А девушка рассмеялась! Пораженная Наташа подняла глаза и увидела, что Кленин тоже смеется.

— Все уже оплачено, вот чек. — Продавщица показала Наташе бумажку. — Так что взять платье обратно я не могу…

Наташа покраснела и сердито взглянула на Кленина:

— Сережа, зачем?

— Разве оно тебе не понравилось?

— Очень понравилось…

— Вот и хорошо…

— Я тебе, наверно, кажусь смешной. — Наташа благодарно поцеловала его. — Просто никак не привыкну к тому, что ты у меня миллионер… Спасибо за подарок!

В детском отделе Кленин решительно взял бразды правления в свои руки, и Наташа ему не мешала. Ей было приятно вместе с ним выбирать подарки дочкам, первый раз в жизни не задумываясь о цене.

Оттуда они вышли порядком нагруженные, и Наташа уже хотела повернуть к выходу, но тут на их пути непреодолимым соблазном встал отдел мехов.

В это время там было совсем пусто. Несмотря на сезонные уценки, летом мало кто покупает шубы. С некоторых пор, а точнее, с того времени, как был ликвидирован всеобщий дефицит, русская поговорка о том, что сани готовят летом, стала всего лишь жалкой попыткой продавцов сбыть несезонный товар.

Две продавщицы, измученные жарой и бездельем, пили чай в уголке.

— Повезло нам с тобой, — говорила толстая тетка в цветастом платье. — Продаем шапки и шубы. Мне на них смотреть тошно. Нет бы сидели в бельевом отделе, мечтали о купаниях…

— Некоторые же покупают, — возразила ей вторая продавщица. От первой она не отличалась ни красотой, ни габаритами. Только платье у нее было не в цветочек, а однотонное.

В это время в отдел зашли Наташа и Сергей.

— Видишь? — торжествовала «однотонная». — Деловой человек хочет сэкономить на своей женщине. Все-таки сезонная уценка!

— На мне бы так экономили, — мрачно ответила ее подруга. Отставив в сторону чай, она вразвалку подошла к Кленину, осматривавшему товар. С ее точки зрения, клиент был перспективным. Судя по одежде и по обилию покупок в руках, с платежеспособностью у него было все в порядке.

— Извините, вы что-то конкретное ищете?

— Нет-нет! — испуганно встрепенулась Наташа. — Мы просто так зашли, посмотреть…

— Но тебе же нужна шуба, — ответил Наташе Кленин. — Давай выберем.

— К тому же сейчас покупать шубу дешевле. Сезонная уценка! — ввернула продавщица свой любимый аргумент.

Уценка Наташу убедила.

— Какую тебе хочется? — спросил ее Сергей, проходя вдоль ряда торчащих меховых рукавов.

— Не знаю, — растерялась Наташа. — У меня никогда не было шубы.

— Ясно, — взяла ситуацию под контроль продавщица. Ее товарка присоединилась к ним. — Кроличьи вас не интересуют, конечно?

— Нет, — отмахнулся Кленин.

— Это вот эти? — спросила Наташа, поглаживая мягкий заячий мех. — А чем они плохи? Мне лично нравится…

— Дешевка! — лаконично ответил Кленин. — Через год потеряет вид.

— А вот эта? — Наташа потянула за рукав мохнатую шубу.

— Нутрия нестриженная, — тут же ответил Кленин, не дав продавщице открыть рот. — Несерьезно!

«Однотонная» взирала на грамотного покупателя с уважением. Ее товарка, забежав вперед, вынесла им легкую темно-коричневую шубку. Наташа залюбовалась ею.

— А вот эта серьезная? — спросила она жениха.

— Норка, — Кленин прищурился. — Солидно, конечно. Но это для скучных, солидных дам. Ты же не хочешь такой выглядеть?

— Не знаю, — засмеялась Наташа. — Мне все нравится, я выбрать не могу…

— Дайте нам вон ту песцовую, пожалуйста, — обратился Кленин к продавщице.

Та кинулась выполнять пожелание. Наташа надела ее и сама себя не узнала в зеркале.

— Берем! — Кленин решительно направился к кассе.

Ошеломленная Наташа плелась за ним, с сожалением расставшись с шубкой, которую взялась упаковывать продавщица «в цветочек».

— Тебе понравилось? — Кленин с беспокойством посмотрел на нее. Та попыталась улыбнуться.

— Я слегка ошалела, — призналась она. — Мне нужно не спеша дома все померить, привыкнуть к вещам, и тогда я тебе столько раз «спасибо» скажу, что мало не покажется. А пока пошли отсюда, а?

