам прекрасно известно, все работающие в Рочфорд-Мэнор очень любят своего хозяина. Мы преданны ему, и мы никогда не навредим ни ему, ни вам.

Щеки Арли залились румянцем под понимающим взглядом Мери.

— Я вернусь, чтобы помочь вам одеться.

Дверь за Мэри закрылась, и Арли вскочила с кровати, ахнув при виде пятен крови на простынях и на внутренней поверхности бедер. Она бросилась к ванне, опустилась в теплую воду, расслабилась и закрыла глаза, вспоминая все подробности ночи. Она и представить себе не могла, что занятие любовью может быть таким чудесным. Доминик был поистине щедрым любовником, и он много раз доводил ее до пика наслаждения. Когда Арли вспомнила, как Доминик разбудил ее тело, на ее губах заиграла улыбка.

К тому времени, как она принялась мыть волосы, вода немного остыла, зато напряжение и легкая боль в мышцах отступили.

Арли вылезла из ванной, вытерлась полотенцем и встала перед потрескивающим огнем. Мысли у него в голове закружились вихрем, когда она подумала о том, что скажет Доминику, когда увидит его.

Доминик прислонялся к закрытой двери.

Арли стояла спиной к нему, влажные волосы прилипли к телу, скрывая стройную спину и ягодицы. Он услышал, как она вздохнула и повернулась к нему лицом. Доминик улыбнулся, окинув ее одобрительным взглядом. Глаза девушки были закрыты, губы покраснели и припухли после ночи, которую они провели вместе.

Его взгляд заскользил по телу девушки, остановившись на полных молодых грудях, затвердевших от прохладного воздуха сосках, а затем по ее животу к треугольнику светлых завитков между бедрами. Арли была воплощением красоты и принадлежала только ему.

Доминик тихо подошел к девушке, думая о том, как она отреагирует, что он увидит в ее глазах — радость или сожаление.

Арли не открывала глаз, пока он не оказался всего в нескольких шагах от нее, а, когда она их открыла, у Доминика от ее взгляда захватило дух. С секунду она смотрела на него с очаровательной улыбкой, потом обхватила за шею и прижалась к нему всем своим чудесным мягким телом.

Невероятно обрадовавшись ее реакции, Доминик наградил Арли длинным страстным поцелуем, обхватив ладонями ее узкую талию:

— Рада меня видеть? — спросил он.

— Очень, — ответила Арли с лукавой улыбкой, а ее пальчики уже расстегивали его рубашку.

— У тебя слишком уж ловко получается, ведь ты только недавно лишилась девственности.

Светлая бровь взметнулась вверх:

— Я училась у самого лучшего.

Доминик усмехнулся в ответ на этот комплимент. Когда Рочфорд остался совсем нагим, он взял Арли за руку и подвел к кровати. Он увидел пятна крови, которые подтверждали, что он был у нее первым. Их взгляды встретились:

— Ты принадлежишь мне, Арли. Мне одному.

— Навсегда, — сказала она и прижалась к нему.

Доминик притянул ее к себе, Арли чувствовала, как сильно бьется его сердце. Весь день он не мог выбросить ее из головы. Воспоминания о том, как девушка отдавалась ему, жгли его мозг и заставляли его плоть мучительно напрягаться. Он надеялся, что она окажется прекрасной любовницей — и прошлой ночью она это доказала, и не раз. Доминик чувствовал себя виноватым каждый раз, когда тянулся к Арли ночью, ощущая, как все его тело сводит от желания. Но она с радостью откликалась на его ласки, поощряя его страстными словами.

— Я соскучилась, — прошептала она, оторвавшись от его губ, и проложила дорожку из поцелуев от его шеи к груди.

Арли взглянула Доминику в глаза, игриво улыбнулась и пощекотала его сосок языком.

— Маленькая распутница, — сказал он, когда она опустилась еще ниже, целуя его живот.

У Доминика перехватило дыхание, когда ее язык коснулся его плоти, а потом стал ласкать головку. Она обняла его бедра и, обхватив ягодицы, притянула чресла Доминика к своему рту.

Арли взяла его пенис в рот, понемногу привыкая к этому ощущению. А потом стала посасывать, сначала нежно и робко, потом сильнее, пока Доминик не стал задыхаться от нахлынувших ощущений.

Он отстранил ее от себя и посмотрел на кровать. Арли с улыбкой встала. Доминик больше не мог ждать. Он повернул ее к себе спиной, поцеловал ее гладкую кожу и мягко вошел в ее влажное теплое лоно. Он застонал, заполнив ее собой до предела.

Арли ахнула от боли или от наслаждения, Доминик не знал, но он замер, давая ей возможность привыкнуть. Он прижался грудью к ее спине, пальцами лаская соски, пока под его прикосновениями они не превратились в твердые шишечки.

Пока он ласкал один сосок, другая его рука скользнула вниз к светлым завиткам, скрывающим ее тесную пещерку. Его пальцы раздвинули завитки и мягкие складки и стали гладить крошечную жемчужину, пока, наконец, Арли не достигла разрядки, и из ее горла не вырвался хриплый стон.

Ее лоно тесно сжалось вокруг его плоти, и, достигнув пика, Доминик застонал и выкрикнул ее имя.


10


Доминик притворялся, что его крайне интересует бухгалтерская книга, лежащая перед ним на столе. В это время молодая пара сидела на диване и тихонько разговаривала, что бы его не тревожить. Это было просто смешно. Все равно Доминик не мог сосредоточиться на работе, как и не следить за каждым движением Арли и Дэниела.

