Юлия Климова - Оружие массового восхищения

– Ну, – поторопила Алиса.

– Я бы больше времени провела в салоне и поехала на работу прямо из кабинета косметолога… или из солярия… Не знаю, что успею, а что нет.

– Не парься, я куплю какой-нибудь салат и колбасы. Или сварю пельмени.

– Когда ты перестанешь употреблять эти словечки? «Не парься». Безобразие, – Дана укоризненно покачала головой и, сделав несколько глотков, поспешила в тренажерный зал. Уходя, она задержалась в коридоре и небрежно обронила: – Если тебе понадобится одежда… ну, возможно, юбки… или платья… то загляни в мой шкаф.

Не дожидаясь ответа, она юркнула за дверь.

«Мамуля что-то заподозрила», – решила Алиса и тут же одернула себя. О чем, собственно, речь? Все как всегда, и душа у нее на месте, а не где-то там – в облаках.

Она подошла на этот раз к кухонному окну и вздохнула. Серебристого «BMW» не было.

Собираться на обед она начала в двенадцать часов. Долго думала, наряжаться или нет, и решила все же стащить у мамули какую-нибудь кофточку. Естественно, без рюшек и блесток. Выбор пал на короткую блузку с квадратным вырезом – зеленую – под цвет глаз. Материал сам по себе мятый, так что под джинсы очень даже подходит. Волосы Алиса распустила и хорошенько расчесала. Кудряшки немного расправились, но хозяйку этим не обманули – она знала, стоит выйти на улицу, и все станет по-прежнему.

– Нормально, – оценила Алиса свое отражение и посмотрела на комод, заставленный косметикой.

Нет, конечно же, нет.

Только блеск на губы, и все.

– Николь Кидман отдыхает, – усмехнулась она через минуту, расправляя плечи, вздергивая острый подбородок.

* * *

Выпроваживать Тому Маргарита Александровна начала в тринадцать ноль-ноль. Написала список пустячной мелочовки, которая ей якобы срочно понадобилась, вручила его будущей невестке и благословила на дорожку. Пускай съездит в Москву, проветрится, может, и себе заодно что купит. Вернется скорее всего часам к пяти, ну и ладненько, ну и прекрасненько – основная часть мероприятия, направленного на сближение с Алисой, будет позади.

Как только за Томой закрылась дверь, позвонил Костя и спросил: не надо ли чего привезти, как там насчет продуктов?

– Не надо, не надо, – заверила его Маргарита Александровна, ехидно улыбаясь. – Все есть!

«А чего нет… купит Тома».

– Точно?

– Абсолютно.

Маргарита Александровна решила не утяжелять обед количеством блюд. Меню будет простенькое, но со вкусом. Легкий овощной салат, картофельное пюре, селедочка, голубцы, мясная нарезка, свекла с чесноком, сырное ассорти, зелень, маслины, бутербродики с красной икрой. Возможно, еще что-нибудь добавится – это уж по ходу дела…

Присоединив к фаршу рис, Маргарита Александровна задумалась. Не получится ли общение с Алисой натянутым? Согласится ли девочка приехать в следующий раз? Все же они мало знакомы друг с другом, да и принадлежат к кардинально разным поколениям.

– Нужен третий, – решила Маргарита Александровна и сразу же остановилась на кандидатуре Кости. – Есть между ним и Алисой химия… есть, – протянула она, стряхивая воду с зелени.

А что, получится замечательно, да и ей самой спокойнее, все же поддержка рядом.

Вытерев руки полотенцем, Маргарита Александровна бросилась звонить Косте.

– Приезжай к трем, – скомандовала она, откидывая со лба выбившуюся из прически седую прядку. – Я Алису позвала… Зачем, зачем… тебя забыли спросить, зачем. Приедешь? Вот и молодец. Мягкого хлеба прихвати – черного и белого. И не опаздывай… понятно?

«Понятно ему», – мысленно фыркнула Маргарита Александровна, вновь принимаясь за готовку.

С Костей будет гораздо спокойнее – это уж точно. Замечательный сегодня день, очень удачно складывается: и Тому удалось выставить, и Максим на своих бесконечных заседаниях.

– Скорей бы три часа, – улыбнулась Маргарита Александровна, вынимая из холодильника заранее отваренную свеклу.

