— Сегодня кто-то встал с левой ноги.

Мак дерзко выставила средний палец:

— Не задевай меня, подруга.

— Девочки, девочки, — Паркер громко вздохнула, — мне что, разнимать вас? Мак, возьми булочку.

— Не хочу я чертову булочку. Я хочу поскорее разделаться с совещанием. Все равно это пустая трата времени.

— Мак, на этой неделе у нас три торжества, — напомнила Паркер.

— И все они распланированы, обсуждены, распечатаны и рассмотрены под микроскопом до последней чертовой детали. Мы прекрасно знаем свою работу. Нам не нужно говорить о ней, пока не сдохнем.

— Выпей кофе, — предложила Паркер гораздо более холодным тоном. — Похоже, он тебе необходим.

— Мне не нужен дурацкий кофе, мне не нужна дурацкая булочка. — Мак резко развернулась. — Я хочу просто подвести итог. Явится куча людей. Двое из них поженятся — скорее всего. Что-то пойдет не так и будет исправлено. Кто-то напьется, и его приведут в чувство. Еду съедят, музыку сыграют. Люди уйдут, а мы получим деньги. Те двое, что, скорее всего, поженятся, в ближайшие пять лет, скорее всего, разведутся. Но это не наша проблема. Совещание закончено.

— В таком случае дверь там. — Лорел указала на дверь. — Почему бы тебе ею не воспользоваться?

Мак грохнула чашкой об стол.

— Отличная идея.

— Минуточку! Одну чертову минуточку! — резко сказала Паркер, испортив Мак эффектный уход со сцены. — Это бизнес. Наш бизнес. Если тебе не нравится, как он ведется, мы спланируем совещание, на котором ты сможешь высказать свои претензии. Но в сегодняшней повестке твоего припадка стервозности нет.

— Ладно. Я забыла, что мы живем и умираем по повестке: Если чего-то нет в Божественном Расписании или в Магическом — ах, электронная почта, ах, Интернет! — «BlackBerry», то оно недостойно внимания Паркер. Клиентам дозволяется верить, что они живые существа с мозгами и чувствами только до тех пор, пока ты гонишь их, как стадо, по предопределенному тобой пути. Все подчиняются Паркер, а в противном случае да поможет им Бог.

Паркер медленно поднялась.

— Если тебе не нравится, как я управляю бизнесом, мы это обсудим. Но через пятьдесят минут у меня групповая экскурсия. В два часа дня у меня есть часовое окно, когда мы сможем обсудить твои претензии. А пока я поддерживаю идею Лорел. Дверь вон там.

Вбежала раскрасневшаяся от холода Эмма.

— Я бы не опоздала, но я уронила целую… — Она вытаращила глаза на оттолкнувшую ее и выбежавшую из комнаты Мак. — Что случилось с Мак? Что происходит?

— У Мак приступ бешенства. — Гневно сверкая глазами, Лорел подхватила свой кофе. — Ее величество не хотело играть.

— Ну, вы спросили, почему?

— Она была слишком занята, раздавая направо и налево оплеухи.

— О, перестаньте. Я ее догоню.

— Не надо. — Паркер покачала головой. — Не надо. Она только запинает тебя ногами за твои же хлопоты. У меня утром потенциальные клиенты, и текущие нуждаются в нашем внимании. Поработаем пока без нее.

— Паркер, если проблема у одной из нас, проблема у нас всех. И не только в бизнесе.

— Эмма, я это знаю. — Паркер сжала виски пальцами. — Даже если бы она стала нас сейчас слушать — чего точно не произойдет, — у нас просто нет времени.

— И если мы начнем взрываться после каждого паршивого свидания, эта комната переполнится окровавленными ошметками наших тел.

— Мак и Картер? — Эмма покачала головой. — Этого не может быть. Моя мама вчера вечером разговаривала с его мамой, а потом позвонила мне и попыталась выведать новости. Насколько я знаю, у них все прошло отлично.

— А что тогда? — спросила Лорел. — Что может разъярить женщину больше, чем мужчина? Ладно, ладно, иногда наоборот. Но… — Она умолкла, закрыла глаза. — Ее мать. Боже, мы идиотки.

Ничто так не действует Мак на нервы, как ее мать.

— Мне казалось, что ее мать во Флориде.

— Ох, Паркер, по-твоему, расстояние может сдержать ураган Линду Эллиот? Наверное, проблема или часть проблемы в этом. И все равно Мак не должна была срываться на нас.

— Разберемся. Обязательно разберемся. А пока у нас три торжества, и мы должны обсудить детали.

