Чёртов Родни продолжает пялиться на Тор, и мне это не нравится. Я наблюдаю из бара за тем, как Тор вежливо улыбается всем, направляясь ко мне. Не могу не смотреть на неё. Она смеётся над тем, что ей кто-то говорит, запрокидывая голову, и её тёмные волосы спадают на плечо. Чёрт, она прекрасна! Медленно скольжу взглядом по её телу. Она одета в платье, подчёркивающее каждый её изгиб, и всё, о чём я могу думать — как трахнуть её.

Только одним ухом я слушаю парней, которые стоят около меня и пытаются обсудить со мной игру. Тор останавливается, протискиваясь через толпу, и я замечаю за ней Родни. Я наблюдаю, как он низко кладёт руку на её спину. Слишком низко. Замечаю, как напрягаются мышцы на её плечах, но, когда они подходят ко мне, Родни убирает руку с её тела. Мне хочется зарядить ему по морде за то, что он прикоснулся к ней, но здесь не место для этого.

Толпа взрывается криками до того, как заканчивается время игры, и Родни возбуждённо кричит мне.

— Единственное, что может сделать мой день ещё лучше, это если я заберу твою девушку к себе домой, — усмехается он.

Я сжимаю пальцы в кулаки, но пытаюсь улыбнуться.

— Ну, в самом-то деле, — слегка невнятно говорит он, прикасаясь к Тор, и я стискиваю зубы, наблюдая, как он убирает непослушную прядь волос с её лица, и еле сдерживаю себя, чтобы не сорваться и не потерять контроль. — Сколько ты хочешь за неё?

Тор отталкивает его руку прочь и недоверчиво переводит взгляд на меня, словно во всём этом виноват именно я.

Родни усмехается, вперившись в меня взглядом.

— Ну, все, кто вертится вокруг тебя, продажные бляди. Жалко поделиться?

Я хватаю её за руку и притягиваю к себе, обнимая за талию и посылая Родин предупреждающий взгляд. Мой пульс стучит в висках, а грудь вздымается от внезапно вызванного гнева.

— Сейчас же извинился перед ней, — рычу я, плотно сжимая челюсти. Чувствую биение сердца в чёртовой глотке.

Он закатывает глаза и подносит пиво ко рту.

— Я просто хотел повеселиться, Джей-Пи. Чёрт, успокойся.

Чувствую, как жилка на шее начинает пульсировать. Он делает небольшой глоток и облизывает пену со рта, приковав свой взгляд к Тор и хитро ухмыляясь.

Всё внутри меня вспыхивает. Я хватаю его за затылок и бью лицом об столешницу бара, затем оттаскиваю и припираю к стене, неоднократно вдалбливая его голову в неё. Он хватается за мои руки, пытаясь освободиться из моего плена, но никакой ад не заставит меня отпустить его.

— Научись хоть какому-то грёбаному уважению, — рычу я, по-прежнему яро колотя им об стену.

Его затылок кровоточит, но чем больше становится это кровавое пятно, тем сильнее я хочу продолжать начатое.

Слышу, как кричат другие люди в комнате. Тор кричит мне остановиться, но всё это тускнеет на фоне громкого стука моего собственного сердца. Я хочу убить этого ублюдка!

— Отпусти его!

— Отвали от него!

Мужчины кричат, и я знаю, что это только вопрос времени, когда эти ребята попытаются оттащить меня от него. Что-то утыкается в мою коленную чашечку, а затем Тор повисает у меня на руке.

Она хватает меня за подбородок, поворачивая моё лицо к себе. Её взгляд встречается с моим — большие и синие глаза с ноткой мольбы.

— Джуд, — качает она головой. — Остановись.

Я отпускаю Родни, и он сползает вниз по стене в полуобморочном состоянии.

— Ты в порядке? — спрашивает она, по-прежнему цепляясь мягкими руками за моё лицо.

Я тяжело дышу, и всё, что мне удаётся сделать сначала, это отрицательно покачать головой. Глубоко вздыхая, я кричу:

— Блядь, нет! Я хочу убить его.

— Посмотри на меня, — и я смотрю на неё, только на неё. — Просто дыши. Успокойся. Гони прочь мысли об убийстве, — она улыбается, и гнев начинает рассеиваться. Она, как яркий грёбаный свет, выводящий меня из темноты.

У меня замедляется пульс, дыхание становится ровным, и всего лишь на доли секунды я ловлю себя на мысли, что, возможно, она — единственная, кто может спасти меня от себя самого. Даже при всём том, через что она прошла, Тор до сих пор остаётся невинной, и это уничтожает меня настолько сильно, что я хочу защитить это в ней. Я не позволю, чтобы она запятнала себя грязью, которая окружает меня.

