– Но если папа приезжал в Брайтон только на свидание с миссис Мобли… И почему Королевская Гвардия платила за комнаты? – спросила я, пытаясь найти разумное объяснение тому, что не поддавалось объяснению.

– Мы не знаем, кто платил. Кто-то посылал деньги в запечатанном конверте. Так сказал Сомс. Это могли сделать и французы. Думаешь в Лондоне нет французов? Зачем тогда папа брал голубей и почему его убили? Он всегда говорил, что едет в Лондон.

– Да, но он приезжал в Брайтон. Он узнал, что Мобли здесь. Она, наверное, написала ему. Голуби были только предлогом, чтобы можно было спокойно встречаться с этой женщиной. Он знал, что я не буду мириться, если узнаю, что они видятся. Думаю, что Сноуд мог просто воспользоваться этими поездками в своих целях. Ему были на руку отлучки хозяина, они снимали подозрение с него самого, я говорю о Сноуде. Он мог как-то прятать донесение на теле птиц. Если бы разведка что-то заподозрила, она расправилась бы с твоим отцом, а не с ним.

– Надеюсь, Банни найдет Депью, у меня масса вопросов, которые я хотела бы ему задать, – сказала я, пытаясь определить, удалось ли тете действительно разгадать запутанное дело, или она его запутала еще больше. Депью был единственным человеком, который мог дать ответ, был ли отец шпионом, и на кого он работал.

– Ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы Банни нашел Депью. Да сегодняшний день нас беспокоят только вопросы. Могло быть и хуже.

– Но я бы предпочла получить ответ на свои вопросы, тетушка. Папа, наверное немало удивлялся тому, что с него не брали платы за комнаты.

Миссис Ловат промолчала, но я видела, что она напряженно думает, и ее беспокоит, как глубоко папа был втянут в разведывательную деятельность. Спустя немного, как бы отвечая своим мыслям, она сказала:

– Гарольд всегда имел склонность к риску. Он, бывало, позволял контрабандистам высаживаться в своей бухте. Мама всегда страшно волновалась из-за этого.

А контрабандисты из Франции могли легко связать отца с французской разведкой. Сноуд не был похож на англичанина, в нем было что-то от иностранца. Не в речи, а в лице, цвете кожи. Разве не французской страстностью отдавали его рассуждения о голубях, прошлым вечером? Англичане не способны на такую пышность, они более флегматичны.

Легкий стук в дверь прервал наш разговор. У меня возникло ощущение, что за дверью притаился убийца, готовый ворваться и застрелить нас на месте. Тетя открыла дверь, я узнала приятный голос лорда Фарфилда.

Он непринужденно вошел, изящный, улыбающийся. Взгляд его задержался на мне с видимым удовольствием.

– Надеюсь, не помешал, мэм, – произнес он с изысканным поклоном.

– Нисколько. Пожалуйста, присаживайтесь, милорд.

Он подождал, пока сядет миссис Ловат, только после этого сел сам.

– Мистер Сомс только что сообщил мне ужасную новость о том, что в вещей комнате побывал кто-то в ваше отсутствие. Я пришел убедиться лично, что вы не пострадали, – сказал он. Под этим предлогом он не спускал с меня глаз, предметом его особого волнения оказались мои лодыжки и грудь.

– Мы в полном порядке, – заверила я. – Нас не было в это время, мы обнаружили следы непрошенного гостя только по возвращении.

– Мой лакей отнес ключ вниз сразу после моего ухода. Кто-то его похитил и решил поживиться кошельком или драгоценностями.

– Если такова была цель взломщика, то его ожидало сильное разочарование, – ответила миссис Ловат, делая вид, что верит этой чуши.

Присмотревшись к лорду Фарфилду, я была поражена его благородной осанкой и широкими плечами. Такому джентльмену, да еще принадлежащему к самому высокому кругу, было легко получить информацию, на которую трудно было рассчитывать даме более скромного положении. Я почувствовала непреодолимое желание излить ему все наши беды и попросить защиты и помощи. Может быть где-то в подсознании была надежда, что обычно в подобных ситуациях герой-спаситель делает предложение спасенной леди, но в тот момент я этого не осознавала, и в моем желании не было расчета.

Лорд Фарфилд наклонился ко мне и спросил с участием:

– Вас что-то тревожит, мэм? Вы выглядите волнованной.

Я готова была изложить все детали неприятного эпизода, но тетушка Ловат, угадав мое намерение, меня опередила.

– Мы просто устали, милорд. Поездка была утомительной. Он тотчас же поднялся.

