Миранда Невилл - Опасный виконт

— И ему это удалось. Размеры дома потрясают. Мне даже не надо покидать дом, чтобы совершить променад.

— Интерьер остался незаконченным. Меблировку пришлось делать следующим поколениям, когда вновь начали поступать деньги.

— А тебе не кажется, что богатейший человек Англии уже сейчас мог бы приобрести один или два ковра?

— Без сомнения. Но поскольку я не могу выступать от имени его предшественника, я скажу одно: моего дядю, который носил титул виконта в течение шестидесяти лет, эти вещи совершенно не волновали. В последние годы только библиотека использовалась для периодических собраний местного литературного и философского общества. Часто дядя даже не удосуживался одеться.

И такому человеку доверили воспитывать Себастьяна, подумала Диана.

— А почему в доме нет служанок? — спросила она.

— Сколько я себя помню, в Сэкстоне никогда не было женщин, — ответил Себастьян. — Ты с твоей служанкой здесь первые за пятьдесят, а может быть, и больше лет.

— Тебе это не кажется странным?

— Дядя Айверли, — сухо заметил Себастьян, — всегда относился к женщинам неодобрительно.

— Я слышала то же самое о тебе. Не от него ли ты научился так думать?

— Я привык делать заключения на основании собственного опыта.

Диана вздрогнула. Себастьян не только был неопытен с женщинами, но и ничего не знал о постели из-за предубеждений сумасшедшего старика. Не приходится удивляться, что его реакция на ее пари с Блейкни оказалась столь болезненной.

Она выскользнула из постели и подошла к нему.

— Ты умный человек, Себастьян, — сказала она, положив руку ему на плечо. — Поэтому должен знать, что в обобщениях, если их применять к поступкам людей, ты не найдешь истины. Боюсь, у твоего дяди был печальный опыт, и он сильно подействовал на него.

— Дядя был человеком здравого смысла. До того как я приехал к нему жить, меня считали очень неловким. Я часто разбивал хрупкие вещи, чем доводил мать до слез.

— Твою мать?

— Когда в первый раз это произошло здесь, — Себастьян не стал отвечать на ее вопрос, — он отвез меня в Ньюкасл и заказал для меня очки. После этого я ни на что не натыкался.

У Дианы было ощущение, что он делится с ней чем-то чрезвычайно важным.

— Почему маленький мальчик должен жить со стариком, а не с матерью? Ты, наверное, сильно по ней скучал.

Себастьян резко поднялся.

— Уже поздно, тебе пора ложиться. Я пришлю к тебе твою служанку.

Диана было открыла рот, чтобы продолжить спор, но передумала. Себастьян был взрослым человеком, но совершенно непредсказуемым, как маленький жеребенок. Чтобы приручить его, ей потребуются чуткость, терпение и, говоря метафорически, кусочек сахара.

Трое самых уважаемых горных инженеров долины Тайна — мнению одного Себастьян довериться не мог — подтвердили, что шахта безопасна. Погибших похоронили, вдовам выдали компенсацию, во всяком случае, материальную. Себастьян принял ванну, оделся, не надев сюртук и не повязав галстук, уже предвкушал обед с хорошей книгой и ощущением покоя.

Хотя полного покоя невозможно было достичь, когда Диана жила с ним под одной крышей. Когда они в последний раз находились в одном помещении, ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы сохранить контроль над собой и не броситься на нее подобно дикому зверю. Размахивание топором и сокрушение мебели породили в нем какие-то древние дикие инстинкты. Себастьян считал себя разумным и сдержанным человеком, продуктом современной цивилизации, совсем не похожим на дикаря, который хватает женщину, перебрасывает через плечо и тащит в пещеру. Но даже мысль о пребывании с Дианой наедине в пещере возбуждала его до боли.

Возможно, считал он, и стойло бы опуститься до уровня нецивилизованных предков, если маленькая женщина, удовлетворенная вниманием своего сожителя, падала бы в изнеможении на гору шкур, не произнося ни слова.

Их последний разговор привел его в смущение. Он не забыл полушутливого утверждения Тарквина о страсти женщин заглянуть в мужскую душу. Ему показалось, что Диана хотела сделать, именно это: глубоко разобраться в нем, заставить говорить на темы, которые лучше не затрагивать.

Мемуары книготорговца Джеймса Лэкингтона были его старым, любимым и почти всегда успокаивающим чтением. В библиотеке он взял книгу и направился в маленькую столовую, где всегда обедали они с дядей. Стол был пуст. Что за черт…

Стоявший рядом Хедли дал объяснения.

