— Ладно, мне правда пора. Спасибо за моральную поддержку. Провожать не надо, я в обморок не упаду. — Все это она выдала на одном дыхании и зашагала к дому.

Дима посмотрел вслед. Потом подошел к киоску и купил себе еще одно мороженое. Если бы Наташа обернулась, она бы занервничала еще больше. К Диме, следящему за тем, как ее волосы плывут по ветру, подошли те самые девочки. Он отвечал им, не отрывая глаз от того места, где Наташа свернула за угол.


Андрей Смирнов опаздывал. Правда, он ехал не на деловую встречу, а в гости к старому приятелю, но все равно неловко как-то приходить не вовремя. Они так давно не виделись. Прежде пунктуальность не входила в число Вовкиных достоинств, но прошло столько лет, он мог измениться. Тем более что Смирнов шел к нему с тайной целью — найти работу.

Из-за этого он и опаздывал. С пустыми руками в гости не пойдешь, а денег у него было негусто. Нина Павловна в таких случаях говорила:

— Есть два плохих состояния финансов: денег нет и денег нет вообще!

На данный момент у него было состояние первое, но через пару дней оно грозило перейти во второе. Он купил дежурную коробку конфет с коньяком, а на букете сэкономил, попросту нарвав весьма приличных тюльпанов в парке. Стыдно, конечно, но что поделать? Наташа верно заметила, что бедность унижает. Приходится идти на банальные кражи. Его слегка утешало то, что в России такая вещь, как общественная собственность (а цветы в парке относились, несомненно, к этой категории), вообще ничьей собственностью не считается.

Уже перелезая через забор с охапкой желтых и красно-оранжевых цветов, он увидел еще двух любителей дармовщинки, правда, они были юны и почти безусы и наверняка мечтали поразить воображение какой-нибудь нимфы на платформах и в майке «D&G».

Эта операция слегка задержала Смирнова. Он вернулся домой и, нервно глядя на часы, принялся переодеваться. Роскошный костюм, купленный Ириной, так не гармонировал с содержимым его кошелька, что у Андрея появилась даже мысль одеться поскромнее. Но мать настояла на том, что в гости к старому другу, ныне преуспевающему бизнесмену, следует идти, прилично одевшись.

Итак, Смирнов топтался на остановке по требованию с букетом тюльпанов и коробкой шоколадных конфет в ожидании автобуса. Было уже без двадцати восемь, и никакого транспорта не наблюдалось. Мало того, набежали весьма неприятные тучки, похолодало, и подул отнюдь не ласковый ветер. По всем признакам, скоро должен был начаться дождь. А зонт с собой Андрей, как всегда, не взял.

Когда внутренняя паника достигла критических размеров, он приготовился к тому, что придется ловить машину. Правда, за все время мимо проехало всего три легковушки, но, похоже, это было все равно реальнее, чем дождаться автобуса.

Увидав вдалеке бежевую «шестерку», Смирнов решительно поднял руку. Притормозивший водитель бросил быстрый оценивающий взгляд на Андрея и пригласил его внутрь.

Сидя на мягком плюшевом сиденье, Смирнов слегка успокоился.

— Кажется, дождь начинается, — заметил водитель. И действительно, на ветровом стекле появились чуть мутные капельки. Пока дождь напоминал слабый душ, и Смирнов с облегчением выставил голову в окно. Приятный влажный воздух холодил голову.

Заплатив бешеные деньги мужику с «шестеркой» (аукнулся ему этот «приличный» вид!), Смирнов очутился около нового кирпично-розового дома. Во дворе мальчишки гоняли мяч. Вместо ворот они использовали перекладину для подтягивания. Один из ребят сильно ударил по мячу, и тот, перелетев через машины у тротуара, подкатился к ногам Смирнова.

Андрей не выдержал искушения и отфутболил мяч обратно. Иногда ему очень хотелось вернуться в детство, к тому безмятежному состоянию безопасности и защищенности, о котором теперь оставалось лишь мечтать.

Вовка открыл дверь сразу же, не успел Смирнов отнять палец от звонка.

— Андрюха, рад тебя видеть! — Вовка сильно располнел в районе талии. И казался румяным крепышом. Если не считать двадцати килограммов лишнего веса, то в остальном он почти не изменился. Будто не было этих лет. Все такой же веселый балагур, душа компании.

Они слегка неловко обнялись, Вовка похлопал его по плечу. Где-то за закрытой дверью, в комнате, лаяла собака.

— Надя, гости! — Вовка крикнул и засуетился в поисках тапочек. — А ты неплохо выглядишь. Можно сказать, цветешь!

