— А что я? — протянул маркиз, дразнящим тоном.

— Вы, милорд — нервно ответила Кит, — будете Равана, король десяти демонов.

— Демон? Интересно. — Его улыбка стала шире. — Я думал, будет что похуже.

— Я полагаю, у вас есть что-нибудь и для меня, — сказала леди Элизабет.

— Не так много женщин в Рамаяне, так что я подумаю немного… Может Трията?

Леди Элизабет подняла прекрасные арочные брови.

— А кто это Трията?

Кит притворно изобразила смущение.

— Она — Ракшаси — демоница.

— Ну! — фыркнула леди Элизабет, ее губы сжались.

— Но Ракшаси одна из самых добрых, — добавила Кит пытаясь подавить смех. — Она утешает Ситу после того, как Равана похитил ее и заключил в тюрьму в своем саду.

— Это все в шутку, леди Элизабет, — промурлыкал маркиз. — Конечно, вы можете играть вместе с нами.

— О, очень хорошо, — но она не выглядела довольной.

Каждыйприготовился играть свою роль, Кит начала рассказ. Он начинался с похищения Раваной Ситы из леса и ее заключения в саду на острове Ланки в его царстве. Эмма сыграла со слезами Ситу, тря глаза и делая вид, что плачет.

Кит продолжила рассказ, как принц Рама послал Ханумана, чтобы найти Ситу и передать ей его кольцо в знаклюбви и преданности. Лицо вдовысветилось весельем, когда она изображала, как сбегает от мнимых демонов, пока она не достигла Эммы. Тогда они вдвоемсели на краю одеяла, хихикая.

Наконец, Кит устроила лихое сражение между ее маленьким принцем Рамой и огромным Раваной. Натаниэль напал на маркиза с восторгом, его, мечом была палка, пока Лорд Бейнбридж со стоном не упал на траву. Смерть Раваны была встречена аплодисментами и восторженными криками…

Маркиз поднялся на ноги и поклонился.

— Было не больно, когда я отрезал ваши головы? — спросил Натаниэль.

— Ничуть, — Бейнбридж подмигнул ему.

Мальчик улыбнулся.

Сердце Кит перевернулось. Он был так непринуждён с детьми, что не трудно представить его с маленьким мальчиком и девочкой — своими детьми. Темноволосые дети с зелеными глазами… Девушка закусила губу и упрекнула себя за глупые мысли.

Она высоко оценила каждого из актеров и убедилась, что каждый, особенно дети, получили свою долю аплодисментов. После реверанса перед публикой Эмма просияла, потом сильно зевнула.

Мисс Пим извинилась, сказав, что сейчас детям пора спать. Она забрала протестующихНатаниэля и Эмму, и они пошли назад к дому.

Маркиз растянулся на одеяле, подложив кружевную подушку под голову, и закрыл глаза. Леди Элизабет спросила его, не перевезет ли он ее через озеро; он отказался. Когда он также отказался показать ей «Храм добродетели», леди Элизабет заявила, что здесь слишком много солнца и ей пора домой. Она пошла обратно на гору.

— Ну, так намного лучше, — ухмыльнулась вдова. — Я начала думать, что у нас никогда не будет ни минуты покоя.

Кит усмехнулась, затем поняла, что маркиз смотрит на нее через щель в подушках. Она бросила на него предупреждающий взгляд, тот показал подбородком вниз к озеру, затем лениво улыбнулся и закрыл глаза. Кит поджала губы. Что случилось с ним? Или он хочет уйти, чтобы она поговорила с вдовой. Но маркиз не выказал никакого желания двигаться, пропади он пропадом.

Через несколько мгновений, вдова поднялась.

— Я хочу пойти в храм и посмотреть, что мой внук там делает, — объявила она.

— Позвольте мне помочь вам, — попросила Кит и начала вставать.

— Нет, нет, дитя. Оставайтесь здесь. Вам комфортно, а мне надо, немного прогуляться. Я ненадолго, — напевая себе под нос, пожилая женщина начала спускаться вниз по склону.

Кит бросила взгляд через плечо, а потом осмотрелась с тревогой. Она была наедине с маркизом.

— Я действительно должна пойти с вдовой, — сказала она, поднимаясь с колен.

Бейнбридж положил руку ей на плечо.

— Не убегайте, — пробормотал он.

— Я не бегу.

Смех вырвался из его груди.

— Нет, вы собираетесь нестись со всех ног, но с достоинством леди.

— Что вы имеете в виду под этим?

— Под чем?