— Мадам хочет, чтобы я обедал в ее комнате? — Себастьян почти кричал. — Но зачем?

— Ее сиятельство не выносит запаха дыма от горящего угля в столовой.

Себастьян хотел услышать другой ответ на свой вопрос. Но даже в этом домашнем мужском сообществе вопрос, почему жена хочет обедать вместе с мужем, вряд ли был уместным. А может, именно в мужском сообществе. В первый раз в жизни он захотел узнать, что думают слуги о домашних порядках в Сэкстоне. И как они удовлетворяют свои мужские потребности.

— Вы были женаты, Хедли?

— Ну, мистер-Себастьян, вы знаете, его сиятельство не допускал в дом женатых.

Дворецкий, которому было лет восемьдесят, улыбнулся, обнажив ряд крепких зубов.

— А вам никогда не хотелось?

— Желания не лошади. Вам повезло. Ее сиятельство настоящая красавица.

Она действительно была красавицей. Для Себастьяна так даже слишком. Нужно, однако, выяснить, чего же она хочет. И ему следует поесть. Он вполне готов устоять, если разговор перейдет на неприятную тему. Всегда существует возможность, что ее планы потребуют от него действий, а не слов.

Он бы никогда не узнал спальню жены. Он как будто оказался в другом доме. Ничего подобного в Сэкстон-Айверли не видели.

Для начала, воздух был до блаженства теплым и благоухал горящими дровами. И в отличие от остального дома здесь не было серого цвета и почти не было видно камня. Себастьян словно вступил в сокровищницу цвета и изобилия, которая произвела бы впечатление и на восточного владыку. Когда первое ослепление прошло, он обратил внимание на детали: стены от потолка до пола были задрапированы тканью с изображениями сцен из жизни то ли персов, то ли индийцев; ветхий полог кровати исчез, и вместо него появился шелковый, цвета морской волны, в изобилии украшенный красными, розовыми и зелёными цветами; так же выглядели занавески на окнах, опровергая печальное доказательство местоположения Сэкстона и нынешнего времени года и усиливая иллюзию, что он попал в далекую страну вечного лета и несказанной роскоши.

Ноги Себастьяна утопали в мягком ворсе толстого ковра. Оглушенный, он искал обитательницу этой волшебной пещеры — его губы непроизвольно воспроизводили его мысли — и нашел: она сидела на полу у камина на большой подушке из желтого шелка с вышитыми огромными красными маками.

— Входи, садись сюда, — сказала она с ослепительной улыбкой. — Я задумала устроить пикник.

— Это значит, что мы будем есть на полу?

Стол, покрытый яркой скатертью, был придвинут к камину и был уставлен блюдами, закрытыми крышками.

— Мы могли бы сидеть на этих жестких стульях, но я не советую. Кроме того, так забавнее.

На ковре-были разбросаны еще подушки, и от внимания Себастьяна не укрылось, что если он примет приглашение Дианы, то окажется так близко к ней, что легче сможет коснуться ее рукой. Он принял удобную позу полулежа на боку, как римский патриций. Аромат ее духов смешивался с запахом горящих поленьев и восковых свечей. На Диане было надето длинное платье, застегнутое от колен до подбородка, и Себастьяну доставляло удовольствие думать о том, что скрывается под ним. Волосы были заколоты, но более свободно, чем обычно.

— Вина?

Взяв графин, она наполнила его бокал.

— Прекрасно! — сказал он, отпив глоток.

— Эти сокровища Хедли держал в погребе. Кларет пятидесятилетней выдержки.

— Тебе либо удалось разыскать эти богатства в магазинах Ньюкасла, либо вино не единственное сокровище, которые ты смогла обнаружить. — Рукой с бокалом он сделал жест, обводя комнату вокруг. — Как это у тебя получилось?

— Расскажу, пока мы будем сеть. Ты, должно быть, очень проголодался. Джордж, не могли бы вы принести еду? Поставьте блюда здесь на полу возле нас, а десерт оставьте на столе.

Лакей, которого Себастьян поначалу не заметил, выполнил просьбу Дианы и по ее указанию удалился.

Себастьян почувствовал легкое волнение, не представляя, чем закончится этот вечер, особенно заметив, с каким аппетитом поглощала Диана еду. Никаких признаков тошноты. Обед, состоящий из разных блюд, был восхитителен.

— Если пикники всегда бывают такими приятными, — сказал Себастьян, пробуя небольшой слоеный пирожок с начинкой из мяса со специями, — я полюблю их.

