Мак прикинула, что Картер, скорее всего, уже ушел на работу. Отлично, разговор с его автоответчиком привлекал ее гораздо больше, чем с ним самим.

Когда раздался щелчок, Мак расслабилась. В отличие от Картера она умела членораздельно объясняться с автоответчиками.

— Привет, Картер. Это Мак. Я с удовольствием сходила бы поужинать или в кино, а, может, и в театр. Ничего не имею и против кофе. Как насчет пятницы, поскольку в субботу нет занятий?

Выбери, что хочешь, и дай мне знать. Салочка.

Тебе водить.

Ну, вот. И ничего серьезного. Она вполне может сама задать тон их отношениям. И повеселиться с отличным парнем.

Жизнь прекрасна.

Мак решила побаловать себя и поработать первый час в пижаме. Затем, строго следуя намеченному графику, переоделась, приняла участие в консультации в главном доме и вернулась к себе с приличным запасом времени до съемки. Автоответчик весело подмигнул ей.

— О, это опять Картер. Я тебе еще не надоел? Надеюсь, что нет. Я заскочил домой на ленч и случайно проверил сообщения. Если честно, я специально зашел домой, чтобы проверить, не перезвонила ли ты. Что ты и сделала. Боюсь, что в пятницу мне придется идти на ужин для преподавательского состава. Я бы пригласил тебя, но если ты согласишься, это будет наше последнее свидание. Я не хочу рисковать. Если подойдет любой другой вечер, даже — ха-ха — накануне учебного дня, я бы очень хотел куда-нибудь сходить с тобой. Может, удастся совместить ужин и кино? Или я прошу слишком многого? Да, наверное. Что-то я совсем запутался. Хотел бы добавить, пусть даже это покажется невероятным, я раньше приглашал женщин на свидания. Надеюсь, я тебя убедил. Осалил. Води.

Мак ухмыльнулась, как ухмылялась с самого начала сообщения.

— Ладно, Картер, попробуем еще разок.

Она нажала кнопку «Перезвонить», дождалась гудка:

— Привет, профессор, догадайся, кто звонит. Я высоко ценю твою заботу. Спасибо, что уберег меня от ужина с коллегами. Здравомыслие и благородство принесли тебе дополнительные очки. Как насчет субботнего вечера? Почему бы не начать с ужина, а там посмотрим, куда это нас заведет. Можешь заехать за мной в семь. И, да, тебе опять водить, ведь я должна знать, согласен ли ты.

В прекрасном настроении Мак включила музыку и села за компьютер. И напевала, просматривая свадебные снимки клиентки, представляя возможные ракурсы и позы. Затем вернулась к рабочим файлам, чтобы вспомнить, какое освещение и оборудование использовала на свадьбе.

Учитывая смуглую кожу, темные волосы и темно-карие экзотические глаза Розы, Мак выбрала для фона ткань цвета слоновой кости, а вспомнив, как девушка застенчива, решила оставить главный кадр на самый конец, когда удастся победить ее излишнюю скромность.

О, еще кое-что! Мак схватила телефон, нажала кнопку быстрого набора, одновременно открывая дверь в помещение, где хранила свой, как она его мысленно называла, реквизит.

— Привет, Эм. Мне нужен пакет красных лепестков роз. Я бы сама прибежала к тебе, но клиентка придет с минуты на минуту. Заскочишь ко мне? И, просто на всякий случай, прихвати пару красных роз на длинных стеблях. Можно шелковые. Спасибо. Пока.

Дрожа от предвкушения, Мак проверила профессиональный грим в ярко-розовой коробке, поставила компакт-диск с музыкой в стиле нью-эйдж — релаксация, положительные эмоции, стимулирование творчества. С данной характеристикой этого музыкального стиля Мак была вполне согласна — то, что надо, для предстоящей съемки. Мак как раз устанавливала задний свет, когда вошла Эмма.

— Ты не уточнила оттенок красных роз, а это, как ты знаешь, очень важно.

— На этот раз не очень. И я всегда могу подкорректировать тон в фотошопе. Кроме того… — Мак подошла к Эмме, взяла лепестки, рассмотрела. — Идеально.

— Лепестки настоящие, поэтому…

— Я включу их в счет. Послушай, раз уж ты здесь, не смогла бы задержаться? У тебя почти такой же цвет лица и волос и примерно тот же рост. Встань-ка сюда. — Она вернула Эмме лепестки. — Повернись. Мне нужен ракурс в три четверти. Поверни голову, лицом к окну.

— Для чего все это?

— Съемка беременной.

— А, Роза. — Эмма приняла требуемую позу. — На прошлой неделе она устраивала девичник в честь будущего малыша. Лорел пекла ей торт. Обожаю постоянных клиентов! Так здорово наблюдать самые важные события их жизни, правда?