— Никто не смеет разговаривать с тобой в таком тоне! — я пытаюсь успокоиться.

В её взгляде царит понимание, и она кивает.

— Всё в порядке, — она оборачивается через плечо на уставившихся в комнате людей. — Слушай, давай выбираться отсюда.

Я поворачиваюсь, обнаруживая, что все взгляды устремлены на нас. Очевидно же, что ни один из этих бизнес-раздолбаев не знает, как обращаться с 225-фунтовым разъярённым парнем (прим. — сто килограмм). Я делаю шаг, ударяясь о что-то ногой, и слышу стон снизу. Я опускаю взгляд и смотрю на парня, лежащего на полу — его колени подтянуты к груди, руки зажаты между бёдрами, прикрывая его барахло, а глаза сильно зажмурены.

— Ага, он собирался огреть тебя бутылкой по голове, — объясняет Тор, пожимая плечами. Я смотрю на неё, и довольная усмешка появляется на моих губах. Чёрт, это не должно казаться настолько горячим, но оно кажется.

Выйдя на улицу, я поворачиваюсь и прижимаю её к стене возле двери. Люди проходят мимо нас, большинство из них что-то поют пьяными голосами и продолжают праздновать.

— Джуд? — она смотрит на меня этими невинными глазами, поражая меня именно в то место, которого никто не должен касаться.

— Ты не должна влезать в драки, — выдыхаю я в её губы, и слышу, как сбивается её дыхание, и она цепляется пальцами за мои плечи. — Если кто-нибудь причинит тебе боль, я убью их. Ты — моя девочка, — существует ещё так много недосказанного, но я не могу и не стану этого говорить. Что бы это ни было, оно должно остаться невысказанным, потому что это неправильно во многих отношениях.

— Не хотела, чтобы он повредил твою милую мордашку, — ухмыляется она. — Это твоя искупающая особенность, — её голос низкий и хриплый, а взгляд медленно опускается на мои губы. Чёрт, не хочу, чтобы она смотрела на меня именно так.

— Моё лицо не является моим наилучшим качеством, — и я едва задеваю губами её. — И тебе чертовски хорошо об этом известно, — ухмыляюсь я.

Она прикусывает нижнюю губу, убрав пальцы с моих плеч только для того, чтобы обнять меня за шею.

— Мне всё-таки нравится твоя мордашка.

Она встаёт на носочки, сокращая расстояние между нами, и нежно целует меня в губы. Я жажду этого. Я жажду её. Даже дьяволу нужно что-то, что сможет прогнать его темноту на время. Вот, что делает Тор… она прорывается сквозь мою тьму. Я обнимаю её за узкую талию и притягиваю к своему телу, углубляя поцелуй. Когда я отстраняюсь от неё, она задыхается с раскрасневшимися щеками. Я чертовски люблю то, что делаю с ней каждый грёбаный раз.

— Давай уйдём, прежде чем нас арестуют, — говорит она.

Я смеюсь, и мы сливаемся с толпой.

— Меня точно не арестуют. Слишком много полицейских и политиков должны мне, куколка. Я — неприкасаемый.

Неприкасаемый, только не для неё. Она затрагивает во мне то, что должно быть мертво. Она делает меня слабым, и проблема в том, что мне это нравится. Она выводит меня из себя и бросает вызов, что в результате злит меня, но я без ума от этого. Она заставляет меня чувствовать. Честно говоря, одержимость — не то слово, которым можно объяснить это притяжение между нами, потому что это больше похоже на зависимость. Прекрасно понимаю, что это убьёт одного из нас, но на данный момент риск того стоит.

Улыбаясь, она смотрит на меня, словно никогда до этого не испытывала счастья, и забыла из-за чего оказалась со мной. Она перестала воспринимать меня как человека, который держит её в плену, потому что я не являюсь таковым. Она не принадлежит мне и этой жизни, и я чувствую себя виноватым, потому что не хочу отпускать её.


Глава 36

ВИКТОРИЯ

Глядя на своё отражение в зеркале, я отчаянно пытаюсь выяснить, кто, чёрт возьми, эта девушка, которая смотрит на меня? Несколько месяцев я повторяю себе, что это временно, и я стану прежней, когда буду в безопасности, но когда это произойдёт? Чем дольше я остаюсь здесь, тем меньше у меня причин, чтобы уйти. Я больше не знаю, что делаю. Не знаю, чего хочу.

