— Ах ты чёртова сука, — рычу я.

Она тянет сильнее, и я сглатываю, ведь это дерьмо реально вызывает боль.

— Опусти меня вниз! — командует она, и этот громкий крик пронзает мой слух.

— Ох, я поставляю тебя тогда, когда сам этого захочу, — я поправляю её на своём плече, сильнее прижимая рукой её бёдра, пока открываю двери в душевую кабинку. — Теперь ты будешь ходить со мной, или будешь заперта в моей чёртовой комнате, а это значит, нам придётся вместе проводить время. Проблема в том, что от тебя несёт как от чёртового бомжа.

Я тянусь к крану, и открывая воду, опускаю девушку на пол душевой кабинки.

— Как насчёт сейчас? Теперь довольна, что стоишь на полу, мм?

Наблюдая, как с неё течёт холодная вода, я борюсь с улыбкой. Она выглядит такой чертовски жалкой.

— Ты — конченый придурок! — кричит она мне, и каждый мускул её тела вздрагивает от холодной воды.

Ухмыляясь, я опираюсь о дверной косяк душевой и таким способом блокирую ей проход. Она вскакивает и толкает меня в грудь. Капельки воды брызгают мне в лицо с каждым новым её ударом о мою грудь. Забавно, что она думает, будто эти слабенькие удары помогут ей оттолкнуть меня.

Мой взгляд скользит по её телу. Большая белая рубашка Калеба полностью намокла, и сквозь неё выпирают дерзкие маленькие соски, которые невозможно игнорировать. Чёрт бы меня побрал! У неё отличное тело и этого трудно не заметить. Я сглатываю, и против воли мой член тут же набухает, упираясь в молнию джинсов. Блядь, просто отлично!

Она застает меня врасплох ударом в живот.

— Оу, твою мать! — говорит она, махая своей рукой.

Я смеюсь, пока она скачет вокруг, придерживая свою повреждённую руку.

— Ты закончила?

Хватаясь за свою промежность, беззаботно поправляю стояк. Замечая его, она сглатывает, после чего её лицо отображает чистое презрение. Наверное, думает, что я собираюсь её изнасиловать. Я поворачиваю кран, открывая горячую воду, и мой взгляд падает на её дерзкие сиськи перед тем, как останавливается на её лице.

— Ты можешь бороться сколько влезет, но пойми, что в итоге проиграешь, — ей очень понравится следующая команда. — А теперь снимай чёртову одежду.

Её ноздри раздуваются, а в глазах полыхает огонь.

— Иди и подрочи, ты — извращённая пизда, — шипит она. Выражение её лица становится злым, и она вся краснеет.

Я смеюсь.

— Пизда? — переспрашиваю я в шоке от того, что способен выжать этот маленький миленький ротик, и беспомощно пожимая плечами, дарю ей дерзкую ухмылку. — Будь, по-твоему.

Обеими руками я хватаюсь за рубашку и разрываю её прямо посередине, обнажая полные груди.

— Да какого чёрта с тобой не так? — кричит она, пытаясь прикрыться порванной рубашкой.

— Блядь, я заколебался прыгать вокруг тебя, поэтому снимай одежду и вперёд мыть свою задницу! — отвечаю я, выгибая бровь.

Она смотрит на меня с ненавистью и злостью.

— Выполняй. Быстро!

— Я приму душ… если ты выйдешь.

Она сердито смотрит на меня сквозь мокрые пряди волос. Качая головой, я ухмыляюсь.

— Я так не считаю. Если я выйду отсюда, то какие последствия получу от тебя взамен?

Прислонившись к стене душа, я нагло шарю по ней взглядом. Мне нужно, чтобы она чувствовала себя некомфортно и уязвимо. Я должен её сломать.

— Тут нет окон. Я никуда не сбегу, разве что через двери, с другой стороны которой ты можешь постоять.

Пар из душа поднимается к потолку. Она изо всех сил старается прикрыть себя, но всё, что у неё получается — это держать свои чёртовы груди сжатыми вместе, поднимая их, будто корсетом. Я наблюдаю за струйкой воды, которая исчезает в ложбинке между ними, а затем спускается вниз по остальному телу. Обнажённый бледный участок кожи на её животе краснеет. Её спутанные медово-светлые волосы прилипли к шее и плечам. Она выглядит чертовски сексуальной. Я не должен возбуждаться от этого, но чёрт, мой член не имеет морали.

— Просто делай, то что тебе сказано с первого раза, чёрт побери! — с меня хватит. Но я не могу перестать думать, как хорошо она будет чувствоваться прижатой к стене, пока я буду вытрахивать из неё всё дерьмо. Это нужно прекратить. Мне нужно отсюда выбираться.

