— Он очень толстый. — Ирина приложилась к рюмке. — И вообще, скотина.

— Во всяком случае, тебе не придется его заводить. — Соня улыбнулась. — Мой последний любовник насчитывал восемьдесят лет, и каждый раз перед сексом мне приходилось его разогревать. Ну ты понимаешь. Проблемы с потенцией.

— У Жоры проблемы не с потенцией, а с совестью, — в сердцах сказала Ирина. — Слушай, как ты стала такой специалисткой по потенции? В школе была — девочка-колокольчик. От слова «дура» краснела. Мальчиков держала на расстоянии.

Соня помолчала.

— Не всех, — наконец с неохотой сказала она. — Был Костя.

— Костя? Какой Костя?

— Ты даже не помнишь.

— А что, было что помнить?

— Костя, мальчик, в которого я влюбилась. Полгода любила тихо, скромно. Вообще скромная была. А потом призналась лучшей подруге…


Соня сидела на подоконнике, поджав под себя ногу, и смотрела на улицу. Она подхватила насморк в воскресенье, когда вместе с Ириной отправилась на лыжах, и теперь с понедельника загорала дома, на больничном. В принципе в этом можно было бы углядеть положительный момент, как раз сегодня у них была контрольная по математике, но… Но кроме контрольной сегодня еще выглянуло солнце и почувствовалось, что весна вступает в свои права. Видимо, их с подружкой лыжная вылазка была последней в этом сезоне.

Соня не спускала глаз с дороги. Ее мать собиралась на работу, и девушка слышала, как в гостиной хлопают дверцы шкафов и о чем-то гундит радио.

Ее школу не было видно из окна комнаты. Каждое утро Соня выходила из дома, переходила через дорогу и шла узкой тропинкой между старыми трехэтажными домами. С этой дороги и тропинки она теперь и не спускала глаз. Будильник, стоящий на столе, показывал восемь часов десять минут. Соня сползла с подоконника, чтобы сменить затекшую ногу, и тут увидела его.

Костя шел в школу той же дорогой, что и она. Он жил в большом доме у леса и учился в ее школе.

Ее счастье длилось ровно минуту, пока он стоял, пропуская автобус и пару легковушек. Но транспорт уехал, а он скрылся за углом.

Соня слезла с подоконника и легла в кровать. Очень вовремя: мать заглянула в комнату. Она была одета в серый брючный костюм, и до Сони долетел запах ее духов.

— Ты уже встала?

— Нет, еще полежу. — Соня натянула одеяло до подбородка. — Что-то холодно.

— Я заварила тебе ромашковый чай. В термосе на кухонном столе. И не забудь полоскать горло. Да, совсем забыла: суп в холодильнике, гречневая каша на плите.

Как только мать ушла, Соня вскочила на ноги. В ее ближайшие планы входили примерка маминых платьев, которые она все равно никогда не осмелится надеть открыто, практический урок косметики, прочтение Мориса Дрюона и обед, состоящий из бутербродов с колбасой и солеными огурцами. А потом, в два часа, она опять увидит Костю, возвращающегося из школы. Потом к ней наверняка придет Ирина. Или хотя бы позвонит по телефону. В общем, жизнь не так плоха. Если бы еще все мечты, которым она предавалась, стали бы реальностью… Но это вряд ли случится.

Соня была очень стеснительной. Как многие застенчивые девочки, в свои пятнадцать она была ничем не примечательной. Худая и чуть-чуть сутулая, Соня страдала оттого, что ей приходится носить очки. Конечно, надевала она их только в случае острой необходимости. В школе Соня всегда сидела за первой или второй партой и, если как следует прищуривалась, вполне сносно различала то, что было написано на доске. Но неуверенность, свойственная многим близоруким людям, все равно отражалась на ее облике. Когда ты не очень хорошо видишь, ты себя ощущаешь очень неуверенно, не в своей тарелке. Иногда Соня не здоровалась с кем-то просто потому, что не узнавала человека без очков. Ирина смеялась над ней, советовала носить очки и не стесняться, но ей легко было говорить. Хорошо сложенная брюнетка с четкими чертами лица, Ирина обладала общительным характером, запросто общалась как с девочками, так и с мальчиками и постоянно становилась лидером и в шалостях, и в общественно полезных делах. Кроме всего прочего, она любила играть. Во что угодно — в баскетбол, в волейбол, в преферанс… Так что мальчики сохли по ней пачками. Ну пусть и не пачками, но человек пять-шесть безнадежно влюбленных в ее списке числились. Например, Макишев таскался за ней по пятам, хотя Ирина издевалась над ним жестоко и часто. А Соне оставалось быть на вторых ролях. Эдакой дуэньей при принцессе.