Только тут Андрей заметил, что Вовка облачен в спортивный костюм, из-под которого выглядывала мятая майка. Ему стало неудобно за свой элегантный вид.

— Ты же сказал, чтобы я был в парадном виде, — извиняющимся тоном пробормотал он, не зная, куда девать цветы.

— Да я пошутил! — жизнерадостно захохотал Вовка. — Просто к слову пришлось…

Слава богу, из комнаты вышла невысокая полноватая блондинка в укороченных джинсах. Улыбнулась Смирнову. Собака перестала лаять и тихо скулила под дверью.

— Это Надя, моя жена. А это Андрей. Мы с ним знакомы черт знает сколько лет. Ну, я тебе рассказывал. — Вовка светился приветливостью, как менеджер сетевого маркетинга. — Бумба, заткнись!

Собака за дверью затихла.

— Любит гостей, собака! — объяснил Вовка. — Ты, кстати, к животным как относишься?

Смирнов пожал плечами:

— Нормально. У меня тоже пес есть. Джорджем зовут.

— Породистый?

— Нет, вряд ли. Но очень милый.

— А наш, подлец, такую родословную имеет, что мы себя рядом с ним неловко чувствуем. Он — его королевское высочество, а мы кто? Так, лакеи. Знаешь полное имя его папочки? Леонард дю Жардан Блю де Мандарин де Пекин. И никак иначе. Не знаю, как его звали хозяева. Пока это выговоришь, язык сломаешь…

Надя распахнула дверь в комнату, и оттуда вихрем вылетело совершенно невообразимое существо. Таких собак Андрей никогда не видел и поэтому слегка оторопел.

— Что это?

Средних размеров палевый пес был покрыт складками и напоминал скорее плюшевую игрушку, нежели что-то живое. Правда, морда у него была весьма грозной, но загнутый в кольцо хвост не останавливался ни на секунду, выражая искреннюю симпатию. Собака тщательно обнюхала Смирнова, потом высунула совершенно черный язык и лизнула ему руку.

— Это Бумба. Китайский шарпей, — объяснила Надя. — Он еще маленький, ему всего восемь месяцев. Дурачок, со всеми облизывается.

— Никогда таких не видел. Это что, служебная собака?

— Вообще-то их рекламируют как бойцовских собак. — Надя предложила Смирнову сесть, в то время как Вовка куда-то исчез. — Но что-то мне в это не слишком верится.

— Мне тоже. — Смирнов с трудом удержался от смеха, глядя, как плюшевая игрушка встала на задние лапки, пытаясь понюхать еду на столе. При этом кожа сползла, и все складки съехали к хвосту. Вид у пса был препотешный, как будто собака похудела, а одежка у нее осталась прежняя.

— Вы ему ничего со стола не давайте, — предупредила Надя гостя.

— Не баловать или не приучать есть из чужих рук?

— Да нет, просто тогда он от вас не отойдет. Будет сидеть и тереться о штаны мордой, выпрашивать подачку, пускать слюни… Потом брюки не отчистите…

Вернулся Вовка с двумя запотевшими бутылками «Столичной».

— Ну что, за встречу?

Налили, чокнулись.

— Знаешь, Надя, это ведь самый странный человек из всех, кого я знаю. — Вовка подцепил на вилку маринованный грибок и ткнул им в сторону Андрея. — Ты все еще с одной рюмки пьянеешь?

— Вообще да. Хотя в последнее время, кажется, стал привыкать…

— Тогда еще по одной?

Смирнов согласился, хотя и с некоторой опаской. В последний раз он слегка выпил с Федотовым, соседом, и потом попал в вытрезвитель, из которого его вызволила Ирина.

Опять Ирина! Что ж такое, ведь знает эту женщину всего ничего, но все упирается в нее… Андрей решительно прогнал неуместные мысли и сосредоточился на том, что говорила ему Надя. Она все еще рассказывала об их собаке. У нее были планы насчет открытия своего питомника, но она сомневалась, что найдет клиентов. Все-таки собака не дешевая, а город провинциальный…

— Даже не сомневайтесь, найдете, — заверил ее Смирнов, вспоминая своих новых знакомых, Ирининых подруг и сослуживцев. — Здесь все-таки не Тмутаракань, и у нас дела идут нормально!

Все-таки захмелел, подумал он. Вот и язык уже ворочается с некоторым трудом. А гостеприимные хозяева как будто этого не замечали.

— Эх, как мы гуляли, — мечтательно закатывал глаза Вовка, наливая еще по одной. — Какие пирожки делала бабушка этой, как ее?

— Леночки, — подсказал Смирнов, ковыряя вилкой кусок колбасы, который почему-то не хотел лезть на его тарелку.

