– Чем могу быть вам полезной? – спросила я.

– У нас закуски нет. Где мои любимые горячие пирожки?

– Остыли.

– Хрен с ним, тащи холодные.

– Как-то не очень правильно коньяк пирожками закусывать. Может, сыр подать, рыбки? А может, ты хочешь фруктов? Извини, я не знала, что у тебя будут гости, и не подготовилась.

– Милая, жизнь такая непредсказуемая, ничего заранее не знаешь. Тащи пирожки и быстренько нам чего-нибудь нарежь. Одним словом, сваргань скатерть-самобранку. Только побыстрее. Нам закуска нужна.

– Хорошо. Я сейчас всё сделаю максимально быстро, – сказала я и метнулась на кухню.

Я поставила блюдо с пирожками на стол, муж взял самый верхний и протянул девице.

– Рекомендую попробовать. Пальчики оближешь.

– А мне её почему-то жалко, – изрекла девица, словно не замечая меня. – Разве она жена? Она скорее твоя рабыня, которая за кров над головой и жрачку готова исполнить любую твою просьбу. Бедная… Грех над убогой измываться. Зачем ты ее мучаешь? Определи ее в приличный пансионат. Оказавшись среди себе подобных, она будет чувствовать себя человеком.

– Нет! – крикнула я и тут же прикрыла рот рукой. Когда слышу такое, меня тут же бросает в дрожь и я теряю рассудок.

Муж с силой врезал кулаком по столу, таким образом дав понять подружке, что не намерен обсуждать эту тему.

– Рада, если ты будешь лезть в мою семейную жизнь, то сейчас сама пойдешь на кухню кошеварить. Ноги вы все раздвигать умеете, а вот что-нибудь приготовить – фиг дождешься.

– Я… на кухню? Ещё чего не хватало! Ха-ха-ха! А раздвигать ноги, между прочим, тоже уметь надо. Это же целое искусство.

Я скромно села на диванчик.

Дима вышёл в туалет, а незваная гостья опрокинула в себя полный бокал коньяку и, пренебрегая закуской, повернулась ко мне.

– Послушай… Не запомнила, как там тебя зовут… – мотнула она лохматой головой.

– Даша.

– Так вот… Даша! Я знаю, что ты никакая не жена. Ты – обыкновенная обслуга. Димасик для хохмы где-то разыскал тебя, чтобы людей удивлять. Короче, ты раба, которую он держит на короткой привязи. Дмитрий – не бедный мужичок. Я знаю, у богатых свои причуды. Одни с трупами в морге сношаются, другие себе уродов прикупают. А что? В царских покоях всегда держали уродов, карликов там, горбунов… Каждый по-своему сходит с ума. Слушай, я хочу тебе помочь. – Она попыталась встать, но ноги не слушались ее, и она плюхнулась на место. – Давай помогу тебе сбежать, а? Когда Димасик уснёт, я стащу у него ключ, открою тебе двери дома и ворота. Хочешь?

– Мне ничего не нужно. У меня есть ключи и от дома, и от ворот. Я никуда бежать не собираюсь.

– Послушай, не гони пургу. Ну что ты его боишься? Думаешь, он тебя найдёт и убьёт? Ерунда полная. Поймаешь тачку, поедешь в полицию, скажешь, что он тут тебя силой удерживал. Не дурак же он лезть на рожон!

– Я Димина законная жена и никуда от мужа бежать не собираюсь, – ответила я холодно.

Девица наконец встала и направилась ко мне.

– Ты дурочка, что ли? Я не пойму… Думала, у тебя только морда уродливая, а оказывается, и мозги тоже. Или ты Димку боишься? Да не найдёт он тебя и искать не будет. Даже если в полиции пытать станут, объявит, что не имеет к тебе никакого отношения и знать тебя не знает.

– Дмитрий имеет ко мне самое прямое отношение, – отрезала я и встала со своего места. – Он мой муж. Что непонятно?

– А на фига ты ему нужна такая?

– Этот вопрос не ко мне.

– Получается, Димка с женой-уродкой спать брезгует, поэтому девок для секса в дом таскает? Хорошенькое дело…

В гостиную вошёл Димка и довольно окинул взглядом стол.

– Умничка, Дашуля, хвалю за оперативность.

– Спасибо. Дима. Я ещё нужна?

– Конечно. Пригодишься что-нибудь отнести или принести. Подать что-то в срочном порядке. Поэтому сядь в уголке и жди моих приказаний.

– Да, конечно.

Я отошла к дивану и опустилась на него. Девица проводила меня удивленным взглядом, потом повернулась к Дмитрию.

– Послушай, а когда мы с тобой трахаться будем, она тоже будет рядом сидеть? – В ее пьяной речи проскользнули истерические нотки. – Будет мне ножки поддерживать, чтобы удобно было, или тебе член держать, чтобы не падал? Ух ты! Я что-то не пойму, в какой дурдом попала? По-другому это невозможно назвать.