Эмма открыла было рот, но увидела, что Паркер вынимает из кармана «Тамз». Значит, разболелся желудок. Пожалуй, лучше сменить тему, и так все расстроены.

— Вообще-то я хотела поговорить с вами о вазах на пятницу.

— Отлично. — Паркер вернулась на свое место. — Начнем.


Мак прекрасно понимала, что вела себя, как стерва. Но ей не нужны никакие графики, и нечего предлагать ей булочки, как двухлетнему ребенку. И не нужны подруги, указывающие ей на дверь. Она сама знает, где находится дверь.

Она знает, как выполнять свою работу. Она выполняет свою работу вот в эту самую минуту, не так ли? Она вырезала подложки для фотографий, которые еще вчера должна была вставить в рамочки, только не хватило ни сил, ни духу. Через несколько часов заказ будет выполнен, и клиенты будут счастливы до поросячьего визга. Она прекрасно знает, что делать, не объясняя каждый треклятый шаг своим деловым партнерам.

Нужно ли ей знать, почему Эммелин выбрала для композиций эвкалипт, а не аспарагус?

Вовсе нет.

Нужно ли ей знать секретный ингредиент Лорел для сливочной глазури?

Опять же нет.

Должна ли она обсуждать с Паркер последние данные в ее чертовом «КрэкБерри»?

Боже милостивый, нет.

Так кому какое дело, какой фильтр или фотоаппарат она выберет?

Они делают свое дело, она — свое, и все счастливы.

Она никогда не подводит. Она вкладывает свое время, свои силы точно так же, как остальные. Она…

Она неправильно вырезала подложку.

Мак с отвращением отшвырнула испорченную подложку. Схватила другую, проверила, перепроверила. Но когда подняла нож, ее рука задрожала.

С преувеличенной осторожностью Мак отложила нож и сделала два шага назад.

Да, она прекрасно понимает, когда ведет себя, как последняя стерва. И она знает, когда необходимо взять себя в руки. Вот в такие моменты, как этот. А еще она знает, когда должна извиниться перед теми, кого любит больше всех на свете.

Мак вздохнула. Даже если они задирали носы — а они их задирали, — она сорвалась первая.

Мак взглянула на часы и снова вздохнула. Извинения откладываются. Невозможно снять тяжесть с души, пока Паркер водит по дому клиентов.

Мы предоставляем полный набор услуг. Мы можем взять на себя любую деталь, удовлетворить любые ваши требования и сделать ваш праздник точно таким, каким вы его видите. А вот и наш фотограф, чокнутая стерва, которая сохранит вам ваш день в фотографиях.

Отличная реклама, не правда ли?

Мак зашла в ванную комнату, сполоснула лицо холодной водой. Они ее подруги, напомнила она себе. Они ее простят. Это правило.

Она вернулась в студию уже более спокойной и, положившись на автоответчик, сосредоточилась на текущей работе. Клиенту ни в жизнь не догадаться, что его заказ выполняла стерва в приступе бескрайней жалости к себе.

Загрузив альбомы в машину, Мак поехала к главному дому. Конечно, они ее простят, но сначала она должна попросить прощения. Это еще одно правило.

По привычке она вошла с черного хода. И сразу увидела у рабочего кухонного стола Лорел. Твердой рукой подруга наносила монограммы на шоколадные сердца.

Зная, что в такой ответственный момент мешать нельзя, Мак промолчала.

— Я слышу твое дыхание, — через пару секунд сказала Лорел. — Уходи.

— Я хочу поунижаться. Я быстренько.

— Пожалуйста, очень быстренько. У меня еще пятьсот шоколадок.

— Мне очень жаль. Прости, что я так себя вела, что наговорила кучу гадостей. Я вовсе ничего такого не имела в виду. Я сожалею, что пропустила совещание.

— Хорошо. — Лорел отложила кисточку и повернулась. — Теперь расскажи, почему.

Мак открыла рот, но почувствовала, что горло сжалось, глаза налились слезами. Она затрясла головой, и слезы покатились по щекам.

— Ну, не надо. Не плачь. — Лорел подошла и обняла ее. — Все наладится. Присядь.

— Тебе еще метить пятьсот шоколадных сердец.

— Думаю, уже четыреста девяносто пять.

— О, боже, Лорел. Я такая дура!

— Да, действительно.

Лорел ловко усадила Мак за рабочий стол, сунула в руки коробку с салфетками и тарелочку еще не украшенных шоколадных сердец.

— Я не могу есть твои шоколадки.

— Они гораздо вкуснее унижения, и у меня их полно.

Шмыгнув носом, Мак взяла одно сердце.

— Лучше тебя никто их не делает.

