Миранда Невилл - Опасный виконт

Однако у него оставалась еще одна обязанность, которую он не мог не выполнить: дать будущему продукту его плоти и крови имя.

— Когда бы вы хотели заключить брак? — спросил он. — И где?

Ну вот, дело сделано. В этой ситуаций Себастьян повел себя как джентльмен. Во второй раз Диана совершает помолвку с человеком, которого, как ей казалось, она любила. Интересно, что бы она почувствовала, если бы предложение ей сделал человек, которого она действительно любила бы и который отвечал бы ей взаимностью. Но она этого уже никогда не узнает.

Она жестом показала, что надеется на дальнейшее совместное существование. Он продолжал стоять у края стола, плечи сгорблены, руки переплетены натруди.

Диана вытянула руку в перчатке, проверяя, хорошо ли та надета.

— Я бы хотела, чтобы свадьба прошла в Мэндевилл-Уоллоп, — сказала она. — Я все равно собиралась поехать в Шропшир на Рождество. Поскольку у нас не будет времени заранее сообщить имена новобрачных, вам придется получить специальное разрешение. — Она взглянула на него, но не смогла ничего прочесть по его лицу. — Вы знаете, как это сделать?

— Я выясню. Вы скажете родителям правду?

— Они со временем поймут — ведь ребенок родится раньше расчетных сроков, но я бы хотела, чтобы они верили, что мы испытываем взаимную приязнь. Они очень расстроятся, если узнают, что я вступаю в брак вынужденно. Отец с матерью будут рады видеть вас членом семьи. Вы им очень нравитесь.

— Они мне тоже нравятся. — Его голос немного потеплел. — Они очень интересные люди.

— Нужно установить ясность еще в нескольких вопросах, — сказала Диана. — Я обладаю большим состоянием. Чтобы гарантировать себя от каких-либо неожиданностей, я хочу, чтобы эти средства и после замужества принадлежали мне и моим детям. Блейкни согласился с этим условием.

— У меня достаточно своих средств. Вы можете полностью распоряжаться своими.

— Мне не нравится этот дом. — Она фыркнула и посмотрела на расставленные мышеловки, к счастью, пока пустые. — Я предложила бы вам переехать ко мне. Мы сможем расширить библиотеку.

— Согласен. Я это и имел в виду, когда говорил, что ваш дом мне нравится больше.

До сих пор он проявлял удивительную сговорчивость.

— И еще одно. Это касается постели. До рождения ребенка я бы предпочла спать одна.

Несколько мгновений Себастьян молчал.

— Так лучше для ребенка? — наконец спросил он.

— Не знаю, но так лучше для меня. Естественно если родится девочка, я пущу вас к себе, чтобы вы могли иметь наследника.

Себастьяну было абсолютно все равно, будет у него наследник или нет. Неужели он сможет заниматься с ней любовью, только если она будет рожать девочек? А потом вновь на месяцы, а то и навсегда забыть об этом?

— Почему? — спросил он. Ему хотелось сказать: что, набравшись опыта, он станет для нее хорошим партнером.

— Сожалею, — ответила Диана, — но я не могу простить ваш подлый поступок. Возможно, мне удастся сделать это в будущем.

Значит, бесполезно умолять ее, как он собирался. Его подлый поступок! Да, он был не прав. Очень хорошо. Он готов признать это. Как мужчина.

— Я приношу извинения зато, что произошло в Мяркли-Чейз, — произнес он. — Мне не следовало делать то, что я сделал.

— Вы имеете в виду то, как соблазнили меня из мелкого чувства мести?

Он кивнул.

— Вам не кажется, что это было чересчур? Ведь я всего лишь заставила вас поцеловать меня. Разве это такой ужасный грех?

Гордость не позволила Себастьяну пуститься в объяснения, как много для него значил этот поцелуй и какое опустошение наступило в его душе, когда он узнал, что она просто шутила.

— Я еще раз прощу прощения.

— И я прошу прощения зато пари. Это действительно была крайне неудачная шутка, и я долго сожалела, что согласилась в ней участвовать. И полагаю, должна также попросить прошения за то, что перехватила книги, хотя вы это заслужили.

Себастьян снова ответил молчаливым кивком.

— Мы похожи на маленьких детей, — вздохнула она, — которых матери силой заставили помириться, произнести извинения, которые остались лишь на словах. Но возможно, мы, как дети, забудем обо всем через пару дней.

Она повернулась к нему, ожидая ответа.