– Как неучтиво с моей стороны беспокоить вас в такое время. Я хотел обсудить один вопрос, но это можно сделать потом.

Я плохо представляла, что именно он желает обсудить, но все же сказала:

– Я совсем не устала, давайте поговорим.

Лорд Фарфилд снова сел и устроился поудобнее в кресле, но тут в дверь постучали.

– Это Смайт, – уверенно заявила тетя Ловат и пошла открывать.

До нас долетел ее глубокий вздох, словно она пыталась подавить возглас удивления, вслед за ним раздался громкий и не очень интеллигентный женский голос.

– Добрый день, миссис Ловат. Я видела вас на Набережной недавно и заметила, что вы вошли в этот отель. Я пришла выразить свои соболезнования по случаю смерти Гарольда.

Лорд Фарфилд не мог скрыть изумления при появлении этой женщины, которая рукой оттеснила миссис Ловат в сторону и вплыла в гостиную, источая аромат довольно вульгарных духов. Это была полная блондинка внушительных пропорций. Ее естественный румянец был обильно дополнен румянами. Одета она была в фиолетовые тона; все от перьев шляпы до туфель и перчаток было фиолетовым. Если этот наряд был рассчитан на полу-траур и предназначался для того, чтобы произвести впечатление тяжкой утраты, то она не достигла цели. Она производила впечатление актрисы из дешевого водевиля, хотя была явно довольна собой.

– Какой удар для вас, мисс Хьюм, – театрально произнесла она, подлетев ко мне. – Подумать только, умереть вдали от дома, при таких странных обстоятельствах. И за что вам послано такое горе?! – Она говорила, не умолкая, и в тоже время с любопытством разглядывала лорда Фарфилда.

Пришлось ее представить.

– Лорд Фарфилд, это наша старая соседка по Хайту, миссис Мобли.

– Вовсе не старая! – попыталась заверить миссис Мобли, игриво ткнув пальцем в его плечо и пытаясь подмигнуть.

Фарфилд, когда она вошла, поднялся с кресла и слушал стоя.

Он галантно поклонился и произнес:

– Мадам, я очарован.

Миссис Мобли шумно опустилась в кресло, суетливо разложив на столе сумочку, зонтик и еще что-то, и обратилась ко мне.

– Вы выяснили причину гибели вашего отца? – властно спросила она с нетерпением заядлой сплетницы.

Я почувствовала на себе испытующий взгляд лорда Фарфилда. Хорошо, что миссис Мобли не знала, что папа застрелили. Такая смерть выглядела вульгарно.

– Мы приехали для этого, миссис Мобли. Хотим выяснить подробности. Но пока нам это не удалось. А как вам нравится Брайтон, как вам живется здесь? – спросила я, пытаясь перевести разговор на другую тему. – Слыхала, что вы были в Ирландии.

– В Ирландии замечательный климат – для картошки, – сказала она. – Я же не могла там долго выдержать. Брайтон мне более нравится, здесь веселее. Время проходит в приятных развлечениях – то принц заезжает, то катаешься в лодке, купаешься в море. Да и визиты вашего папеньки скрашивали одиночество.

Миссис Ловат напряглась, как пружина. Она неестественно выпрямилась, словно ей в позвоночник вставили палку.

– А я и не знала, миссис Мобли, что вы на короткой ноге с принцем-регентом, – съязвила она.

Миссис Мобли громко расхохоталась.

– Господь с вами, миссис Ловат, я с ним даже не знакома, не имела чести быть представленной. Просто хотела сказать, что наблюдать за его пузатыми вельможами, когда они важно расхаживают по городу, очень забавно. Но знайте, я не потеряла еще надежду быть представленной: ходят слухи, что он не равнодушен к зрелым женщинам и не терпит юных девиц. Она окинула костлявую фигуру миссис Ловат презрительным взглядом. – Когда леди достигает нашего возраста, она должна заботиться о том, чтобы не терять в весе. Стоит похудеть на пару фунтов, как это тут же отражается на лице. Так что диету можно не соблюдать.

– Ваше лицо, конечно, не утратило свежести красок и округлости форм, – отпарировала миссис Ловат и многозначительно посмотрела на складки жира, выступавшие под платьем гостьи.

– Герольду это нравилось. Он говорил обычно, что у меня нет лишнего веса, как раз то, что нужно, – она улыбнулась. – Кстати, Гарольд умер от сердечного приступа?

– Да, – ответила миссис Ловат, предостерегая меня взглядом, чтобы я не сказала лишнего.

– Он как-то говорил о сердцебиении, когда мы были… – она смущенно посмотрела на лорда Фарфилда и продолжала – когда мы занимались чем-то, что требовало усилий.

