Элизабет Лоуэлл - Осенний любовник

– Извини, – тихо сказал Кейс. – Я подумал, ты такой же одуревший из-за Сэсси, как тогда, из-за Белинды. Совсем лишился разума.

– А ты сказал мне, что она вертихвостка.

– Она такая и была.

– Я знаю. Сейчас знаю. – Хантер говорил устало, голос его был полон горечи. – И черт побери! Выяснение этого стоило жизни двух прекрасных детей!

– В их смерти ты не виноват.

– Я пытаюсь повторять себе это по полсотни раз на дню.

– Ну и как, веришь?

– Нет, – помолчав, сказал Хантер. – Только подумаю, как они боялись, как мучились, плакали, звали папочку, и снова заживо горю в огне.

– Значит, ты собираешься казнить себя весь остаток жизни? Да?

Хантер пожал плечами.

– И думаешь, это правильно?

– Я ничего не думаю. Все, что я знаю… это… – голос Хантера затих.

– Хорошо, тогда скажу я, – произнес Кейс. – Ты преследуешь взглядом Сэсси, где бы она ни появилась.

Хантер в ответ сдавленно выругался.

– Почему бы тебе не жениться на ней? – спросил Кейс. – Мир нуждается в благородных людях, у вас родилось бы много детей, хороших, из них выросли бы замечательные люди, которых так недостает этой земле.

Хантер покрутил головой.

– Она не пойдет за меня. Так что всех замечательных детей ей придется рожать от кого-то другого. Таких подарков миру со мной она не сделает.

– Почему?

– Эта мысль не пришлась ей по вкусу. Когда я попытался объясниться, она вцепилась мне в физиономию, как кошка.

Брови Кейса дрогнули, казалось, на лице вот-вот появится улыбка, которая давно не разглаживала хмурые черты.

– Мне кажется, – протянул Кейс, – такую темпераментную девушку стоит приручить.

– Сначала надо поймать. Она меня близко к себе не подпускает. Исчезает, словно привидение.

– Интересно, насчет привидения.

– А ты, кстати, выяснил, что это был за тип? – быстро спросил Хантер.

– Нет. После смерти Гэйлорда он как сквозь землю провалился. Так что теперь никто ничего Эбу не сообщает.

– А ты откуда знаешь?

– Потому что теперь я шпионю за Лэддер-Эс для Эба.

– Интересно.

– Я тоже так думаю.

– И что, Эб тебе доверяет?

– Эб вообще никому не доверяет.

Хантер хмыкнул.

– Как ты женщинам, – продолжал Кейс. – С тех пор как та неверная сука обвела тебя вокруг пальца, ты доброго слова не сказал о женщинах.

Хантер посмотрел на Кейса долгим взглядом. Тот спокойно ждал новой вспышки брата.

В лунном свете бледно-зеленые глаза Кейса были очень похожи на глаза Хантера, как чеканное серебро.

– Ты меня просто доводишь, – сказал Хантер. – Почему?

– Ты доводишь Сэсси еще больше.

– Если ты так пускаешь слюни, женись на ней сам.

– Я уже подумываю об этом, – легкомысленно признался Кейс.

– Что?

– Эй, тише, если не хочешь накликать гостей.

– Так что там насчет тебя и Элиссы? – требовательно спросил Хантер шипящим голосом.

– Ну, меня много в ней привлекает.

– Например?

– Одинокая женщина. Живет на ранчо, где женщине вообще трудно одной. У нее прекрасное хозяйство и огромное желание добиться большего. Если бы она не верила в такие глупости, как любовь, я бы так быстро надел кольцо на ее палец, что у тебя бы голова закружилась.

– Нет.

– Почему нет? Ты сам намерен жениться на ней?

– Это единственное, что я обязан сделать, но она не хочет.

Кейс хмыкнул.

– Значит, была девственницей… Я так и думал.

Это был не вопрос, но Хантер ответил.

– Да, – сказал он просто. – Элисса была девственницей.

– По крайней мере ты знаешь, с кем она потеряла невинность, – сказал Кейс. – Что касается девиц типа Белинды, никогда не узнаешь, скольких соседей они осчастливили.

Хантер поморщился, но не стал спорить. Несколько минут мужчины стояли, слушая звуки ночи. Потом Кейс еще раз посмотрел на брата.

– Эб теперь закусит удила. Гэйлорд был его любимым братом.

– Ну что ж, хорошо.

– Значит, ты готов напасть на Эба?

– Да у меня нет особого выбора, – сказал Хантер. – Военные хотят получить ее скот меньше чем через две недели.

– И сколько голов ты должен погнать?