— Согласна. Думаю, свет подойдет. Во всяком случае, для обычных фотографий.

— А что ты задумала с лепестками?

— Это не сразу, а для кульминации… когда мне удастся убедить Розу раздеться.

— Розу? — Эмма расхохоталась. — Желаю удачи.

— Ты ведь ее хорошо знаешь. И ты знала ее задолго до того, как она стала нашей клиенткой. Заказ мы получили через тебя. Какая-то твоя троюродная или еще более дальняя сестра?

— Внучка двоюродной сестры жены дяди моей мамы. Так, кажется. Но да, я ее знаю. Я знаю всех, и все знают меня.

Подарок судьбы, решила Мак.

— Можешь задержаться еще немного? Ты помогла бы мне справиться с ее застенчивостью.

— Хорошо, только недолго, — решила Эмма, сверившись со своими часиками. — А главное, мне до смерти хочется посмотреть, как ты уговоришь ее раздеться.

— Только не проболтайся, — шепнула Мак, услышав стук в дверь. — Я подведу ее к этой мысли очень осторожно.

Открыв дверь, Мак чуть не взвизгнула: Ах! Какие формы! А голова ее чуть не лопнула от вспыхнувших идей, как все это использовать.

И как чудесно, что Эмма осталась. Никто не умеет расслаблять людей быстрее Эммелин.

— О, Роза. Ты только взгляни на себя! Ты великолепна! — с энтузиазмом воскликнула Эмма.

Посмеиваясь и качая головой, Роза с помощью Мак выбралась из пальто.

— Я необъятна.

— Блистательна. Держу пари, ты с нетерпением ждешь появления малыша. Посиди, отдохни минутку. Вы уже выбрали имена?

— И не раз. Сначала нам кажется, что выбрали, а потом мы все переигрываем. — Тяжело дыша, положив руку на огромный живот, Роза втиснулась в кресло. — На сегодня это Кэтрин Грейс для девочки и Лукас Энтони для мальчика.

— Очень красиво.

— Вы не знаете пол ребенка? — удивилась Мак.

— Мы убедили себя, что не хотим знать заранее.

— Я тоже обожаю сюрпризы, — подхватила Эмма. — И как здорово ты придумала с сегодняшней съемкой. У тебя останется потрясающее воспоминание.

— Сестра уговорила. Может, в какой-то момент мне действительно будет интересно оглянуться назад и увидеть себя такой, будто я проглотила огромный воздушный шар.

— Ты прекрасна, — просто сказала Мак. — И я тебе это покажу. Пожалуйста, встань сюда, я сделаю несколько пробных снимков. Не хочешь сначала что-нибудь выпить? Воду? Чай?

Роза вытащила из сумки бутылочку с водой.

— Я пью, как верблюд, и писаю, как слон.

— Туалет вон там, не стесняйся. И как только захочешь отдохнуть, сразу скажи.

— Хорошо. — Роза с трудом выбралась из кресла. — Прическа в порядке? И вообще, как я выгляжу?

Темные волосы, стянутые в хвост, выглядели очень опрятно, но Мак собиралась это исправить. Для съемки Роза выбрала простые черные брюки и ярко-голубой свитер, обтягивающий огромный живот. Для начала сойдет, решила Мак.

— Ты прекрасно выглядишь. И это только пробные снимки. Видишь пластырь на полу? Встань прямо на крест.

— Я не вижу даже свои ступни. — Но Роза все же нашла метку и встала на нее. И замерла в скованной позе с напряженным лицом.

— Повернись чуть-чуть, смотри на меня. Подбородок выше, нет, не так высоко. Хорошо. Обними ребеночка.

Мак взглянула на Эмму. Приняв эстафету, Эмма подошла и встала позади Мак.

— Вы уже обустроили детскую?

И началось. Эмма болтала с Розой, смешила ее, и Мак наконец щелкнула «Полароидом». Потерев камеру о бедро, чтобы ускорить проявление, она подошла к Розе.

— Видишь? Ты прекрасна.

Роза взяла отпечаток в руки.

— Может, я и огромна, но точно выгляжу счастливой. Очень мило, Мак.

— А будет еще лучше. Давай сделаем еще несколько снимков в той же позе.

Расслабляется, заметила Мак, поддерживая беседу и между делом подавая команды: «Повернись! Склони голову направо! Расправь плечи. В какой-то момент она сунула Розе один из принесенных Эммой цветков. И вскоре у нее была целая пленка очень милых, очень обычных фотографий беременной женщины.

— Давай попробуем кое-что еще. Другой ракурс, другой топ.

— О, я ничего не принесла с собой.

— У меня кое-что найдется.

Роза погладила свой живот.

