Элизабет Лоуэлл - Осенний любовник

– Так почему же ты его не собрал? – удивилась Пенни.

– Только одна пара перчаток, – он развел руками.

– А, да, этот сок, – нахмурилась Элисса. – Он обжигает, как пламя.

– Сильнее, чем дыхание дьявола, – согласился Хантер. – И чертовски жаль, что Микки выгнал мексиканцев-ковбоев, а братья Эрреро очень заняты на огороде.

– У меня полно перчаток. Сейчас принесу.

– Не надо, – весело отмахнулся Хантер.

– Не хочу, чтобы добро зря пропадало.

– А оно не пропадет. Этих чертенят собирает Микки. Он справится, не сомневаюсь.

Элисса попыталась скрыть улыбку. Она поняла – Хантер наказывает парня за отношение к ковбоям.

– Ты хоть предупредил, чтобы он не тер глаза? – засмеялась она.

– Дважды. Первый раз, когда поручил работу, а во второй – когда он заныл, что жжет глаза.

– Ну, может, со второго раза послушается.

Хантер пожал плечами.

– Сомневаюсь. Рядом с этим парнем даже пень кажется умным.

Гора очищенных тыкв росла.

– Боже мой, – всплеснула руками Пенни. – А хватит ли у нас специй, чтобы всю эту кучу законсервировать?

– Я думаю, можно сделать чатни из тыквы, закуску из тыквы и немного посушить, – пробормотала Элисса. – И еще сварить суп.

– Чатни, – печально улыбнулась Пенни, ударившись в воспоминания. – Глория любила чатни.

– Я тоже люблю, но никогда не делала с тыквой.

– Я думаю, получится, – сказал Хантер.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Элисса.

– Повар придумывает большинство рецептов, когда одного много, а другого не хватает. Так что чатни из тыквы не станет исключением. Уверен.

Элисса задумалась.

– Может, и так.

Хантер искоса взглянул на девушку.

– Он прав, Элисса, – вступила в спор Пенни. – Глория всегда говорила – то, что под рукой, рано или поздно понравится.

– Хорошая еда, как красота, – заметил Хантер, отведя взгляд от Элиссы. – Дело вкуса.

– Ха, – выдохнула Пенни, резко опустив огромный нож на тыкву. Та послушно раскололась надвое.

– У всех мужчин мира вкус один, – добавила Пенни колючим голосом.

– Правда? И кого же они любят?

– Блондинок, – коротко отрезала Пенни.

– Ну это не все-е мужчины, не все-е, – протянул Хантер.

– Назови хоть одного, – с вызовом потребовала Пенни.

– Да вот я. Предпочитаю хороших крепких женщин с улыбкой, способной осветить комнату. Как у тебя.

Пенни удивилась, потом, в подтверждение слов Хантера, улыбнулась.

– Как и еду, – не глядя на Элиссу, объяснил Хантер, – красоту лучше иметь, чем беспокоиться, что ее нет. Так легче жить.

На этот раз Элисса с силой расколола тыкву.

– Ты хорошая женщина, – сказал Хантер, глядя на Пенни. – Тебе стоило принять какое-то из предложений и выйти замуж.

Пенни снова удивилась.

– Откуда ты знаешь? – спросила она. Хантер бросил взгляд на Элиссу.

– Не все же мужчины ослеплены, как солнцем, светлыми волосами.

Пенни перестала улыбаться.

– Но тот, именно тот, ослеплен, – сказала она. – А только он один что-то значит.

* * *

После полудня все, кроме Пенни, кто еще держался на ногах, выбежали из кухни, из сада, из огорода и понеслись за ворота. Лефти сообщил новость – большое стадо мустангов появилось у южной части болота. Слишком редкий случай, чтобы упустить, лошадей под седлом мало, и это посерьезнее консервирования овощей. На каждого работника приходилось по одной или в лучшем случае по две лошади под седлом, а надо по крайней мере по шесть для столь тяжелой работы – согнать скот на землях Лэддер-Эс. В такие дни, как сегодня, каждому необходимо лошадей по восемь. Но их нет.

Морган, Хантер и Элисса поскакали верхом туда, где должны быть мустанги. Если Хантер хотел что-то сказать, он обращался к Моргану, а остальное время все трое молчали, обшаривая взглядами разгоряченную землю, направляя коней по краю болота. Так где же эти мустанги?

Элисса радовалась, что на нее не обращали внимания. Хантер только и делал, что язвил, ничего другого она от него не слышала после того вечера.

Они поехали под уклон осмотреть еще одно ущелье. На пути оказалось болотистое место. Хантер молча слез с лошади и стал искать следы. Очень скоро он исчез в высокой траве, пышно разросшейся на богатой влагой почве.

Морган вытащил дробовик и заставил свою лошадь встать рядом с лошадью Элиссы.

