– О! Вот и название! «Голубой лед» – так и назовем. Он предназначен для натруженных рук и ног. Я думала расфасовывать его в незамысловатые баночки, главное, чтобы были устойчивые. Такие, чтобы и мужчины не отказались держать у себя в ванной. Хочу выпустить целую линию. Скраб, гель для душа, кусковое и жидкое мыло. И опять-таки в такой упаковке, чтобы и женщинам нравилось, и мужчины чтобы не чувствовали для себя зазорным.

– Удивляюсь, как у тебя хватает сил и терпения продумывать все до мелочей.

– Каждому свое. Или продумывай до мелочей – или торчи целый день под ледяным дождем и по щиколотку в навозе. – Она пошла поставить чайник. – Год подходит к концу, и так и тянет придумать что-нибудь новенькое. Как раз вчера мама спросила, не могла бы я сделать что-то особенное для их маленького пансиона. Из того, что бесплатно предоставляется гостям. А потом чтобы запустить в продажу в полноразмерной упаковке. Вот новый год настанет – посмотрим, что я им смогу предложить.

– Я, кстати, с удовольствием вчера повидалась с твоей мамой. И с отцом тоже. Да и со всеми вашими. Коннор меня прямо ошарашил. Почему бы, говорит, нам до поездки в Гэлоуэй не слетать к моим родителям? Я говорю, я их с большим удовольствием навещу, но разве не следовало бы сперва позвонить? А он просто взял меня за руку – и хоп! – мы уже у них. – Мира прижала руку к животу. – Мне кажется, я никогда не привыкну к такому способу передвижения.

– И родителям, и мне было очень важно, что вы провели там эти несколько часов.

– Рождество – праздник для родных и при удачном стечении для друзей.

– А твои? Как твоя родня?

– Ой, Брэнна, моя мама у Морин просто блаженствует. Уже много лет ее такой довольной не видела. Цветет, как роза, глаза блестят… Она показала мне свою спальню – и тут я готова поставить Морин высший балл: комната – в точности как мама любит. Уютная и милая.

Мира вздохнула, но это был вздох удовлетворения.

– Конечно, то, что мы собрались все вместе, для нее очень много значило. Это было очевидно. А Морин еще отвела меня в сторонку и стала петь, как маме там хорошо, – я даже позволила ей покудахтать на эту тему, словно эта идея изначально исходила от нее.

– Для тебя это гора с плеч.

– Да, оказывается, я даже не отдавала себе отчета, до какой степени это меня угнетало. И еще мама очень довольна, что мне недолго осталось заниматься с Коннором сексом вне Священных Уз Брака. – Мира со смехом устроилась подле огня. – Уже заказывает новых внуков.

– А ты что? – Брэнна принесла поднос с дымящимся чаем и сахарным печеньем.

– Конечно, я хочу детей, но все же не так скоро, как хотелось бы ей. Этим вопросом мы займемся попозже. – Она пригубила чай. – Ты меня обрадовала, когда сказала, что я вовремя. Мне надо с тобой поговорить. Наедине.

– Какие-то проблемы?

– Это я тебя хочу спросить, Брэнна. Сколько себя помню, мы с тобой дружим. С самых подгузников.

Брэнна откусила кусочек печенья и усмехнулась.

– В подгузниках, быть может, и закончим.

Мира фыркнула.

– Хорошая мысль! И поскольку мы с тобой дружим всю жизнь, то можем говорить друг дружке такое, что другие себе позволить не могут. Вот я и хочу тебе сказать: Брэнна, а стоит ли затевать эти совместные сновидения с Фином, о которых вы говорили?

– Но мы все согласились…

– Нет-нет, я спрашиваю не как член нашей команды. Я спрашиваю тебя как подруга, как сестра. Как та, которую ты знаешь с пеленок.

– Ох, Мира…

– Я сейчас думаю только о тебе, ведь кроме нас с тобой тут никого нет. Это же вещь интимная – совместные сновидения. Я это знаю и хорошо понимаю. Не многого ли ты требуешь от себя, Брэнна, от своего сердца, от своих чувств?

– Противостояние с Кэвоном перевешивает все, что ты назвала.

– Но не для меня. И не когда мы с тобой вдвоем. Я знаю, ты все равно на это пойдешь, но я хочу спросить, что ты на этот счет думаешь, что ты чувствуешь – как подруга подругу, как женщина женщину. Скажи, что ты чувствуешь и чем я могу тебе помочь.

– Что я чувствую? – Брэнна глубоко вздохнула. – Я чувствую, что это надо сделать и ничего лучшего у нас в запасе нет. И я знаю, будет больно, потому что, как ты сама сказала, это вещь интимная. Я знаю, что ради общего блага мы с Фином должны поработать вместе, и я с этим смирилась.