— Раз уж нам предстоит пожениться, — сказал он, — будет лучше, если мы будем искренни друг с другом.

Вот! Разумное и зрелое пожелание.

— Это верно. Тем не менее я еще не готова вернуться к исполнению супружеских обязанностей.

— Я никогда не буду принуждать вас к этому, — холодно произнес Себастьян. — Вы разрешите и мне выставить условие?

— Это будет справедливо.

Себастьян уже было хотел попросить ее отдать ему книги, но его разум запротестовал. Удовольствие обладать ими будет отравлено, поскольку он получит их как трофей в этой ужасной войне. Пусть отдает их Блейкни.

Блейкни.

Блейкни хотел жениться на Диане. Блейкни, несомненно, расстроится, когда она разорвет их помолвку, И придет в ярость, когда узнает, что из-под носа се увел его кузен.

— У меня нет никаких условий.

— Вы звали меня? Что я могу для вас сделать? — Блейк поцеловал ее в щеку и положил на колени узкий длинный футляр.

Еще один веер, догадалась она. За время их помолвки он подарил ей массу элегантных, хотя и недорогих безделушек. Как жених он был внимателен и даже нежен. Трудно было от него ждать подобного отношения, судя по его столь неромантическому предложению. Диана складывала все его подарки в шкатулку, готовая в любой момент их вернуть.

— Садитесь, пожалуйста. Хотите чаю?

— Нет, спасибо.

— Вина? Бренди?

— Диана, еще нет одиннадцати. Вы хотите меня с утра подпоить, чтобы потом дать нагоняй? А я пришел к вам с новостью. Отец в городе, и я навешу его сегодня.

— Зная, насколько мало вы этого хотите, я могу избавить вас от визита.

— Как? Вы предлагаете мне жениться на вас без благословения? — ухмыльнулся Блейк. — Идея, не лишенная привлекательности. Мы можем отправиться в Гретна-Грин и шокировать мир.

Он и вправду готов это сделать? Диана чуть было не согласилась. Но ей тут же стало стыдно за себя — как она могла хотя бы подумать об этом? Она не может навязать ему ребенка от другого мужчины. Хотя во многих случаях Блейк проявлял легкомыслие, однако он наверняка, возражал бы, чтобы герцогство Хэмптон наследовал чужой сын. Сын его презираемого кузена.

Диана встала, подошла к камину и сделала глубокий вздох.

— Блейк, — сказала она, повернувшись к нему лицом, — я не могу выйти за вас замуж. Я разрываю помолвку.

Он вытаращил на нее глаза. Хотя она очень волновалась, но не смогла не отметить, как смешно выглядит всемогущий маркиз Блейкни, шокированный тем, что его отвергли, чего он никак не мог ожидать ни через десять, ни через сто лет.

— Почему? — наконец спросил он. — Что я такого сделал?

— Ничего. Просто я решила, что мы не подходим друг другу. — Выполнив самое трудное, она почувствовала облегчение. — Я выхожу за другого. За вашего кузена. Лорда Айверли. Себастьяна.

Она видела, как по лицу Блейкни пронеслась буря эмоций: потрясение, недоверчивость, насмешка и, наконец, радость.

— За Филина? Вы выходите не за меня, а за Филина?

Он захохотал, и его смех избавил Диану от остатков жалости к нему.

— А почему у меня не может быть желания выйти за лорда Айверли? Он умен и обладает большим состоянием.

Побывав в его доме, она уже не была уверена в последнем, но Себастьян все же имел репутацию богатого человека.

— О, пожалуйста, Диана! Я слишком хорошо вас знаю. Вы светская женщина, модница. Филин же только снаружи приоделся, а внутри остался таким же тюфяком. Я вас не понимаю.

Со временем он обо всем догадается, когда спустя семь месяцев после свадьбы появится ребенок, но сейчас Диана не хотела говорить правду. Не только потому, что она не доверяла благоразумию Блейка, но, сберегая ее и Себастьяна гордость, она не хотела признаваться, что свадьба вынужденная.

— С того нашего пари я лучше узнала Себастьяна и стала выше его ценить. До вчерашнего дня я не знала, что он разделяет мои чувства. Я даже голоса своего собственного сердца не расслышала. Я приношу самые искренние извинения, хотя наша помолвка была официальной. Никто не знал о ней, в том числе Себастьян, поскольку в противном случае он ни за что не заговорил бы со мной.

