— Да. Потому-то я и не усомнился в его словах.

— Зато не все это поняли.

— А мне плевать, — ответил Фэллон. — Пусть верят, во что хотят, лишь бы стояли на страже и вовремя предупредили нас, если что заметят.

Фэллон с Куином молча постояли рядом несколько минут, прежде чем Куин снова заговорил:

— Ты бы женился на той девушке, как там ее звали, как просил тебя отец, ведь правда?

Фэллон усмехнулся:

— Я тоже уже забыл, как ее звали. Скорее всего женился бы. Отец говорил, это на пользу клану.

— Невзирая на то, чего хотел ты сам?

— Не имело значения, чего я хотел, Куин. Положение лэрда обязывает идти на жертвы. Союз с Макдональдами давал огромные преимущества. Два крупнейших, сильнейших клана Шотландии. Отец давно стремился к этому. И был прав, наверное.

Куин почесал подбородок и поставил ноги пошире.

— Твоя жизнь с той женщиной могла сложиться ужасно.

— Может, да, а может, и нет. Не исключено, что мы жили бы с ней так же хорошо, как вы с Элспет.

Куин съежился и отвернулся, но, должно быть, недостаточно быстро, ибо рука Фэллона схватила его за плечо и развернула назад.

— Прости, что заговорил об Элспет. Я знаю, ты не любишь говорить о ней.

Куин окинул взором залитую лунным светом землю.

— Говори об Элспет сколько угодно, Фэллон. Я не вспоминал о ней потому, что не сумел защитить ее и нашего сына. Хуже того, я не любил ее.

— Тогда зачем женился на ней? — Голос Фэллона был обеспокоенным и потрясенным.

— Это показалось мне правильным. Она желала выйти за меня, а я хотел семью. Я знал, что Элспет всегда была кроткой натурой, но после того, как мы поженились, все стало хуже. И гораздо. Как только я раздражался из-за какого-нибудь пустяка, она съеживалась от страха, хотя я никогда в гневе и пальцем ее не тронул.

— Я ничего этого не знал.

— Никто не знал. Я не хотел, чтобы кто-нибудь вторгся в нашу жизнь.

— Но это еще не все, да?

Куин оперся ладонями о камни и поставил ногу в проем между двумя зубцами стены.

— Ты помнишь, когда родился мой сын?

— Смутно. Это был радостный день в нашей семье.

— Это был ад, — мрачно отрезал Куин. — Схватки были долгими, и ребенка пришлось переворачивать. Элспет потом была так слаба и потеряла так много крови, что чуть не умерла. Повитуха предупредила нас, что больше ей нельзя иметь детей. В понимании Элспет это означало, что больше я не могу заниматься с ней любовью.

— Надо же, — пробормотал Фэллон.

— Повитуха дала ей какие-то травы, которые надо было принимать каждый день, чтобы больше не забеременеть, но Элспет отказалась пить их. А я не мог прикасаться к ней, раз она их не пила. Может, я и хотел еще детей, но не собирался рисковать ее жизнью ради них. Я был счастлив, что у меня есть сын, есть семья.

— Куин.

Он покачал головой.

— Не говори ничего, Фэллон. Ни к чему. Я женился на Элспет, потому что хотел того, что было у матери с отцом. Тех особенных взглядов и тайных улыбок, которыми они обменивались друг с другом. Я думал, что все браки такие.

— Нет. Не все.

— Я понял это слишком поздно. Я вижу те же самые многозначительные взгляды между Луканом и Карой и завидую тому, что у них все так складывается. Ты всегда был старшим, на тебе лежала ответственность. Лукан умел находить выход из любых затруднений, будь они большими или маленькими. У меня же не было ничего. Я был никем.

— У тебя были мы, — возразил Фэллон, поворачиваясь к Куину. — Ты же Маклауд. Отличный воин и горец, и я горжусь, что ты мой брат.

Куин хлопнул ладонями по камням, отчего по ним побежали трещины.

— Посмотри на меня, Фэллон. Я не в состоянии контролировать живущее во мне чудовище и, да поможет мне Бог, не хочу этого. Я не гожусь быть рядом с кем-то.

— Дух выбирает лучшего воина из каждой семьи, Куин. Дух внутри нас выбрал всех троих братьев Маклауд. О чем это тебе говорит?

— Что этот дух — идиот.

— Что все мы, трое, лучшие воины.

Куин покачал головой, отчаянно желая поверить брату.