– Радка, заканчивай буянить. Тебе моя жена мешает?

– Ну, ясное дело, не возбуждает. У неё что, совсем гордости нет? Хотя какая, к чёрту, гордость с такими внешними данными? – Девушка плеснула в свой бокал еще коньяку и заговорила уже более спокойно. – Ты что, собираешься с ней жить до гробовой доски? Может, лучше развестись? Ну, какая из неё жена? Только народ смешить. Она чужое место занимает. Ты ведь должен жениться на нормальной девушке, которая родит тебе красивых детишек. Разве нет? Ну скажи, так и будет?

Не говоря ни слова, Дима схватил девушку в охапку. Та завизжала, а он подхватил её на руки и потащил к лестнице.

– Дашка, перетащи коньяк и скатерть-самобранку в спальню. Вдруг нам есть захочется. И беги быстрее дверь открой, а то мне тяжело.

Я бросилась к спальне мужа, торопясь распахнуть дверь, затем, переложив закуску на столик на колесиках, поволокла его в спальню.

– Я ещё нужна? – спросила я, пытаясь не выдать злобу, которая клокотала в моей груди.

– Конечно, нужна! – истерично заржала девица, разметавшаяся на постели. – Будешь держать нам свечку и подсказывать, какой темп лучше всего взять – быстрый или медленный.

– Иди к себе, – махнул рукой муж, раздевая девицу.

Я тут же выскочила из спальни и закрыла за собой дверь.

Глава 5

Поднявшись в свою комнату, я устало опустилась на кровать, не зная, плакать мне или смеяться. Потом достала из шкафчика снотворное, без которого не могла спать, приняла лекарство и упала лицом в подушку. Через некоторое время тяжелая черная тьма поглотила меня, и я забылась до утра.

Утром я встала, приняла душ и отправилась на кухню готовить завтрак.

Вскоре завтрак был готов, но муж не появлялся. Взглянув на часы, я поняла, что он катастрофически опаздывает на работу. Я включила телевизор, села на диван и постаралась не думать о том, что было вчера.

Муж возник на пороге кухни ровно в одиннадцать. Он очень плохо выглядел – руки дрожали, взгляд бегал, под глазами тяжелые мешки. Он окинул меня мрачным взглядом и скривился.

Я попыталась заговорить с ним:

– Дима, завтрак готов. Что предпочитает твоя дама? Кофе, чай? Черный, зеленый? Ты только скажи, я подам.

– Дамы больше нет, – глухо отозвался муж и, подойдя к барной стойке, взял бутылку виски и принялся пить из горлышка.

– Эй, что ты делаешь? Тебе же на работу. Как можно? Вчера коньяк, сегодня виски… Это называется похмелье.

– Плевать, как это называется. – Муж отнял бутылку от губ и вытер их ладонью. – Плевать! Слушай, лучше не раздражай меня… Отвали от меня со своими нравоучениями.

– Я правильно поняла: завтракать ты не будешь? А твоя… подруга?

– Ты что, глухая? Я же ясно сказал: дамы больше нет.

– Она уехала?

– Считай, что да. Уехала… На тот свет.

– Что? Опять? Дима, ты же обещал…

Я бросилась в спальню мужа. На кровати лежала его вчерашняя подружка, и ее застывшая поза не предвещала ничего хорошего. Я взяла её за руку и попыталась нащупать пульс.

Муж вошел следом за мной.

– Она мертва. Я проверял.

– Как это произошло?

– Случайно. Нечаянно задушил в момент оргазма. Я не хотел, ты же знаешь. Всё произошло так быстро… Она даже пикнуть не успела. Бедняжка…

– О боже… Дима, это уже третья женщина, которую ты нечаянно убиваешь в момент оргазма.

– Ну говорю же, я не специально! Просто иногда так зверею, что не могу справиться с собой. Нужно как можно быстрее от неё избавиться, а то скоро запах появится. В спальне духота страшная. Пойди, отправь садовника домой. Скажи, что он сегодня не нужен.

– Садовник сегодня выходной, – ответила я обречённо.

– Тогда нам повезло. Можно сказать, наш день.

– Дима, так больше продолжаться не может. Ты же стал серийным убийцей.

– Жена моя, мне не нужна твоя оценка моих действий и поступков. Мне нужно, чтобы ты помогла избавиться от трупа.

Мы завернули мертвую даму в покрывало. Дима взял лопату и отправился в сад, привычно копать очередную могилу. Две его жертвы были закопаны у красивой резной беседки, которой мы практически не пользовались, так как она находилась на самом краю нашего участка. А после того, как он закопал рядом трупы, я вообще обходила ее стороной. Дмитрий решил закопать там и третье тело. Я очень переживала, что садовник увидит свежую землю и спросит, зачем я там копала.