В замешательстве Блейк тряхнул головой. Она могла поручиться, что он не до конца поверил той маленькой романтической сказке, которую она сочинила, но ему ничего не оставалось, как ретироваться с поля боя.

— Дорогая Диана, я могу лишь пожелать вам огромного счастья с моим кузеном Филином.

— Почему вы так настойчиво зовете его этим идиотским именем? — резко спросила она, почувствовав раздражение от его насмешливого тона.

— Так, детская привычка. Я полагаю, вы не испортите мне настроение, заставив проявлять уважение к вашему новому жениху.

— Почему вы так не любите друг друга?

— Не знаю. Это было всегда.

— Он никогда не рассказывал о своей семье, но Минерва справилась у Дебретта и выяснила, что он последний в роду Айверли. Ваша семья — его единственные родственники.

— Отец очень высокого мнения о нем. Он всегда советовал мне брать с него пример.

Диана поняла, что отношение Блейка к Себастьяну имеет более глубокие корни, чем просто пренебрежение спортсмена к интеллектуалу.

— И это вас огорчало?

— Насколько я помню, он впервые появился в Мэндевилле, когда нам было по десять лет. Герцог не уставал повторять, какой Себастьян образованный: мол, он и по-гречески говорит как Аристотель, и по-латыни лучше, чем папа римский. Меня никогда особо не интересовали древние языки. Филин — простите, Себастьян — не умел ничего, что любил делать я. — Блейкни нахмурился. — Правда, он как-то умудрился выучиться верховой езде.

— Но он не такой опытный наездник, как вы.

— Не такой, но почти такой. Должен это признать. Я и мои сестры дразнили его, что он держится на лошади как куль.

— И поэтому он начал презирать девочек?

— Сначала они ему нравились, он просто бегал за ними хвостом. А они смеялись над ним. Он был такой тощий, странно одетый, в очках. — Блейкни грустно усмехнулся: — Мы подшутили над ним. Только сейчас, спустя годы, этот случай пришел мне на память. Я уговорил мою младшую сестру Аманду пообещать, что она поцелует его.

Диана ощутила холодок под ложечкой.

— И что дальше?

— Когда няньки не было в комнате, она завлекла его в шкаф, где его ждали мы со старшими девчонками. Мы сняли с него очки, выскочили и заперли его в шкафу.

— Но это жестоко.

— Это еще не все. — Голос Блейкни зазвучал неуверенно. — Мы стащили с него штаны. Мы знали, что в детскую придут родители, хотя это случалось и не часто.

— Боже праведный!

— Он вопил, чтобы его выпустили, и нянька вернулась и отперла шкаф, как раз когда в комнату вошли отец с матерью. Я до сих пор вижу его лицо, когда он полуголый вынужден был поздороваться с ними.

— Это ужасно, что вы сделали, Блейк.

— Знаю. Но это было так давно. Все уже забылось.

Диана не была уверена, что Блейк все забыл, и уж точно Себастьян ничего не забыл. И это объясняет его реакцию на пари с поцелуем. Снова Блейк и снова женщина составляют заговор, чтобы выставить его дураком.

Перед входом стояли две кареты: одна роскошная, знакомая Себастьяну по эпизоду с «разбойником», другая — попроще, в которую лакей грузил багаж. Своей очереди ждали два больших саквояжа и несколько коробок. Лошади фыркали, выпуская из ноздрей пар. Невысокая женщина в черном вышла из дома, неся дорогой зеленый кожаный чемодан и шляпную коробку. Он узнал в ней служанку, которая приходила к нему вместе с Дианой.

— Еще один? — спросил лакей, словно не веря своим глазам.

И Себастьян мог его понять: сколько же вещей нужно двум небольшим женщинам, чтобы провести две недели в деревне! Но он тут же мысленно извинился перед Минервой, чьих вещей было совсем немного. Диана же редко появлялась дважды в одном наряде. И ничто лучше не иллюстрировало ту сумятицу, которую она внесла в его прежде размеренную жизнь.

— Мамзель Шанталь, — окликнул кучер, соскочив на тротуар. — Когда же появится миледи? Лошади не могут так долго стоять на холоде.

Мадемуазель Шанталь не обратила никакого внимания на проблемы лошадей.

— Миледи будет готова, когда будет готова, — она обернулась к Себастьяну: — Может, подождете внутри, милорд?

Он спешился и попросил дворника, чтобы тот несколько минут поводил лошадь. Интересно, думал он, семейная жизнь всегда сопряжена с долгим ожиданием?