— И лакеи очень вовремя пропали куда-то, — сказала она, задержав дыхание.

— А что, если так задумано?

— Это вы так приказали?

— Да, — он признался, пожав плечами, — я хотел, провести некоторое время с вами без присутствия чрезмерно любопытных глаз и ушей.

— Почему?

Он посмотрел на нее задумчивым хмурым взглядом.

— Вам кажется, что никто не хочет, проводить время в вашей компании. Вы думаете, что никто не удостоит вас вниманием?

— Но если только вы, милорд.

Он отпустил ее руку, а затем приподнял бровь.

— Мой дорогая Кит, может быть, я ошибаюсь, но у меня складывается впечатление, что вы не доверяете мне.

— О, вы не ошиблись, милорд, — она отступила назад.

— Когда я спросил вас вчера, вы не дали ответа. Так что я спрошу вас снова, кого вы так боитесь? Мужчин? Или только меня?

— Никого, — пробормотала она, опустив голову.

— Ну, тогда, садитесь, Вам нечего бояться. Мы по-прежнему в поле зрения Их милостей, так что я не смогу изнасиловать вас, по крайней мере, не сейчас, — он улыбнулся, потянулся назад и открыл одну из корзин для пикника.

— Что вы…?

Он приложил палец к губам.

— У меня есть для вас сюрприз.

Глава 6

Расцветая широкой, злой усмешкой, Бейнбридж поставил чашу рядом с ней.

Скрытое подозрение исчезло из ее прекрасных зеленых глаз.

— Клубника? Это и есть сюрприз?

— А что вы ожидали? — спросил он с усмешкой и положил маленький, чуть перезрелый плод в рот. Сок окрасил пальцы, он облизал их, не сводя с нее взгляда.

Она покраснела.

— Я… я… О, ничего.

Он выбрал другую клубнику и протянул ей.

— Попробуйте. Она очень хороша.

Прекрасная вдова колебалась. Затем большим и указательным пальцами осторожно взяла плод из его рук и съела.

— Согласны? — пробормотал он, ставя фарфоровое блюдо между ними. — Она именно такая, какой должна быть.

— А вы, милорд?

— Я… что?

— Вы такой, каким кажетесь?

Он замер с клубникой на полпути ко рту.

— Почему вы спрашиваете?

— У вас есть страшно раздражающая привычка, сэр, отвечать вопросом на вопрос.

— Да? Не замечал, — усмехнулся маркиз.

Кит взяла еще одну ягоду из чаши и продолжила:

— Я спросила, потому что так мало знаю о вас.

Бейнбридж почувствовал, что его улыбка исчезает.

— Я повеса и подлец, моя дорогая, хотя и очень хорошо воспитанный. Что еще нужно знать?

Она смотрела то на ягоды, то на него, как будто, что-то решала. Затем вздохнула и съела клубнику.

— Не знаю, как это принято в Лондоне, сэр, но если я должна стать вашей любовницей, то хотела бы знать немного больше о вас, чем это.

— Но вы ею не будете, если наш гамбит не удастся. Таковы условия нашей сделки.

— Мы добьемся успеха, — тихо сказала она. — Мы должны. Поэтому я считаю, что нужно лучше познакомиться друг с другом.

Странное ощущение появилось глубоко в его животе. На мгновение показалось, как будто она смирилась… и станет его любовницей. Что с ней? Пытается усыпить его бдительность, или это просто любопытство, так невинно это прозвучало? Большинство женщин интересует только его имя, титул и годовой доход, несколько других деталей ради показухи, но он быстро понял, что Кэтрин Мэллори не такая как они. Он откинулся на локоть.

— Что вы хотите узнать?

Она взяла другую ягоду.

— Я рассказала вам о моей жизни в детстве. А как было у вас?

Черт. Одним быстрым вопросом, она добралась до вещей, о которых он бы с радостью забыл, если бы представилась возможность.

— Мое воспитание было довольно обычным.

— А ваша семья? Есть ли у вас братья или сестры?

— У меня был брат. Он умер, когда мне было десять лет.

Он ел большую ягоду и наслаждался ощущением вкусной мякоти.

Ее глаза округлились.

— Мне очень жаль, — прошептала она.

Ягода вдруг стала безвкусной на его языке, и он выплюнул ее.

— Вы обязаны услышать эту историю, в конце концов. Ничего так не щекочет нервы, как скандал, даже двадцатилетней давности.

— Вы не должны мне рассказывать, милорд, если воспоминания так болезненны.

