Александр Гордиенко - Ордер на Любовь

Железнов положил трубку, и в этот момент раздался решительный стук в дверь.

– Да. – Железнов крутанулся в кресле, разворачиваясь лицом к двери. На входе стоял Юра – розовощекий двадцатилетний крепыш с приличным животиком, рыжим коконом на голове и длинными-предлинными, длинными настолько, насколько это вообще возможно, рыжими бакенбардами. Да-а-а… Это… да-а-а…

– Разрешите? Здравствуйте! – Юра сделал шаг вперед, развел прямые руки и хлопнул по швам, одновременно щелкнул каблуками и сделал резкий кивок головой.

– Здравствуйте… сударь. – Ошалевший Железнов откатился в кресле чуть назад. – Чем обязан?

– Меня зовут Юрий. Я теперь работаю у вас. В маркетинге. Помощником по промоматериалам. – Каждая фраза у Юры заканчивалась акцентированной паузой. – Мне поручили сделать гарантийное письмо. И посоветовали обратиться к вам. – Юра еще раз боднул головой.

– Какое письмо?

– Гарантийное.

– Это я уже понял. Но гарантийные письма бывают разные: гарантия оплаты в определенный срок, гарантия возврата арендованного оборудования, гарантия…

– Я понял. Сейчас уточню, – с этими словами Юра боднул головой, резко развернулся и решительно вышел из кабинета.

Железнов хмыкнул и крутанулся в кресле в сторону монитора. За спиной раздалось:

– Разрешите? Я уточнил. Гарантийное письмо. О возврате демонстрационного образца сувенирной продукции.

Железнов опять развернулся в кресле в сторону Юры. Юра как будто бы и не уходил – руки по швам, пятки вместе, носки врозь, туловище наклонено немного вперед, демонстрируя, по-видимому, готовность к действию.

– Хорошо, Юра. Я сейчас вышлю вам по электронке образец письма. Ваша задача – по образцу и подобию подготовить аналогичное.

– Я понял. Сделаю.

Железнов развернулся к компьютеру, отправил образец гарантийного письма и запустил на формирование отчет о текущих платежах на ближайшую неделю. Через минуту за спиной раздалось:

– Разрешите? Я сделал, – в дверях стоял Юра с листочком в руках. – Посмотрите, пожалуйста.

Железнов хмыкнул про себя еще раз: «Ну и скорость…»

– Давайте, посмотрю.

Юра сделал шаг вперед, протянул листочек и застыл в своей коронной позе: руки по швам, пятки вместе, носки врозь, туловище наклонено немного вперед.

«Да… Экземпляр…» – Железнов еще раз внимательно взглянул на Юру и начал было читать текст письма. Но сразу же наткнулся на несуразицу.

– Скажите, Юра, а что, «ПолиграфЭксперт» помимо изготовления баннеров начал еще заниматься и поставкой сувенирных кружек? – В голосе у Железнова явно прослеживалась ирония.

– Сейчас уточню.

Железнов не успел и рта открыть, как Юра исчез. Железнов развернулся к компьютеру. За спиной раздалось:

– Разрешите? Я уточнил. Нет. Они кружками не занимаются. Кружками занимается другая фирма.

– Юра, ну а почему же вы не заменили реквизиты исполнителя?

– Я понял. Сейчас сделаю.

Юра уже развернулся, когда Железнов, глядя в текст, достаточно жестко и неожиданно для себя рявкнул:

– Стоять!

Юра развернулся и замер в своей излюбленной позе.

– Юра, я вам сказал сделать письмо по образу и подобию. Это не означает, что в письме, адресованном в «ПолиграфЭксперт», нужно заменить слово «баннер» на слово «кружка». Это означает, что сохраняется смысловая нагрузка письма: что наша компания обязуется в определенные письмом сроки рассмотреть демонстрационный образец продукции поставщика и гарантирует своевременное его возвращение, а в случае утраты образца гарантирует возмещение его стоимости. А вот у кого и что мы берем, на какой срок и какова его стоимость – это вы и должны отразить в письме. Хорошо?

– Я понял. Сейчас сделаю.

Железнов развернулся к компьютеру. Надо же и сделать что-нибудь полезное сегодня. Но просуществовало это настроение недолго. За спиной раздалось:

– Разрешите? Я сделал.

Железнов в очередной раз развернулся лицом к Юре и молча протянул руку за письмом. Секунд тридцать пытался вчитаться… Не срасталось.

– Юра, а вы уверены, что фирма называется «ООО Александру Ивановичу»?

– Да.

