— Но у меня прошло не полгода. — Наташа вытерла глаза. — Пойми, я слишком много пережила… Это только кажется, что я легкая такая…

— Да ничего не кажется. — Кленин опять забегал по каюте.

— А на самом деле все нелегко. — Наташа словно не слышала его, словно убеждала саму себя. — Если я с тобой, то я с тобой совсем, понимаешь? Я не хочу, чтобы меня дергали, чтобы… Он страшный человек, он просто страшный человек!

Она зарыдала, а Сергей подбежал к ней и принялся утешать, хотя сам сейчас нуждался в поддержке, в словах любви.

— Успокойся, я с тобой!

— Ты не прав, я все решила! Я решила, понимаешь. — Наташа схватила его за руку.

— Тогда просто не обращай внимания на него, его нет, — зашептал он горячо. — Их нет! Мы вдвоем!

Она отвернулась, вырвалась из его рук и начала ходить по каюте. Сергей как приклеенный таскался за ней.

— Если ты решила, нам надо быть вдвоем, вместе… Я от этих переживаний уже с ума схожу! Решись, и все! У нас все получится…

Наташа остановилась перед зеркалом. Оттуда на нее смотрела унылая, зареванная девица с красным носом.

— Ты прав. — Она вытерла слезы. — Ты большой, умный, сильный, хороший… Ты мне нужен… А он страшный человек!

Кленин закусил губу. Он прекрасно понимал, что она убеждает не столько его, сколько себя саму.

Наташа провела рукой по его щеке:

— Ты прав… Никого нет, только мы с тобой…

Ее платье соскользнуло на пол. Сергей затаил дыхание. Наташа протянула руку и погасила свет.

— Закрой, пожалуйста, шторы, — прошептала она.

Кленин дернул шнур, и шелковые занавеси поползли вниз…


«Страшный человек» в это время читал вслух меню, чтобы скрыть смущение и оттянуть разговор с Ириной. Она была непривычно молчалива и только барабанила пальцами по столу, не глядя по сторонам.

— Свиные отбивные, котлеты де-воляй, — громко говорил он, то и дело вытирая пот со лба салфеткой. — А рыба? Есть у них рыба? А, вот: морской окунь… Действительно, откуда в реке речная рыба, откуда?

Ирина нехорошо рассмеялась:

— А ты шутник, Смирнов…

Он замер.

— Значит, так. — Ирина все еще улыбалась. — Сейчас я пойду к капитану…

— И…

— И сделаю так, чтобы он причалил к берегу! — Она встала, бросив салфетку Андрею в лицо.

Тот кинулся за ней и силой усадил на место:

— Подожди! Перестань!

Ирина снова взяла салфетку в руки и принялась ее скручивать.

— Андрюша, — сказала она, не глядя на него, — ты измучил меня так, как не смогли все мужчины в моей жизни, вместе взятые…

Смирнов закусил губу.

— Ты скажи, ты… Ты сумасшедший?

Он опустил голову и смущенно потер нос.

— Да нет, ты нормальный. — Она взглянула на него. — Очень нормальный. И жестокий, как маленький ребенок. Чего ты хочешь?

Андрей молчал, и она распалялась все больше.

— Ты понимаешь вообще, что происходит? — На щеках Ирины выступили красные пятна. — Ты гоняешься за собственной женой, а я кто? Я твой багаж?

Он молчал. Возражать было нечего. Каждое слово — правда. Кроме того, что Ирину он все-таки любил. И мучить ее нарочно не хотел. Просто так получилось, нечаянно…

— Ты зачем меня сюда потащил? — Казалось, она вот-вот заплачет. — Ведь я… Я так счастлива была…

Этого Смирнов вынести не мог.

— Я ни за кем не гоняюсь, — начал он неуклюже врать. — Так получилось…

— Неужели?

— Я узнал, что она с этим… с твоим… И подумал, почему бы нам с тобой тоже не прокатиться? Ну вышло так, что они на этом пароходе, и мы тоже… Что я, специально, что ли?

Ирина еле сдерживала слезы.

— Нет, врать ты все-таки не умеешь, — сказала она дрогнувшим голосом.

Смирнов оскорбился:

— А я и не собираюсь. Ты что думаешь, я хочу к Наташке вернуться?

— Тогда объясни, зачем ты здесь?

— Да не буду я ничего объяснять! — Смирнов схватился за голову. — Главное вот что… — Он замялся, подыскивая слова. — Ты самая лучшая женщина на свете. Я хочу быть только с тобой…

Ирина молчала, глядя в сторону.

— Ну хочешь, мы сейчас на первой же пристани сойдем? И возьмем билеты на другой пароход. Хочешь?