Глядя им вслед, «однотонная» сказала подруге:

— Бывают же мужики! Чтобы мне кто песцовую шубу купил? Я ему пятки облизала бы!

— Даже без любви? — с любопытством спросила «в цветочек».

— Любовь все равно пройдет, — философски ответила продавщица. — А шуба останется!


В этот же день, часа через два, с Наташей произошел еще один смешной случай.

Кленин отвез ее домой, где она вволю налюбовалась покупками, повертелась перед зеркалом в новых платье и шубке и окончательно пришла в себя. Так как визит к адвокату они решили перенести на следующий день, вечер у нее оказался свободным. И Наташа решила самостоятельно прогуляться по городу, разумеется, в новом платье.

Втайне надеясь, что встретит Андрея (пусть полюбуется, какая она красивая!), Наташа поехала в центр. Долго ходила по набережной, ловила на себе восхищенные мужские взгляды, а потом зашла в уличное кафе.

Сидя под зонтиком, она смотрела на гуляющие парочки, на закат и чувствовала себя хоть и усталой, но счастливой. Один из посетителей кафе, мужчина средних лет с проступающей щетиной, не сводил с нее глаз. Ей стало неприятно, и она попробовала отвернуться, в ужасе заметив, что тот взял стакан и начал пробираться к ее столику.

Наташа поспешно встала, и как раз в этот момент перед ней оказался незнакомец.

— Свободна? — развязно спросил он, явно имея в виду не столик.

Наташа вспыхнула и собралась дать достойный отпор, как вдруг за ее спиной послышалось:

— Занята!

Наташа изумленно обернулась и увидела молодого человека в светлом костюме и щегольских солнцезащитных очках. Ей показалось, что он ей знаком.

Грубиян ретировался, а молодой человек галантно шаркнул ножкой.

— Дмитрий, — представился он. — Вы меня, наверно, не помните?

— Не знаю…

— День рождения Клениной Ирины, дача, помните? Я там был со своей девушкой…

Наташа вспомнила. Действительно, это же Димочка, секретарь Ирины. Однако как вовремя он появился.

— Конечно, я вас помню, — обрадовалась она. — Меня зовут Наташа.

Они сели обратно за Наташин столик.

— Вы зря в одиночку тут гуляете, — строго сказал ей Димочка, снимая очки. — Такая красивая женщина, как вы, не должна рисковать, выходя по вечерам без мужской охраны…

— Да я в первый раз, — оправдывалась Наташа. — Надоело дома сидеть…

— Да, Погода нынче прекрасная, — поддакнул ей Димон.

Минут пять они мило побеседовали. Неожиданно на их столик упала грозная тень.

Наташа удивленно подняла голову и увидела крупную девушку. На голове у нее была панамка, украшенная ромашками, а во взгляде читалась откровенная неприязнь.

Наташин собеседник как-то сразу уменьшился в размерах.

— Димочка! — страшным голосом сказала гигантша. — Неужели тебе женщину не жалко? Я ведь предупреждала!

Наташа посмотрела на Диму, который тщетно пытался откашляться, и спросила:

— Ничего не понимаю, вы кто?

— А вот сейчас я как вам глазки выцарапаю, узнаете, — пообещала фурия и шагнула к Наташе. Той стало страшно, и она вскрикнула.

Димочка наконец смог проглотить ком в горле. Какая женщина ему досталась, богиня! А какой темперамент?! Жаль только, проявляется он по поводу и без повода…

— Извините, Наташа, — вскочил он и поцеловал Гере ручку. — Это моя невеста. Помните, мы с ней вместе были на даче? А ты успокойся, лапсик мой. — Он еще раз приложился к ней губами. — Я тебе все могу объяснить…

— Ну хоть раз ей по морде можно дать? — простонала ревнивая Гера. — Хоть разочек?!

— Нельзя, — отрезал Дима. — Тут общественное место, тебя сразу увезут в милицию. Ты обещала меня слушаться! — Он кивнул обалдевшей Наташе: — К сожалению, нам пора! До свидания. И старайтесь больше в одиночку не гулять…

На ухо Гере он шепнул:

— Это же бывшая жена нашего Смирнова, понимаешь?

— Значит, она теперь свободна? — тут же возмутилась Гера. — И пытается заарканить чужого жениха?!

— Нет, все не так. Она собирается замуж за бывшего мужа нашей Клениной…

Гера минуту подумала.