Элисса с досадой посматривала на него – ей так хотелось, чтобы Хантер был рядом. Все время. А Морган искал бы следы мустангов.

Лошади стояли, опустив голову, подремывая на солнышке. Им был нужен покой – слишком много потрудились бедняги в последнюю неделю. И животные не тратили время попусту, отдыхали при первой возможности.

Элисса никогда бы не призналась Хантеру, но и ей хотелось сделать перерыв. Она оставила Леопарда в загоне, дав ему отдохнуть от изнурительной работы от зари до зари, и поехала на большой костлявой кобыле с неровным шагом, но очень опытной, когда дело касалось мустангов.

Багл-Бой спокойно щипал траву неподалеку от нее, время от времени поднимая голову и оглядываясь вокруг, а потом снова склонялся к траве.

В осеннем небе над головой лениво кружили ястребы.

Элисса посмотрела через лощину, где Хантер пробивал себе путь пешком. Каждое его движение поражало удивительным сочетанием мужской силы и грации.

Хантер двигался очень осторожно. Он не хотел, чтобы его заметили мустанги или враги, в руке он держал маленькую подзорную трубу.

Лошади, которых Лефти увидел возле ущелья, не были совершенно дикими, клеймо Лэддер-Эс можно было заметить на большинстве из них, но животные держались опасливо.

– Надеюсь, Лефти не ошибся насчет клейм, – тихо сказал Морган Элиссе. – Нам необходимы лошади, как ружьям – пули. Только что объезженные мустанги не подходят. Особенно если дело дойдет до стрельбы.

– Лефти знает лошадей Лэддер-Эс, – проговорила Элисса тоже тихо. – Если он уверяет, что они наши, значит, так и есть.

– А если на них клеймо Слэш-Ривер?

– Тогда оно совсем новое, и кожа не успела зажить. А под ним – клеймо Лэддер-Эс.

– Ну предположим, – кивнул он. – И ты настроена забить одного мустанга и снять шкуру, чтобы убедиться?

Элисса поморщилась. Доказать, что клеймо перебито, можно лишь одним способом – убить животное, снять часть шкуры с клеймами, и первое клеймо изнутри отчетливо видно.

– Я поверю Лефти, – сказала она. – Что он скажет.

– А Калпепперы не поверят.

– Калпепперы стелются по земле, как змеи, – насмешливо сказала Элисса, – когда перевес не на их стороне.

– Как говорит Хантер, это змеиная натура – приникать к земле, но это не значит, что они не ядовиты.

Элисса сощурилась от ветра, подувшего в лицо, слева от нее лежало почти высохшее болото. Рыжие камыши качались и шуршали, низко клонились от сильного ветра. Справа поднимались склоны Руби-Маунтинз, поросшие травой. Грозовые тучи собирались над пиками гор, скрывая зазубренные вершины.

Ветер, ринувшийся с высот, дохнул зимой.

– Значит, ты думаешь. Хантер прав, и Калпепперы только и ждут, когда мы соберем весь скот? – спросила Элисса. – А потом нападут?

– Первое, что тебе следует усвоить насчет Ха-ан-те-ра, – протянул Морган, – обычно он прав.

– Не всегда.

Морган улыбнулся.

– Да, мэм, не всегда. Он сражался не на той стороне в войну, это правда.

Поерзав в седле и прикрыв глаза рукой от яркого солнца, Морган оглянулся. В отличие от спокойного тихого голоса взгляд был быстрым, проницательным и тяжелым.

– Конечно, сражаться на стороне Юга – идея Кейса и Белинды. Молодые горячие головы верили во весь этот вздор насчет благородства и хлопка.

– Белинда?

– Его жена, упокой ее душу, Господи. – И потом, вздохнув, Морган добавил:

– Похоже, черт очень близко от места ее вечного упокоения.

Элисса уже не слышала. Итак, Белинда, жена Хантера, вполне реальная женщина, и он любил ее, женился на ней. А она умерла, и его сердце сгорает из-за нее.

– Кейс? А это кто? – быстро спросила Элисса.

– Младший брат Хантера.

– Он тоже умер?

– Нет, мадам. Хотя многие юнионисты изо всех сил старались.

– И ты тоже?

Морган помотал головой.

– Нет. Братьям Максвеллам я обязан жизнью, – вздохнул он. – И когда пришло время, я помог им, как они мне когда-то.

– Как?

– Помог Кейсу пробраться в тюрьму, где держали Хантера. А Кейс провернул все остальное.

Элисса вздрогнула от мысли, что Хантер сидел в тюрьме. Военные тюрьмы пользовались дурной славой, там ужасно обращались с заключенными.

– До войны Кейс был отчаянный парень, горячая голова, – сказал Морган. – Но он излечился от этого напрочь. Сейчас это крепкий мужчина. Действительно крепкий.