Она медленно разглаживала салфетку на коленях. Потом резко встала и вышла на палубу. Смирнов кинулся за ней.

На носу корабля два матроса возили швабрами по полу. Ирина переступила через потоки воды и подошла к старпому.

— Господин капитан, — сбивчиво начала она.

— Я не капитан, я старший помощник, — ответил усатый толстяк.

— Это все равно, — отмахнулась Ирина, как давеча Наташа. — Я видела вас там, на мостике… У вас же есть какая-нибудь шлюпка или катер? Пожалуйста, я вас очень прошу… Спустите его на воду и отправьте меня на берег!

Старпом удивленно молчал. Смирнов бродил рядом.

— Вы знаете, я забыла, мне нужно в больницу… Я очень больна, очень… В общем, мне страшно нужно… Я вам заплачу сколько надо!

Ирина достала из сумочки деньги. Старпом смерил взглядом увесистую пачку долларов в ее руке.

— Мадам, я бы рад, но… Моторный катер спускается на воду только в экстренных случаях! Я из-за вас работы лишусь… — бормотал он, отталкивая сотенные бумажки. — Скандал на все пароходство…

Ирина задумалась.

— Скажите, пожалуйста, а если я сейчас прыгну в воду, это будет экстренный случай?

— Да, мы сразу же спустим катер. — Он на всякий случай ухватил ее за край платья. — Чтобы выловить вас и поднять снова на борт! Не переживайте, когда пристанем, будет и больница, и все что угодно! — Он откланялся и быстро ушел, опасливо поглядывая в сторону Смирнова.

Андрей подошел к Ирине.

— Послушай… Я сделал глупость, прости… — Он попытался обнять ее за плечи, но Кленина сбросила с себя его руки. Ее трясло. — Я… Я сам не понимал, что делаю… Давай уйдем отсюда…

Начался дождь, но они все стояли, не замечая холодных струй.

— Мы теперь вдвоем, плывем, ты так этого хотела, — продолжал распинаться Смирнов, бегая вокруг нее и заглядывая в глаза. — На меня просто что-то нашло…

Ирина молчала. По ее лицу текли слезы, но, возможно, это был просто дождь.


Наташа вышла из ванной в белом махровом халате. Полуголый Кленин, сидя на кровати, разливал по бокалам вино.

— Ты будешь?

— Нет, — мотнула она головой и, не раздеваясь, забралась под одеяло.

— А я выпью. — Сергей залпом выпил вина и перебрался к ней поближе. Он потянулся, чтобы поцеловать ее руку, но Наташа сделала вид, что не заметила его порыва, и отвернулась. — Тебе хорошо?

Она молча кивнула с выражением апатии на лице.

— Мы одни, да? — настойчиво спрашивал он, зная, что все плохо, так плохо, как ему и не снилось.

— Да, — ответила Наташа таким тоном, что дураку стало бы ясно — ей не до него.

Утомленный всем этим безобразием, Кленин упал на кровать, широко раскинув руки, и закатил глаза.

— Ну что еще?! — патетически спросил он у потолка.

— Не могу, пока они здесь, — всхлипнула Наташа. — Поговори с ней, пусть они сойдут. С ним говорить не надо. Ведь если она сойдет, он тоже сойдет, правда?

— Еще бы нет. — Кленин произнес это с явной угрозой. Поцеловав Наташу, он поднялся и начал одеваться.

Он шел по кораблю, разыскивая каюту бывшей жены. Снова встретил старпома, который приветливо улыбнулся ему и поинтересовался, нравится ли ему судно.

— Конечно, — рассеянно отозвался Кленин. — Я ищу господина Смирнова с супругой. Не знаете, часом, в какой каюте они разместились?

— Пять «Б». Это вперед и слева по палубе.

— Спасибо, — поблагодарил его Сергей. — Я вам очень признателен…

Он вышел на левую палубу и почти сразу увидел в окне каюты Ирину. Она сидела в кресле, Смирнов пристроился перед ней на полу.

В руках у Клениной дымилась чашка с горячим чаем. После ее истерики под дождем Андрей решил, что чай — лучшее тонизирующее и профилактическое средство против простуды. Ирина апатично подчинилась ему. Позволила довести себя до каюты, усадить в кресло, снять с ног туфельки и натянуть теплые носки, взяла чай и даже немного отпила из чашки.

— Вина выпьешь? — заботливо протянул ей бокал Смирнов.

Она испуганно покачала головой. Андрей досадливо сморщился и сел на пол рядом с ней. Она молчала.

Раздался стук в дверь, и, не дожидаясь разрешающего «Войдите!», в каюту вошел Кленин. Одним взглядом он окинул все: Ирину, забившуюся в кресло, Смирнова, с виноватым видом сидящего на полу, мокрые туфли возле входа. И сразу взял быка за рога:

— Ирина? Ты в порядке?

