Но какое решение, наперекор правде и справедливости, вынесет магистрат, не приходилось сомневаться. Их отец был богатым, влиятельным и любезным джентльменом. К концу его беседы с чиновниками из магистрата под вопрос уже была поставлена вменяемость его супруги, которая внушает детям ненависть к своему отцу и тем самым отравляет их невинное сознание.

Вот тут эрл начал мстить и показал себя во всем блеске. Очень быстро он добился того, что его жену отправили в сумасшедший дом, где она через год скончалась. Что касается детей, то за их слова, сказанные против него чиновникам, и за их любовь к матери он решил отомстить самым изощренным способом. Мщение свое он готовил тщательно, не торопясь, растягивая его на долгое время и продлевая себе удовольствие.

Во-первых, он разлучил детей. Стивен был отправлен в частную школу через несколько дней после того, как отец представил им свою новую жену.

Их мачеха, о чьем благородном происхождении отец не уставал им напоминать, была хорошей парой своему супругу. Их объединяли жестокость характеров, неумеренное тщеславие и отсутствие малейшей сердечной теплоты.

Радость по поводу рождения сестрички Элизабет вскоре сменилась ужасом после того, как мачеха с диким воплем запретила касаться ее ребенка дочери сумасшедшей женщины, которая могла унаследовать ее безумие и способна навредить малютке.

Первый лондонский сезон для Деборы обернулся кошмаром. Все было как в самом страшном сне. И дом отца на Стренде, и день ее шестнадцатилетия, когда ее познакомили и обручили с Альбертом Холландером. Упрямая память возвращала ее к событиям того дня.

Альберт немедленно вознамерился овладеть своей невестой. В его лице не было ничего человеческого — одна тупая звериная похоть. Но Дебора не могла забыть его взгляд, когда после ее толчка он откинулся назад, на перила винтовой лестницы. Те вдруг подались, и он, пролетев с жутким криком три этажа, нашел свою смерть на каменном полу холла. Альберт не заслуживал такой ужасной участи. Дебора не хотела его убивать. Но именно ее руки оттолкнули его со всей силой, когда она отчаянно боролась за свою честь.

Воспоминания о том, что за этим последовало, были не менее страшными. Отец объяснил, что ее ждет, если докажут, что она так же безумна, как и ее мать. Дебору ждала полиция в Виндзоре, где она договорилась о встрече с братом, единственным близким ей человеком.

Предательство Стивена было самым болезненным из нанесенных ей судьбой ран. Ведь их объединяла раньше общая память о матери и вражда к отцу. Почувствовал ли он угрызения совести, совершив свой подлый поступок? Дебора надеялась на это. Во всяком случае, впоследствии она узнала, что он сбежал из школы и записался в армию. Последнее, что она услышала о нем, это то, что Стивен служит в британских войсках в Индии.

Дело было выдано за несчастный случай, но отец неустанно намекал, что в его власти в любой момент заточить ее в сумасшедший дом. Если бы не мисс Хейр, гувернантка, неизвестно, что сталось бы с Деборой. Когда отец объявил об обручении Деборы, мисс Хейр была тотчас уволена. Но девушка знала, где она может отыскать свою бывшую гувернантку. И вот после бегства из Виндзора она обратилась к ней.

В своих мыслях Дебора была так далеко в прошлом, что ей показалось, будто все ее теперешние опасности миновали и она успела достаточно удалиться от своей тюрьмы. Поэтому, когда перед ней неожиданно появилось ухмыляющееся лицо Грея, ее крик был полон ужаса и отвращения. Ухмылка медленно сползла с его лица.

— Ты отлично прогулялась, как я вижу. И была так задумчива, что я решил не мешать тебе поразмышлять на досуге. Не надо смотреть на меня с такой злобой. Скажи мне то, чего я от тебя добиваюсь, и лети себе на все четыре стороны.

— Это опять ты! — с презрением произнесла Дебора.

— А разве ты не обо мне думала сейчас?

— О человеке, очень на тебя похожем.

— О ком же?

— Даже узник имеет право на свои мысли.

Его самого удивляло, как ему хочется, чтобы Дебора прониклась к нему доверием, чтобы она наконец успокоилась и оттаяла душой. Ее прошлое было похоронено в какой-то таинственной могиле. Это возбуждало его любопытство. Она явно страшилась его и в то же время смело вступала с ним в схватку и стояла на своем непоколебимо, как скала. И сейчас в ней не было ничего от испуганной беглянки. С гордо вскинутой головой и взглядом, твердо встретившим его испытующий взгляд, она была похожа на воинственную царицу из древнего мифа. Конечно, это была только бравада. На самом Деле инстинкт ему подсказывал, что она вот-вот упадет в обморок.