— Какие сложности… Как бы им не запутаться, кто у них бывший, а кто настоящий. Ладно, я тебя прощаю, — наконец великодушно сказала она. — Но постарайся, чтобы я больше тебя с дамами не видела!

Они ушли, и Наташа поспешила последовать их примеру. Бурная вечерняя жизнь города Перешеевска начала ее немного пугать.


Спустя два дня в просторной четырехкомнатной квартире улучшенной планировки, принадлежащей Жоре, Анечка собиралась в гости.

В эту субботу Дима и Герасимальда сочетались законным браком. Была приглашена уйма народу, в том числе и все сотрудники «Контакта» с мужьями, женами, друзьями и подругами.

Как особа чрезвычайно романтичная, Анечка любила свадьбы. Все сказки, которые она читала в детстве, обязательно заканчивались звоном свадебных колоколов, и она тоже рассчитывала когда-нибудь пройтись в белом платье, непременно со шлейфом, по цветам, рассыпанным в проходе церкви. Она искренне не понимала, как кто-то может выходить замуж в коротком платье. Непременно длинное, и непременно должна быть фата. В конце концов, замуж выходишь не каждый день. Особенно впервые…

Волосы были накручены и уложены красивыми волнами, тело облегало мягкое темно-сиреневое платье с глубоким вырезом, высокие каблуки подчеркивали стройность ног.

Анечка покрутилась перед зеркалом и осталась собой довольна. Она распахнула двойные итальянские двери из дуба и вошла в гостиную.

Жора пытался завязать галстук. В кои-то веки он надел костюм и теперь сражался с непослушным шелком от Пьера Кардена за шестьсот долларов.

— Не люблю Гаврилу, — пожаловался он ей.

— Это еще кто? — Анечка помогла ему поправить воротник.

— Галстук… Так его у нас называют…

Рука Анечки замерла.

— У нас — это у кого?

Жора спохватился:

— Ну в смысле у них.

Анечка чуть заметно улыбнулась:

— У кого — у них?

— Ну ладно! — Жора отошел от зеркала и повернулся к ней.

Анечка улыбалась, глядя на него.

— И что, это, — он ткнул себя в пузо, — действительно не смешно?

— Очень представительно выглядишь, — одобрила его Аня.

— Да?

— Точно… За жениха примут… — Она поправила волосы.

Жора искоса посмотрел на нее. Анечка делала вид, что не замечает его испытующих взглядов.

— А я действительно хотел тебе одну вещь сказать…

— Слушаю, — сказала Анечка таким тоном, каким некогда ее прабабка говорила прадеду: «Конечно, я не догадываюсь, о чем ты хотел со мной поговорить»…

— А смеяться не будешь? — подозрительно покосился Жора на любимую девушку.

— Не буду, — покачала она головой.

Такая покладистость Жору смутила.

— Но ты ведь еще не знаешь, что я хочу сказать!

— Знаю… — вздохнула Анечка и нежно его поцеловала.


Герберт Иванович при полном параде стоял на кухне с графином водки и тарелкой соленых огурцов. Его жена бегала где-то в соседней комнате, помогая накрывать на стол.

Практичная Гера отказалась разоряться на ресторан и предложила устроить торжество дома, пригласив повара. Родители с обеих сторон выступали в роли подсобных рабочих, привозя продукты, посуду, стулья и скатерти. Слава богу, Герина двухкомнатная квартира была просторной и вполне вместила всех желающих поздравить молодоженов с этим замечательным событием.

Каким-то образом Гере удалось устроить бракосочетание в обход закона, требующего месячного ожидания перед вступлением в брак. Она боялась, как бы Димочка не выскользнул из ее цепких рук.

Профессор налил себе рюмочку водки и только поднес ее ко рту…

— Герберт! У тебя язва! — крикнула жена из комнаты.

Он покорно вздохнул. Герберт Иванович был уверен, что у его жены не взгляд, а рентгеновский луч. А как еще объяснить, что она видит каждое его движение даже через стенку?

Он взял соленый огурец и успел откусить один разок.

— Герберт! — Железный голос раздался прямо над ухом. — У тебя почки!

Бедный Профессор схватил с тарелки бутерброд с маслом и икрой.

— А сердце? — Ловкие пальчики супруги выхватили лакомство у него из рук. — Ты забыл о вреде холестерина?

И тут Герберт Иванович взбунтовался. Воспользовавшись тем, что супругу окликнула Анечка, он залпом проглотил содержимое рюмки, потом сунул в рот целый огурец, быстро проглотил его, не разжевывая, и заел все это двумя жирными бутербродами, в которых резвился коварный холестерин.