– А я – не очень. – Железнов протянул Юре листочек. – Проверьте еще раз.

– Хорошо. Сейчас проверю.

Железнов не стал тратить время и разворачиваться к компьютеру. Как оказалось, был совершенно прав – в дверях появился Юра.

– Разрешите?

– Да чего уж там…

– Я проверил. Оказалось, что Александр Иванович – генеральный директор ООО «СР – Планета». Когда я писал письмо, эта строчка исчезла.

– Сама?! Стоять! Уточнять не надо! Верю! Верю, что исчезла. Исправляйте! Нет, стойте! Юра, у меня к вам просьба – на первом этаже меня ждет курьер. Не могли бы вы спуститься и забрать пакет для меня?

– Понял. Сейчас сделаю.

Когда Юра вышел, Железнов нервно схватил трубку телефона и набрал четырехзначный внутренний номер.

– Надя! Юра – твой?! Ты где его нашла?.. А-а… Не повезло… В общем, так, Надя, я назначаю тебя дуплом старого дуба… В том смысле, что мы с Юрой, как и Маша с Дубровским, будем общаться через тебя… Да-да… Уволь… У меня нет столько времени…

– Разрешите?

В дверях стоял Юра с пакетом. Железнов начал нервно ржать под непонимающим взглядом Юры – дело в том, что никакого курьера к Железнову не было. И пакета не было. А вот надо же…

Уже потом нашлись очевидцы, которые видели на первом этаже несчастного курьера, у которого непонятно кто отобрал пакет, который так и не был доставлен адресату.

Вот такой у нас Юра.

– Спокойно, коллеги. – Железнов развернулся к компьютеру и начал набирать текст. – Если кто сейчас и сможет нам помочь, так это Юра. Скажите, кто еще может, не задавая никаких вопросов и времени не тратя даром, бездумно исполнить приказание, невзирая ни на что и ни на «кто». А? Мысли есть?

– Что ты задумал? Тем более от моего имени? – Наум на секунду оторвался от мониторов.

– Суд присяжных. – Железнов продолжал печатать.

– В каком смысле?

– В прямом! – Железнов обернулся. – С приговором в виде шкурки банана.

– Саша! Хватит говорить загадками! Что ты задумал? Какой суд?! Какая шкурка?!

– Отвечаю – банана, – Железнов продолжал быстро набирать текст.

– Сань, хватит, а?

– Хорошо. Хватит, – Железнов закончил печатать текст и отправил его на печать. – Объ-яс-няй-ю. Сейчас – главный вопрос…

Железнов остановился, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Ага, извините.

Достал из кармана вибрирующий телефон, взглянул на абонента:

– Очень хорошо. Владимир Евгеньевич, ну что?.. Нечто подобное я и ожидал… Да, конечно, вызывайте, но… как-нибудь неэнергично, без эмоций… Ну, чтобы приехали они часа через полтора-два, когда все будет закончено… Вот-вот… Спасибо вам.

– Нашли что-нибудь? – не выдержал Андрей Борисов.

– Да. У Лысенко, пресс-атташе Бородиной, обнаружен снаряженный шприц. Под брюками – прихвачен к голени резинкой. На второй ноге – следы от резинки. Так что с ним вопрос практически решенный. Он задержан, по всему зданию идут поиски второго шприца… пустого. Начальник службы охраны, Владимир Евгеньевич, связывается с соответствующими службами. Поэтому… возвращаясь к напечатанному, главный вопрос сейчас – принимала ли во всем этом участие Анастасия Бородина, номер двенадцатый?

– И как сейчас ты собираешься это выяснить?! Допрос с пристрастием?! Когда? Где?! И кто в это время будет заниматься эфиром?!

– Наум, ты – Гений! – Железнов протянул руку в сторону Наума. – Ты совершенно четко обозначил практически все проблемы. А посему! Секундочку…

Железнов вышел и вернулся с распечатанным листочком.

– А посему действовать будем следующим образом: во-первых, я сейчас написал текст о том, что: а) мы все знаем; б) она под контролем; в) у нее есть шанс во всем признаться и помочь следствию, для чего она должна назвать имена финалисток, против которых запланированы акции устранения, и в каком виде. Дата, подпись.

– Она не подпишет!

– А нам этого и не нужно!

– В каком смысле? Зачем тогда это?

– А вот тут-то и состоится, собственно, суд присяжных. Смысл сводится к тому, что мы записываем на две камеры крупным планом ее лицо во время чтения этого текста. А потом… Потом все мы, находящиеся в аппаратной, при покадровом просмотре определяем – знакома она с содержательной частью текста или нет.