* * *

Около дома Северова, на площадке, выложенной фигурной плиткой, стоял серебристый «BMW». Алиса вдохнула пропитанный ароматом роз воздух, выдохнула и сжала губы. Мамочка-а-а, он здесь…

По пути она ломала голову: зачем Маргарита Александровна ее пригласила? Объяснение пока напрашивалось только одно – Северов рассказал своей матери о появившейся «дочке», и у той возникла масса вопросов, которые она собирается задать за обедом. Все это уже не имеет смысла – игра закончена, и по-хорошему лучше держаться от семьи депутата подальше, но… Алиса оторвала взгляд от «BMW» и направилась по дорожке к дому. Вчера она выгнала Костю, и, наверное, он обиделся… она бы на его месте обиделась… и… Как же тяжело, как же тяжело постоянно думать о нем и врать себе, что ничего не происходит. Она хочет его увидеть, очень хочет! И ей жутко понравилось, когда он гладил ее по голове, когда расплетал волосы, когда стоял рядом. Она слышала, как он дышит, и если бы не находилась в глубоком шоке, то наверняка бы услышала, как стучит его сердце. И пусть это глупо, тысячу раз глупо!

Двери, как и ворота, были открыты. Алиса зашла в гостиную и огляделась. Такое впечатление, будто она не была здесь тысячу лет!

– Привет, – услышала она голос Кости и повернула голову направо.

Она и не заметила, как он появился – тихо, как всегда.

– Привет.

На нем серые брюки и белая рубашка с короткими рукавами. Две верхние пуговицы расстегнуты… Он кажется взрослее, чем обычно.

– Стол накрыт, – непринужденно произнес он, отступая назад.

Алиса прошла мимо и почувствовала на спине острый взгляд. Обиделся или нет?

– Ты прекрасно выглядишь, – добавил он ровно таким же тоном, как вчера сказал: «ты красивая».

Не обиделся! Алиса улыбнулась и резко остановилась.

– Как всегда, – ответила она, не двигаясь.

Рука Кости скользнула по ее талии. Секунда – и он притянул ее к себе… Спина прижалась к его груди, и Алиса замерла, боясь пошевелиться.

Он коротко поцеловал ее в рыжую макушку и еще раз куда-то за ухо…

– Костя! – раздался громкий голос Маргариты Александровны, и Алиса вздрогнула.

Отпустив ее, он распахнул дверь и громко произнес:

– Алиса уже здесь!

Маргарита Александровна выплыла из кухни, как величественная каравелла, и внимательно посмотрела на гостью. «Вся в мать, только глаза более глубокие и характер, по всей видимости, другой… Максима характер?»

– Здравствуй еще раз, – она радушно улыбнулась. – Молодец, что приехала. Мой руки и – за стол. Костя, принеси, пожалуйста, хлеб.

В ванной комнате Алиса вымыла руки даже два раза (усиленно тянула время), затем села на высокий круглый табурет и закурила.

Костя ее поцеловал.

В макушку!

И в ухо!

Незабываемо.

– Ты что делаешь? – Маргарита Александровна появилась на пороге совершенно неожиданно. – Куришь?

– Ну да, – пожала плечами Алиса, косясь на раковину… пепел, пепел…

– Вот что я тебе скажу, девочка… Много лет назад я похоронила своего мужа. Он тоже курил… И умер еще молодым от рака легких. – В глазах Маргариты Александровны блеснули слезы. – Потуши сигарету. Поверь мне, это куда лучше, чем потушить свою жизнь. – Она нахмурилась и окатила Алису таким взглядом, что та тут же выполнила просьбу, которая больше походила на приказ. – И больше никогда, слышишь, больше никогда не кури.

– Не буду, – мотнула головой Алиса, удивляясь собственным словам.

Эта пожилая женщина произвела на нее сильное впечатление еще при первом знакомстве – тогда, в саду, как-то по-дурацки захотелось ей понравиться. А сейчас в голосе Маргариты Александровны было столько искренности и… заботы – непривычной заботы, что иного ответа быть не могло.

Алиса, как в замедленной съемке, включила воду и потушила сигарету. «Брошу курить… наверное», – подумала она, тяжело вздыхая.

* * *

За столом Маргарита Александровна не задавала никаких каверзных вопросов, чем очень удивила Алису. Немного рассказывала о себе, о Максиме Юрьевиче, о муже и усиленно кормила бутербродами с икрой и прочими закусками.

– Очень вы мало едите, – недовольно ворчала она, собираясь за горячим, – что один, что второй – оба худые.

– Обещаю съесть два ваших знаменитых голубца, – засмеялся Костя, разливая минеральную воду по высоким стаканам.

