Не может быть.

Максим Юрьевич расстегнул пуговицу пиджака и потянул за узел галстука. Все же надо, надо почитать про инфаркты и инсульты, что-то последнее время его кидает из стороны в сторону, и мысли лезут в голову нездоровые. Должна же быть таблетка от непрекращающегося бреда?! Должна быть! Выпил – и порядок. И снова все строго по ежедневнику! Сейчас он расплатится, встанет и уйдет, отправится домой и больше никогда не будет опускаться до подобных глупостей. Никогда.

Не дожидаясь счета, оставив на столе достаточное количество денег, Максим Юрьевич резко встал и направился к выходу из зала. В ушах пульсировал до боли знакомый голос, музыка хватала за руки и за ноги и тянула назад, но разум не давал возможности усомниться в своих действиях и настойчиво толкал вперед.

– Все. Точка, – сказал себе Максим Юрьевич и, не задерживаясь ни на секунду, не оборачиваясь, устремился на улицу.

* * *

Дана стерла яркую губную помаду, взбила волосы и, театрально сцепив руки на груди, сообщила своему отражению в зеркале:

– Ах, как я пела, как пела!

Да, сегодня она довольна собой: то ли соскучилась по «Джерси», по музыке, то ли просто хорошее настроение, но выступлением вполне можно гордиться. Приятно, когда работа в радость и делаешь ее на отлично. Она прошла мимо журнального столика, на котором в вазе стоял свежий букет, полученный от завсегдатая ресторана, мысленно сказала «спасибо» и расстегнула молнию на платье. Пора переодеваться, дома ждет Алиса.

Дверь приоткрылась, и в гримерке появился острый нос официантки Зиночки.

– Ты уже собираешься? – спросила она, вытягивая шею.

– Да, – ответила Дана, снимая с вешалки короткую вязаную кофточку и длинную темно-синюю юбку.

– Отгадай, кого я сегодня обслуживала?

– Еще одна знаменитость?

Зиночка, будучи человеком добрым и открытым, дружила и с поварами, и с официантами, и с Даной. Она тоже мечтала стать певицей, ничуть этого не скрывала и при случае охотно сражала администрацию своими талантами. Слуха у нее не было, голоса тоже, но такие мелочи ее не смущали. К ее мечтам все относились снисходительно, а Дана даже несколько раз терпеливо давала ей уроки.

– Ага! Депутат! Я его сразу узнала! – выпалила Зиночка.

Рука Даны замерла в воздухе, сердце ухнуло.

– Какой еще депутат? – спросила она.

– Северов. Ну, тот, что на Джорджа Клуни похож. Он еще частенько по телику мелькает.

– Северов? – переспросила Дана.

– Говорю же, да. Он съел две порции яблочного пирога, выпил две чашки кофе, послушал одну твою песню и ушел. Но я-то его узнала! – Зиночка аж подпрыгнула от переполнявших ее эмоций. – Жалко, что он так быстро смотался. А чаевых триста пятьдесят рублей оставил. Ну, ладно, ты переодевайся, а я Наташке побегу рассказывать.

Острый нос Зиночки исчез за дверью, и до слуха Даны донеслось резвое цоканье каблуков. Понесла весть дальше!

– Приходил, значит, – недовольно протянула она, снимая платье. И чего ему надо? Забыл, где его Тамара живет? Или надоело есть вареную капусту и сырую свеклу? Или вопрос отцовства до сих пор свербит в одном месте, в связи с чем наблюдается дискомфорт?

Дана раздраженно повесила вешалку с платьем в шкаф, оделась, и, вернувшись к зеркалу, принялась красить губы бледно-розовой помадой. А хорошо, что она сегодня так пела, пусть знает… Пусть! И хорошо, что она сегодня замечательно выглядела. Пусть знает, пусть!

Она вновь расчесала волосы, кинула косметичку в сумочку и… вдруг вмиг потеряла боевой настрой. Опустилась медленно на стул и закрыла лицо руками. А ведь он приходил к ней. И она это сразу поняла (к кому же еще!). Хотел увидеть, услышать…

– Алиса… фотографии… их нельзя опубликовывать, – обрывочно пробормотала Дана, подскакивая со стула.

Кто такой Андрей, она уже давно забыла, а вот кто такой Максим Северов, она помнила больше двадцати лет. Себя не обманешь.

* * *

На телефонные звонки Алиса не отвечала. «Спит, наверное», – подумала Дана и, подхватив сумочку, покинула гримерку. Сегодня она работала до двенадцати ночи, и с непривычки, после короткого отпуска, разболелась спина.

