Машина под парами. Няма недоступен. Знакомо. Опять завис у какой-то своей обожательницы.

– Алле, – умирающий голос Нямы свидетельствовал, что он: а) в горизонталке, б) небрит, в) не собран.

– У тебя паспорт с собой?

– Да-а… Но в загс… не пойду…

– Скажи это своей подруге!

– Злой ты, Саня, нельзя женщине говорить…

– Слушай сюда, Няма. – Железнов был на пределе. – Если ты не оторвешь свою задницу от кровати и через две минуты не будешь на улице ловить машину, ты его никогда не увидишь!

– Кого его? – Наум явно ничего не понимал, но все равно «его» терять не хотел.

– Тигра уссурийского! Няма, у нас через три часа самолет. В Уссурийск. Хватай паспорт, такси – и в аэропорт.

– А там холодно? – Няма потихоньку начинал включаться.

– Тебе там будет жарко! Гарантирую!

Железнов захлопнул телефон и развернулся к Оберсту. Тот сидел на нижней жердочке, явно прислушиваясь к разговору: голова наклонена вперед, клюв приоткрыт, глаза – хитрые.

– Маша! – неожиданно произнес Оберст.

– Подслушивать нехорошо! – Железнов еще не отошел от разговора с Наумом, поэтому ответил, может, несколько резче, чем хотел. Опомнившись, он существенно смягчил тон. – Извини. Это не Маша. Это наш с тобой друг Наум, который…

– Маша, – еще раз произнес Оберст.

– Оберст, ты выдаешь желаемое за…

В это время зазвонил телефон. Маша. Железнов очень внимательно посмотрел на Оберста.

– Маша… – тепло произнес Железнов. – Как же хорошо, что вы позвонили.

– Вы можете говорить?

– Да, лет с двух умею. Не помню.

– Саша, вы как всегда… Вы улетаете. Мне почему-то очень неспокойно…

– Маш, у нас «Боинг», то ли 747, то ли…

– Я не об этом. Хотя и об этом тоже… Саша, когда вы далеко и я не могу позвонить, я начинаю физически ощущать, что вас нет рядом. И мне плохо… Правда плохо. Это что-то совершенно новое в моей жизни. И тревожное…

– Маша, это я должен вас ревновать. Только сейчас узнал, что у вас есть поклонник, который живет с вами на одной волне. Представляете мое состояние?

– Как это?

– Маша, да что же в вас такое! Секунд за двадцать до вашего звонка Оберст ничтоже сумняшеся сообщил мне, что вы решили позвонить мне.

– Правда?! Я хочу с ним познакомиться.

– И не надейтесь! Любимых женщин, как правило, уводят лучшие друзья.

– Меня трудно… увести.

– Маша! Вы в первый раз не произнесли «невозможно»! Вы даете надежду.

– Саша… Вы сильный человек. Я знаю, как вам плохо… без меня, а вы находите в себе силы шутить.

– Иначе я давно сошел бы с ума, Маша. Представьте себе на секунду, что вы никогда не увидите своего ребенка… Продолжать?

– Не нужно, Саша, о детях… Я буду… Я буду ждать вас, Саша. Мне плохо без вас.

Железнов схлопнул телефон и развернулся к Оберсту. Тот сидел на верхней жердочке, клюв приоткрыт, правое крыло откинуто в сторону, демонстрируя восхитительное сочетание красного и зеленого.

– Повыдергиваю, – процедил Железнов, имея в виду явно не Оберста. Отбросил крышку. – Няма, ты где, я убью тебя!

*** (3)(7) Расследование

Общая территория перемещения. Кабинет Железнова


Второй тур. Интеллектуальный. 1/8 финала.