— На эту гору ничего не налезет.

— И не надо. Доверься мне. — Мак принесла из реквизиторской простую белую мужскую сорочку. — Мы оставим ее расстегнутой.

— Ой, как забавно! — воодушевленно воскликнула Эмма. — Беременные животики такие милые.

— Моему животику тридцать восемь недель. Это целая гора.

— Изумительная форма, — сказала Мак. — И у тебя необыкновенная кожа. Оттенок, текстура.

— Девочки, мы здесь одни, — поддержала Эмма. — Мне бы очень хотелось взглянуть. И освещение тебе очень идет.

— Ну, не знаю. Я такая толстая. — Роза неохотно стянула свитер.

— Дай погладить, — не удержалась Эмма и легко провела рукой по животу Розы. — Прости. Но это так… притягивает. И только мы на это способны.

— Женская привилегия. — Мак надела на Розу сорочку, расправила складки, завернула рукава. — Давай распустим волосы. Для контраста. И так женственнее. Я чуть-чуть добавлю блеска на губы, ладно? Чтобы подчеркнуть их.

Волнение. Но это нормально. Это можно использовать.

— Ракурс в три четверти. Плечо еще немного вперед. Хорошо! Можешь сцепить руки под животом. Очень мило. Я только чуть подправлю свет.

— Вы уверены, что я не выгляжу глупой размазней? Лично я чувствую себя коровой, опоздавшей на дойку.

Эмма вздохнула.

— Роза, ты выглядишь сексуально.

Мак поймала этот момент удивления, удовольствия и, наконец, гордости.

— Улыбнись, отлично. Мне улыбнись. О, посмотри, какой класс! Потрясающе. Ты не устала? Не хочешь передохнуть?

— Нет, все в порядке. Просто чувствую себя дурочкой.

— Ты не выглядишь дурочкой, поверь мне. Эмма, поправь немного рукав. Правый. Да, так… отлично. Роза, еще немного повернись ко мне. Еще чуть-чуть. Все, хватит. Ладони на живот. Хорошо.

Мак видела, как зарождается магия. Еще немного, еще самую капельку.

— Лицом ко мне, глаза опусти. Смотри на свою тайну. Думай, как эта тайна туда попала. Роза, ты изумительна.

— Жаль, что я не надела бюстгальтер покрасивее.

Есть! Лед тронулся. Мак опустила камеру.

— Сними его.

— Макензи! — Роза испуганно хихикнула.

— Сделаем портрет ню. Тебе точно понравится. — Мак командовала уверенно, не давая жертве опомниться. — Сядь, расслабься, передохни минутку. Я должна все подготовить.

— Что значит ню? Голой?

Эмма ласково обняла Розу за плечи.

— Думаю, мы скоро узнаем. Успокойся. Сядь. Посмотрим, что она задумала… Мак! Телефон звонит. Мне подойти?

— Нет! — Мак вылетела из реквизиторской с низенькой табуреткой. — Это может быть… Я должна продолжить игру. — Она поставила табурет на метку и начала драпировать его еще одной простыней цвета слоновой кости.

И тут раздался голос Картера:

— Надеюсь, ты догадаешься, кто звонит. Суббота, начинаем с ужина, а потом, ну… хм. В семь часов. Хорошо. Отлично. Я не знаю, какую еду ты любишь или ненавидишь, если уж на то пошло. Но ведь если бы ты была строгой вегетарианкой, ты бы предупредила, верно? Думаю, ты точно об этом сказала бы. Я опять делаю из мухи слона. Видимо, на этом наша игра в салочки заканчивается. Увидимся в субботу. Если только ты не захочешь позвонить мне насчет… Все, затыкаюсь. Пока.

— Какой милый, — заметила Роза, поворачиваясь к суетящейся с драпировкой Мак.

— Да, милый.

— Первое свидание?

— Технически, второе. Или, если неофициально, третье. Все это очень туманно. Роза, в ванной комнате есть еще одна простыня. Я хочу, чтобы ты пошла туда, разделась и завернулась в простыню, если очень стесняешься. Но, насколько я слышала, схватки и роды освобождают от всякой скромности. Так что наша задумка — ерунда.

— Мак, я не могу фотографироваться голой. Это просто не… И что мне потом с этим делать!

— Потом и разберешься. Но я тебе обещаю, не будет ничего нескромного или неприличного. Это просто следующий шаг. Это история о тебе и о том, что внутри тебя.

— Я не знаю, смогу ли я…

— Это твой путь и твое представление о нем. Твоя жизнь и твой свет. И любовь.

— О. — Глаза Розы увлажнились, руки скрестились на животе. — Пожалуй, я смогу, по меньшей мере, попытаюсь. Ты сотрешь фотографии, если мне будет неловко?