– До войны? – спросила Элисса. – Это когда тебя выручил Хантер?

Морган кивнул.

– А что случилось? – спросила Элисса. Морган со вздохом пошевелился в седле и направил лошадь направо, чтобы наблюдать за болотом.

– Задолго до войны, – тихо сказал Морган, – белая дрянь на юге Техаса думала, что меня, цветного парня, можно повесить на дереве и посмотреть, долго ли я буду дергаться.

Элисса в ужасе уставилась на Моргана, а он не отрывал взгляда от болота и даже улыбался, будто наслаждаясь воспоминаниями.

– Хантер подъехал к ним и заговорил, – продолжал Морган. – Он был абсолютно спокоен. Он понял, что я не виноват и вешать меня не за что.

Элисса слушала, замерев.

– Хантер сделал какой-то знак, за спиной у ребят возник Кейс, – продолжал Морган.

– И они тебя отпустили? – заторопилась Элисса.

– Нет, мадам. Все шестеро схватились за ружья.

– Шестеро? – выдохнула Элисса. Морган кивнул.

– Но Кейс так же скор, как и его старший брат, – сказал Морган. – Когда стрельба прекратилась, два Калпеппера были покойниками, а остальные – кто истекал кровью, кто уносил ноги.

– Калпепперы? Те самые, которые здесь? – сердце Элиссы неровно заколотилось.

– Тот же клан, только другая ветвь. С того дня я стал первым помощником Хантера. И с того дня перед Хантером встала проблема – Калпепперы. И он решит ее здесь. Навсегда. Попомни мои слова.

– Что ты хочешь этим сказать? Что Хантер появился в Руби-Маунтинз, узнав, что Калпепперы…

Морган предостерегающе поднял руку, требуя тишины. Она проследила за его взглядом – Хантера едва можно было различить среди сожженной солнцем травы и кустов.

Слабый цокот копыт долетел до Моргана и Элиссы.

– Черт побери, проклятие! Мустангов что-то вспугнуло!

С этими словами Морган схватил поводья Багл-Боя и пришпорил лошадь.

Хантер встретил Моргана на полпути к лощине. Он мигом вскочил на Багл-Боя и понесся галопом.

– Перерезай под горой! – крикнул Хантер. – Погоним лошадей к ранчо!

В ответ Морган махнул рукой.

– Следи за Калпепперами! – предупредил Хантер. – Животных что-то напугало.

Морган улыбнулся Хантеру и пришпорил коня. Он явно искал встречи с Калпепперами – с одним или с двумя.

Хантер повернулся к Элиссе.

– Держись ближе! – велел он ей резким голосом. Хантер вонзил шпоры в бока Багл-Боя и понесся, как ветер, прежде чем она успела ответить.

Длинноногая кобыла мчалась вперед, и Элисса думала не о Калпепперах, а о том, чтобы удержаться в седле. Животное с трудом поспевало за Багл-Боем, но по крайней мере не спотыкалось. Сейчас проворство было важнее скорости: ехать по кромке болота – опасное дело. Можно совершенно неожиданно утонуть – под густой травой не видно ни глинистых впадин, ни кочек, ни обнаженной каменистой породы. И лошадь внезапно могла упасть, а вместе с ней и всадник.

Нагретая солнцем земля громыхала под копытами. Элисса пригнулась и сощурила глаза, на которые набежали слезы. Она управляла кобылой с мастерством, обретенным во время охоты на лисиц в поместьях английских родственников.

Несмотря на холодные порывы ветра, лошади начали потеть. Их шкуры потемнели, потом покрылись белыми разводами мыльной пены.

Багл-Бой резко взял в гору. Огромная лошадь стелилась по земле, вытянув шею, хвост развевался по ветру. Кобыла Элиссы устремилась за ним.

Хантер оглянулся. Тощая кобыла шла в пятидесяти ярдах от него, Элисса, почти слившись с животным, вцепилась, как репей, в длинную черную гриву.

Вдруг кобыла споткнулась о невидимое препятствие, Элисса встала в стременах, натянула поводья и сумела вернуть лошади равновесие. На эти несколько секунд сердце Хантера остановилось, ведь Элисса была так близка к несчастью. Он снова обернулся и в который раз подумал:

«Я должен оставлять ее на ранчо. Ей незачем рисковать своей шеей!»

Но как ее заставить подчиниться, не мог же он привязать ее за руки и за ноги к кровати.

И вообще, если ему придется оказаться с ней возле кровати, то уж не для того, чтобы привязать и уехать. Зло чертыхаясь, Хантер направил Багл-Боя вправо. Лошадь перескочила через проток. Под летящими копытами коня расстилалась нагретая солнцем рыжая от жухлой травы земля.