Юлия Климова - Оружие массового восхищения

– Да не проблема, – ответила Алиса. – А у вас точно нет пепельницы? А то я уже устала удобрять фиалки.

* * *

Гнев и течение толкали ее к Оксане. Душа настойчиво требовала глобальной разборки и жертв, причем сейчас же, немедленно! Куда-то улетучились остатки терпения и сдержанности, и как только врагиня, перевернувшись на спину, сбавила скорость, Дана нагнала ее и предъявила накопившиеся претензии.

– Какого черта, – тяжело дыша, выпалила она, – какого черта, я спрашиваю!

– А никакого, – лениво ответила Оксана, жмурясь. – Я Андрея сразу заприметила, и он будет мой.

Ага. Вот так просто. Даже отрицать нахалка ничего не стала! Дана заскрипела зубами и тоже легла на спину. Эх, где бы взять стаю ручных чаек… голодных и злых!

– Поищи себе кого-нибудь другого, – фыркнула она, поворачивая голову. – Андрей меня любит, и все твои попытки смешны и глупы.

– Посмотрим, – равнодушно ответила Оксана. – Мне еще ни один мужчина не отказывал, а было у меня их очень много.

Дана от злости глубоко вдохнула, выдохнула и… пошла ко дну. Вода немедленно сомкнулась над головой, а в животе булькнул испуг. Хаотично заработав руками, она вынырнула и, часто моргая, огляделась. Оксана гребла к берегу. К Андрею, к Андрюше…

– Не отдам! – вместе с водой выплюнула Дана и, чувствуя небывалый прилив энергии, демонстрируя отличный кроль, устремилась следом.

* * *

Костя смотрел на Алису внимательно, изучая. На Северова не похожа, да и должна ли? Рыжая, зеленоглазая, кожа белая, на носу редкие конопушки. Улыбка проскользнет и исчезнет – думает о чем-то, взвешивает, прикидывает… Интересно, какие мысли бродят в ее голове? Но разве об этом узнаешь… Н-да… интуиция подсказывает, что с этой девушкой Северов намучается. Не случайно она появилась на его пути… такие случайными не бывают…

Алиса смотрела на Костю внимательно, изучая. Высокий лоб, тонкий нос, ямочка на правой щеке (появляется, когда он поджимает губы), сегодня утром явно не брился, видимо, по выходным он себя этими манипуляциями не утруждает. Шелковистая темно-серая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, золоченые часы на левой руке… Пижон. Ага, пижон и есть. И зануда наверняка. И чего уставился, лучше бы доедал свой бутерброд.

– Ну, развлекай меня, – с едкой улыбкой произнесла Алиса, раскачиваясь на стуле.

– Обойдешься, – коротко ответил Костя.

– А чего так? Не нравлюсь?

– Нравишься.

Алиса перестала раскачиваться, подалась вперед и тихо спросила:

– Правда, что ли?

– Можешь в этом не сомневаться, – равнодушно ответил Костя, поднимаясь из-за стола.

После его ответа – любого – она собиралась сказать что-нибудь колкое и рассмеяться, но не получилось… слова застряли на полпути. То ли его тяжелый взгляд был тому виной, то ли полное равнодушие в голосе.

Костя убрал в холодильник продукты, дожевал на ходу бутерброд, вымыл посуду. Роль соглядатая ему не нравилась, но за Алисой действительно лучше присматривать. Странная история, странная… Чего она хочет? Допустим, она считает Северова отцом, дальше что? По сути, он ей чужой человек, и желания жить в его доме – вот так, сразу – у нее не должно было возникнуть. Но оно возникло… Мамаша как-то очень кстати уехала и так же кстати не отвечает на телефонные звонки. Придумали? Договорились? Но зачем? Денег Алиса не просит, ведет себя так, будто развлекается. Да и Северов хорош: сам ее сюда с перепуга притащил и кидается теперь из стороны в сторону. То паникует, то мечтает о проведении экспертизы в клинике. Конечно, ему есть что терять, но, кажется, дело не только в этом… не рядовые у него были отношения с Даной Григорьевной Бестужевой, не рядовые.

Мобильный телефон загудел, и Костя, вынув его из кобуры, нажал кнопку приема вызова.

– Да, Максим Юрьевич.

– Я тебя прошу, поговори с ней… я все думаю и думаю – чего она хочет? Родители у нее развелись, может, ее переклинило и она придумала себе еще одного отца из окружения матери? Чтобы… ну бывает такое… не хватает внимания… хотя в ее возрасте уже не играют в такие игры… Она ничего нового не рассказывала?