Маргарита Александровна ушла на кухню, а в столовой повисла минутная тишина.

– А чего это ты сегодня за мной не следил? – спросила Алиса.

– Решил, что смысла уже нет.

– Почему?

– Как ты поступила с фотографиями?

Тонкая бровь Алисы вопросительно приподнялась.

– А как я должна была с ними поступить?

– Со мной тебе необязательно играть в кошки-мышки. – Костя подался вперед и схватил Алису за руку. Попалась? – Пустое занятие.

– Фотографии лежат у меня дома, – выдохнула она, глядя ему в глаза. – И твои вопросы мне непонятны.

– Так уж и непонятны? – Костя крепче сжал пальцы. – А как насчет журнала «Желтая правда»?

– А никак!

Он улыбнулся:

– Ты хотела продать снимки? Или собиралась отдать их просто так?

Алиса сощурилась и высвободила руку. Первый раз она задумалась о том, что все недавние поступки Кости не являются искренними. Она – часть его работы, и, возможно, таким образом он всего лишь стремится оградить своего начальника от проблем. Но как приятны его прикосновения… Что ж, она готова ответить на его вопросы.

Костя смотрел на Алису внимательно, пытаясь угадать ее мысли. Да дождись ты хотя бы результатов экспертизы, а потом будешь решать, что тебе делать с фотографиями. Отец он тебе или не отец – ты же сама толком не знаешь… И Северов, и твоя мать заблудились в трех соснах и выбраться не могут… подожди.

«Она их не отправила… нет… иначе бы не пришла сегодня в этот дом».

– Да, – кивнула Алиса. – Я хотела продать фотографии.

– Зачем?

– Я профессиональный папарацци и этим зарабатываю себе на жизнь.

«Ё…» – пронеслось в голове Кости.

«Вот тебе и кошки-мышки», – наслаждаясь произведенным эффектом, хмыкнула про себя Алиса.

– А теперь приготовьте тарелки для голубцов, – пропела Маргарита Александровна, внося в столовую глубокое блюдо, – если бы вы знали, сколько я промучалась с подливкой… Только попробуйте сказать, что невкусно, и не попросить добавки!

– Не беспокойтесь, Маргарита Александровна, я довезу ее до подъезда, – заверил Костя и захлопнул дверцу машины со стороны Алисы.

– Соблюдай скоростной режим.

– Непременно.

Он сел за руль и завел мотор, а Алиса поежилась. Больно голос у него… металлический.

– Доброго пути, – пожелала Маргарита Александровна и, махнув рукой, развернулась к дому. Молодежь уезжает рано, но для первого раза встреча прошла неплохо. Тома, кстати, еще не вернулась – пустячок, а приятно. Она подняла глаза к небу, потемневшему из-за туч, и поспешила убрать со скамейки оставленную Максимом книгу. Дождь собирается.

Костя вырулил из поселка и свернул в сторону Москвы. Вопросов было предостаточно, и он надеялся получить на них правдивые ответы.

– Северов твой отец?

– Не-а.

– Понятно.

– Я это придумала, чтобы выкрутиться и чтобы сделать побольше фотографий. Он действительно много лет назад встречался с моей матерью. – Алиса пожала плечами, но внутри что-то ухнуло и покатилось вниз. Мамочка-а-а… – Так получилось. Само собой.

– Ну, конечно.

– А не надо было меня преследовать, отбирать фотоаппарат и пихать в машину!

– Всыпать бы тебе хорошенько.

– Сами виноваты.

Отчасти она была права, но Косте от этого спокойней не стало. Повернув голову, он задумчиво посмотрел на Алису.

Папарацци.

Она.

Н-да…

– А почему ты не продала фотографии Северова?

– Потому что.

– Как насчет подробностей?

– Мимо.

– Дело в твоей матери, так ведь?

– Нет.

– Да.

Максим Юрьевич Северов не позабыл Дану Григорьевну Бестужеву – это Костя понял сразу. По волнению, по растерянности, по голосу, словам и поступкам. Но и она, похоже, испытывает к нему точно такие же чувства. Настоящая любовь не ржавеет. Люди в силу недальновидности, занятости, гордости могут не сразу разобраться в себе, но рано или поздно реальность стучится в сердце.

Когда Дана приезжала за Алисой, Костя цепко следил за каждым ее жестом, оценивал каждое слово – она неравнодушна к Северову, и в ее душе плещется не только злость… Не ржавеет любовь, не ржавеет…