Грей старался говорить с ней как можно мягче.

— Я хочу помочь тебе, Дебора. Если кто-то или что-то угрожает тебе, я готов встать на твою защиту. Но сперва скажи мне, где находится Квентин? — Он заметил в ее глазах легкое замешательство, но заговорила она прежним презрительным тоном.

— Я уже испытала на себе ваше покровительство и, честно говоря, не чувствую к вам никакой благодарности. Я скорее доверю свою судьбу ядовитейшей из гадюк, чем такому человеку, как вы.

Чувствуя, что переполнявший ее гнев вырвется сейчас наружу, Дебора отвернулась. Он был разочарован и рассержен. Она заставляет его продолжать надоевшие ему игры. Ему не нравилось изображать из себя тирана, пугать ее, а тем более причинять ей физическую боль. Грей надеялся, что крепость сдастся до того, как он подвергнет ее сокрушительному штурму.

— Твой завтрак готов, — сказал он и, взяв ее за руку, повел к дому. Она не сопротивлялась.

В кухне Ник и Харт уже сидели за столом. Стулья они, видимо, принесли с собой. При появлении Деборы оба встали.

— В отношении мисс Вейман всякие церемонии излишни, — грубо предупредил их Грей.

Ник вновь уселся на место, а Харт направился к очагу. Так как окна были забиты досками, то горели лампы, и Дебора в их тусклом свете переводила взгляд с одного джентльмена на другого.

— Садись, Дебора, — приказал Грей.

Она кинула на него презрительный и одновременно оценивающий взгляд.

Было очевидно, что он переоделся. На нем не было следов от выплеснутого ею вчера вина. Ник и Харт выглядели тоже свежо и опрятно.

Справедливый гнев все накапливался в ней. Держа ее в черном теле, унижая ее этим, они проводят свое время как на кратковременном пикнике.

— Где мои вещи? — спросила она.

Ее внимание отвлек Харт, поставивший перед ней тарелку с яичницей и поджаренным беконом и кружку с какой-то горячей жидкостью, от которой исходил пар.

— Благодарю, — сказала она, отметив про себя, что на этот раз ей доверили вилку.

— Ваши вещи… — начал было Ник, но резко оборвал начатую фразу, когда Грей взмахом руки приказал ему замолчать.

— Где ты оставила их? — спросил Грей.

— В вашем экипаже. И вы прекрасно это знаете.

Даже взгляд на эти остывшие яйца заставил ее желудок сжаться от отвращения. Она взяла кружку, попробовала напиток. Кофе? Чай? Это могло быть и то и другое или комбинация из обоих напитков. Ни по виду, ни по вкусу она не могла определить, что это такое. Дебора отставила кружку.

— Я оставил мой экипаж в Уэлсе, — заявил Грей.

— Вместе с моими вещами? Он кивнул.

— Вместе со своими, а также с вещами Ника и Харта?

— Мы были предусмотрительны и захватили все нужное с собой.

Его усмешка вызвала в ней желание расцарапать ногтями в кровь его красивое лицо.

Наколов бекон на вилку, Дебора поднесла его ко рту. Скорее это напоминало кусок слегка поджаренной подошвы. Чтобы не задохнуться, она была вынуждена проглотить этот образчик стряпни Харта не пережевывая.

Заметив, что на столе красуется только одна тарелка, Дебора поинтересовалась, обратив свой вопрос к Нику.

— А вы не собираетесь завтракать?

— Мы… — растерялся Ник. Грей ответил за него.

— Мы с Ником посетили утром Уэлс и перекусили в отличной харчевне. Там так прекрасно готовят…

Резким движением Дебора встала.

— Куда это вы направляетесь?

— Прочь из вашего свинарника. Если вы намерены меня отравить, дайте мне лучше крысиного яду.

Грей с ехидной усмешкой повернулся к Харту.

— Дебора не оценила твои кулинарные таланты, Что ж, в этом вопросе мы с Ником поддерживаем мнение дамы.

Потом Грей вновь устремил свой взгляд на Дебору.

— Скажи мне то, что я хочу знать, и мы угостим тебя королевским завтраком.

Насмешливые огоньки в его глазах разожгли пожар. Тарелка с ее содержимым отправилась на пол, а Дебора шагнула к двери.

— Еще один шаг, Дебора, и я заставлю тебя пожалеть об этом.

Атмосфера в этой маленькой полутемной комнате изменилась. Где-то глубоко внутри Дебора почувствовала дрожь, но это не помешало ей скрестить взгляд с глазами своего мучителя.