– Но?

Брэнна вздохнула, зная, что Мире можно без опаски открыть все, что ее тревожит.

– Фин уже давно здесь и столько времени никуда не ездил, что мне, конечно, труднее сдерживать свои чувства к нему, которые я всегда испытывала. Особенно после того, как я видела его в бою, проливающим кровь наравне с нами. И труднее игнорировать то, что он испытывает ко мне, – для меня же это тоже не секрет. Испытывает и всегда испытывал. А предстоящая нам миссия осложняет все еще больше, причем для нас обоих. Я могу лишь поблагодарить тебя за то, что ты готова меня поддержать и что ты меня понимаешь.

– А Коннор не мог бы с ним пойти? Или Бойл? Или любой из нас?

– Если бы идти суждено было Коннору, или Бойлу, или любому из вас, то я не оказалась бы втянута в сон, который привел нас к пещере Мидора. Мира, я справлюсь, и он тоже справится, хотя я знаю, ему это будет не легче, чем мне.

– Брэнна, он тебя любит. Любит так глубоко, как только может любить мужчина. Я знаю, тебе больно от меня это слышать.

– Нет, мне не больно. – Брэнна потрепала Миру по руке. – Я знаю, он меня любит. В глубине души – уж точно. И всегда будет меня любить. Любовь всемогуща, и она жизненно необходима, но ею жизнь не исчерпывается.

– Ты что, до сих пор винишь его в его происхождении?

– Было проще, когда винила, когда я была молоденькая дурочка, когда была в таком смятении, что могла обвинять. Сейчас уже не виню, но это не меняет сути дела. В нем течет кровь Кэвона. На нем его знак, его отметина, и она появилась – или проявилась – после того, как мы с ним провели вместе ночь. Если я его еще в чем и обвиняю, то и себя – наравне с ним.

– А зря, – ответила Мира. – Не надо тебе никого винить – ни его, ни себя.

– Мой род, его род… Он носит эту отметину не только из-за Кэвона, но и из-за Сорки тоже, так ведь? Я думаю, теперь, когда мы повзрослели и знаем больше, чем знали тогда, мы оба понимаем, что нам не суждено быть вместе.

– И даже если мы победим Кэвона, ты останешься при том же мнении? Все равно будешь считать, что не можешь быть с ним, не можешь быть счастлива?

– Откуда мне знать? Как я могу сейчас что-то сказать? Нас свела судьба, судьба нас и разлучила. Такие вещи предопределяются свыше.

– Ни капельки в это не верю! – с жаром воскликнула Мира. – Свою судьбу мы определяем сами – своими решениями, своими поступками.

Брэнна улыбнулась и села прямее.

– В твоих словах есть резон. Конечно, мы не марионетки. Но карты сдает судьба, я так считаю. Как мы играем, тоже важно, но играем мы теми картами, которые нам достались. Что бы я делала, если бы судьба не послала мне тебя? У меня бы не было подруги, которая догадалась бы прийти и подставить мне плечо.

– На меня ты всегда можешь рассчитывать.

– Я знаю. Я устроена так, чтобы опираться на свои силы, но иногда, бог свидетель, так приятно на кого-то опереться! Я могу только жалеть о том, что я его люблю. Жалеть, что не могу оглянуться на ту девчонку, какой когда-то была, и сказать: что ж, она испытала увлечение и разочарование, даже познала, что значит разбитое сердце, а теперь продолжает жить. Какие бы карты я ни держала в руках, он всегда среди них. И всегда так будет.

– Можно было бы не пороть горячку, найти какой-то другой вариант.

– Мы и так уже слишком долго ждем. Мы заслужили небольшую передышку, чтобы побыть с друзьями и близкими, но сейчас пора возвращаться к исполнению своего долга. Я готова, можешь мне поверить.

– Когда все закончится, ты бы хотела, чтобы я была тут? Мы с Айоной? Я имею в виду – когда дело будет сделано.

– Посмотрим, как пойдет. Но мне легче знать, что в случае необходимости вы с Айоной придете на помощь. А прежде чем гадать, нужна мне поддержка или нет, мы с Фином совершим путешествие в прошлое и узнаем, кем этот Мидор приходится Кэвону, а Кэвон – ему. И если карты сдает судьба, то мы узнаем, где и как с ним покончить.

Она положила голову Мире на плечо.

– Я знаю, Фин хороший человек, и это вселяет в меня уверенность. Когда-то я внушала себе обратное, поскольку так было проще, но это было неправильно и глупо. И в конечном итоге мне будет достаточно знать, что я любила хорошего человека.

9

Она была готова. Эмоционально. Психологически.

