Сегодня ночью Наташе приснился какой-то ужасный сон — Макс только уснул после работы в клубе и спросонок сильно испугался: Наташа, свернувшись клубочком, крепко вцепилась руками в подушку, плакала и неразборчиво кричала что-то вроде «я не хотела» или «что я наделала». Макс разбудил ее, обнял и пытался успокоить, но она рыдала и успокоиться, казалось, просто физически не могла…

— Это опять что-то из прошлого? — спросил Макс.

Но Наташа отвечать не стала, вместо этого принялась расспрашивать, что он успел понять… Потом зачем-то начала взволнованно сквозь слезы его убеждать:

— Это неправда! Я этого не хотела!

— Хорошо, хорошо, я тебе верю! — повторял Макс.

Он так и не понял, о чем речь, хотя Наташа была очень близка к тому, чтобы проболтаться. Сделал ей чай с малиновым вареньем и принес угощенье прямо в постель. Через час Наташа перестала плакать, но уснуть больше так и не смогла. Сидела в постели, обхватив коленки, и раскачивалась, как маятник.


И вот, вечер, а она — невыспавшаяся — стойко сидит за компьютером, уставившись в монитор и отгородившись от посторонних шумов огромными наушниками. Зевает примерно раз в тридцать секунд. Макс уже в кровати, лежит и не сводит с нее глаз. Она устала сегодня: бессонная ночь, насыщенный день, масса мероприятий лишь для того, чтобы она отвлеклась и сфокусировала свой отсутствующий взгляд. К вечеру она все-таки успокоилась. Максим понимал, что ее выводит из равновесия вполне конкретное воспоминание, но спрашивать не стал. Хотел предложить ей свою помощь и поддержку, если она захочет поделиться переживаниями, но промолчал. Если бы она по-прежнему считала его лучшим другом — сама бы поделилась даже без всяких предложений…

После очередного ее зёва и протирания глаза Макс поднялся с постели и подошел к своей девушке. Положил ладони на ее прохладные плечики, и она, робко взглянув на него, сняла наушники.

— Ложись спать, — посоветовал мужчина и с издевкой добавил: — Не бойся, я не стану к тебе приставать.

Высказав ей это вслух, невольно обиделся и гордо отправился на кухню.

Наташа выключила компьютер. Поняла, что попалась. Сидела на кровати и слушала спокойные и редкие постукивания стакана по столу на кухне.

…

— Ты так изменилась, — сказал он ей несколько дней назад. — Повзрослела.

— Нет, Макс, — улыбалась она, — я все та же.

Лежали в обнимку на мокрой мелкой гальке по пояс в прибое и чувствовали одно и то же — волнение моря один балл, который едва меняет границу на теле.

— Не смотри на меня так внимательно! — хихикала девчонка. — А то увидишь недостатки! Я вот, например, только в Москве, разглядывая твою фотку перед сном, заметила, что у тебя немного кривой нос!

— Ну-у, — огорчился Макс и слез с Наташи, перевернувшись на спину, — похоже, ты просто перестаешь быть в меня влюбленной.

…

Девушка все же набралась смелости и пошла за любимым на кухню.

— Я без тебя спать не буду! — заявила она по-доброму, остановившись в дверях.

Случайно Макс поймал себя на мысли, что причиной Наташиной неприязни к интимным связям может быть изнасилование. Уже много знает об изнасиловании — специально копался в интернете и в библиотеке для Оли. И, вспомнив Олю, понял, что все-таки у этих двух девушек совершенно разные причины. Изнасилование пережила Ольга — и с тех пор вообще не доверяет людям, причем, не только мужчинам и не только в отношении интима. А Наташа, кроме побегов из постели, никаких признаков не проявляет. Вывод напрашивается сам собой: дело не в сексе как таковом, а в Максиме. И очень пугает тот факт, что нормальный, взаимный секс у них был чуть ли не год назад!

— Иди сюда, — позвал он, указав себе на колени.

Наташа с удовольствием послушалась.

— Мы же с тобой близкие друг другу люди? — продолжал Макс, обняв ее и заглянув в глаза. — Давай поговорим по душам.

— О чем? — испугалась девушка, вспомнив свою истерику из-за сна.

— О нас, — успокоил Максим. — Всего лишь о нас.

— О счастливой любви не говорят, — робко намекнула девчонка.

— А у нас с тобой, видимо, что-то не так. Знаешь, мужчины не любят выяснять отношения, но если отношения затрагивают секс… Говори прямо, что у тебя на уме? Как ты себе представляешь нашу дальнейшую «счастливую любовь» — без секса?