Ник тоже поднялся из-за стола. Он догадался, что Дебора на грани истерики, что она смертельно напугана, но готова на самые непредсказуемые поступки.

— Неужели это необходимо, Грей?

— Седлай лошадей, Ник!

— Но…

— Делай, что я тебе говорю. — В голосе Грея была мягкость, с которой обычно зачитывают смертные приговоры.

Отвернувшись от Деборы, Ник пошел выполнять указания Грея.

— Харт, отправляйся вместе с ним.

Когда за Хартом захлопнулась дверь, Грей произнес:

— Подойди ко мне, Дебора!

Она не пошевелилась.

— Немедленно!

Он схватил ее за подбородок и повернул лицом к свету.

— Ты правильно делаешь, что боишься меня. Теперь слушай внимательно, что я тебе скажу. Считай, что тебе повезло, Дебора. Ты получила Маленькую отсрочку. Мы с Ником собираемся Нанести визит леди Беккет, чтобы убедиться, что у нее не возникло никаких подозрений. Мы вернемся к вечеру. У тебя будет время поразмыслить, стоит ли расставаться с жизнью ради маленького секрета, которым ты так не хочешь со мной поделиться. Тем более смерть твоя не будет легкой. Что касается этого места… — Он оглядел грязную комнату, осколки тарелок и куски пищи на полу. — Да, ты права, это свинарник. Надеюсь, к нашему возвращению ты приведешь его в божеский вид. Ты меня поняла?

Дебора молча наклонила голову, но ее мысль сразу же устремилась в другом направлении. Она не обманет его. Она должна благодарить свою счастливую звезду за то, что он и Ник покидают ферму. Только один человек будет охранять ее. Уэлс не так далеко. Она не в состоянии сейчас пройти это расстояние пешком, но, если ей удастся завладеть лошадью Харта, появится шанс на спасение.

Грей рассмеялся и покачал головой.

— И не думай Дебора. Не помышляй о бегстве! Харт не так утонченно воспитан, как я. Если ты попытаешься его перехитрить, я даже представить себе не могу, что он с тобой сотворит.

Ее бесило, что он так легко читает ее мысли.

— Не знаю, о чем вы говорите, — заявила она. — При чем тут Харт?

Грей вновь одарил ее одной из своих дьявольских улыбочек.

— Прекрасно знаешь, Дебора, что я имею в виду. Так что поберегись.

Она осталась одна в комнате. Со двора донеслись невнятные голоса, потом в кухню вернулся Харт. Он не был так высок, как Кендал, но фунтов на сорок потяжелее. Даже легкая небритость на его лице придавала ему в сочетании со смуглостью кожи настоящий разбойничий вид.

— Грей хочет, чтобы здесь все было вычищено, — сказал он.

Дебора нервно взглянула на него. Это были первые слова, с которыми он вообще обратился к ней. Теперь появилась возможность завязать хоть какой-то разговор.

— Мне понадобится очень много горячей воды, — заявила она.

Он показал на деревянную бадью под умывальником, потом на забитое окно.

— Насос на дворе, рядом с дверью. Облизав пересохшие губы, Дебора предприняла еще одну попытку.

— Здесь темно. Я не буду видеть, что делаю. Не говоря ни слова, Харт подошел к окну и

содрал с него доски. То же самое он проделал со вторым окном и с третьим. Они поддавались ему легко. Он был силен, как буйвол.

Проглотив комок в горле, Дебора засучила рукава.

К вечеру каждый мускул в теле Деборы отзывался ноющей болью. Она прервала свою работу, выпрямилась над корытом и потерла натруженную поясницу, которая никак не хотела разгибаться. Ее глаза устали от лицезрения человека, неподвижно сидящего у очага и разглядывающего ее с видом голодного кота, готовящегося сожрать попавшуюся в ловушку мышь.

Это была безумная идея — убежать от неусыпного ока Харта. С отъездом хозяина его бдительность утроилась. Даже выходя на минуту во двор, он запирал Дебору в комнате. Ее, даже по нужде, он выпустил до выгребной ямы только раз, причем не удосужился даже отвернуться. Ей уже было все равно.

Она отмыла стены кухни и пол, но даже тяжелая работа не могла отвлечь ее от мысли, что все ее надежды на бегство рухнули. Кендал был настолько предусмотрителен, что забрал лошадь Харта с собой. Любая мысль об этом мерзавце жарко ударяла ей в голову. Пока он занимался светской беседой с леди Беккет, она стерла себе руки до крови, очищая его логово. Она обвела взглядом помещение, оценивая результаты своего труда.