— «Годива» содрогается от зависти. Что случилось, милая? Опять твоя мамаша? Нас осенило, как только ты вылетела из комнаты.

— Лорел, почему я никак не могу с ней справиться?

— Потому что она знает, на какие твои кнопки нажимать. И сколько бы ты ни старалась, она всегда придумает что-то новенькое.

Мак пришлось признать, что Лорел попала в точку.

— Это никогда не изменится.

— Она никогда не изменится, — поправила Лорел.

— Ты хочешь сказать, что измениться должна я. — Мак откусила еще кусочек шоколадки. — Я понимаю. Я сказала «нет». Я сказала «нет», я твердо сказала «нет» и не отступила бы, даже если бы Дел не забрал у меня телефон и не отключил ее.

Лорел оглянулась.

— Дел был с тобой?

— Да, он зашел подразнить меня из-за Картера — и это еще одна огромная проблема, которую я черт знает зачем на себя навесила, — а Линда позвонила из Флориды, требуя пару штук баксов, чтобы остаться там еще на неделю и окончательно прийти в себя.

— Хвала Делу за то, что отключил ее, но он должен был рассказать нам.

— Я просила его промолчать.

— Ну и что? Если бы у него была хоть капелька здравого смысла, он сделал бы то, что тебе нужно, а не то, что ты просила. И тогда ты не страдала бы всю ночь и не проснулась бы стервой.

Лорел поставила рядом с шоколадом стакан воды со льдом.

— Выпей. У тебя может быть обезвоживание. Сколько раз она звонила после ухода Дела?

— Он не виноват. Дважды. Я не отвечала. — Мак судорожно вздохнула. — Мне правда жаль, что я сорвалась на вас.

— А для чего тогда друзья?

— Будем надеяться, что Паркер того же мнения. Можно взять это, чтобы подлизаться к ней?

Лорел выбрала из своих запасов два сердца из белого шоколада.

— Держи. Паркер не устоит перед белым шоколадом. Меня ты просто разозлила. Это легко пережить. Но ее ты оскорбила в лучших чувствах.

— О, боже.

— Кто предупрежден, тот вооружен. Она тоже злится, но главная твоя проблема — ее оскорбленные чувства.

— Ладно. Спасибо.

Прекрасно зная Паркер, Мак отправилась прямо в конференц-зал. Инцидент случился там, значит, по логике Паркер, с последствиями разбираться тоже там.

Как Мак и ожидала, Паркер сидела за столом со своим Крэк… «BlackBerry» и раскрытым ноутбуком, грудами папок и распечаток. Огонь в камине уже едва тлел, а чашку кофе сменила бутылка воды, без которой Паркер редко можно было увидеть.

Паркер всегда находилась в полной боевой готовности.

Когда Мак вошла, Паркер отложила смартфон. Ее лицо было спокойным и непроницаемым. Деловым.

— Ничего не говори. Умоляю. Я несу шоколад и все извинения на свете. Бери сколько хочешь — шоколада и извинений. Мое поведение было в высшей степени безобразным. Все, что я наговорила, от глупости. Поскольку я не могу взять свои слова назад, ты должна меня простить. У тебя просто нет выбора. — Мак поставила тарелку на стол. — Белый шоколад.

— Я вижу. — Паркер внимательно рассматривала лицо подруги. Даже если бы она не знала Мак всю жизнь, от нее не ускользнули бы признаки недавнего мучительного страдания с потоками слез.

— Ты просто решила прийти и сказать, что тебе жаль — после того как я сделала всю работу — и что ты согласна вытерпеть все мои попреки?

— Да.

Паркер задумчиво взяла сердце из белого шоколада.

— Полагаю, ты уже разобралась с Лорел.

— Да. Шоколад от нее. Я залила ее слезами. У меня почти не осталось слез, поэтому, если ты не съешь шоколад в знак примирения, мне придется начать все сначала. Это символ. Мужчины после драки пожимают друг другу руки. Мы едим шоколад.

Не сводя глаз с Мак, Паркер вонзила зубы в шоколад.

— Спасибо, Паркер. — Мак рухнула на стул. — Я чувствую себя такой дурой.

— Мне уже легче, но давай внесем полную ясность. Если тебе не нравится, как я управляю «Брачными обетами», мы можем обсудить это вдвоем или все вместе.

— Мне нравится, Паркс. Как мне может не нравиться? Как всем нам может не нравиться? Конечно, повторение иногда надоедает, но мы все понимаем, зачем это надо. Точно так же мы знаем, сколько тебе приходится пахать, чтобы мы не отвлекались. Я и Эм, и Лорел можем спокойно заниматься своим делом, потому что ты думаешь обо всем остальном, в том числе и о наших проблемах.