Железнов влетел в свой кабинет. Кеша уже был на месте, расположившись на «пьяном стульчике» за полустолом для совещаний. Полустол – половина круглого стола, очень удобно сопрягающаяся с прямой стенкой. «Пьяный стульчик» – перифраз, стул для пианино, неизведанными путями прибившийся к Железнову во время очередной «пертурбации» – переезда. В связи с бурным расширением компании Железнов за относительно небольшое время работы в компании переезжал восемь раз, после третьего раза он начал роптать: «Как вы, ребята, ни садитесь, все в финансисты не годитесь…» После седьмого – смирился: «…Им овладела охота к перемене мест…» Соответственно, стульчик стал «пьяным» исключительно из-за того, что использовался не во время производственных совещаний, а преимущественно во время дружественных посиделок – опоздавшему предлагался стульчик и штрафной стакан. Далее – по схеме: вынос тела, транспортировка домой, имя нарицательное для стульчика.

– Ну что, Кеша, что-нибудь нашел?

– Нашел… – Кеша выглядел несколько раздосадованно. – К сожалению, много чего нашел.

– Сколько? – Железнов явно напрягся.

– Шесть человек! – Кеша виновато развел руки. – Проходной двор какой-то.

– Кто?!

– В общем, так. – Кеша развернул исписанный лист в сторону Железнова. – В хронологическом порядке список выглядит следующим образом…

– Камеры зафиксировали, во сколько Силуминова потеряла сознание?

– Камера. В 19:03. Девятнадцатая гримерка наблюдалась только с одной камеры – под углом. И что происходило внутри гримерки – не видно. Но кто в нее заходил-выходил – видно совершенно четко.

– То есть точно никого не пропустили?

– Точно.

– Черт – и хорошо, и плохо. Цейтнот! Ну хорошо, поехали по списку. Может, что и вырисуется.

В этот момент на железновском компьютере раздался сигнал электронной почты. Кеша вытянул голову в сторону экрана.

– Энджи сработала, как всегда, оперативно. Вы разрешите? Я запросил в департаменте развития сети, у Энджи, всю информацию, какая у них есть по интересующим нас финалисткам, скинуть на ваш компьютер, – с этими словами Кеша отправил на печать пришедший файл.

– Итак. – Кеша положил на «полустол» еще один лист. – Картина складывается следующая… в обратном порядке. Последней, в 18:59, в гримерку Силуминовой заходила Полина Крамке, стилист из команды Маргариты Беляевой, стартовый номер 32, находилась в гримерке семь-восемь секунд, в руках – сумочка для косметики средних размеров.

– Маргарита Беляева. – Кеша подтянул второй лист. – Красноярский край, соответственно, выиграла игру под номером 32, ранее работала помощником депутата областной думы… Ага… Некоего гражданина Кошкина В. И., в настоящее время – звезда крупнейшего местного рекламного агентства «Орион», бренд, опять же, крупнейшей дорожно-строительной компании края. Доходы – заоблачные. Любимица всего края… как известно, многократно покрывающего по территории Францию, – непроизвольно закончил штампом Кеша.

– Спасибо, не знал, – съязвил Железнов.

– Бывает. В 18:58, – невозмутимо продолжил Кеша, – в гримерку на семнадцать секунд наведался Артем Кажин – агент Алены Верпалу, стартовый номер 1, в руках – ничего, но… Но на нем был расстегнутый пиджак. Фиолетовый. Во внутренних карманах вполне могло быть что-нибудь… Таблетки… Шприц… Ну и так далее.

– Алена Верпалу. – Кеша посмотрел на второй лист. – Петрозаводск. Соответственно, выиграла игру под номером 1, ранее работала менеджером по продажам…

– Продавщицей то бишь, – вмешался Железнов.

– Сейчас – совладелица ювелирного производства «Чистые грани». Ого! Огранка алмазов. В последнее время активно участвует в продвижении этой торговой марки – рекламные ролики… глянцевые обложки… и так далее. В качестве спонсора выступает банк «Петронегоциант»…

– Он же, по всей видимости, и совладелец «Чистых граней». В лице кого-то из собственников банка, – продолжил Железнов, – сейчас проверять некогда. Пока достаточно. Дальше.

