Юлия Климова - Оружие массового восхищения

Спустившись по малочисленным ступенькам подъезда, она вновь подошла к рекламному плакату с портретом Северова и пообещала:

– Бессонные ночи вам, Максим Юрьевич, гарантированы.

Настроение было таким прекрасным, что до метро Алиса решила прогуляться пешком. Всего-то три остановки, а если дворами, то вообще быстро получится.

Дождавшись, когда на светофоре зажжется зеленый для пешеходов, она перешла улицу, купила в ларьке маленькую бутылочку пепси и плюшку с маком. Организм требовал отбивную, картошку и салат из свежих овощей, но чего нет – того нет. Как назло, ни одной забегаловки с фастфудом поблизости.

Книга «Право вершить добро» весьма мешала предстоящей трапезе и поэтому без лишних размышлений была отправлена на дно грязно-зеленой урны.

Сделав несколько глотков газировки, Алиса пошла вдоль проезжей части, прикидывая, где лучше свернуть. Миновав киоск с прессой и закрытый на ремонт продуктовый магазин, она остановилась около фонарного столба и, предвкушая наслаждение мягкой сдобой, сняла с плюшки целлофановую обертку…

Через секунду показалась серебристая морда «BMW». Искрящаяся на солнце иномарка сначала поравнялась с Алисой, затем медленно проехала еще метр и замерла. Хлоп, хлоп – двери. Из машины вышли Северов и телохранитель.

Алиса почувствовала, как холодеет в груди, и, старательно изображая беззаботность, жадно откусила булку. Бежать? Нет, это приговор – значит, она виновата. Хотя забавно было бы посмотреть, как за ней припустит депутат Государственной думы. Не, не припустит, для этого есть натренированный телохранитель. Этот догонит…

– Здравствуйте, – Северов улыбнулся и встал по правую руку. – Полагаю, вы знаете, как меня зовут, но я все же представлюсь – Северов Максим Юрьевич. Позвольте узнать ваше имя?

– Ира, – на всякий случай соврала Алиса, дожевывая плюшку. В голове мелькнула шальная мысль: а не повторить ли подвиг той безумной девицы, не броситься ли на депутата с воплями «хочу ребенка!!!». Прохожих поблизости нет, но, возможно, это привлечет кого-нибудь с противоположной стороны дороги. Хотя зачем орать, ничего политикан ей не сделает, за репутацию побоится.

– Я видел, что вы фотографировали происходящее в центре… – мягко начал Северов. – Собственно, ничего страшного не произошло, но инцидент лично для меня прискорбный. Представьте мои ощущения… Я общаюсь с приятными людьми, отвечаю на вопросы, стараюсь дать совет, оказать хотя бы психологическую помощь тому, кому она требуется, а плохо воспитанная девушка устраивает безобразную сцену и срывает мероприятие.

Телохранитель подошел ближе и встал по левую руку.

– Угу, – согласилась Алиса с вышесказанным.

– Ирина, у меня к вам большая просьба, давайте удалим снимки из вашего фотоаппарата. Я не думаю, что они уж настолько вам нужны, а мне будет спокойнее. Вы же видели, я не обыскивал каждого входящего и старался изо всех сил лишить встречу официальности…

Алиса подняла голову и внимательно посмотрела на Северова. Короткая стрижка, редкая седина, лицо открытое, такое бывает у путешественников, темные глаза и вокруг них морщинки, и на лбу морщины. Ухоженный, хорошо пахнущий. И еще – изворотливый.

« – А когда это было? Сколько лет снимку?

– Да больше десяти лет! Я хорошо получилась, правда?»

Ах, мамуля, мамуля… Кокетничала! На комплимент нарывалась! Да Северову уже перевалило за сорок, а на фотографии он совсем молоденький…

– …я не любитель скандалов, и мне будет неприятно, если желтая пресса начнет раздувать из мухи слона. Мало ли… Вдруг каким-нибудь невероятным образом фотографии попадут в руки беспринципного человека – всякое в жизни случается. Я не имею в виду вас…

– А если я откажусь? – спросила Алиса.

– Ну, зачем же вы так, – покачал головой Северов, – я полагал, мы сможем договориться.

– Максим Юрьевич, извините, меня ждут дома. Мама, наверное, волнуется… я, пожалуй, пойду… А снимки я оставлю себе на память – обещаю никому их не показывать.

Алиса хотела шагнуть назад и развернуться, но маневр не удался – хранивший молчание телохранитель схватил ее за локоть и притянул к себе. Краем глаза она заметила, что Северов кивнул и нахмурился, по всей видимости, сейчас пойдет совсем другой разговор.