– Почему ты вообще обязана ему что-то объяснять? – Дима выпрямился, взял бутылку, которая стояла на траве, и прильнул к горлышку. – Не нужно было вообще приучать прислугу к общению. Это всего лишь халдей, а не твой приятель.

– Но как я могу не общаться? Человек столько лет у нас работает. Ты когда ее зароешь на этом месте, куст посади, чтобы не так заметно было. Вот отсюда вырой, а сюда посади. Садовник каждый кустик знает. Устроил на участке кладбище вместо того, чтобы трупы в лес вывезти. Это неразумно.

– А ты не думаешь, что при перевозке трупов меня могут менты тормознуть? И тогда мне кирдык. Посадят твоего мужа, и как ты одна выживешь? Кто тебя кормить будет и от людей прятать? Нам нельзя рисковать. Я тебе ещё повторяю – хороним и забываем.

– Не понимаю, что происходит. Мне кажется, я медленно схожу с ума. Не могу выходить в сад, мне дурно становится. Дима, одумайся, прошу тебя!

– Тоже мне неженка нашлась… – проворчал он, вонзая лопату в землю. – В сад она выйти не сможет… Хватит ныть! Лучше возьми и отхлебни виски.

– Дима, ты же знаешь, я не пью.

– Выпей, я сказал! Мне твоя истерика реально надоела. Тошно слушать. Ты же мне каждый день мантру читаешь, что тебе твоя жизнь не нужна, она принадлежит мне, а сама тут нравоучения пытаешься читать. Живи моей жизнью и не парься. Или хочешь, чтобы я тебя в дом инвалидов сдал? Там трупы закапывать не нужно. Ты скажи, не стесняйся. Там ты на мир сквозь решётки на окнах смотреть будешь. Кашку кушать, по казённым коридорам гулять, таблеточки принимать, чтобы жизнь уж совсем серой не казалось. Тебе, наверное, надоело в хоромах жить? Так ты скажи…

– Дима, зачем ты так говоришь? Мне и без того плохо.

– Плохо, так будь моей соратницей. Делай всё, что говорю, и не выноси мне мозг. Выпей и отпусти ситуацию. Я не люблю сто раз повторять одно и то же. Ты должна понимать меня с полуслова.

Я взяла бутылку и сделала глоток.

– Нормально пей, как чай. Не надо морщиться.

Почувствовав, что ещё немного, и виски полезет обратно, я поставила бутылку на землю.

– Ну что, полегчало?

– Да как мне полегчать может? На душе погано. Переживаю, что садовник завтра свежую землю заметит.

– Да что ты за халдея переживаешь? Ещё не хватало, чтобы он вопросы задавал. Давай вообще его уволим? На фиг он нужен?

– Как это «уволим»? А кто будет заниматься садом? – перепугалась я не на шутку.

– Ты, кто же ещё.

– Я?!

– Всё равно в доме сутками сидишь.

– Но я одна сад не вытяну. Это очень большая ответственность. Я же не могу такой большой сад в порядке содержать и домашним хозяйством заниматься.

– А мне кажется, можешь.

– Это тебе только кажется. Сад – это тяжелая мужская работа. Пётр Иванович работает у нас много лет. Ему можно доверять. Он тут каждый кустик знает. У него руки золотые.

– Вот и плохо, что он тут каждый кустик знает. Сама говоришь, сейчас увидит эти кустики, и ничего хорошего не будет.

– Даже если он спросит, я что-нибудь придумаю.

– Ну, тогда не ной изначально, что он нас спалит. Спалит – ляжет рядом с этими девицами.

– Послушай, Дима, ты хоть понимаешь, что говоришь? Ты в своём уме? Хотя о каком уме может идти речь, если ты приводишь в наш дом девок, убиваешь, а потом мы их как собак закапываем на собственном участке?

Дима смахнул пот со лба.

– Дашка, заткнись, и так тошно. Лучше посмотри, всё получилось более чем достойно. Вот, кустик пересадил. Скажешь садовнику, что так тебе захотелось. И никто не знает, что у беседки братская могилка.

– Господи, что ты наделал, что наделал… Бог тебя за это накажет.

– А ты не думай, забудь. Считай, дамочки эти – органическое удобрение, и твоя хорошо удобренная травка будет расти с новой силой.

– Дима, пожалуйста, умоляю, остановись!

– Я тебе сказал, что больше не буду, – как подросток, сотворивший глупость, пообещал Дмитрий.

– Ты это в прошлый раз говорил. А если кто-то видел, как эта девушка садилась в твою машину, запомнил номера и сейчас начнёт её искать, а может быть, пойдёт в полицию? Ты только подумай, чем это может закончиться…