Я качаю головой, закрывая глаза на секунду.

— Просто сними эту долбаную одежду и прими душ.

Хватаю её за рваную рубашку, разрывая по швам ещё больше, и сдёргиваю тряпку с её плеч. Мокрый материал падает на пол душевой, и я приступаю к шортам. Она отбивается от меня и кричит, но это на меня не действует.

 — Не то, что бы я не видел прежде голую женщину, или делаю это ради удовольствия. Просто не могу тебе доверять, — объясняю я ей.

Она бьёт меня кулаками, и я теряю равновесие. Инстинктивно хватаюсь за неё скользя по мокрых упругим бёдрам. Она замолкает, полностью замирая на месте. В мгновенье ока она хватается за шорты и тянет их вниз по своим ногам.

Обнимая себя руками, она немного ссутулится. Она пытается спрятать от меня своё лицо, но я вижу её уязвимость до того, как наши взгляды снова встречаются. Какое-то мгновение мы смотрим друг на друга, а затем она их закрывает.

Чувствую себя немного виноватым, но она должна научиться не испытывать меня. Я тянусь в душ и кладу руку на заднюю часть её скользкой шеи. Она вздрагивает. Размещая губы возле её уха, я рычу:

— Не заставляй меня повторять.

Я чувствую, как она дрожит от моего прикосновения.

— Пожалуйста, — умоляет она дрожащим голосом.

Скольжу пальцами по её коже, но убираю руку, когда встречаюсь с оглушительным молчанием.

Брызги воды летят на плитку, и звук её учащённого дыхания кажется таким громким в этот момент. Я смотрю на неё. Её глаза остаются по-прежнему закрытыми, и она пытается прикрыть себя руками. Не буду врать, она борется с желанием заплакать. Я наблюдаю, как капли воды катятся по её щекам, опускаясь на шею. Её пульс колотится на шее.

Могла ли эта женщина попытаться наебать меня? Она превратилась из бешеной в абсолютно неконтролируемую, а теперь, напугана, снова прячется в углу. Она не имеет понятия, что делает.

Тогда какого чёрта делаю я?

Спотыкаясь, я отхожу назад и смотрю на эту малышку, которая забилась в угол, пытаясь скрыться от больного психа, оставившего её там. Мне нужно оставить её в покое, так что я могу пойти и пробить стену кулаком.

— Просто прими этот чёртов душ. Я буду снаружи, — я указываю на длинную гранитную столешницу. — Я не буду на тебя смотреть, но и не оставлю одну.

Она смотрит в пол, когда я отхожу назад, аккуратно прикрывая за собой стеклянную дверь.

Я беру полотенце из шкафа, кладу его на коврик и прислоняюсь к раковине, как и обещал. Она права, я мог бы просто подождать снаружи, но зато теперь мне известно, что не стоит её недооценивать. Либо её достоинство, либо моё.

Почему дерьмо, подобное этому, должно случаться? Мельком я вижу отражение душа в зеркале. Не могу разглядеть её из-за запотевшего стекла, но зато мне хорошо видно очертание её тела, поэтому заставляю себя отвести взгляд в сторону. Двумя минутами ранее она смотрела на меня как на чёртового насильника, а теперь я возбуждаюсь от её грёбанного силуэта. Первобытный инстинкт — то ещё блядство.

Через несколько минут душ затихает и открывается дверь. Я рассматриваю свою обувь, используя каждую унцию силы воли, чтобы не поднять на неё взгляд.

— Ты увидела полотенце? — спрашиваю я.

— Да.

Когда я поднимаю взгляд, она уже стоит, обёрнутая в огромное полотенце, и её волосы спадают вниз по спине. Вода с них капает на пол.

В секунду, когда я прохожу мимо неё, она отскакивает от меня. Хватая другое полотенце из шкафа, я показываю пальцем в воздухе.

— Повернись.

Она выполняет команду. Но её тело напряжено, и она нервно поглядывает через плечо. Собрав её густые волосы в хвост, я помещаю на них полотенце, чтобы оно впитало воду. Я исследую её открытую спину, заостряя своё внимание на изгибе её попки.

— Что ты делаешь? — шепчет она.

Я с трудом сглатываю. Какого чёрта я творю?

— Ты капаешь на пол, — говорю я ей, оборачивая полотенцем её мокрые волосы и набрасывая его на её плечо. — Держи. Не хочу луж по всему этому чёртовому месту, — я пытаюсь говорить настолько раздражённо, насколько это возможно.

Она ведёт себя тихо, когда я веду её по коридору к своей комнате. Я замираю в дверях, указывая на комод.

— Найди во что одеться.