Безрезультатно дернув рукой, Алиса напомнила себе о тете Свете и о мамуле, которые некогда знали депутата Государственной думы как облупленного. Нет, бояться нечего – стоит только «вынуть козырь из рукава», как все изменится. А фотографии жалко стирать, очень жалко!

– Кто тебя прислал следить за Максимом Юрьевичем? – холодно спросил телохранитель.

– Че-е-го? – протянула Алиса.

– Ты пришла в центр фонда с профессиональной фотокамерой, которая стоит кучу денег. Взяла книгу, попросила автограф, а, выйдя на улицу, выбросила ее в первую попавшуюся урну, – отчеканил телохранитель. – Снимки с этой ненормальной нас интересуют в меньшей степени, больше всего хочется узнать – кто тебя прислал?

Блин! Не надо было выбрасывать эту долбаную книгу! Алиса сделала еще одну попытку вырваться, но бесполезно.

– Давайте сядем в машину и там спокойно поговорим, – торопливо произнес Северов.

– Нет, – мотнула головой Алиса. – Пошли к черту! Отпустите меня!

– Кто ты? – спокойно спросил телохранитель, игнорируя ее повышенный тон.

Кричать или не кричать? Поможет или не поможет? Согласиться и стереть кадры? Но им на самом деле не это нужно, и они не отстанут, пока не вытрясут из нее всего… не надо было, не надо было выбрасывать книгу… Значит, она вышла, а они следом. Следили, гады. Алиса посмотрела на зажатую в руке недоеденную плюшку, покосилась на бутылку пепси и прищурилась. «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает…» Пора, пора выводить на сцену тетю Свету и… мамулю.

– Кто ты? – на этот раз спросил Северов. – Кто ты?

«Хочу от вас ребенка! Хочу ребенка!!!» – так, кажется, кричала девица, хватая вас, Максим Юрьевич, за горло. Ха! Продолжим игру и посмотрим, как вы сейчас себя поведете».

– Я?.. – Алиса вздернула подбородок, встретилась взглядом с Северовым и громко произнесла: – Я ваша дочь.

Черные брови депутата Государственной думы взлетели на лоб. Он ожидал услышать историю про завистников, конкурентов, частных детективов и тому подобное, он бы не удивился, если бы стоящая рядом с ним девушка оказалась киллером, но… дочь…

– Что???

– Я ваша дочь, – повторила Алиса, наслаждаясь произведенным эффектом.

Северов отступил на шаг, достал из кармана рубашки платок и промокнул выступивший на лице пот. Посмотрел на небо, затем на своего телохранителя, кашлянул и захохотал. Громко, искренне.

«Видимо, первый шок прошел», – про себя усмехнулась Алиса.

– Забавно, очень забавно, – замотал головой Максим Юрьевич, – и кто же та женщина, с которой… то есть, кто твоя мать?

Эх, жаль, спектакль подошел к концу. Впереди – облом. Сейчас она назовет имя мамули, и шутка перестанет быть острой.

– Дана Григорьевна Бестужева. В девичестве – Воробьева.

Реакция Северова удивила. Он не впал в задумчивость («а кто это?»), не продолжил раскатистый смех, не махнул рукой… Он остолбенел. Лицо на миг побелело, правая щека дернулась.

– Как? – тихо переспросил он. – Как зовут твою мать?

– Дана Григорьевна Бестужева, – откусив плюшку, повторила Алиса.

Максим Юрьевич Северов кашлянул, сунул платок мимо кармана, ослабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, медленно протянул руку вперед и несколько секунд простоял так – не шевелясь, потом покачал головой и… сдернул с Алисы бейсболку.

Оранжевое облако кудрявых волос упало на плечи, притянув к себе горячие лучи солнца. Яркий, красивый беспорядок – такой редкий, такой знакомый…

Северов вздрогнул и, распахнув дверцу «BMW», скомандовал:

– В машину ее… Быстро!

Она даже не поняла, как оказалась в машине. Вроде не толкали, не применяли силу… раз – и она на заднем сиденье «BMW» в обществе «интеллигентного» телохранителя депутата Северова. А сам Максим Юрьевич – за рулем.

«Офигеть», – подумала Алиса, машинально пристегиваясь ремнем безопасности. Это значит, у нее тоже случился секундный шок. Ну, еще бы, в таких-то обстоятельствах… «В машину ее… Быстро!» Нормально, да?