— Вы с Луканом — все, что сейчас у меня есть, но ярость внутри меня пылает и растет, когда я смотрю на Лукана с Карой. Я пытался обуздать ее. Лукан заслуживает радости. Я нисколько не осуждаю его.

— Никто из вас не бросил меня, пока я жил в своем пьяном дурмане. И теперь мы все не бросим тебя. Мы справимся с этим, Куин, как справлялись со всем остальным. Мы же Маклауды. У нас есть только наше братство.

Куин открыл было рот, чтобы ответить, когда что-то на скалах зацепило его взгляд. Он прищурился и свесился с парапета.

— Смотри-ка, — пробормотал он и увидел, как в поле зрения показался Воитель.

— Я пойду к Лукану и Каре, а ты предупреди остальных, — бросил Фэллон и побежал вниз.

Внутри у Куина все сжалось от тревоги, в то время как кровь вскипела в предвкушении битвы. Он приложил ладони ко рту и издал свист, больше похожий на птичий, чем на человеческий. Тени, зашевелившиеся на крепости, дали ему понять, что его услышали и поняли.

Нападение, которого они ждали несколько дней, вот-вот начнется.

Куин откинул голову назад и позволил ярости поглотить его.


Кара сидела у Лукана на коленях, склонив голову ему на плечо. Она не жалела, что сказала ему о своей любви, и не ждала, что он ответит ей тем же. Но все же надеялась.

Они уже давно оделись, но никак не могли оторваться друг от друга. Она закрыла глаза, когда его пальцы вплелись ей в волосы, отчего приятное убаюкивающее покалывание побежало по коже головы.

Кара не понимала его одержимости ее волосами, но оно доставляло ей удовольствие. Ее же буквально завораживало его тело, на которое она, наверное, никогда не смогла бы наглядеться.

Ее ладонь легла ему на грудь, туда, где сердце. Оно билось сильно и ровно. Она подняла глаза и увидела, что его взгляд устремлен на языки пламени горящего в очаге огня. Он думал о предстоящем сражении.

Поскольку он Воитель, она не боялась, что его могут ранить. А поскольку Дейрдре нужны все Воители, в особенности Маклауды, Кара не тревожилась, что их казнят.

Но Лукан беспокоился за нее.

Она перевела взгляд на свой меч, который был прислонен к стене рядом с очагом. Ее кинжал — прекрасной выделки, выкованный для нее Луканом, был пристегнут к бедру. Им оставалось только ждать.

Вдруг прозвучал свист Куина — сигнал тревоги. Кара резко выпрямилась и встретилась со взглядом Лукана. Ну, вот и дождались.

Дверь в замок распахнулась, и вбежал Фэллон, пинком захлопнув ее за собой.

— Куин заметил первого Воителя.

Кара начала подниматься с колен Лукана, но его руки удержали ее. Она взглянула на него и увидела в его глазах страх.

— Оставайся со мной, Кара.

— Хорошо, — пообещала она.

Он обхватил рукой ее за затылок и пригнул голову для поцелуя, медленного и чувственного, полного страсти и любви, в которой они признались.

— Мы снова их одолеем, — пробормотал он.

Когда Лукан ее отпустил, она бросилась за своим мечом и вложила кинжал в левую руку. Ей уже не хватало тепла Лукана. Она страшилась этой ночи, ибо знала, что ее жизнь теперь навсегда изменится.

Фэллон изготовился к бою, держа по мечу в каждой руке. Она ждала, что Лукан попросит его перевоплотиться, но он не сделал этого. Лукан не сводил с нее взгляда, когда кожа его стала темнеть, потом почернела, а прекрасные глаза цвета морской волны исчезли за непроницаемой чернотой. Он согнул пальцы, и длинные когти блеснули ониксом в свете огня.

Она подошла к нему, привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Руки Лукана обняли ее и крепко сжали. Клыки легонько царапнули губу, но это было совсем не больно, а скорее возбуждающе.

Он отпустил ее, и она отошла к стене. Лукан встал перед ней и чуть левее, чтобы она могла видеть Фэллона.

Сердце ее молотом колотилось в груди, а желудок сжался и провалился куда-то вниз, оставив ощущение дурноты. Она не готова к этому, что бы там ни говорил Лукану. И никакие тренировки ее не спасут.

Кара судорожно втянула воздух и заставила себя расслабить пальцы, сжимающие оружие. Она держала его слишком крепко, слишком нервничала. Врагам не понадобится больших усилий, чтобы выбить его у нее из рук.