С тех пор как они с Арли стали любовниками, не прошло и недели, а девушка уже стала для Доминика чем-то сродни наркотику. Каждый день, сразу после ужина, Арли уходила в свою комнату, а он вскоре к ней присоединялся. В последующие счастливые часы они занимались любовью, заново открывали для себя тела друг друга, изучали взаимные пристрастия и дарили друг другу море наслаждения.

С Арли страсти Доминика, казалось, не было конца. Иногда он брал ее по три-четыре раза за ночь. Она никогда не жаловалась, никогда не говорила ему «нет». Даже наоборот, секс нравился ей не меньше, чем ему. Доминик понимал, что должен быть совершенно измотанным. Но ничего подобного не чувствовал. Даже сейчас он представлял ее обнаженной на своей кровати, ее ноги обвивают его талию, и она смотрит на него взглядом, полным страсти.

Смех Арли наполнил комнату, и глаза Доминика сузились. Они с Дэниелом сидели к нему спиной, но он видел ее профиль. И эту ее улыбку, мелкие белоснежные зубки идеальной формы. Ее губы, розовые, мягкие, с приподнятыми уголками. А ее зеленые глаза просияли, когда молодой человек что-то прошептал ей на ухо. Доминик сжал кулаки: у него руки чесались от желания выбить пару зубов этому американцу.

Из всех кавалеров Арли американец оказался самым настойчивым, и, после того, как Доминик много дней подряд выставлял его за дверь, он решил, наконец, что не может больше выдумывать разные причины и отговорки, не нажив себе и Арли неприятностей. Он не хотел, чтобы кто-нибудь догадался об их с Арли отношениях, хотя те, кто хорошо его знал, наверняка уже сложили два и два.

Доминику не хотелось думать о будущем. Они с Арли были любовниками — не больше и не меньше. Когда-нибудь они устанут друг от друга, и каждый пойдет своей дорогой. Черта с два, услужливо подсказал Доминику внутренний голос, но тут в его памяти всплыл образ другой женщины, которой он отдал свое сердце, — той, которая его предала.

Он должен смириться с тем, что за Арли будут ухаживать другие мужчины и что однажды она выйдет замуж за другого. Не бывать этому! По крайней мере, до тех пор, пока он будет испытывать то, что испытывает сейчас, — никогда еще в своей жизни он не был так близок к полной потере самоконтроля.

— Милорд?

Доминик поднял глаза и увидел, что ангел, который перевернул всю его жизнь вверх дном, смотрит на него широко распахнутыми невинными глазами. Когда-то он думал, что это игра, притворство, но теперь он знал Арли достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не играла. Она действительно сама невинность — ну, или была таковой до тех пор, пока он не лишил ее девственности. И она стала великолепной любовницей. Скоро она будет знать все способы, которыми можно ублажить мужчин и которыми они могут ублажать ее.

— Мистер Батлер спросил, можно ли нам прогуляться по саду.

Доминик резко поднялся, чуть не опрокинув стул, который успел подхватить в последний момент:

— Конечно. Прошу вас… — сказал он, махнув рукой в сторону двери.

Арли и Дэниел замялись. Арли закусила нижнюю губу. Наконец Дэниел выступил вперед:

— Лорд Рочфорд, позвольте, пожалуйста, нам с мисс Уитман минутку побыть наедине.

Доминик уставился на молодого человека, смотревшего на него с некоторым опасением. Дэниел, как и Доминик в его возрасте, был богат, честолюбив и прекрасно умел распознать женщину, в которой была сексуальность. Разница между ними заключалась в том, что у Доминика была дурная репутация повесы, а у Дэниела нет. Доминик не знал, действительно ли молодой человек такой честный, каким пытается казаться, или же слухи о его похождениях не были байками. Как бы то ни было, Дэниел ему не нравился — ни капельки.

— Обещаю, мы будем у вас на виду, — поклялся Дэниел, взяв Арли за руку.

— Хорошо, — ответил Доминик, взглянув на их руки, а потом прямо в глаза Арли, на лице которой застыло совершенно непроницаемое выражение. Она, вероятно, получала удовольствие оттого, как Доминик злился, видя ее в обществе другого мужчины.

— Спасибо, милорд, — сказал Дэниел, который уже выводил Арли из комнаты.

Доминик сел, его взгляд был прикован к окну, за которым виднелся сад. Он будет следить за каждым их шагом. Он даже открыл окно, ненавидя себя за подобную назойливость. Но когда до него отчетливо донесся голос Дэниела, он порадовался, что наплевал на дурацкие правила приличия.

— Мисс Уитман, я уже много дней хочу с вами встретиться. С тех пор как мы виделись на балу, я все время думаю о вас. Я уж было решил, что вы потеряли ко мне всякий интерес.

Доминик закрыл глаза и приказал себе прекратить подслушивать, но вместо этого подался вперед в ожидании ответа Арли:

— В последнее время я была сильно занята. Однако я рада, что вы пришли. Я всегда рада вашему обществу, мистер Батлер.

Когда они прошли дальше по тропинке и их голоса стихли, Доминику потребовалось призвать на помощь всю свою сдержанность, чтобы не последовать за ними. Некоторое время он безуспешно пытался читать бухгалтерскую книгу, потом, наконец, поднялся и начал мерить комнату шагами, глядя на часы и заставляя себя терпеть.

Как раз в тот момент, когда Доминик уже решил отправиться на поиски, он увидел, как Арли и Дэниел появились из-за угла и пошли по дорожке обратно к особняку. Почувствовав облегчение, Рочфорд остановился и завел руки за спину. Как раз в этот момент его подопечная и ее кавалер вошли в дом, и в комнате зазвенел юный смех. Доминик сжал зубы, глядя на зардевшиеся щеки Арли и Дэниела. Юнец улыбался ей, в его глазах читались похоть и обожание.