— Нет, с сексом.

— Наташ, хватит морочить мне голову. Ежу понятно, что ты меня не хочешь. А поскольку я не имею никакого права заставлять девушку…

— Я не «не хочу»! Просто у меня какой-то спад… Может, потому что мы с тобой уже все перепробовали…

— Да? — удивился Макс. — Не знал, что твои познания так ограничены! И не знал, что ты ложишься с мужчиной в постель только для того, чтобы попробовать что-то, а не для того, чтобы заняться любовью, — и вздохнул: — Ну что ж, раз наши отношения исчерпаны…

— Не говори так! — попросила Наташа и поцеловала его в губы со всей нежностью, на какую была способна. — Я люблю тебя. Да, у меня есть кое-какие психологические препятствия, мыши в голове… Но это долгий разговор, а я безумно хочу спать!


Почему-то стала забывать, что Макс старше и умнее. Раньше советовалась с ним, делилась, и он помогал ей разобраться в себе. А сейчас она предпочитает решать свои проблемы сама. Может, потому, что он педагог, а она уже не ребенок? Может, потому, что, живя в другом городе, она просто забывает, что Макс — ее лучший друг?

* * *

Так трудно объяснить ему, в чем проблема! Нет, она вовсе не против секса, ей даже хочется! Максим терпеливо выслушивал, но девчонка ничего конкретного не говорила.

— Наташа, — пояснял Макс, — я не могу позволить себе раздеть тебя раньше, чем ты этого захочешь. Но вся загвоздка в том, что ты никогда не хочешь, как бы я ни старался!

— Меня как-то отталкивает на подсознательном уровне мысль о том, что непременно наступит момент перехода от приятных ласк к примитивному половому акту.

— Хорошо, давай условимся, что полового акта не будет, — предложил мужчина. — Можно же ограничиться оральными ласками. Смею предположить, что тебе нравятся мои навыки, раз ты всегда достигаешь оргазма таким способом.

Наташа не отказалась и не согласилась. Разговаривали много и откровенно еще три дня. Это не привело ни к каким результатам. Ну, конечно, кроме того, что Макс уже терял самообладание и из опытного и нежного любовника превращался в одержимого и злого мужика.

Юрик, с которым Макс невзначай пытался посоветоваться, только пожимал плечами:

— Ну, считается, что левши впечатлительны, может, ей что-то в душу запало…

— Меня уже достала эта впечатлительная левша! — психовал Макс. — Мне женщина нужна! Живая!

И, уходя от Юрика, шел на работу в бар. Вот уж там отвлекался в полной мере.

* * *

— …заодно и проверим, насколько ты хорошая актриса!

Максим собрал все Наташины вещи и загрузил их в машину. Даже огромный музыкальный центр со множеством проводов, перетаскивание которого с места на место никогда не осуществлялось без чрезвычайно веской причины и само по себе означало, что это не игра. Кстати, поснимал со стен фотографии — Наташины и свои за компанию. И намекнул:

— Я далеко их убирать пока не стану, пусть полежат в ящике. А там будет видно…

Как стандартная левша, она любит нестандартные ситуации. Вот Макс и предложил ей нетривиальное решение спада в их отношениях: забыть все, что было, и познакомиться заново. В прямом смысле.

Правда, игрой предложение Макса можно назвать только на первый взгляд: даже не особо опытная в любовных делах Наташа понимает, насколько серьезные последствия могут оказаться у этого эксперимента.

Забыть о существовании друг друга. Забыть, чей это номер телефона красуется на первой страничке блокнотика; имя, разрисованное так живописно, что вполне может считаться образцом китайских иероглифов. Считать, что все, что было друг с другом, — было с кем-то другим.

А потом случайно встретиться и, следуя собственным принципам, познакомиться. Или не познакомиться. Ведь никогда не бывает уверенности в том, понравишься ли ты своему новому собеседнику. Быть собой, а там уже будь что будет.

Максим дал Наташе сомнительную наводку, что, возможно, дней через десять, в четверг, он будет в пять вечера в спорт-баре «Планета». Наташа паниковала. Пыталась выведать, есть ли какие-то пути для отступления, но Максим был непреклонен.

Наташа слушала, открыв рот, потом произнесла отрешенно:

— Мысль интересная… Но если у меня или у тебя поменяются планы на четверг, как мы предупредим друг друга об этом?

— Никак, — покачал Максим головой. И грустно добавил: — Значит, нам просто не судьба быть вместе.