– По всей видимости, старость не за горами, – решила она, пристегиваясь ремнем безопасности, и добавила: – Плевать, только бы Алиса не продала фотографии.

В квартире было тихо, на кухне горел свет, и из маленькой комнаты струилось голубоватое сияние – наверняка не выключен телевизор… или компьютер… Дана сняла босоножки, сунула ноги в мягкие тапочки и направилась к комнате дочери. Сердце отчаянно билось и надеялось, надеялось, надеялось.

Алиса спала в кресле, положив голову на подлокотник, свесив руку. На полу – пустая стеклянная миска, высокий стакан и бутылка пепси-колы. На диване – куча разбросанных футляров с DVD-дисками. И что же она смотрела? Дана подошла ближе и, бегло прочитав названия фильмов, с изумлением посмотрела на дочь. «Сбежавшая невеста», «Служебный роман», «Девчата», «У зеркала два лица», «Вам письмо», «Унесенные ветром»… Мелодрамы???

Дана прикоснулась пальцами ко лбу Алисы. Не горячий. Она не больна. Она… влюблена?

– И когда только успела? – прошептала Дана, пожимая плечами. – Меня меньше недели не было, а тут такое…

И нового отца себе нашла, и приятеля… Хм. Костя! Точно! Это он! Тот самый парень, который приглядывал за Алисой в доме Северова. Она рассказывала о нем пару раз вскользь, коротко… Дана улыбнулась. Ее дочь влюблена, обалдеть! То есть надо с Алисой провести серьезную беседу и обо всем предупредить. «Я же теперь заботливая мать». Может, еще и с Максимом поговорить? Пусть расскажет, что за человек этот Костя.

Представив лицо Северова при подобном разговоре, Дана прыснула беззвучным смехом. Да у него глаза на лоб полезут! Хотя он, как новоявленный «папочка», мог бы быть более внимательным к своей «доченьке». Хе-хе.

Нет, не стоит вмешиваться, любовь – это сказка для двоих…

– Али-и-са, Али-и-са. – Дана наклонилась и тихонько похлопала дочь по плечу. – Просни-и-сь.

– М-м-м…

– В кресле не очень-то удобно.

– М-м-м… а сколько время? – хрипло спросила Алиса, недовольно морща нос.

– Много. Я тебя хотела спросить… Ты пристроила фотографии с Северовым?

– Нет. Завтра.

– Мне кажется… – Дана присела на корточки и тяжело вздохнула. – Мне кажется, тебе лучше вообще с ними ничего не делать… ну, не продавать.

Алиса окончательно проснулась, открыла глаза и села.

– Почему?

– Потому что в работе папарацци нет ничего хорошего, – скрывая смущение за раздражением, ответила Дана. Она резко поднялась и пригладила юбку. – Я никогда не одобряла то, чем ты занимаешься… – Поймав укоризненный взгляд Алисы, она закатила глаза к потолку. – Да, да, я иногда сама подбрасывала тебе звезд, но… я ошибалась. Признаю, я ошибалась. Ты очень самостоятельна и… тебе невозможно перечить…

– Ты из-за Северова, да? – спросила Алиса, наклонив голову набок. Ее мамуля что… влюбилась? В депутата Государственной думы? С которым рассталась сто лет назад? О-фи-геть… То есть – это очень неожиданно. Ага, именно так – неожиданно.

– С чего ты взяла! – воскликнула Дана, всплеснув руками.

– Да так… подумалось.

– Не говори ерунды!

В глубине души Алиса испытала приятное облегчение. Не надо никуда отправлять снимки, раз мамуля об этом просит.

– Ладно, пусть твой Северов спит спокойно, – ответила Алиса таким тоном, будто решение ей далось с неимоверным трудом и если бы не… то, конечно же… да ни за что на свете!

Дана улыбнулась и, не сдержавшись, обняла дочь. У них абсолютное взаимопонимание. Идеальные отношения!

Как же молниеносно может измениться жизнь! Алиса удивлялась на саму себя – да ради этих фотографий она выдумала невероятную историю и жила в чужом доме несколько дней, подарила свои слюни медикам-экспертам, с таким удовольствием представляла, как провернет суперскую сделку, заработает кучу денег и отомстит Северову за его жалкое «она мне не нужна», но теперь… все иначе. Фотографии, записанные на карточку памяти, сейчас для нее ровным счетом ничего не значат, наоборот, они тяготят и нервируют. Еще утром она собиралась довести задуманное до конца, а потом… встреча с Костей… «ты красивая»… бардак мыслей… два раза подряд фильм «Девчата», один раз «Служебный роман» и – «ладно, пусть твой Северов спит спокойно». Она и сама уже ничего не хотела! Не могла уже поступить так, как собиралась.