– Нет.

– В общем, поговори с ней. Я вернусь часам к шести, сегодня встречаюсь с Томой. Надеюсь, ситуация разрешится намного раньше, чем поползут слухи…

Закончив разговор, Костя повернулся к Алисе и встретился с ней взглядом. Сидит спокойно и курит. Пепел стряхивает в чашку. Конечно же, назло. Если бы это увидел Северов, он бы насупился, вздохнул и в который раз попросил больше так не делать. Если бы это увидела Тамара Филипповна, которая здесь частенько бывает, то она бы прочитала лекцию о вреде курения и демонстративно проветрила кухню. Если бы это увидела Маргарита Александровна, она… не разбираясь, надавала бы подзатыльников всем! Костя улыбнулся своим мыслям и сел напротив Алисы.

– Значит, ты готова сдать кровь на анализ?

– Всегда готова! – точно примерный пионер, отчеканила Алиса.

– А что будешь делать, если Северов окажется твоим отцом?

– Не нравится мне это «если»… Перееду жить сюда. У нас с мамулей квартира трехкомнатная, но все же не такие хоромы. – Она нагло улыбнулась и добавила: – До чего же приятно через столько лет обрести настоящего папочку. Лично я в нашем родстве не сомневаюсь, дурацкая экспертиза – это просто формальность. Кстати, а почему он до сих пор не женат? Подружка-то у него есть?

«Жалко, что ты мне не скажешь фамилию, имя, отчество и адрес, – хмыкнула про себя Алиса, – а было бы неплохо…».

– Спроси у него сама об этом, – посоветовал Костя.

«Так и знала, что увильнешь!»

Ничего, она и сама справится. Сегодня часа в три ночи посетит кабинет Северова и узнает подробности его личной жизни. Наверняка где-нибудь в рамке красуется фотка с надписью: «Дорогому Максиму с любовью», или на столе лежит записная книжка с «явками и паролями». Не так уж много и надо – чуть-чуть перчика к комплекту уже сделанных фотографий. Будет знать, как кричать «она мне не нужна…». Алиса посмотрела на посуду, которую перепачкала, потом на Костю и, посчитав, что именно он должен навести порядок, сказала:

– Ну, я пошла, а ты тут сам как-нибудь…

– Убери за собой.

– Не-а. И не подумаю.

Она резко встала, сунула руки в карманы и зашагала к двери. Но уже через секунду дорогу ей преградил Костя.

– Убери за собой, – повторил он.

С одной стороны, он прав, но с другой… его забыли спросить, что ей делать, а что нет! И это он здесь на работе, а она – в гостях.

– Нет. – Алиса вздернула нос и сощурилась.

Зря, зря… Оказалось, не так-то легко выдержать его взгляд… И глаз теперь не отведешь, и смотреть невозможно… и, кажется, порозовели щеки (от злости, конечно же, от злости).

Развернувшись, Костя подошел к двери, закрыл ее, придвинул плетеный стул и сел на него, преграждая выход.

– Я никуда не тороплюсь, – произнес он, кивая в сторону раковины.

«Вот гад…» – мысленно резанула Алиса, борясь с нахлынувшим волнением. Она обернулась, посмотрела на грязную чашку, тарелку, нож, доску… Не может она ему проиграть. Не может.

Полминуты не происходило никакого движения – немая сцена. Затем Алиса вынула руки из карманов, сжала зубы и… молча направилась мыть посуду.

– Я тебе потом отомщу, – прошипела она, оправдывая свое невероятное поведение.

* * *

Субботу и воскресенье Максим Юрьевич планировал провести в своем кабинете, с головой окунувшись в бумаги, но теперь (по понятным причинам) ноги несли прочь из дома, и первая половина дня прошла в разъездах – благо дел невпроворот.

К обеду, изрядно проголодавшись, он спешил на встречу с Томой, прикидывая по пути, что закажет в итальянском ресторане. С супом и пастой Максим Юрьевич определился довольно быстро, но вот десерт оставался под вопросом. При слове «десерт» в голову тут же лезли пестрые мысли о Дане, а там уже – вагончиком – и об Алисе. «Анализ все решит», – бурчал он, выруливая на нужную улицу.

– Добрый день, Томочка. Прости, опоздал. – Максим Юрьевич поцеловал «боевую подругу» в уголок губ, улыбнулся, сел за стол и взял папку меню. Хорошо, спокойно, а сейчас еще будет и вкусно.