– Крупного рогатого – чуть меньше пятидесяти. Может быть, остальную часть отдать племенным скотом.

– Лэддер-Эс долго не протянет без племенного стада, – сказал Кейс. Хантер промолчал.

– Но это не наша забота, да? – продолжал Кейс. – А Калпепперов.

– Ты понял, где держат украденный скот? – резко спросил Хантер.

– А знаешь, смешно получилось. Недавно я заприметил прекрасных коров, они забрели на земли Би-Бар.

– Заблудившиеся? – резко спросил Хантер. Кейс кивнул.

– Такое впечатление, что скот перемещается, он уходит оттуда, где его держат.

– Пройдись по следам.

– Уже. Похоже, они идут от ивовой низины с северной части Би-Бар.

Хантер хмыкнул.

– Это довольно труднопроходимые места, насколько я слышал.

– Правильно слышал. Много ущелий, лощин. И там можно спрятать много скота.

– Но этого мало. Я должен точно знать, где скот, до того как нападу на Эба Калпеппера.

– Но я уже почти у цели, – сказал Кейс.

– У тебя три дня.

Кейс кивнул.

– Если выяснишь, не жди темноты, сразу валяй сюда, – сказал Хантер, – на ранчо ты нужен нам больше, чем в их лагере.

– А если я не найду скот?

– На заре четвертого дня я нападу на Би-Бар и к черту этого дьявола.

– И где ты хочешь, чтоб я был?

– Там, где тебя не смогут пристрелить.

Кейс кивнул, потом вынул револьвер, проверил патроны и легким движением сунул на место.

– Будь осторожен на обратном пути, – сказал Кейс.

– А ты?

– А у меня голова не забита девушкой, которую хочу до безумия.

– Не такой уж я дурак.

– В общем-то да, – с иронией проговорил Кейс.

– А ты чего беспокоишься? Что тебе не достанется Сэсси?

Кейс покачал головой.

– Чего мне хочется – так это ранчо, – сказал Кейс. – Ранчо или что-то вроде того, потом, когда будет убит последний Калпеппер. Что-то, чего нельзя уничтожить, бросить, как разбитую бутылку из-под виски в канаву.

Хантер ошеломленно молчал. Кейс, в сущности, говорил о смерти Эм и Тэда, о чем раньше глухо молчал.

Во всяком случае, до сих пор.

– Я никогда не скажу об этом больше ни слова, но знай: Сэсси – единственное живое существо, о котором я мог бы заботиться после того, как нашел тех детей. Если Сэсси может помочь тебе избавиться от тебя самого и от прошлого, я буду счастлив, если я вообще могу быть счастлив.

Хантер закрыл глаза, и волна печали нахлынула на него, печали о всех прошлых потерях.

Горевал Хантер и о том, что его любимый брат Кейс разучился улыбаться. В каком-то смысле Кейс был мертв, как и дети.

– Кейс…

Нет ответа.

Он исчез во тьме ночи так же тихо, как и возник.

– Я должен тебе кое-что показать.

Элисса вздрогнула, резко оглянулась и чуть не разлила кофе.

Она была уверена – Хантер уехал. Из окна спальни она видела, как на рассвете он отъезжал на своем Багл-Бое, и смотрела вслед, пока всадник и лошадь не растворились в неясном свете утра, и лишь тогда облегченно вздохнула.

Это был первый вздох, который она смогла сделать со вчерашнего дня, после того как нежное прикосновение языка Хантера заставило гореть ее тело.

Его взгляд постоянно преследовал ее.

– Я думала, ты уехал, – сказала Элисса.

Хантер искоса взглянул на нее. Снова в мужском наряде. Он признавал, что так разумнее одеваться для работы, но скучал по яркой пышности юбок, крутящихся вокруг стройных ножек Элиссы.

– А я и уезжал, – ровным голосом согласился Хан-тер. – А потом кое-что увидел и захотел тебе показать.

– Что?

Он покачал головой.

– Если я скажу – это будет не то. Ты готова ехать?

Смущенная, Элисса отодвинула кофе. Взглянув на Хантера, она призналась себе, что сердце бьется быстрее, но объяснила это испугом. Не могло же оно биться так быстро только потому, что ей предстояло еще раз верхом проехаться с Хантером?

Наедине.

– Куда мы едем? – поинтересовалась она.

– Недалеко.

Через несколько минут они уже сидели на своих жеребцах и отъезжали от дома.

Хантер перевесил ружье через седло и не отрывал глаз от окрестностей. Он заметил бы малейшее движение, неясную тень, таким пристальным и острым был его взгляд.

Элисса ехала следом. Ее взгляд упирался в спину Хантера. Поймав себя на этом, она разозлилась. Неужели она не может сосредоточиться на чем-то другом? Вокруг такой простор.