Грязная жизнь Джуда, полная коррупции, переплетается с моей. Я уже не думаю о том, что он всегда носит с собой пистолет или получает удары ножом в ногу. Не задумываюсь о том, что убила человека, ничего не почувствовав при этом, словно это уже в порядке вещей. Потихоньку, но это становится нормой жизни. Что пугает меня больше всего, так это то, что теперь я смирилась с этим. Почему?

Он без особого труда вошёл в мою жизнь. Он причинил мне боль и смотрел на то, как я ломаюсь только ради того, чтобы затем снова собрать меня по частям, и как бы странно это не звучало, но Джуд сделал меня сильнее. Чувствую себя неприкосновенной рядом с ним, ведь он сам является таковым. Он защищает и борется за меня так, как никто другой никогда не боролся, и я ощущаю инстинктивное желание делать то же для него.

Каждый день становится всё труднее вспоминать почему это является неправильным. Я не могу отрицать того, что чувствую по отношению к Джуду, хоть и ненавижу себя за это.

Мне кажется, я влюбляюсь в него, но из всех вещей, что он может предложить мне, любовь, увы, не входит в их число.

Понимаю, что я нечто большее, чем любовница и заложница, которую он вынужден скрывать. Такие люди, как Джуд, не способны любить, и мне прекрасно об этом известно. Я подвергаю сомнению своё здравомыслие каждый божий день. Как, чёрт возьми, я могла влюбиться в такого парня, как Джуд?

Я всегда твердила себе, что страсть и любовь не имеют значения, но это были слова девушки, которая никогда не испытывала ничего подобного. Они имеют значение, и боль от их потери будет сильнее, чем от любой из моих физических ран.

Знаю, что мне нужно уйти, пока шрамы не стали так глубоки, что я никогда не смогу от них избавиться, но уход от него вполне может уничтожить меня.


Глава 37

ДЖУД

— Он найдёт тебя, — Марни кивает. — Он хочет тебя, Джуд. Смерть той девушки не оставляет его в покое, и тебе об этом известно.

Опираясь локтями на стол, я сжимаю пальцами переносицу.

Марни проходит по бару к шкафчику. Слышу, как он открывает бутылку и наливает напиток, затем останавливается, заполняет ещё один стакан и протягивает мне выпивку, подёргивая одной стороной тонких губ.

— Лучшего времени выпить это не будет.

Я перевожу взгляд на бар и обнаруживаю свою марочную бутылку «Maker’s Mark» с потрёпанной годами этикеткой, которую пил с отцом много лет назад. Я не касался этого виски со дня его смерти.

— Ты должен сделать что-то, Джуд. У тебя просто нет выбора, — хриплый кашель вырывается из его груди, и он ставит стакан.

— И без тебя знаю, — вздыхаю я, проводя пальцем по стеклу, и мне становится интересно, так ли чувствовал себя мой отец? Чувствовал ли на собственной шкуре, что значит быть почти побеждённым? Ничто больше не кажется логичным.

— Что будешь делать с девушкой? А? — он качает головой и подносит стакан к губам, но не пьёт. — Кто бы мог подумать, что баба принесёт столько проблем?

Марни не имеет ни малейшего представления, насколько всё сложно. Это больше, чем просто проблемы. Это полный пиздец. Меня никто не волнует, но я забочусь о ней. Забота о ком-то вроде неё заставляет меня принимать глупые решения, и из-за этого жизнь становится нерациональной и нелогичной.

— Джуд, ты должен хоть что-то сделать, — выдавливает Марни. — Мы должны что-то сделать, иначе мы все, к чёртовой матери, трупы, и в такой ситуации нам не следует беспокоиться о какой-то девушке. Джо — это барракуда. (прим. — вид морской рыбы. Скорее всего, герой проводит аналогии с ней из-за того, что эта рыба подстерегает своих жертв в засаде прежде, чем напасть и съесть).

Я делаю глоток выдержанного бурбона, и его запах заставляет вспомнить о моём отце. Виски ещё не успевает обжечь горло, как я уже наполняю рот следующим горьким глотком. Достав сигарету из пачки, лежащей на столе, я беру её пальцами.

— Я не знаю, что, чёрт возьми, делать, — бормочу я.

Марни прищуривается и наклоняет голову в сторону, словно его только что осенило.

— Она действительно завладела тобой.

— Нет.

Я подкуриваю сигарету и делаю длинную затяжку, задерживаясь взглядом на Марни.

Кивнув, он включает старую лампу, и из-за жёлтого света его лицо кажется тёмным.

— Женщины всегда всё портят. Твой отец был таким же, как ты, пока не встретил твою мать. Это случается с лучшими из нас. Трудно быть преступником, когда ты влюблён, просто помни об этом.

Какого чёрта этот дряхлый старик болтает? Я не влюблён в неё. Я не влюблён в неё…