Собрав всю волю в кулак, она выровняла дыхание и попыталась успокоить безумно колотящееся сердце. Лукан и другие учили ее, как не попасться в руки вирранов и Воителей. Все, что ей нужно, это держаться поближе к Лукану. Он защитит ее.

Жуткий, нечеловеческий вопль донесся с одной из башен. Сердце Кары екнуло.

— Похоже, один из вирранов попался в ловушку, — с кривой усмешкой прокомментировал Фэллон.

Замок сотрясся, когда кто-то пробился сквозь камни в верхней части крепости. Кара передернулась и придвинулась поближе к Лукану.

Очень хотелось убежать и спрятаться, но она же друид, к тому же женщина, которой возлюбленный подарил свой символ — голову грифона. Не станет она убегать.

Фэллон поднял свои мечи над головой с боевым кличем, которым мог бы гордиться любой горец, когда первый вирран влетел в большой зал. Он отсек твари голову и покрутил мечами в ожидании следующего.

Долго ждать им не пришлось.

Вирраны посыпали в большой зал как муравьи. Они поползли по стенам, устремив на нее свои круглые бесцветные глаза. От их нечеловеческих криков ее пробирал озноб, и хотелось закрыть уши.

— Кара.

Голос Лукана выдернул ее из пелены страха. Он улыбнулся ей, прежде чем согнуть ноги в коленях в ожидании следующего виррана.

Сражающийся Лукан представлял прекрасное зрелище. Он двигался с такой грацией, ловкостью и красотой, что на мгновение она забыла, что ее жизнь в опасности.

Какое-то стремительное движение, которое она заметила боковым зрением, было единственным предупреждением, что к ней приближается вирран. Она вскинула меч и развернулась. Послышался пронзительный вопль, когда ее клинок пронзил грудь мерзкого существа. Она не стала тратить время на то, чтобы отсечь ему голову.

Но как только этот упал, на его место подоспели два других.

Происходящее вокруг расплылось и слилось в одно сплошное пятно, когда она сосредоточилась на этих двух вирранах. Они двигались так же быстро, как и она, но ей удалось при помощи кинжала рассечь одному ребра, а другому разрезать сухожилия под коленом.

Когда существо упало, она отсекла ему голову. И резко втянула воздух, когда когти царапнули ее по спине. Она сдержалась и не вскрикнула, чтобы Лукан не потерял сосредоточенность в драке. Поднырнув и развернувшись, она кинжалом отделила голову виррана от его безволосого тела.


Куин спрыгнул с крепостной стены во двор внизу, где синекожий Воитель как раз вбежал через ворота. Он приземлился на Воителя и вонзил когти ему в шею. Воитель взвыл и, взмахнув рукой, расцарапал щеку Куина когтями.

Куин изрек проклятие, когда его пронзила боль, но боль превратилась в гнев, питая его жажду убивать. Он схватил врага за голову и попытался скрутить ее, чтобы сломать шею, но Воитель предвидел это и согнулся.

Куин выпустил Воителя и упал на землю. Он пригнул голову и откатился. Потом одним гибким движением вскочил на ноги и развернулся к Воителю.

— Тебе не одолеть меня, — прорычал Воитель. — Никому не победить Дейрдру.

Куин рассмеялся, узнав в синекожем противнике того Воителя, с которым уже дрался во время первой схватки.

— Значит, ты плохо старался. Мы ускользаем от ее злых лап уже почти три сотни лет.

— А, но друид станет вашей погибелью.

Куин сузил взгляд, пока они кружили друг вокруг друга.

— Что ты имеешь в виду?

— Именно то, что сказал. — Воитель оскалился и провел языком по клыкам. — Дейрдре нужны вы все живые, но я сегодня жажду крови.

— Представь себе — я тоже.

Словно два коршуна, они налетели друг на друга. Куин отдернул руку, прежде чем Воитель успел вонзить в него свои острые клыки. Он откинул голову назад и взревел, когда Воитель обхватил его руками и сжал.

Куин боднул синего Воителя головой, отчего тот покачнулся назад. Волей-неволей ему пришлось ослабить хватку, и этого Куину хватило, чтобы вырваться. Как только ноги Куина оказались на земле, он швырнул Воителя о стену замка. Тот с глухим стуком упал на землю.

Воитель приподнялся на локте и потряс головой. Куин давно хотел жаркой схватки. Как хорошо было дать выход ярости и жажде крови.

Какой-то крик сверху привлек его внимание. Он вскинул глаза и увидел Хейдена, дерущегося с тремя вирранами. Красная кожа Хейдена блеснула в лунном свете, когда он метнул огненный шар в уродливых существ.