– И ты думаешь, что мы сможем это понять?

– Я очень надеюсь на это. Для нее все это должно быть достаточно неожиданно. Ну как обычный человек относится к тому, что ему предъявляют заведомо ложное обвинение? Нормальная реакция – непонимание и удивление. Растерянность… Либо уверенное игнорирование – типа «чушь, не мешайте работать». У виновного же – должен, обязательно должен присутствовать страх. Хоть на какую-то секунду он должен промелькнуть… И какая-нибудь быстрая… обязательно быстрая реакция… Так как он понимает, о чем идет речь.

– Очень скользко… А ты не боишься ошибиться?

– Боюсь. Поэтому я и призываю всех вас поучаствовать в этом импровизированном суде.

– Я не хочу в этом участвовать. – Андрюха Борисов сосредоточенно рассматривал свои кроссовки. – Я не хочу вмешиваться в судьбу человека. Тем более что она мне нравится.

– Я тоже не хочу! Но так мы даем ей шанс! Если все мы, здесь сидящие… или большинство из нас посчитают, что реакция на письмо у нее нормальная, нормальная человеческая реакция человека, не понимающего, о чем идет речь… то мы дадим ей возможность продолжать участвовать в игре. А если мы поймем, что она как минимум представляет, о чем идет речь, мы выведем ее из игры.

– Как?!

– Как-как, через результаты голосования.

– Члены жюри заметят, что результаты голосования на табло не соответствуют тому, как они голосовали. Подтасовка. Скандал. Нас обвинят в том, что все, абсолютно все результаты игры сфабрикованы…

– Не все! А имел место единичный несчастный случай.

– Какой… несчастный?

– Несчастный! – Железнов, склонившийся к мусорному ведру, извлек из него шкурку банана (слабость редакторской части населения аппаратной) и аккуратно разложил на полу напротив андрюхинского монитора. – Андрюха, если мы примем решение вывести Бородину из игры, выставляешь курсор на строке с выводом на табло результатов любого предыдущего голосования, в котором сектор, который будет представлять Бородина, проиграл. А я, якобы проходя мимо, поскальзываюсь на шкурке банана, теряю равновесие… и «случайно» надавливаю на Enter. На табло вываливается информация, что Бородина проиграла. Ты же, – Железнов кивнул на Андрюху, – увидев, что произошло «страшное», моментально убираешь результаты с табло. Дикало озвучивает результаты, которые, естественно, висят у него на мониторе. Никакого преднамеренного действия – «случайная нелепость». С кем не бывает?

– Похоже… Только если не произнесешь «черт побери», когда будешь «поскальзываться». – Наум был мрачнее тучи, ему явно все это не нравилось.

Офис телекомпании

За 7 месяцев и 18 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Начало мая. Среда. Утро.

From: Azheleznov@tv-telecompany.ru

To: Masha.MariaNikolaevna@gmail.com

Time: 08:40

Маша, я ухожу от Вас.

Ухожу, потому что вчера узнал от Вас, что мы с Вами люди разного круга. Вы находитесь на совершенно иной социальной ступеньке нашего общества – Вы сами являетесь финансовым управляющим одной из крупнейших финансовых структур нашей страны. У Вас – муж, сделавший, как я понимаю, очень крутую карьеру, соответствующий круг друзей и соответствующий образ жизни.

Подняться до Вашего уровня я никогда не смогу – нужно смотреть правде в глаза: мне пришлось начинать новую карьеру в сорок два года с нуля, без какой-либо поддержки, без друзей. Сейчас мне уже сорок пять. На телеканале получить «западное» финансовое образование мне не позволят – я нужен здесь и сейчас, а без него у меня не будет денег на образование. В сорок пять очень трудно без знакомых найти приемлемую работу, я с этим сталкивался еще пять лет назад.

Мне понятна Ваша позиция: когда тебе тридцать четыре и ты – член совета директоров очень серьезной организации, все видится в несколько ином свете. Тем более есть хороший тыл – можно поэкспериментировать…

В общем, полное ощущение плейбоя при звезде. Мне это категорично не нравится, это не для меня, и поэтому я ухожу.

Как Вы понимаете, это мое решение, и оно не обсуждается. Я понимаю, что по работе нам придется общаться, но, Маша, общаться на другие темы я не буду, за что заранее приношу Вам свои извинения и прошу отнестись к этому с пониманием.

Маша, спасибо Вам за все…

Спасибо за то, что Вы есть…

Спасибо Вам за то, что я многое про себя узнал, узнал, какие чувства может вызвать у меня Женщина, если она такая, как Вы…