Себе Брэнна сказала, что наколдованное сновидение и путешествие во сне – не только необходимый этап, но такой, который надо пройти, отбросив все личное.

Сумели же они с Фином за последние месяцы прийти к тому, что можно вместе работать и просто общаться без обид и сердечной боли.

Теперь они взрослые люди, а отнюдь не наивные дети с широко распахнутыми глазами, какими были тогда. На нее возложена большая ответственность перед предками, а Фин, к его чести, успел доказать свою безграничную преданность их команде.

И этого должно хватить.

Тем не менее, когда вечером они вновь собрались вместе у нее в мастерской, Брэнне пришлось приложить усилия, чтобы не показывать своей тревоги.

– Не передумала насчет этого совместного сна? – Коннор погладил ее по спине, заработав от сестры сердитый взгляд и мысленный укор. – Уверена?

Не лезь в мои мысли!

Он задержал руку у нее на пояснице, она чувствовала ее тепло.

– Еще есть время придумать альтернативный вариант.

– Я абсолютно уверена. И лучшего нам ничего не придумать. Так ведь, Фин?

– Согласен.

– Мэри Кейт, вы точно не хотите присоединиться к нашему боевому отряду?

– Вы должны продолжать в том же составе, что начинали, но знайте, что я буду здесь, наготове, если потребуется помощь.

– Бабуля будет нашим резервом. – Айона сжала бабушке руку, потом шагнула вперед.

Они очертили круг – для соблюдения ритуала и в знак уважения, для защиты и в знак единства.

Брэнна с Фином вдвоем ступили в круг. У него на поясе висел меч, у нее – ритуальный нож. На этот раз, когда все совершается осознанно, они не отправятся в путь безоружными.

– Из кубка настой отопьем и путь свой немедля начнем. – Брэнна выпила зелье и передала кубок Фину.

– Пускай напиток нас двоих перенесет в то время и туда, где зло живет. – Фин тоже выпил и отдал чашу Коннору.

– И будет круг защитой нам с тобою. Рука в руке, взлетим над небом и землею. – Теперь они говорили в унисон, глядя друг другу в глаза. Брэнна физически ощущала, как, слившись воедино, нарастает их общая магическая энергия.

– Вперед же, в сон, что сами мы призвали, чтобы во сне найти истоки силы злой. В друг друга веры не утратим мы с тобой. Мы так велим, да будет так!

Фин протянул руку, Брэнна вложила в нее свою.

Вспышка света, выброс энергии – и они полетели.

Сквозь ветер и циклон они стремительно мчались вперед. С такой скоростью, что у Брэнны перехватило дыхание. В какой-то момент даже мелькнула мысль, не перестарались ли они с сонным зельем, но в следующий миг она ужа стояла на ногах, слегка пошатываясь, в темноте ночи, нарушаемой одними звездами. Ее рука так и лежала в руке Фина.

– Немного переборщили с вихревой эссенцией.

– Ты думаешь?

Она ухмыльнулась. Волосы на его голове стояли дыбом – она подозревала, что у нее с прической приблизительно то же самое. Его лицо с обострившимися чертами хранило мрачное и одновременно удовлетворенное выражение.

В точности под стать настроению, какое было у Брэнны.

– Твой сарказм неуместен, поскольку в приготовлении напитка ты участвовал наравне со мной. – Брэнна убрала волосы с глаз. – И он перенес нас как раз туда, куда мы хотели. Вон, я уже вижу ту пещеру.

В холодной, звездной ночи вход в пещеру пульсировал красным светом. До нее доносился приглушенный гул, как будто где-то там, в глубине, бушевало далекое море. Но снаружи от входа не было ни вздоха, ни шороха.

– Он там, – сказал Фин. – Я чувствую.

– И он не один. Я это тоже чувствую. Там что-то злобное, такое, что мне даже не по себе.

– Ты оставайся здесь. Я войду, оценю обстановку.

– Фин, ты меня обижаешь. Или мы идем вместе, или не идем вообще.

Не давая ему возразить, Брэнна шагнула вперед. Фин крепко держал ее за руку, а второй рукой сжимал рукоять меча.

– Если это нечто на нас набросится, заклятие снимаем. Без колебаний, Брэнна! Мы не кончим свою жизнь в этой пещере!

Под воздействием сонных чар она было засомневалась, но удержалась и проявила твердость.

– Я и не собираюсь оканчивать здесь свою жизнь! У нас остались дела дома, в нашем времени.

Они ступили в разверстый зев пещеры, в этот пульсирующий свет. Гул сделался громче и гуще. Нет, это не похоже на шторм на море, поняла Брэнна. Скорее на дыхание гигантского живого существа, прилегшего отдохнуть.