Я начинаю уходить, но ловлю себя на мысли. Эта девушка перероет всю мою комнату вверх дном, выискивая, чем можно меня убить. Я посмеиваюсь от этой мысли и иду в сторону своего шкафа, достаю с верхней полки пистолет и прячу его под руку. Подойдя к тумбочке, я забираю пистолет и оттуда, а затем иду к кровати и достаю ещё один из-под матраса. Я наблюдаю за ней, когда уже точно иду к выходу и ухмыляюсь:

— Пока тебя не посетила гениальная идея, и ты не застрелилась, — говорю я, выходя за дверь, и закрываю её на ключ.

— Засранец! — я едва слышу её крик, когда спускаюсь по лестнице.


Глава 12.

ВИКТОРИЯ

Он хлопает дверью перед моим носом с ухмылкой на губах.

— Засранец! — кричу я ему вслед.

Я хожу по комнате. Последнее место, где бы мне хотелось быть, это комната Джуда. Клянусь Богом, этот парень биполярен. В одно мгновенье он кричит на меня и унижает, а в следующее — вытирает мне волосы. Я получаю нагоняи, просто находясь рядом с ним. Откровенно говоря, я бы предпочла, чтобы он и дальше оставался засранцем. Мне намного легче принять его характер, чем доброту, которую я вижу не так часто.

Я обыскиваю его комнату просто из любопытства. Подойдя к комоду, я выдвигаю один из ящиков, наполовину надеясь увидеть целый арсенал оружия. Но, ох, нет, он всё почистил, потому как не доверяет мне, и думает, что я могу застрелиться. Мерзавец. Я беру футболку из ящика и натягиваю на себя, сбрасывая полотенце. Она пахнет им без запаха табачного дыма, чистая и свежая, не оскверненная извращённостью, от которой веет дурным зловонием.

Не могу найти какие-нибудь шорты, поэтому соглашаюсь на боксёры. Это в диковинку для меня, потому что в последний раз, когда я одевала боксёры парня, у меня был секс с их владельцем.

Я обследую комнату, ища подсказки о человеке, который здесь живёт. Их очень мало. Картина двух женщин стоит на тумбочке, и помимо этого, комната голая, безликая и почти нежилая.

Подойдя к окну, я отодвигаю занавеску, чтобы пролить свет на скупую пещеру этого человека, и нахожу решётку на стекле. Да ты реально издеваешься? Долбаные решётки! Это место в буквальном смысле тюрьма. Вдруг меня накрывает чувство клаустрофобии, словно я в ловушке и замкнута. Я застряла в этой комнате. Его комнате. Что случится дальше, когда он вернётся? Я была в комнате с этим парнем три раза. В первый — он меня душил, во второй — запихивал еду в глотку, и в третий — раздел меня догола, словно грёбаный извращенец, каким он и есть. Я думала, что в тот момент он собирался подрочить передо мной. Этот мужчина — животное. Грязное отвратительное животное. О, Боже, где я буду спать? Я не лягу с ним в одну постель. Что, если он попытается прикоснуться ко мне? Я видела его лицо — он собирался коснуться. У меня сдавливает в груди от такой перспективы. Если он меня хочет, то получит, и нет никакого чёртового способа, с помощью которого я смогу его остановить. Он в три раза меня больше, а я беззащитна.

Мой взгляд мечется по комнате, выискивая хоть что-нибудь. Но что-то же должно тут быть? У этого парня оружия больше, чем у военного полка. Я с безумием начинаю открывать ящики. Тут должен быть пистолет, нож, хоть что-нибудь. Мой взгляд падает на дверь ванной, и я замечаю зеркало на стене. Могла ли я его разбить? Воспользоваться осколком? Нет, слишком очевидно. Я не хочу нападать на него, пока этого не потребуется. Будет у меня оружие или нет, вероятность того, что я проиграю, слишком высока.

Я несусь в ванную и начинаю обыскивать шкафы, пока — бинго! — не замечаю одноразовую бритву. Улыбаясь, я поднимаю её и пробегаюсь по ней пальчиком. Не слишком острая, но сойдёт. Я использую туалетный столик, чтобы отделить пластиковый корпус и достать лезвие. Это немного, но, если он попытается напасть на меня, оно вполне может мне помочь. За неимением ничего, это лучший вариант.


Глава 13.

ДЖУД

Прошёл час после того, как я оставил её в своей комнате и засел в офисе с Марни.

Пыхтя своей сигаретой, он покручивает её между пальцами и о чём-то рассказывает мне. Я теряюсь в мыслях и не могу понять, о чём идёт речь, но приблизительно догадываюсь. Марни наклоняется над столом и беспокойно всматривается в меня.

— Знаю, ты не хочешь верить в это, Джуд, потому что, знаю, что не хочешь убивать ещё одну женщину…