— Я не такой трус, мэм, — сказал он, улыбнувшись. — Это просто сказка, поэтому буду краток. Мой отец и мать полюбили друг друга сразу, или так они утверждали, но к тому времени, когда мне было пять, они уже люто ненавидели друг друга. Я подозреваю, что это было как раз то, что объединяло их в жизни. Когда мне было десять лет, моя мать ушла и пыталась заставить нас уйти с ней. Я отказался идти, но она забрала Джефри.

— Сколько ему было лет? — тихо спросила Кит.

— Шесть.

Бейнбридж смотрел в облачное небо, видневшееся сквозь ветви дерева.

— Мой отец, конечно, отправился в погоню, но моя мать, как я узнал позже, пошла на все, чтобы избежать встречи, в том числе приказывая кучеру нестись с головокружительной скоростью. Колеса попали в жесткую колею на дороге, ось лопнула, и карета разбилась вдребезги. Мой отец нашел их несколько мгновений спустя. Никто не выжил.

Кит сидела неподвижно, одной рукой прикрывая рот. Слезы блестели в уголках ее глаз.

— Нет необходимости, проливать слезы надо мной, — грубо сказал он, — моя мать никогда не заботилась ни на йоту, ни о ком, кроме себя. Было хорошо избавиться от нее.

— Я не поверю, ни на мгновение в это, — пробормотала Кит. — Уверена, она любила вас и вашего брата очень сильно, и именно поэтому хотела взять вас с собой. Если бы она не любила, то оставила бы вас без раздумий.

— Полагаю, это одна теория, — его губы скривились в усмешке. — Но я скорее поверю, что она хотела помучить моего отца, забрав его драгоценных сыновей.

— Вы упомянули как-то вчера, что люди, которые влюбляются, в конечном итоге ненавидят друг друга. Вы имели в виду то, что случилось с вашими родителями.

— Мои родители не были единственными, достаточно глупыми влюбленными. Среди нашего круга вы увидите десятки безумно влюбленных молодоженов, а через год они уже с любовниками. Любовь это бессмысленное осложнение хорошей жизни.

— Ваш отец горевал?

Бейнбридж отвернулся, чтобы Кит не увидела на его лице каких-либо теней воспоминаний, которые преследовали его. Он почувствовал ее легкое прикосновение на своем плече.

— Вы в порядке?

Его глаза сузились до щелочек.

— Мне не нужна ваша жалость, мадам.

— Нет, милорд, — тихо возразила она. — Не жалость. Я бы никогда не отнеслась к вам так. Понимание и сочувствие, да, но не жалость.

Всего несколько кратких мгновений назад он посоветовал ей прекратить убегать от того, чего она боялась, а сам? Николас вздохнул.

— Могу только рассказать вам, что произошло, прежде чем я был упрятан обратно в школу. Как отец заперся в своем кабинете в течении нескольких дней, в то время, не видя ничего, кроме выпивки, глядя на миниатюру моей матери. Бесчисленными бутылками бордо и бренди он пытался утопить свои печали. Его одежда была пропитана опиумным дымом, когда он, наконец, возвращался домой в начале дня. Я не был особенно удивлен, когда они сказали мне, что отец умер от передозировки.

Она нежно сжала ему плечо…

— О, Лорд… Бейнбридж.

— Николас, — тихо сказал он. — Меня зовут Николас. Я только что открыл вам один из моих самых темных и болезненных секретов, так что полагаю, вы имеете право обращаться ко мне по имени.

Он слышал, как она выдохнула медленно, сдерживая дыхание.

— Трагедия ваших родителей стала причиной, почему вы никогда не женились Николас?

Он стиснул зубы.

— Возможно, это так. Я должен жениться в конце концов, но когда я сделаю это, моя безупречно породистая невеста не получит ни одной унции любви от меня.

— Но…

Маркиз отмахнулся.

— Достаточно, Кит. Я не хочу больше говорить о моем прошлом.

Она отдернула руку и потерла ладони.

— Хорошо.

Он перевернулся на бок к ней лицом.

— Теперь ваша очередь.

— Моя?

Бейнбридж взял клубнику и покатал ее между пальцами. Они были как двое дуэлянтов, обмениваясь выстрелами — словами вместо пуль. Он только что выдержал шквал ее вопросов, и теперь не собирался отступать.

— Вы сказали мне, что хотите лучше познакомиться, Кит. Вскоре не будет никаких секретов между нами физических, по крайней мере. Я только что ответил на ваш вопрос. Теперь вы должны ответить на один из моих.