— А разве тебе раньше не приходилось в них участвовать?

— Боюсь, что нет.

— Я больше люблю пикники в доме. На свежем воздухе тоже бывает хорошо, но в помещении не помешают сильный ветер, насекомые или дождь.

Себастьяна вдруг посетили смутные воспоминания.

— Помнится, я однажды был на пикнике, совсем юным. Я едва это помню.

— Где?

— Должно быть, в одном из лондонских парков. Там, где я жил до переезда в Сэкстон.

— Тебя мама взяла с собой?

— Нянюшка, — отрывисто произнес Себастьян, ожидая дальнейших неизбежных вопросов.

Но Диана не стала вдаваться в подробности, а принялась рассказывать, как она ела на свежем воздухе в детстве. Ему всегда были интересны события жизни Монтроузов.

— Больше всего на пикниках Монтроузам мешают собаки. Если вы не хотите остаться голодным, нужна бдительность. Тобиас не любил пикники на природе, если только там не ставили стол, стулья и ему не прислуживало полдюжины лакеев, На мой взгляд, это нельзя назвать настоящим пикником, хотя если вашу еду съест стая гончих, то и такой способ времяпрепровождения покажется привлекательным.

— Мне нравится есть на полу.

Себастьяну не хотелось ничего слышать о бывшем муже Дианы. Кроме того, его голова находилась меньше чем в двух футах от коленей Дианы, и ему нравилось смотреть, как она отправляет в рот кусочки пищи.

— Скажи, ты приобрела все это, чтобы создать обстановку, как у турецкого паши?

— Не турецкого. Большинство вещей имеют индийское происхождение. Я нашла их на чердаке. Точнее, меня проводил туда Хедли. Огромные тюки и полные ящики. Там, наверху, есть еще много всего, достаточно, чтобы меблировать большую часть дома.

— Понятия об этом не имел. Интересно, как давно они там появились?

— Ты никогда не поднимался на чердак?

— Насколько я помню, нет.

— Это большой дом, и ты не обошел его весь? Это очень интересное место, и я еще только в самом начале пути.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы карабкаться по всем этим ступенькам? Кроме того, там, должно быть, холодно.

— Везде, где не топят углем, я чувствую себя хорошо, — отвергла она его опасения. — На самом деле с тех пор, как я узнала о том, что ношу ребенка, я не чувствовала себя лучше. — Положив ладонь на живот, она счастливо вздохнула. — Я наелась. Теперь, думаю мне лучше лечь.

Это заняло не много времени — Диана отодвинула посуду, освобождая место, и разложила еще несколько подушек. Потом она приняла позу, как у Себастьяна, лицом к нему. Расстояние между ними теперь не превышало двух футов.

Себастьян нисколько не сомневался в ее намерениях. Да и как он мог? Хотя она все еще была полностью одета. Он внимательно смотрел на ее лицо, пытаясь прочесть его выражение.

— У пикника в середине зимы есть один недостаток: отсутствие свежих фруктов, — пожаловалась Диана. — А я бы так хотела немного клубники или малины.

Рот Себастьяна наполнился слюной, когда он представил капли красного сока на ее губах.

— Сейчас я посмотрю, что у нас на десерт, — ответил он, вставая на ноги.

— Я еще не была на кухне, но знаю, что повар мужчина. Он отлично готовит.

— Родился и вырос в Нортумберленде. Никогда не готовит иностранные блюда. — Себастьян вернулся на место с небольшим сосудом. — Я не могу предложить свежие ягоды, но, может, тебя устроит вишня, законсервированная в смеси меда и бренди.

Он выбрал одну ягоду, темно-красную, почти черную, и, аккуратно взяв ее двумя пальцами, поднес лакомство ко рту Дианы! Он провел ягодой по ее губам и положил ей в рот.

— Повар всегда вынимает косточки, — прошептал Себастьян.

Диана, закрыла рот за мгновение до того, как он успел убрать руку. Он почувствовал, как она надкусила ягоду, посмаковала ее и проглотила. Потом облизнула губы.

И Себастьян решился. Он не будет ждать, пока Диана подаст сигнал, ему осточертело ждать. На этот раз он станет соблазнителем, воспользуется всеми крупицами знания, которое дали ему его небольшой опыт, чтение книг и его воображение, чтобы доставить Диане наслаждение. В прошлый раз он хотел порадовать ее так, чтобы она пожалела, что он не повторил акт. В этот раз он должен убедиться, что она хочет частых, постоянных, в течение всей жизни повторений.