Нелюбов поперхнулся собственным смехом.

- Десять тысяч.

- Что-то дорого, - сказал Нелюбов. - А при чем здесь, собственно, я?

Лариса выразительно посмотрела на него. Нелюбов спокойно выдержал ее взгляд.

- Замужние женщины, бывает, беременеют. Ты как медик должна бы знать.

- Не выделывайся. Раз я говорю — ты, значит, ты.

- Лара, лапа, - Нелюбов взял обе ее руки в свои ладони, - истину знает только Господь Бог. Но вряд ли он в данном случае запалит какую-нибудь купину, чтоб поговорить с нами.

Лариса забрала от него руки.

- Вот только шутить не надо!

- Хорошо. Тогда серьезно. Рожать или делать аборт — это надо решать с мужем. Не со мной.

- По твоему, я должна рассказать все Глебу и спросить его совета?

- Я предлагаю сказать Глебу, что ты беременна и последующие месяцы нежиться в лучах его заботы. Глеб давно хочет кого-нибудь родить. Так зачем все усложнять? Рожай себе спокойно и живи счастливо.

Лариса смотрела на Нелюбова, как на раковую опухоль.

- Это невозможно, - сказала она. И объяснила, помедлив: - Я не стану рожать, если существует хотя бы один шанс из ста, что это от тебя.

- Да какая разница? Что у него там, шамп, что ли, на лбу стоять будет?

Лариса сжала кулаки.

- В общем, мне надо денег, и ты мне их дашь. Или я действительно все расскажу Глебу.

Нелюбов пожал плечами.

- Рассказывай.

Взгляд у Ларисы стал такой, будто Нелюбов — человек, который отбирает ее желанного ребенка.


На вылазку поехали впятером: Левушка, Варяг, Нелюбов, Глеб и Лариса. Все другие женщины не пожелали походной романтики.

- Нет, к сожалению, - сказала Алена. - Я работаю на выходных.

- Нет, пожалуй, - сказала Полина. - Поваляюсь я лучше с книжками на диване.

- Ну вас к лешему, - сказала Галя. - Опять варить суп из топора и собирать по кустам пьяных дураков.

- Неееет, спасибушки, - сказала Чуча. - Опять спать на шишках и ходить с чумазой рожицей.

- А можно я все-таки не поеду? - сказала Катя. - Так неохота десять километров от станции топать, да потом еще обратно...

А Лариса почему-то чувствовала кураж. Ни шишки ее не пугали, ни топоры, ничего.

Дорога ей понравилась. Всю поклажу мужики распределили между собой, и она  путешествовала эдакой царицей средь нагруженной гвардии. Им едва удалось втиснуться в тамбур: электричка была битком набита дачниками. К следующей остановке они вполне освоились в тесноте, разлили вино по стаканчикам и расчехлили гитару. Лариса сидела, прислонившись к Варягу, локтем опиралась на плечо Нелюбова, время от времени принимала от Глеба неказистый, но заботливо состряпанный бутербродик и подпевала старые песни, которых Левушка знал в избытке.

Вывалившись из электрички, компания протопала по проселочной дороге и углубилась в лес. Было пять часов пополудни, августовское солнце, в этом году особенно злое, пасовало перед лесной тенью.. Лариса шла, озираясь, и все ей очень нравилось: и освещенные стволы сосен, и разлетающиеся из-под ног кузнечики, и то, что следом топали четыре мужика.

На поляну пришли за три часа до заката. Глеб сразу же отправился по дрова. Левушка расстелил для Ларисы пенку и занялся с Варягом палаткой. Нелюбов пошел с котелками к роднику. Лариса разлеглась на пенке и, закрыв глаза, блаженно слушала, как мужчины работают. Незаметно она уснула, и разбудил ее Глеб — он присел рядышком, пощекотал за ушком. Лариса открыла глаза и увидела эмалированную миску, наполненную разваренным рисом с тушенкой и с дымком. Варяг принес кружку сладкого чая. Нелюбов из глубин своего рюкзака выкопал блестящую фляжку и капнул в чай волшебного бальзама, которым вообще-то ни с кем не делился. Левушка пододвинул к Ларисе пакет с печеньем.

Весь вечер Лариса упивалась мужским вниманием. Ее пересаживали на подветренную сторону, укутывали пледом, предлагали лучшие кусочки, ни разу не забывали подливать водочки, и Левушка исполнял все ее музыкальные заказы. Она то и дело ловила на себе взгляды, и с каждой минутой чувствовала себя все неотразимее. К полуночи она уже была маркизой ангелов, королевой Камелота, повелительницей Тьмы.