– Его утомляла даже ходьба – заметила миссис Ловат ледяным тоном. – Вы не должны были позволить ему заниматься тем, что требует усилий, миссис Мобли.

– Но его невозможно было остановить, – миссис Мобли рассмеялась счастливым грудным смехом, после чего направила свои двусмысленные реплики в адрес лорда Фарфилда, надеясь получить приглашение в Королевский Павильон. – Я полагаю, вы остановились в Павильоне, где останавливается принц, вы ведь принадлежите к очень знатному роду? – спросила она.

– Я снял номер в этом отеле, – ответил он вежливо.

– Вы здесь по обычному делу? Собираетесь ли вы навестить принца?

– По правде говоря, я здесь по делу.

– Можете навестить меня в любое время, если будет свободный часом. Я живу на Немецкой улице, сразу за Набережной. Маленький уютный домик из красного кирпича. Его легко найти – у ворот клумба желтых нарциссов. Друзья Хьюмов – мои друзья.

Миссис Ловат раскрыла рот от такой наглости и не знала, что возразить.

– Вы очень любезны, – сказал лорд Фарфилд, потрясенный не менее тетушки, и поднялся. – Я знаю, что вы, леди, устали сегодня. Не буду вас больше беспокоить. Если не возражаете, я зайду позднее, чтобы обсудить то дело, о котором я говорил.

– Мы вернемся в номер сразу после обеда, – ответила я.

– С нетерпением буду ждать этого часа. – Он отвесил общий поклон и вышел.

– Новый поклонник, мисс Хьюм? – спросила миссис Мобли.

– С лордом Фарфилдом я познакомилась только сегодня.

– Но ваш отец знал его, – уверенно заявила дама.

– Не думаю.

– Абсолютно уверена. Однажды я видела их вместе, они о чем-то беседовали, как старые знакомые, хотя я не была ему представлена. Как-то они обменялись письмами. Гарольд встречался с разными людьми, часто очень странными. Когда это было, дайте припомнить. Да, это было во время Рождественского визита Гарольда, именно тогда я видела его в обществе его светлости. Мы ходили по магазинам – Гарольд тогда купил для вас маленький золотой медальон, очень тонкой работы, мисс Хьюм. Мы зашли в этот отель выпить чашечку чая. Гарольд извинился, оставил меня и разговаривал с Фарфилдом. Он не назвал тогда его имени, но такие лица не забываются. Удивительно красивое лицо.

Из этого сообщения я заключила, что папа часто бывал в Брайтоне. Миссис Мобли не могла знать о золотом медальоне. Значит, они покупали его вместе, как она и утверждала. Очевидно было и другое – отец все время обманывал нас и ради кого? Ради этого плохо воспитанного вульгарного существа. Оставалось выяснить, каким образом отец познакомился с лордом Фарфилдом.

– А что Гарольд купил вам на Рождество, миссис Мобли? – спросила миссис Ловат резким тоном.

– Не обручальное кольцо, если вас это волнует. Я не собиралась за него замуж, просто не хотела, хотя мы неоднократно обсуждали возможность брака. Он не хотел уезжать из Грейсфилда, а я не желала там жить. – Ее колючий взгляд не оставлял сомнений, чье общество в Грейсфилде ее не устраивало.

– Странно, что папа никогда не говорил о лорде Фарфилде, – сказала я.

– Да, – согласилась миссис Мобли. – С вашим отцом происходило много странного. Не знаю, чем это объяснялось, он говорил, что мне лучше ничего не знать, просто безопаснее. Это была большая тайна. Можно было подумать, что он шпион какой-нибудь, такой таинственностью все обставлялось, – она засмеялась. – Не знаете ли мисс Хьюм, что за дела у него здесь были? Он приезжал сюда добрые полгода, прежде чем я его случайно встретила.

– По делу с голубями, – сказала миссис Ловат.

– Он все еще занимался голубами? Теперь понятно, почему его знакомые выглядели так странно, одержимые какие-то.

– Что вы хотите сказать?

– Ну, по ним видно было, что они договариваются, чьей птице выиграть, чтобы сделать на нее ставки и сорвать куш. Такие сделки совершаются постоянно. Жаль, что он меня не посвятил. Я не азартный игрок, но выиграть несколько фунтов и я бы не отказалась. Правда, его можно извинить, у нас были более интересные темы для бесед. Ну, мне пора бежать. Просто зашла засвидетельствовать свое почтение. Приятно было повидать нас.

Никто не стал ее удерживать.