— Точно. Не пирожки — сказка! Никто с тех пор, — назидательно обернулся Вовка к Наде, — не делает таких… А как мы тогда на четвертый этаж лазили… — Вовка вздохнул. — Помнишь?

Смирнов кивнул. Конечно, он помнил. Он, Вовка и Маргарита. На четвертом этаже больницы лежала тогдашняя Вовкина девушка после аппендицита, и к ней никого не пускали. Поздно вечером они влезли к ней в палату по пожарной лестнице…

— Эх, чего там… Сейчас стали толстые, соленые. — Вовка загрустил. — К тебе, впрочем, это не относится. Держишь форму. А я… — он похлопал себя по пузу. — Веришь, иногда даже сажусь на диету. Но больше одного дня не выдерживаю. Как только женщины могут так жить неделями? Одна морковка с капустой. А я не жвачное животное, я это грызть не буду. Или вот такая чертова диета, ничего не ешь, только одно яйцо в день и стакан кефира. Это же ноги протянуть можно! Я от голода злой становлюсь, на Надьку кидаюсь. Она день терпит, потом сама мне мясо на сковородке подает. Ты, говорит, лучше будь толстым и добрым. Таким ты мне больше нравишься!

— Откуда ты знаешь про все эти диеты? — удивился Андрей.

— Так жена на что? Она по всему этому специалист. Сначала на себе пробует, потом меня пытается заставить. Но со мной этот номер не пройдет! Режим питания, как говорится, нарушать нельзя!

Он оглушительно расхохотался, Надя улыбнулась, и Андрей опять почувствовал себя неловко. Они к нему со всей душой, а он-то явился с корыстными мыслями… Не ушел бы из «Контакта», не начал бы искать работу, даже и не узнал бы, что Вовка вернулся в город.

— Еще налить? — приятеля, кажется, алкоголь не брал.

— Нет, хватит. Мне еще домой возвращаться… — Андрей отодвинул от себя рюмку.

— Так ты сейчас вроде как свободен. Временно. Может, у нас останешься? На диванчике тебе постелим…

В конце концов, он позволил себя уговорить. Они сидели за столом, Вовка рассказывал о своей фирме, о собаке, о том, чем он занимался все эти годы и как познакомился с Надей. Смирнов упомянул о первой жене, вспомнил о дочерях и пошутил на тему своей ссоры с Наташей. Рассказал даже о том, как баллотировался в мэры Перешеевска, чем вызвал у друга еще один приступ веселья.

— И как Лоботрясов к этому отнесся? Небось навалил в штаны, старый пройдоха! И вообще, зря ты снял свою кандидатуру. Из тебя вышел бы отличный мэр. Глядишь, чиновники стали бы меньше взяток брать. А то я тут пошел насчет аренды узнать, меня и отправили к такому человечку, Куролесов его фамилия. Не слышал о таком?

Смирнов напряг память.

— Вроде бы слышал. В моей фирме о нем нет лестно отзывались…

— Еще бы! Этот паразит и пальцем не шевельнет, если не покажешь ему приятный конвертик с деньгами. Он мне так и сказал прямым текстом: «Будут деньги, будет и аренда».

— Может, пожаловаться его начальству? — наморщил лоб Андрей. — Тому же Лоботрясову?

— Ты что, смеешься? А с кем, ты думаешь, эти чиновники делятся? Нет, брат, тут надо все с корнями вырывать. От корней до верхушки.

Так и беседовали. Только об одном они молчали: о том, почему столько лет не виделись. И тот, и другой словно заключили молчаливое соглашение и не касались этой темы. Андрей даже ловко уклоняла от обсуждения шалостей прошлых лет.

Около часу ночи, когда Надя уже пошла стелить на диванчике, а они переместились на кухню, Смирнов вспомнил о том, зачем он здесь.

— Я тут решил работу сменить, — как можно небрежнее сказал он. — Ты не знаешь, никто из твоих знакомых Кулибиных не ищет?

Вовка попытался встать, но зашатался, и ему пришлось схватиться за край стола. Смирнов подхватил приятеля с другой стороны.

— Тебя привела сюда судьба, — немного заикаясь, проговорил Вовка. — Мне как раз нужен человек… Такой человек, чтобы мог… все.

— В каком смысле? — Андрей проконвоировал Володю в ванну, где он сполоснул лицо водой. После этого приятелю чуть-чуть полегчало, и он смог прояснить свою мысль.

— Помощник нужен. Будешь помощником? Начальником!

— Буду, буду, — обреченно согласился Смирнов, понимая, что в таком состоянии дальнейшие деловые переговоры бессмысленны.