Донна Грант - Опасный горец

— Я не хочу быть драу.

— Ты и не будешь, — сказал Лукан. — Помни, Кара, у тебя есть выбор.

Но есть ли? Судя по усталому, грустному взгляду голубых глаз Гэлена, который она поймала, прежде чем отвернулась от него, он в это не верит. Может, и нет у нее никакого выбора. А что, если стать драу, чтобы бороться с Дейрдрой?

Кара спросит Гэлена об этом потом, когда Лукан не услышит.

Правда, теперь, когда Лукан почти неотлучно находился с ней рядом, было очень трудно улучить хоть несколько минут наедине с Гэленом. Но ей все-таки представилась такая возможность, когда она готовила обед и заметила Гэлена в огороде.

Кара вышла из кухни и подошла к нему. Он стоял, опустив руки, и смотрел на море.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он.

— Откуда?

Он взглянул на нее.

— Ты хочешь знать, превратишься ли ты в драу.

— Ты как-то раз упоминал о том, что если я хочу бороться с Дейрдрой, мне для этого придется стать драу.

— Я судил поспешно, — отозвался он. — Ты только-только вступаешь в свою силу, Кара. А еще ты нашла любовь с Луканом. Ты же не хочешь ее разрушить, нет?

Любовь? Да, она действительно любит Лукана. Всем сердцем.

— Ну, так как? — снова спросил Гэлен. В этот раз он повернулся к ней. — Как только ты станешь драу, пути назад уже не будет. Тебе придется носить метку всегда.

— Метку? — переспросила она. — Ты имеешь в виду сосуд с кровью?

— И это тоже. Но драу так же отмечены порезами от ножа, которые делаются во время ритуала. Раны заживают, но шрамы остаются.

Она облизнула губы и бросила взгляд на растущие вокруг растения. Она вернула их к жизни благодаря своей магии.

— А ты знаешь, что такое быть драу?

— Как только зло завладеет тобой, Кара, то уже не отпустит.

— Я в это не верю. Хороший человек может с ним бороться.

Гэлен вздохнул.

— Так же, как злым духам, живущим в нас, нет дела до того, какими мы были раньше, так и злу будет наплевать, какая была у тебя жизнь до ритуала.

В голове у Кары все смешалось.

— Мои родители были хорошими людьми, Гэлен.

— Ты была ребенком, Кара. Многого не понимала. Твое восприятие искажено. Посмотри, что ты имеешь тут. Подумай об этом.

— Я думаю, — отозвалась она и заморгала, прогоняя подступившие слезы. — Все время думаю. Чего бы я только не сделала, чтобы не позволить Дейрдре вновь захватить Лукана и всех вас.

Он выдохнул и шагнул к ней.

— Вы с Луканом счастливы. Не разрушай это.

После ухода Гэлена Кара долго стояла, глядя на море.

Она думала над его словами и понимала, что он прав. Невзирая на предстоящее сражение и неясное будущее, Кара обрела с Луканом счастье.

Вчера она не лгала ему. Для нее не важно, где находиться, лишь бы быть с ним.

— Потому что я люблю его, — прошептала она ветру. — Я люблю Лукана.

Если настанет время, когда ей придется выбирать, стать ли драу, чтобы спасти Лукана, она сделает это не задумываясь. Для Лукана она готова на все.

Сильные руки обхватили ее сзади.

— Кара?

Она прислонилась к Лукану спиной и закрыла глаза.

— Да?

— Все хорошо?

— Конечно, — солгала она, повернулась в кольце его рук и притянула его голову для поцелуя. — Прости, что заставила всех ждать.

— Ничего, подождут, — отозвался он с улыбкой.

Она рассмеялась.

— Гэлен может слопать все, что есть в кухне, еще до того, как я отнесу это в большой зал.

— Это точно, — со вздохом согласился Лукан. — Идем. Я помогу тебе.

Лукан сидел в большом зале перед очагом, устремив взгляд на языки пламени. Вечерело. Его терзало неприятное ощущение, которое весь день росло. Теперь, когда ночь приближалась, он чувствовал, что сегодня Дейрдре нападет. Он поделился своими страхами с братьями.

Они не стали задавать лишних вопросов или высказывать сомнения, а просто убедились, что каждый неотлучно находится на своем посту. Ужина в большом зале на этот раз не было. Фэллон разнес всем по подносу с едой.