Но что толку? Хантер притягивал ее взгляд, как пламя – мотылька. Нежность вчерашней ласки обжигала ее запястье до сих пор.

Во сне она мечтала об этом, а утром, когда проснулась, его голос соблазнял, звенел в голове и она не могла злиться.

«Ты всему должна у меня научиться».

Элисса молча ехала за Хантером. Ветры сделали свое дело с рыжей травой, она полегла. Осень в низинах всегда была временем беспорядка и разгрома.

Но наверху, в горах, осины стояли в полной красе. В некоторых рощицах листья пожелтели и стали цвета летнего солнца, в других – оранжевые и такие яркие, что напоминали языки пламени, лизавшего склоны глубоких каньонов и длинных узких лощин.

Задумчивый взгляд Элиссы вернулся к Хантеру. Осеннему любовнику, человеку трудному, непокорному, как сама земля.

Хантер замечал взгляды, которые бросала на него Элисса. Они и пустынная земля сняли напряжение, мучившее его.

Как бы внимательно ни осматривался Хантер, он не замечал постороннего присутствия. Они с Элиссой одни на много миль вокруг. Но несмотря на это, он поехал кружным путем. Куда же они двигались?

Туда, где горы и длинная широкая долина соединялись неровным хребтом и каньонами. У входа в маленький каньон был лаз в пещеру, закрытый дикой порослью. Чистая прозрачная вода стекала между ветвями плакучих ив, росших на берегу маленького ручья.

Элисса узнала место. Она и раньше бывала здесь, у Хидден-Крик, но никогда не добиралась таким извилистым путем.

Не спешиваясь, Хантер провел Багл-Боя сквозь чащу ивовых ветвей, спускавшихся прямо в ручей, и когда он повернул вверх по руслу, за ним устремился Леопард. Гибкие ветви ивы расходились, пропуская лошадей, а потом снова смыкались, будто никто и никогда не нарушал их покоя.

Хантер подошел ко входу в пещеру и отступил в сторону. Он махнул рукой, предлагая Элиссе въехать первой. После того, как Леопард прошел вперед, Хантер низко склонился к шее Багл-Боя и поехал следом. Обе лошади беспокойно передвигались под нависающими скалами все глубже и глубже.

Пещера оказалась в сто футов шириной и весьма глубокой. Стояла осень, и внутри было довольно сухо, и сух песчаный берег озерца, скрывавшегося в пещере.

Само озеро походило на черное зеркало, отражавшее свет, лившийся через вход. Стоило нарушить спокойствие воды, как серебристая рябь разбегалась струями по поверхности. А за озером был длинный узкий вход в гору.

Видимо, весной из этой щели вырывалась вода и с шумом падала, точно в сильную грозу. Сегодня вода стояла тихо, молча, заполнив озеро из ручейка напротив.

Хантер спешился, взял охапку зелени и положил ко входу, закрыв его.

Свет, проникавший сквозь листву, стал таинственным. Багл-Бой принялся пить воду, от его морды, посверкивая, побежали серебристые круги.

– Ну, ты видишь? – спросил Хантер.

Элисса вздрогнула. Хантер стоял возле Леопарда, левой рукой держа уздечку жеребца.

– Все, что я пока вижу, так это то, что мы проехали четыре мили, хотя пещера всего в полумиле от дома. Почему?

– Иди сюда, вниз.

Хантер отступил в сторону, словно чувствуя, что Элисса нервничает от его близости. Отойдя на несколько шагов, он подождал, когда она спешится, и повернулся к ручью.

– Вот сюда.

Поколебавшись, Элисса направилась за Хантером. Он дошел до того места, где из озера вытекал Хидден-Крик, и подождал, когда она подойдет и встанет рядом.

– Ну и где? – спросила Элисса.

– На другой стороне.

Элисса принялась вглядываться в странную темноту на другой стороне ручья, но разобрала лишь размытые очертания то ли ящиков, то ли постели, то ли того и другого.

– Ну, ты видишь? – спросил Хантер. Нежность в голосе вызвала любопытство у Элиссы.

– Нет, – признала она. – Боюсь, я мало что вижу.

– Тогда держись.

С этими словами Хантер поднял Элиссу на руки, прижал к груди, как ребенка, и пошлепал через ручей, разбрызгивая воду, прежде чем она поняла, что произошло.

– Хантер.

Эхо разнеслось по пещере, удваивая, утраивая, снова и снова повторяя произнесенное имя.Хантер вскинул голову и улыбнулся. От нежности и чувственности его улыбки у Элиссы перехватило дыхание.

– Хантер, – прошептала она.