Глеб чуть не испортил все дело, когда заявил, что хочет спать, и попытался утащить ее в палатку. Она не пошла. Она осталась царить над верными вассалами, не обратив никакого внимания на обиду мужа: царь не должен думать о каждом, царь должен думать о важном. Что-то подсказывало Ларисе, что с уходом Глеба начнется еще более интересная игра.

Левушка достал новую бутылку, и жестяные кружки застучали чаще. Лариса легла на бок, подперев голову рукой, скинула плед, как бы ненароком приспустила блузку с плеча и стала сквозь ресницы смотреть на всех по очереди.

Нелюбов перехватил у Левушки гитару, затянул любовные баллады Высоцкого. Левушка переполз к Ларисе на пенку и устроился, положив голову ей на бедро. Варяг погрозил ему пальцем:

- Смотреть можно, трогать — нет!

- Я ак-куратненько, - ответил Левушка, накрыв ладонью ларисину коленку.

- Знаем мы, как вы аккуратненько, - пробормотал Варяг и тоже придвинулся к Ларисе. - В отсутствие Глеба я буду охранять тебя от этих павианов.

- В охране не нуждаюсь! - капризно ответила Лариса.

Она даже отстранилась от Варяга. Потревоженный ее движением Левушка недовольно заворчал и стал ерзать, пытаясь устроиться так же удобно, как лежал раньше и по этому поводу обшаривая ноги Ларисы от колена и выше. Лариса шлепнула его по руке: вот уже несколько минут она играла с Нелюбовым, и третий был лишний. Левушка обиженно замычал, - ничего более конструктивного он возразить не мог. Лариса вернулась в игру. Она смотрела Нелюбова и тут же делала отстраненное лицо, опуская глаза. Потом она вглядывалась в черную чащу, - ну, совершенно, как заточенная в башне принцесса в ожидании верного рыцаря. Потом снова смотрела на Нелюбова, - убедиться, что он по-прежнему поет для нее. Нелюбов же не отводил взгляда. В свете костра этот взгляд казался Ларисе полным пламенного желания, жгучего страдания, огненной готовности на все. Он возносил ее на пьедестал, о котором мечтает всякая женщина, не находящаяся на этом пьедестале в данный момент. И Лариса с наслаждением сидела там, на самом верху, вровень с облаками, болтая ножками.

- Ну и самомнение у тебя, Нелюбов, - заметил Варяг в перерыве между песнями. - Если в компании одна женщина, то смотреть она должна только на тебя.

Нелюбов широко улыбнулся.

- Но ты ж помни, - продолжал Варяг, - что у нее уже есть хозяин.

- Я вам кошка, что ли? - обиделась Лариса. - Кто это у меня хозяин?

- Вот именно, - сказал Нелюбов.

- Вот именно, - буркнул Варяг и заткнулся.

Левушка, предприняв очередную попытку полапать Ларису и получив от нее очередной шлепок, уполз к Доктору Глебу в палатку. Варяг отошел до ближайших кустов. 

- Какая ты красивая, - шепнул Нелюбов.

Лариса не услышала последнего слова и стала просить, чтобы Нелюбов повторил его.

- Кра-си-ва-я! - еще тише шепнул он с предельно четкой артикуляцией, так что Лариса и по губам могла бы понять, что это за тайное слово.

Варяг вернулся и сидел с ними, сколько мог. Но он не участвовал в увлекательной игре - и адреналин не гнал прочь его сон. А выпитая водка, напротив, очень даже усыпляла. Защебетали ранние пташки. Нелюбов и Лариса уже просто сидели и ждали, когда уйдет Варяг. Наконец, он ушел.

- Иди ко мне, - сказал Нелюбов.

Лариса слетела со своего пьедестала. Пригнув голову, она четвереньках проползла несколько шагов, что отделяли ее от Нелюбова.


И сейчас Лариса тщетно пыталась смотреть свысока. Нелюбов был выше на полторы головы, абсолютно не испуганный и нисколько не беременный. Лариса повернулась к окну.

- Ты прав, я ничего не смогу рассказать, - мрачно сказала она. - Но и рожать, ты пойми, я не могу. Вдруг это в самом деле от тебя? Нельзя же так с Глебом.

Нелюбов погладил ее по плечу.

- Я найду для тебя денег, - сказал он.


Нелюбов танцевал. И Катя, и Полина думали, что это фламенко. Нелюбов ничего не думал, он просто жег взглядом воображаемую партнершу, делая выпады и пируэты, прихлопывал ладонями и бил каблуками булыжники.


Рабочий день продолжался. Нелюбов перебрался из Яндекса в Livejournal, - там под ником Huan Ly Ya он рассказывал трем сотням своих фрэндов, что несмотря на повседневные труды и заботы, некоторые находят в себе силы еще и для героических поступков. Вот Huan Ly Ya, например, находит: сейчас он озабочен поиском крупной суммы на операцию жене своего друга. Уже с десяток фрэндов устыдились своего безоблачного благополучия и выказали желание поддержать героизм Huan Ly Ya материально.