– Ничего страшного, к твоим опозданиям я уже привыкла. – Тома тоже улыбнулась и постелила на колени салфетку сочного зеленого цвета. – Когда мы разговаривали по телефону, у тебя был такой голос… я даже подумала, что ты вообще не приедешь.

– Извини, – Максим Юрьевич протянул руку и дотронулся до руки Томы, – замотался.

– Но у тебя все в порядке?

– Да.

«Если не считать двадцатиоднолетней девицы, находящейся в данную минуту в моем доме и утверждающей, будто она моя дочь», – продолжил он про себя.

– Я была у Маргариты Александровны.

– И что? Как она себя чувствует?

– Хорошо. Ты мог бы звонить ей чаще.

– Да… ты совершенно права. – Максим Юрьевич перевернул страницу и с интересом погрузился в изучение списка горячих блюд.

В этом ресторане он бывал часто и в основном заказывал одно и то же, но вдруг отчего-то захотелось попробовать нечто новое. Непривычное.

«Бурата на соусе из цукини» – это, например, что такое? Какого вкуса?

«Вкуса…» – с удовольствием повторил про себя Максим Юрьевич, точно это слово само по себе являлось съедобным.

– Мне кажется, тебе необходимо отвлечься от работы и пройти обследование в хорошей клинике. Ты бледен, меня это беспокоит.

– Возможно, – ответил Максим Юрьевич, пропустив мимо ушей сказанное Томой.

Вот перечень десертов… и опять в голове всплывает Дана, а за ней и Алиса… Да будет хоть минута покоя! Северов с раздражением захлопнул папку меню и посмотрел на Тому. Как же хорошо – рядом есть женщина, которая понимает, поддерживает, заботится. Не каждому так везет.

– Я сегодня же позвоню маме. Еще возьму отпуск… не сейчас, но в ближайшее время… и мы съездим куда-нибудь отдохнуть. Как ты меня еще терпишь – не понимаю. Я так мало уделяю тебе внимания, – Максим Юрьевич виновато вздохнул и опять, протянув руку, сжал пальцы Томы.

– Мы должны быть всегда вместе, – она сдержанно улыбнулась. – Мы так подходим друг другу.

5 августа – воскресенье

День важных решений

Душно и жарко. Дана заерзала, скинула ногой на пол тонкое одеяло-простынку, засопела и перевернулась на другой бок. «Извините, кондиционер сломался… – всплыли в сознании слова администратора гостиницы, – завтра починим».

– Завтра, – еле слышно повторила она и поморщила нос.

Обрывки сна налетели, замелькали и разбежались в разные стороны. Душно и жарко. Дана издала плаксивое «хм-хм» и чуть приоткрыла один глаз.

Синеватый полумрак, распахнутые окна, балконная дверь, и легкая тюлевая занавеска. висит без движения. Ни тебе ветерка, ни тебе даже самого дохлого сквознячка!

– Завтра, – тяжело вздохнула Дана и, не поворачивая головы, завела руку назад.

Но нащупать «малыша» не удалось. Пусто…

Она резко развернулась и посмотрела на вторую половину кровати. Подушка есть, простынка есть, а Андрея нет. Еще совсем недавно был, а теперь нет…

– Пошел в туалет, – сказала себе Дана и, вытянувшись в струну, замерла в ожидании.

Но какой еще туалет? Все удобства находятся в номере… тишина стоит абсолютная…

Так-так…

Она резко села, подалась вперед и устремила взгляд в сторону маленького коридорчика – свет из ванной комнаты не выползал… Что за галиматья? Где он? Дана вскочила, включила свет и подошла к шкафу – вещи Андрея, как и прежде, лежали на полках. Футболка, носки, футляр от солнцезащитных очков, плавки… Она вышла на балкон, но и там ничего интересного не обнаружила. Может, у него бессонница и он ушел купаться?

Дана вернулась в комнату, растерянно постояла без движения, а затем повернула голову вправо – там… там номер Оксаны…

Мысли, сдобренные нехорошими предчувствиями, ужалили, точно пчелы. Нет, глупости, он бы ни за что…

Быстро накинув пеньюар, маленькими шажочками Дана направилась в номер врагини. Сердце торопливо постукивало и ойкало, но прислушиваться к нему никто не собирался – сейчас беспокоили совсем другие звуки… Пройдя три метра по узкому коридору, Дана остановилась около нужной двери и приложила ухо к гладкой, пахнущей свежим лаком поверхности. Ничего не слышно! Она надавила на скользкую металлическую ручку и – о, чудо – дверь бесшумно приоткрылась.