– Офигеть, – озвучила свои мысли Алиса и покосилась на телохранителя. Спокоен, как древняя мумия! Конечно, ему-то зачем волноваться… Хм, а имя мамули сработало совсем не так, как ожидалось… Может, надо было упомянуть еще и тетю Свету? До кучи – больше не меньше. – А где моя бейсболка? – поинтересовалась Алиса, отправив в затылок Северова остроконечный взгляд. – И давайте поедем тише – жить, знаете ли, все еще хочется.

– Да… я… м-м… конечно… – выдал в ответ Северов и сбавил скорость.

– Вы меня похитили, что ли?

– Нет, нет… а бейсболка рядом со мной… на соседнем сиденье.

Алиса хмыкнула, достала из кармана ветровки заколку, скрутила волосы в жгут и с поднятыми руками повернулась к телохранителю.

– Хватит на меня пялиться, – сказала она, щелкая заколкой. – Чего вам вообще от меня надо?

– Ира, я действительно был знаком с твоей матерью, – протянул Северов, – кстати, где она сейчас?

– Улетела в Сочи с молодым любовником, – съехидничала Алиса, уже жалея, что представилась Ириной. Да, с молодым, иных уже давно не было.

Машина вильнула вправо и почти сразу выровнялась.

– Давай будем считать, что я пригласил тебя в гости, – торопливо сказал Северов. – Ты мне расскажешь о себе и… вообще…

Прекрасно, свихнуться можно от этих умников. Одна говорит «ну ты понимаешь» и пихает в сумку красный полупрозрачный пеньюар. Второй тянет «вообще» и везет неизвестно куда… И есть еще третий, который сидит рядом и молчит, точно происходящее его вообще не касается, но одно резкое движение – и он дернется в ее сторону, в этом можно не сомневаться… Хотя ситуация стремительно меняется. Депутат нервничает, и, похоже, в голове у него сейчас манная каша. Ну-ну, так тебе и надо, а то привык избирателям лапшу на уши вешать – вот и побудь на их месте.

Страха отчего-то не было. Почти не было. Внутри у Алисы все подрагивало, гремело, точно она неслась вверх-вниз по американским горкам, но, несмотря на это, в душе присутствовала стойкая уверенность – вреда ей никто не причинит.

– Я, кстати, сказала тете Свете… Лимоновой, маминой подруге, что поехала на встречу с вами, – на всякий случай соврала Алиса, почесав нос ладонью. Теперь можно окончательно успокоиться – депутат с телохранителем ее не прибьют.

– Ира, я еще раз прошу прощения за свое резкое поведение. Наверное, я устал, да и ненормальная девица с истерикой и объятиями выбила меня из колеи…

– А фотографии я могу себе оставить? – перебила Алиса, чувствуя виноватые нотки в голосе Северова.

– Оставь, если они тебе так нужны.

– Вот и отлично, а теперь остановите машину, я никуда не собираюсь с вами ехать. – Она застегнула молнию ветровки и посмотрела в окно. Здравствуй, МКАД…

– Я прекрасно понимаю твой настрой, но… до моего дома рукой подать. Мы выпьем кофе, поговорим… А сколько тебе лет?

– Двадцать один, – ответила Алиса и… замерла. О-па! О-па-па! А что вообще происходит?

Действительность на нее обрушилась Ниагарским водопадом. Все так быстро и странно получилось, что она не до конца осознала случившееся. Она сказала – «я ваша дочь», назвала имя мамули… и… и депутат Государственной думы Максим Юрьевич Северов поверил. Так, что ли? И сейчас он молчит, вцепившись в руль… Молчит, потому что выполняет простые математические расчеты! Отнимает двадцать один год и вспоминает, вспоминает, вспоминает!

У-у-у, это в каких же отношениях вы, гражданин Северов, были с Даной Григорьевной Бестужевой, в девичестве Воробьевой? Алиса посмотрела на депутата с удивлением и мысленно произнесла только одно слово: «офигеть…». О-го-го…

Кажется, на время она сможет стать хозяйкой положения… Конечно, он ей никакой не отец, но почему бы не попудрить мозги этому напыщенному лощеному любителю власти… И, кажется, есть еще надежда раздобыть про Северова что-нибудь занимательное…

– Вы правы, Максим Юрьевич, – бодро произнесла Алиса, вновь поглядывая в окно, – мне лучше поехать к вам в гости – нам есть о чем поговорить, все-таки двадцать один год не виделись. И больше не называйте меня Ирой. Я – Алиса.

«Лиса Алиса», – добавила она про себя и улыбнулась.