Мобильник, отлученный от тела после разговора с Ларисой, лежал теперь на столе. Там он и завибрировал, издавая скрежет и карканье. Нелюбов ответил без заминки.

- Нелюбов, миленький, мне очень надо поговорить с тобой, - сказала Галя.

- Ты там ревешь, что ли?

- Да-а-а...

- Ладно, - подумав, буркнул Нелюбов. - Через час заеду, пообедаем где-нибудь.

Он снова снял пиджак со спинки стула и пошел к директору.

Директор свирепо таращился в монитор и лупил по клавишам - с кем-то ожесточенно  бранился в аське. Нелюбов подошел и деликатно постучал по подлокотнику его кресла.

- Ща, погодь, - бросил директор, не отрываясь от монитора.

- Мне секундочку, - сказал Нелюбов.

Директор добил очередную фразу и вместе с креслом развернулся к нему.

- Ну, чего?

- Авансик. Очень надо. Прямо горю.

Директор задумчиво смотрел на Нелюбова. Нелюбов скорбно смотрел на директора. Директор покосился на монитор - сдался.

- Сколько?

- Десять.

- Пять, - сказал директор, чертя означенную сумму на бумажке для бухгалтера.

- Что ж ты со мной, Кеша, делаешь, - вздохнул Нелюбов.

- Много денег — вредно, - ответил директор, возвращаясь к виртуальным переговорам.

- Я на пару часов к Ярилину отъеду, - сказал Нелюбов. - Надо обсудить кое-что по кефирному тендеру.

- Мм-угу, потом поговорим.

Через полчаса зеленый «шевроле» с сочно-синими цифрами на дверцах — телефон службы такси — вез Нелюбова к Гале. И еще через полчаса он вез Нелюбова с зареванной Галей в ресторан, недавно открывшийся под заголовком «Мэгрэ обедает».

По дороге Галя сказала только, что страшно признательна Нелюбову. Пока не приехали, она сидела, прислонившись лбом к его плечу, и влажно сопела в рукав пиджака.

В ресторане, где по стенам висели курительные трубки и черные шляпы-котелки, Нелюбов заказал ей дорогущий «Гавайский закат». Он не пробовал этого коктейля, но ему понравилось, что из всех перечисленных ингредиентов знакомым был лишь лимонный сок. Принесли большой стакан, в котором розовые слои чередовались с голубыми. Галя присосалась к соломинке, и пила закат, как-будто это была простая кока-кола. Нелюбов, побалтывая в бокале коньяк, молча смотрел на нее. Когда стакан почти опустел, она, наконец, заговорила.

- Он сказал, что я веду себя, как течная сука. Он сказал, что при этом я хочу всех людей рассовать по футлярам, чтобы они ходили строем по улицам. Он сказал, что чувствует себя со мной фаллоимитатором, который днем держат в коробке, а ночью заставляют вибрировать. Он сказал, что разведется со мной и заберет детей. Потому что он не хочет, чтобы его детей укладывали в какое-то там ложе...

- Прокрустово, - подсказал Нелюбов.

- Да.

- Левушка все это сказал?

- Сказал! Он орал, как раненый. В субботу он закатил мне сцену у Варяга... Кстати, ты знаешь, что от Варяга Катька ушла? - Нелюбов наклоном головы дал понять, что знает. - Ну вот Левка по этому поводу напился, а когда я приехала за ним, устроил сцену на ровном месте. Мне так и не удалось утащить его домой. Заявился вчера под вечер, пьянищий в ураган, и с порога начал орать, чтобы я закрыла рот, и далее по тексту... И завалился спать в зале. А с утра уперся на работу. Я ему звонила — трубку не берет. Главное, что я сделала-то?!

Нелюбов заказал ей другой коктейль.

- Господи, ведь бьюсь, как рыба об лед, весь дом на мне, он только и знает свои винтики-шпунтики крутить да книжки читать. На прошлой неделе купил собрание сочинений...

этого... который про гадости-то всякие писал... да как его?

Нелюбов всем своим видом показал, что ни про какие гадости ему ничего неизвестно.

- Ну да ладно. Главное, издание какое-то подарочное, что ли. Я ему ни слова не сказала, хотя сама второй сезон в одних туфлях хожу.

- А что, бизнес не идет?

- Да какой там бизнес, - раздраженно махнула рукой Галя. - Одно название — бизнес. Да дело не в этом! Живет он, как на облаке, вот что. Ну чинит он телевизоры эти — а развития-то никакого. Мастер у него работал, совсем молодой парень. Год назад завел свою мастерскую и уже на «порше» ездит. А этому ничего не надо, прямо бессеребрянник.