Сонина мама считала, что хорошо одевать нужно только малышей, чтобы подчеркнуть их прелесть, и взрослых девушек после восемнадцати, чтобы те могли завлечь приличного мужа. Баловать подростка красивой одеждой, по ее мнению, не стоило. Это могло испортить характер. Вот и ходила Соня в бесформенных юбках и спортивных брюках. В школе спасала форма, в ней все были примерно одинаковыми. А вот потом… На дискотеках никто не обращал внимания на Соню, вернее, обращали, как на подругу «той самой» Ирины. К ней подходили мальчики с просьбой передать Ире записку или узнать, что подружка собирается делать сегодня.

Соню это не слишком задевало. В своих мечтах она была прекрасной, а мальчик у нее был только один, но зато влюбленный лишь в нее. И хотя мама часто говорила, что в детстве тоже была невзрачной, а потом резко похорошела, Соня не очень ей верила. Это же как в сказке: только что на тебе очки и непонятная юбка — и вдруг ты ослепительная красавица. Хотя верить очень хотелось.

На Костю она обратила внимание случайно. Он учился в параллельном классе, и Соня, естественно, со своим плохим зрением не знала его в лицо. Однажды после школы она сходила домой, пообедала, а потом собиралась вернуться обратно, на репетицию пьесы. Ирина тогда увлеклась драмой и уговорила подругу пойти с ней за компанию в театральный кружок. Свернув на тропинку между старыми домами, она задумалась о чем-то и очнулась, когда чей-то голос сказал ей: «Привет».

— Привет, — автоматически ответила воспитанная Соня и поняла, что лицо мальчика ей слегка знакомо. Они разошлись, каждый пошел в свою сторону, он домой, она на репетицию. Но Соня была так поражена тем, что с ней поздоровался совершенно незнакомый молодой человек, что целый день не могла успокоиться. Может, он тоже хочет подкатиться к Ирине, как и другие, и поэтому попытался завести с ней знакомство? А можно ли назвать знакомством то, что ей просто сказали «Привет»?

На следующий день она высматривала его в школе, и на второй большой перемене он опять поздоровался, проходя мимо нее. Правда, он шел вместе с Анькой Шемякиной, занудой и воображалой, которая тоже ходила в театральную студию. Та не удостоила Соню даже взглядом, она глаз не отводила от юноши и дурацки хихикала на каждую его фразу. Это так напоминало ситуацию из дразнилки типа «Жених и невеста», что Соня решила не обращать внимания на Костю. Просто очень хорошо воспитанный мальчик. Мало ли с кем он там здоровается. Шемякина не зря таскается с ним под ручку.

Но воплотить это решение в жизнь ей не удалось. Костя по-прежнему обращал на нее внимание, и пару раз они вместе шли в школу. Они даже нашли какую-то общую тему для беседы. Вот так это и случилось.

Соня и глазом не успела моргнуть, как все ее мысли занял этот невысокий мальчик с пшеничными волосами и серыми глазами, который так интересно рассказывал о своих занятиях плаванием и поездках с отцом в археологическую экспедицию летом. Утром она старалась выходить в одно и то же время с точностью до минуты и очень расстраивалась, когда не встречала Костю около автобусной остановки.

— Ты заметил, как она изменилась? — услышала Соня однажды вечером, когда уже отправилась в кровать, но, как назло, не могла уснуть и ворочалась, думая о том, как завтра после занятий они с Костей пойдут в кино. Он ее пригласил! Только ее, без Ирины! Она скрыла этот факт даже от лучшей подруги. Рано пока ей говорить. Вот когда у них все будет серьезно, вот тогда…

— В каком смысле изменилась? — удивился отец за стеной.

Соня навострила ушки.

— Похорошела как-то. Взрослеет наша Соня. Я думаю, на нее благотворно повлиял этот драмкружок, — ответила мать.

Соня зажала рот подушкой, чтобы не рассмеяться. Знали бы они! Она уже дважды пропускала занятия в драмкружке, потому что стояла прекрасная погода и они с Костей так заговорились около ее дома, что Соня совершенно забыла о времени и попросту опоздала на репетицию. Зазнайка Шемякина зеленела при виде ее и что-то шептала подружкам.

Ирка же занималась каким-то очередным мальчиком, и ей было не до подруги. Она, правда, удивилась, почему Соня больше не расспрашивает ее о подробностях романа. Раньше она этим всегда интересовалась.