Кара не понимала, почему Лукан не позволил ей заниматься ужином. Ему хотелось, чтобы она расслабилась И отдохнула перед нападением Дейрдриных приспешников.

— Что происходит, Лукан? — спросила Кара.

Он повернул голову в ее сторону и увидел, что она пристально наблюдает за ним.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаешь, я не заметила, как все нервничают? Фэллон с самого обеда ни разу не притронулся к вину.

Лукан не выдержал и отвел глаза. Даже когда он очнулся и понял, что превратился в чудовище, то и тогда не был так напуган, как сейчас, зная, что Дейрдре ни перед чем не остановится, чтобы заполучить Кару. Несмотря на всю свою силу, он может не суметь это предотвратить. И что тогда?

— Пожалуйста, Лукан.

Он крепко зажмурился, стараясь придумать правдоподобный ответ.

— Кара, я…

— Это Дейрдре, да? Ты думаешь, она сегодня нападет.

Лукан открыл глаза и посмотрел на нее. Не мог он ей лгать, просто язык не поворачивался.

— Да, скорее всего так и случится.

Кара встала со стула и опустилась на колени перед ним. Взяла его руки в свои.

— Ты сделал все от тебя зависящее, чтобы подготовить меня к любым неожиданностям. Ты вручил мне меч и выковал мне кинжал. Ты впустил в замок Гэлена, хоть и не хотел этого, а когда пришли остальные, ты принял и их тоже. Мы сделаем все, что можем.

— А если Дейрдре захватит тебя?

Темные глаза, в которых было больше силы и храбрости, чем он когда-либо видел, встретились с его глазами.

— Тогда я буду бороться с ней. И любой ценой постараюсь сбежать.

— А я найду тебя.

— Нет! — чуть не закричала она. — Нет, Лукан. Ты и остальные, вы все должны бежать в безопасное место. Дейрдре хочет использовать всех вас для развязывания войны в Шотландии. Вы не можете позволить ей затеять новое кровопролитие.

Он наклонился вперед и взял Карино лицо в ладони.

— А я не могу позволить ей схватить тебя.

— Сколько у нас времени?

— Не знаю.

Она поднялась и забралась к нему на колени.

— Тогда давай проведем его с пользой.

Лукан не остановил ее, когда она наклонилась и поцеловала его. Она обхватила его ногами, потираясь о мгновенно затвердевшую плоть. Он схватил ее за бедра и прижал к своему наливающемуся желанием телу. Ее тихий стон только подстегнул это нестерпимое желание.

Она царапала его тунику, пока он срывал с нее платье и рубашку через голову. Он целовал и лизал ее восхитительную кожу, остановившись лишь для того, чтобы дать ей стащить с него тунику.

Он обхватил ее груди и стал ласкать один сосок Губами, втягивая крошечную вершинку в рот, пока она не затвердела. Другой он обводил большим пальцем, пока тот не напрягся и не затвердел, как и первый.

Она раскачивалась на нем, стоны ее становились все громче. Ему хотелось быть внутри ее, необходимо было быть в ней — так близко, как только могут быть мужчина и женщина.

Когда он потянулся, чтобы расшнуровать бриджи, она приподнялась с колен и помогла ему. Ахнула, когда его инструмент любви вырвался на свободу, и провела ладонями вверх-вниз по всей его длине.

— Я хочу взять тебя в рот, как ты брал меня.

Лукан закрыл глаза и застонал. Он представил, как Кара склоняется над ним, как ее каштановые локоны рассыпаются по обе стороны от его ног, когда она берет его в рот, скользя по нему своими пухлыми губками.

— Ты тоже этого хочешь, — прошептала она.

— Да. — Он с трудом узнал в этом хрипе свой голос, но Кара способна сделать его твердым и умирающим от страсти одним лишь прикосновением.

Она поцеловала его грудь, ладонями продолжая гладить твердый стержень. От ее ласк кровь вскипала у него в жилах:

— Пожалуйста, позволь мне, — упрашивала она.

Он был готов взорваться. Одно прикосновение ее губ, и все будет кончено.

— Нет, — выдавил он. — Не в этот раз. Я слишком сильно хочу тебя.

Он открыл глаза и протянул руку, чтобы поласкать ее припухшую плоть. Она вздохнула и потерлась о его руку. Его большой палец обвел клитор, прежде чем нырнуть в манящий жар. Она такая чертовски горячая и влажная.

Голова ее запрокинулась, волосы каскадом рассыпались по его ногам.

— Лукан, — простонала она.