— Привет, — тихо сказала она, устало глядя на бывшего мужа.

— Я не буду разбираться, кто из вас решил развлечься, — жестко сказал он. — То есть я знаю, что это не ты, — поправился он, поймав расширившиеся от боли глаза Ирины. — Вопрос стоит просто: кто сойдет?

— Ты не беспокойся, мы сойдем. Я-то уж точно… — Она смотрела в пол.

У Кленина сжалось сердце. Кому, как не ему, было знать, что она сейчас чувствует. Такая гордая, такая независимая… И этот мужлан недоделанный, водевильный любовник, выставил ее полной дурой… Сволочь!

— А этот? — Сергей старался не обращать на соперника внимания. Боялся не сдержаться. — Останется, чтобы действовать нам на нервы?

— Вообще-то можно и меня спросить, — нагло ответил Андрей. — Значит, так: кому не нравится, тот пусть и сходит! А нам с Иришей и здесь хорошо, мы остаемся!

— Что с тобой? — заботливо спросил Кленин бывшую жену.

У нее задрожали губы, но она справилась.

— Что?

— Глупо ведь… Все очень глупо! — Сергей махнул рукой и вышел.

Смирнов тут же подполз поближе к Ирине.

— Ириша… — заговорил он, пытаясь обнять ее холодные ноги. — Ты же меня другим человеком сделала! Я тебе так благодарен! Я стал другим… Я это понимаю. Я хотел… То есть я сейчас сидел, а ты с этим чаем дурацким… Я понял, вдруг почувствовал себя самым счастливым человеком!

Он фальшиво улыбнулся, но Ирина даже не смотрела в его сторону.

— А мне обидно, — всхлипнула она. — Знаешь, я себя тоже счастливой чувствовала. Целый день. Не целый день, а когда ты билеты принес, когда мы сюда вошли… Знаешь, я вдруг почувствовала, что действительно не была никогда счастлива…

Смирнов виновато заморгал. Ирина поставила стакан с чаем на стол и посмотрела на него.

— Андрюша, не бросай меня, а? Хоть немного, хотя бы неделю, ладно? Я никогда не была счастлива неделю подряд… — Ее глаза молили Смирнова о любви. — Ладно? Всего неделю… Что я, хуже других, а?

— Ты что? — зашептал он. — Ты лучше! Ты лучше всех… — Он принялся целовать ей руки.

Ирина робко прижалась губами к его волосам. Лицо у нее было бледным и измученным.

Вечерело. Теплоход плыл по великой реке. Закат играл богатыми красками. Природа показывалась людям во всем блеске своей красоты, а они страдали в своих маленьких каютах.


Кленин снял трубку телефона:

— Добрый вечер! Пожалуйста, ужин в люкс «А». Только побольше фруктов, холодная водка и джин-тоник…

Рядом с ним возникла Наташа, похожая на русалку в свете заката, пробивавшегося из-за штор.

— Так они сойдут? — деловито спросила она.

— Само собой, — соврал Кленин так же деловито. — Ночью остановка…

— А хоть бы и нет! Мне все равно, — залихватски заявила Наташа.

Кленин усмехнулся.

— Нет, что смеешься, я серьезно говорю! Что изменилось? Мы вдвоем сами по себе, они — сами по себе! Мне все равно! Помозолят глаза, и привыкнем…

— Я рад за тебя, — сдержанно ответил Кленин. Ему не слишком в это верилось. По лицу ее плыли голубоватые тени.

Наступил вечер, и теплоход засиял разноцветными огнями, которые, отражаясь в воде, рассыпались миллиардами искр.

В ресторане играла громкая музыка, изредка прерываемая объявлениями конферансье. Через час обещали начать конкурс «караоке» и по этому поводу некоторые пассажиры пребывали в ажиотаже, подбирая себе репертуар.


Смирнов и Ирина сидели в ресторане. Андрей то и дело косился на вход, на пустой столик у окна. Наташа не появлялась, хотя ужин подходил к концу.

Когда он в очередной раз покосился на пустой стол, Ирина вздохнула:

— Ну в чем проблема? Иди спроси, не случилось ли чего? Не заболела ли? Все-таки близкая родственница…

— Несмешно, — обиделся Смирнов.

Под песню Земфиры «Я искала тебя» по залу сновал официант, разнося еду и напитки.

— Несмешно, — передернула плечами Ирина. — Совсем несмешно…

А Кленин, оставив Наташу ужинать и смотреть телевизор в каюте, оделся и вышел на палубу. Засунув руки в карманы — с реки сквозило, — он ждал.