Наташа с ужасом смотрела Максу в лицо и растерянно хлопала ресничками.

— И не рассчитывай на снисхождение с моей стороны! — предупредил Максим. — Я буду вести себя с тобой так же, как с любой другой девушкой. Тебе не четырнадцать, ты уже не ребенок! Ты взрослая женщина — живешь самостоятельно в другом городе, зарабатываешь себе на жизнь, сама принимаешь важные решения о своем будущем. Приходи в «Планету», и, если захотим, познакомимся и подумаем, кто что из себя представляет.

— А если мы как-то разминемся? — не сдавалась девушка. — Давай тогда созвонимся в таком случае?

— Нет! — твердо повторил Макс. — Тогда будем считать друг друга свободными.


Привез ее домой и помог донести чемодан. И только поцеловал Наташу в щечку на прощание.

— Ты теперь совсем другая, — признал мужчина с сожалением. — У меня тоже поменялись некоторые взгляды. Вот и посмотрим, смогут ли эти два новых человека понравиться друг другу и быть вместе. Но для этого надо закрыть прошлую книгу.

* * *

Мама в штыки восприняла известие о Наташином переводе в другой институт. Наташа искренне пыталась понять собственную мать, но не смогла найти ни одной веской причины маминого недовольства. Евгения, так же, как и Максим, обиделась, что Наташа с ней не посоветовалась. А Наташа никак не могла уразуметь, почему должна была с кем-то советоваться. И хуже всего то, что сидят они в Наташиной комнате, и даже здесь девчонке нет покоя… Как в старые недобрые времена…

— Мама, это моя жизнь! — нервно объясняла девушка. — Обучение по-прежнему бесплатное! Присылать мне деньги я уже давно не прошу! Какая тебе разница, театральный или кинематографический институт? Тебе же все равно, а мне — нет!

— Ты должна была посоветоваться! — упрямо настаивала Евгения.

— Я уже совершеннолетняя! — рявкнула Наташа.

— А я — твоя мать! — привела женщина самый веский довод в свою пользу. И грубым, нравоучительным тоном добивала: — Я не для того тебя столько лет растила, чтобы ты ни во что меня не ставила! Я твоя мать!

— Жаль! — холодно отрезала Наташа, отвернувшись и стиснув челюсти от разрастающейся злобы.

— Жаль?! — закричала Евгения. — Максим выставил тебя из дома, и, если бы не я, куда бы ты делась?! Когда тебе надо, ты пользуешься своей семьей! А в остальное время тебе на меня наплевать! А если бы не я, ты бы сейчас осталась одна в целом мире!

— Я и так одна в целом мире, — буркнула Наташа привередливо. — И я буду только рада, если ты сейчас оставишь меня одну еще в целой комнате.

— Хамка!

Мама всю жизнь бесится, даже просто звереет, когда речь заходит о Наташиной самостоятельности. Выгнав женщину из своей комнаты, девушка уткнулась носом в ладошки и долго плакала. Неужели, ты не имеешь права выбирать ту дорогу в жизни, которая тебе наиболее подходит? Почему самые близкие люди отказываются поддержать тебя в том, что для тебя действительно важно? Почему ты не имеешь права учиться в хорошем, сильном институте на том факультете, к которому у тебя есть призвание? И почему мама считает, что вправе распоряжаться чужой жизнью?!

И зачем мама лишний раз тычет Наташу носом в тот факт, что Макс выставил ее из дома? Кто угодно может понять, что Наташе и так больно это осознавать, так зачем родная мама делает еще больней своей единственной дочери? А было время, когда Женя была даже желанным гостем в их с Максимом доме… Нет, в доме Максима. Когда складывались довольно спокойные, милые беседы ни о чем, и когда Наташа записывала на листочек рецепты именно Жениных блюд… Любовь к теще измеряется километрами. Почему-то любовь к маме тоже…

Наташа всхлипывала и шептала:

— Я не могу с тобой жить! Я на дух тебя не переношу! Если бы я могла — я стерла бы тебя из свидетельства о рождении…

* * *

Всю неделю ходила на пляж в одиночку — больше ведь не с кем. Ужасно переживала — вдруг Максим специально не придет? А вдруг чисто случайно — мало ли, попросят поработать в баре. И чуть не задохнулась от собственной догадки — у него же рабочий день в четверг! Пять раз пересчитала — точно, рабочий… Едва не плакала. Валялась на мелких камешках под палящим солнцем, воткнув плеер в ушки и отмахиваясь от назойливых поклонников, и каждую секунду думала о Нем… Как в школе…