Он присоединил к первому пальцу второй, скользя туда-сюда быстрыми, короткими движениями. Дыхание ее участилось, руки стиснули его плечи. Он вытащил пальцы и поласкал нежный бутон, легонько прикусив губами сосок. Она ахнула и потянулась к его возбужденной плоти, чтобы ввести ее в свой жар.

А потом опустилась на него. Когда они начали двигаться, глаза их встретились. Тело его блестело от испарины. Ее руки были у него на плечах, губы приоткрыты. Его кульминация была уже совсем близко. Он не мог задержать ее, но не хотел достигнуть вершины сладострастия без Кары.

Он сунул руку между их телами и стал ласкать ее плоть пальцами. Она вскрикнула, тело ее оцепенело. Ощущение этого первого спазма ее тела вокруг его стержня подтолкнуло Лукана через край.

Они достигли оргазма вместе, затерявшись в глазах друг друга. Когда наконец пришли в себя, Кара прильнула к его губам в нежном поцелуе.

— Я люблю тебя.

Дыхание застряло у него в легких.

Она подалась назад и погладила его щеку.

— Я знаю, что слишком многое в этом мире против нас, события могут нас разлучить, но сердцу ведь не прикажешь.

Лукан не сомневался, что испытывает к Каре сильные чувства, но любовь ли это?

— Кара…

— Ш-ш… — Она приложила палец к его губам. — Позволь мне дать тебе все, на что я способна.

Ее любовь была неожиданной, но, с другой стороны, возможно, и нет. Она светилась у нее в глазах всякий раз, когда она смотрела на него. Он не был уверен, что осмелится обещать ей что-то большее, но одно он может сделать: защитить ее.

Одинокая слезинка скатилась по ее щеке.

Он поймал ее большим пальцем и поднес к своим губам.

— Мы со всем справимся.

— Да, — прошептала она и положила голову ему на плечо.

Куин подвигал затекшим плечом. Он предпочел бы вести наблюдение с вершины башни, где обычно и находился при несении дозорной службы, но Лукан хотел, чтобы он расположился поближе, когда начнется нападение. Поэтому он стоял на крепостной стене, весь натянутый как струна и готовый к схватке. Он не сводил взгляда с восточной стороны крепости и скал — тех самых скал, с которых когда-то упала Кара.

Тот день теперь казался таким далеким, словно Кара всегда была членом их семьи. Их жизнь до нее протекала вяло и скучно, но зато спокойно. Знай они заранее, что будет означать ее появление, стал бы Лукан ее спасать?

Куин понимал, разумеется, что ответ — решительное «да».

Он прервал свои размышления, когда к нему подошел Фэллон. Старший брат изменился за последнее время к лучшему. Хотя Куин не был уверен, что тот не тяготится отсутствием вина.

Фэллон всегда был хорошим человеком. Он был деятелен, расторопен, включая предводительство над кланом. Их отец гордился достижениями Фэллона, и все знали, что в руках Фэллона клан будет только процветать.

Радостно было наблюдать, что он частично стал прежним, и все же нельзя было не заметить затаившийся в его глазах страх. Он прав, что боится своего духа, ибо Фэллон прибегал к вину, как к средству притупить свои чувства, заглушить в себе все, что мешает проявить лучшие качества.

Теперь, когда они нуждаются в Фэллоне, он, может статься, подведет их. Но Куин не осуждает брата. Много раз Куин и сам подумывал о том, чтобы последовать за Фэллоном в блаженное забытье.

У Куина свои недостатки — и немало, — но он не может оставить Лукана одного справляться со всем. Впрочем, это Лукану по нраву. Ему нравится всем распоряжаться, все утрясать. Ему по душе помогать людям, заботиться об их нуждах. Это сделало из него того человека, какой он есть сейчас.

— Куин, — тихо произнес Фэллон в тишине ночи. — Ну, как тут?

— Все спокойно, — отозвался брат. — Ты опять совершаешь обходы?

— Да. В последний раз, а потом вернусь в большой зал.

Куин фыркнул.

— Ты просто хотел предоставить Лукану с Карой немного времени побыть наедине.

— Ну да. В этом нет ничего плохого. Если чутье Лукана не подводит его, после сегодняшней ночи у них такого счастья может больше не быть.

Куин медленно выдохнул и кивнул.

— Чутье Лукана еще никогда его не подводило. Он всегда знал, где притаились кабан или олень, когда мы охотились.