– Никакой он не мой! – вдруг спохватилась Дана, отправляя дочери строгий взгляд, – и… и убери диски на место!

Алиса посмотрела на футляры – щеки ее порозовели.

«Она влюбилась в Костю», – пришла к окончательному выводу Дана и вышла из комнаты.

«Она влюбилась в Северова», – подумала Алиса, прислушиваясь. Мамуля пела.

Глава 16

«Нужен третий», – решит Маргарита Александровна.

«Я хотела продать фотографии», – признается Алиса.

9 августа – четверг

День теплой романтики


Уборку в кабинете сына Маргарита Александровна затеяла только с одной целью – ей очень, очень нужен номер телефона Алисы, и если не здесь, то где его искать?

На голубоватый файл, нафаршированный бумажками, она наткнулась практически сразу, благодаря чему зеленая лейка и влажная тряпка были забыты в считаные секунды. Просмотрев «личное дело Бестужевых», Маргарита Александровна взяла телефонную трубку и, откашлявшись, набрала номер. Пусть Максим потом ругается сколько хочет, десять минут она уж как-нибудь потерпит, а затем он махнет рукой и запрется либо в своей комнате, либо здесь – в кабинете. Тамара займется примирением и начнет монотонно тянуть: «Напрасно ты так реагируешь, не надо замыкаться в себе, о проблемах необходимо разговаривать…». Конечно, надо разговаривать, кто ж спорит! И они обязательно поговорят… когда будет готов результат анализа!

– Да?

– Алиса? Доброе утро. Это Маргарита Александровна.

– Здравствуйте.

– Я бы хотела пригласить тебя на обед… Сегодня днем ты не слишком занята?

– Но… у… Вообще-то нет.

– Вот и отлично, приезжай часам к трем. Сама доберешься?

– Да…

Маргарита Александровна попрощалась, нажала кнопку отбоя и прижала трубку к груди. «Ух, ух, ух», – громыхало сердце.

* * *

Алиса с недоумением посмотрела на телефон.

Вопрос первый: почему ее пригласили?

Вопрос второй: почему она согласилась?

Вопрос третий: говорить маме или нет?

Ответы: «непонятно», «конечно же, не из-за Кости», «говорить, но не сразу».

Она подошла к окну и посмотрела на двор – серебристого «BMW» нет. Костя мог припарковать машину за углом на стоянке, неподалеку от автобусной остановки, около подъезда другого дома, да где угодно, но хотелось-то – выглянуть и увидеть. А вдруг он больше за ней не следит и на обед к Маргарите Александровне не собирается? У Кости наверняка полно дел, и он о ней вовсе не думает. Ну, погладил по щеке, комплимент сказал… ерунда.

– Алиса, иди завтракать! – долетел звонкий голос мамули.

Говорить или не говорить, говорить или не говорить? Не-а… потом… вечером.

Наложив на тарелку спагетти, подцепив вилкой сосиску, Алиса плюхнулась на стул и, проигнорировав предложенный кетчуп, лениво принялась за еду.

– Вкусно? – озабоченно спросила Дана и тут же схлопотала насмешливый взгляд.

– Еще как, – жуя, ответила Алиса, – никогда раньше не ела макароны с сосиской.

– Между прочим, я старалась. Ты сегодня куда-нибудь собираешься?

– Прогуляюсь, наверное…

– Ты помнишь, что обещала больше не носиться с фотоаппаратом и…

– Когда это я обещала? – изумилась Алиса.

Дана промолчала. Положила в кружку с чаем ломтик лимона и покосилась на спагетти. Вот она бы сейчас проглотила их с таким удовольствием! Но нельзя – диета, к тому же именно сейчас хочется выглядеть особенно хорошо.

– Ладно, – нарушила тишину Алиса. – Я подумаю.

– А у меня сегодня тренажерный зал, магазины и салон.

– Значит, увидимся только завтра.

– Не утрируй. Перед работой я заскочу домой и приготовлю тебе ужин.

– Мам. – Алиса перестала есть и, еле сдерживая смех, добавила: – Я тебе честно скажу – ты меня пугаешь.

– Почему мое естественное желание заботиться о тебе вызывает такую иронию? – надулась Дана, ритмично размешивая ложкой чай. – Ладно, не отвечай, я и сама знаю… Вообще-то, если ты согласишься приготовить себе ужин сама… то…