И вот настал тот самый день. Соня была сама не своя, на уроках отвечала невпопад, проигнорировала все выпады Шемякиной на последней перемене, а сразу после физкультуры затащила Ирину в угол в раздевалке.

— Мне нужно с тобой поговорить!

Ирина рассматривала свою майку, которую ей купил дядя за большие деньги где-то в Москве и которой она очень гордилась, потому что это была «фирма».

— Ты посмотри, — она не слушала подругу, — от этого порошка почти совсем вытерлась на швах! Черт!

— Стирай реже, — Соня с трудом сдерживалась. — Слышишь, нам поговорить надо!

— Слышу, не глухая. Что-то случилось?

— Переодевайся, и пошли в парк.

Она впервые поцеловалась. Самый первый раз! И теперь ей хотелось поделиться этим с подругой и услышать совет знатока. Что делать, а что нет? Вдруг она что-то делала неправильно? А вдруг теперь он станет плохо о ней думать?

Все это она вывалила на голову Ирины. Та безмерно удивилась. Мальчик? Кавалер у ее тихой, примерной подруги?

— И ты молчала? Все это время? Ну ты даешь, никогда бы не подумала…

— Что мне теперь делать? А главное, как он тебе?

Ирина послушно напрягла память:

— Я его плохо знаю. Кажется, симпатичный… Надо будет познакомиться поближе… Говоришь, занимается плаванием?


— Ах, Костя! — Ирина стыдливо хихикнула. Впрочем, ее смущение объяснялось скорее воздействием крепких градусов, нежели искренним чувством. Соня холодно за ней наблюдала.

— Именно. Значит, помнишь, чем дело кончилось? Банально до омерзения. Лучшая подруга уводит мальчика. Сколько песен спето, сколько книг написано.

— Какая я сволочь! — притворно пригорюнилась Ирина.

— А ты не юродствуй. Я сейчас серьезно говорю.

— Неужели до сих пор обижаешься? — удивилась Ирина. Предметы стали расплываться перед глазами, а лицо Сони виделось смутной картиной в раме светлых волос. — Мы же вроде тогда помирились. Из-за мужиков ругаться — последнее дело.

— Никогда не прощу! Потому что с этого все и началось.

— Что началось?

— Мои комплексы. А потом и мои неприятности. Неважно. И вообще, подруга, мы здесь и сейчас обсуждаем твои личные дела, не мои. Просто я давно хотела тебе об этом сказать.

— Погоди. — Ирина указательным пальцем потыкала в ее сторону. — Значит, ты тогда на даче не просто из интереса решила с моим вахлаком познакомиться. Не для того, чтобы мне помочь, а чтобы отомстить?

— Именно. — Соня очаровательно ей улыбнулась. Со стороны можно было подумать, что две подруги обсуждают последние новости с модных подиумов. — И буду продолжать. Он мне понравился.

— Сонька, не рискуй. — Ирина улыбнулась ей в ответ, но голос звучал довольно жестко. — Ты давно не видела меня, ты не знаешь, какой я стала. Эти мужчина — мой. Я сейчас его в ссылку отправила, но потом верну и обласкаю. Лучше не влезай! Не заставляй меня быть подлой.

— Ты, возможно, этого еще не увидела, но я тоже сильно изменилась. Впрочем, ты всегда замечала только то, что относилось к тебе. Очаровательная эгоистка!

— За нас! — Ирина подняла рюмку. — Вот сейчас, кажется, так бы и расцарапала тебе лицо. А ведь все равно люблю. Черт знает, за что?

— Для чего-то нужны ведь лучшие подруги? — Соня в ответ подняла свой стакан сока. — Давай. За женское соцсоревнование. Пусть победит сильнейшая!

Ирина залпом выпила, потянулась к салфетке.

— Смешно все-таки. Какие-то сплошные, блин, любовные треугольники. Ты смотри… — Она щелкнула пальцами, и официант мгновенно появился рядом. — Дайте мне несколько чистых рюмок, быстро!

— Ты что задумала?

— Не мешай!

Официант выстроил перед Ириной шеренгу бокалов для вина. Странный каприз, конечно, но эта женщина была у них постоянным клиентом, и обслуживать ее надо было по высшему разряду. Сегодня она малость не в себе, никогда ее такой не видел, но не будет он с ней спорить.

Ирина поставила перед собой большой бокал.

— Показываю: это — я.

— Что-то не похожа, — улыбнулась Соня.

— Не мешай. Смотри, меня любит Жора… — Ирина поставила рядом с бокалом еще один.