– Дальше… Дальше – Виктор Лысенко, 18:56, пресс-атташе Анастасии Бородиной, Москва, стартовый номер 12. Анастасия… В недавнем прошлом – инструктор по горным лыжам, мастер спорта. После приобретения всероссийской известности недолгое время проработала в рекламном агентстве «ЭраHot», в настоящее время – объект вожделения российских дилеров американских, французских, итальянских и скандинавских производителей горнолыжного оборудования.

– Невеста на выданье… Определилась?

– Пока вроде бы нет. Вернее, точно не известно.

– Хорошо. Кто еще?

– Еще – Дора Файнберг, 18:54, визажист Яны Абдуловой, стартовый…

– Янки?! – Железнов обрадовано встрепенулся. – Ну, хоть в чем-то повезло. Дору исключаем. Янка – кристально честный и порядочный человек. И за ней никто не стоит. Кроме меня.

– Понял. «Выбросила в пропасть…» Следующий… 18:53 – на двадцать одну секунду в гримерку Силуминовой заходила Надежда Копылова, костюмер Ольги Черновой, Санкт-Петербург, стартовый – 20. В руках у Копыловой был большой желтый пакет…

– Наш?

– Нет, без логотипа.

– Чернова?

– Чернова… Образование – высшее, фармацевтическое. Раньше работала младшим провизором в аптеке. Сейчас… неисповедимы пути господни. Сейчас – пресс-атташе одной из самых крупных углеводородных компаний страны. По совместительству – ее же бренд.

– Час от часу не легче. Если это из-за нее… – Железнов покачал головой. – Фитиль… Воевать против такого ресурса – стать героем. Посмертно, конечно же. Дальше!

– И последний, кто заходил в гримерку за пятнадцать минут до того, как Катя потеряла сознание, в 18:50, Валерий Подлетаев, парикмахер Евгении Жуковской, стартовый – 17, из Краснодарского края, город Сочи. По состоянию на сейчас – выбыла из игры в первом туре. Проиграла Алине Караваевой из Подмосковья, стартовый – 23. Продолжать?

– Да.

– Студентка. Журфак. В настоящее время телеведущая новостной программы на местном телевидении. Мечтает перебраться на экран в одну из двух столиц.

– А это откуда известно?

– Из разговоров.

– Понятно. Из разговоров… – Железнов подтянул к себе листочки с информацией на подозреваемых. – Если быть даже очень самоуверенным, следует признаться, что таким путем нам за оставшийся час со всем этим не разобраться. У каждой из пяти…

– Почему из пяти?

– Янка не в счет. Я отвечаю. У каждой из пяти могут быть скрытые мотивы. Еще больше мотивов может быть у их покровителей, друзей, хозяев, спонсоров, как хочешь их назови. В общем, у людей, заинтересованных в их продвижении. Так… – Железнов нервно исполнил барабанную мелодию пальцами по столу. – Зайдем с другой стороны!

Железнов схватил трубку внутреннего телефона.

– Андрюша? Это я. У тебя сетка паролей на студийном компьютере стоит? Нет? Тогда вытащи со своего завтрашний… И скинь мне начальные рейтинги участниц из «Джульетты»… Андрюш, не тормози… Конечно, запароленные… Потом объясню… Скоро буду.

Кеша наблюдал, как Железнов, положив трубку, закрыл глаза и начал двумя пальцами левой руки – большим и безымянным – круговыми движениями массировать виски.

– Вы хотите их вычислить?

– Ну если не вычислить, то хотя бы попробовать сузить круг «претендентов». С одной стороны – известная истина, «кому выгодно», а с другой… не могут же они выводить из игры всех подряд. Интересующий нас объект должен располагаться достаточно высоко по рейтингу. Где-то очень близко к самому верху… Но не на самом верху. Иначе ничего и не нужно делать. Хотя… подстраховаться от случайностей – тоже не лишнее.

Опять раздался сигнал электронной почты. Железнов вытащил из своей сетки паролей завтрашний, скопировал его в запросное окно пришедшего файла. На экран вывалилось:




*** (1)(16) Маша