Лана Май - Останься рядом

Однажды Анна с Мироном, прогуливаясь по городу, сели в сквере на скамейку.

– Мирон, – лицо Анны стало серьезным, – ты любишь меня?

– Конечно! – Он крепко обнял возлюбленную и страстно поцеловал в губы. – Почему ты задаешь такие вопросы?

– Потому что у тебя на руке все еще обручальное кольцо… – Анна замолчала, не желая даже произносить ненавистное ей имя. – Кольцо, которое тебе надела на палец другая женщина.

– Аня… – Мирон взволнованно посмотрел на кольцо. – Это всего лишь условность. Для меня оно ничего не значит.

– Правда? – Анна доверчиво подалась к нему.

– Конечно! – обрадовался он.

– Дай мне его, пожалуйста. – Анна протянула раскрытую ладонь.

– Зачем?

– Ты боишься?

– Ничего я не боюсь. – Нехотя стащив кольцо с пальца, он положил его Анне на ладонь. – Держи.

Улыбнувшись, Анна размахнулась и бросила его на большой газон, покрытый густой травой.

Мирон побледнел и обернулся.

– Ты же сказал, что оно для тебя ничего не значит? – спросила она с деланным весельем. – Правильно?

– Да, но зачем тебе понадобилось его выбрасывать?

– Если хочешь, иди поищи его. – В глазах Анны мелькнуло презрение. – Может, найдешь, пока не поздно.

– Я не буду его искать, – процедил он. – Просто не понимаю, зачем ты это сделала.

– Странно, что ты не сделал этого раньше сам, – ответила Анна гневно и встала со скамейки. – Не буду тебе мешать. Иди же, ищи кольцо!

Анна развернулась и, гордо вскинув подбородок, пошла к автобусной остановке. Мирон не стал ее удерживать. Но уже на следующий день они помирились, забыв об этом инциденте.

И снова все вернулось на круги своя: тайные свидания, короткие встречи и съемные квартиры. Тогда Александра Николаевна решила, что для невестки и ребенка слишком утомительно приезжать и уезжать в один и тот же день. Юля охотно согласилась оставаться ночевать в ее доме с субботы на воскресенье. На этот раз Мирон предусмотрительно сообщил Анне неприятную новость.

Этого влюбленная женщина вынести не могла. Она настояла на том, чтобы ночь, когда там остается жена, Мирон проводил с ней. Так появилась новая традиция: арендовать квартиру не на час, а на сутки. Александре Николаевне оставалось только скрипеть зубами от досады, что все пошло не так, как она рассчитывала. Родители Анны тоже ничего не могли поделать. Они решили закрыть глаза на отлучки дочери в обмен на то, что в будние дни она стала вести нормальную жизнь и больше не говорила о своей любви к Мирону. Родители надеялись, что, если не вмешиваться, эти отношения постепенно себя исчерпают.

Так у любовников начался новый этап во взаимоотношениях. Оба с нетерпением ждали субботы. Теперь они проводили ее вместе, а на ночь ехали в арендованную квартиру. Там они всегда устраивали маленький пир, покупая любимые продукты: вино, балык, сыры и сладости, а иногда заказывали еду на дом. Ночь для влюбленных пролетала, как один час. Все воскресенье до самого вечера они проводили в постели в объятиях друг друга. Затем приходили горькие минуты расставания и снова ожидание субботы.

Все это негативно отразилось на работе Анны. Нехватку общения они с Мироном компенсировали долгими телефонными разговорами. Самым удобным для этого, как ни странно, оказалось рабочее время. Анна каждый час выходила на улицу, чтобы поговорить с ним по телефону. Иногда она могла вернуться в слезах, иногда – с глупой улыбкой на лице. И счастье, и несчастье в равной степени мешали ей сосредоточиться на работе с заказчиками. Она допускала все больше ошибок, все больше клиентов оставались недовольны ее обслуживанием. В конце концов начальству это надоело. Ее уволили.

Анна, никогда не знавшая нужды, не слишком испугалась того, что стала безработной. Она знала, что обеспеченные родители всегда поддержат ее материально. Но она решила пока не сообщать им эту новость, а воспользоваться появившейся свободой на полную катушку.

Узнав об увольнении любимой, Мирон тоже обрадовался. Теперь можно было не скрываться, не считать минуты и не выкраивать время для встреч. Он соврал матери, что ему срочно нужно уехать на неделю в командировку, а сам снял квартиру и сделал закупку продуктов. Теперь с утра до вечера влюбленные были вместе.

Однако без контроля бизнес Мирона постепенно стал чахнуть. Те, кому он доверил управлять делом, спешили набить свои карманы. Прибыль становилась все меньше, но он был поглощен любовью и не придавал этому значения.

Как два наркомана, Анна, потерявшая работу, и Мирон, пустивший бизнес на самотек, наслаждались жизнью. Казалось, больше никто и ничто им не было нужно. Они были счастливы.

Но все когда-нибудь кончается. Как правило, в делах любовных все происходит с легкой руки какого-нибудь «доброжелателя». Кто-то из родительских знакомых увидел Анну заходящей с Мироном в чужой подъезд и поинтересовался, не вышла ли она замуж.

Услышав описание «мужа» и адрес, куда заходили молодые, Елена Анатольевна все поняла. Она видела Мирона всего один раз в жизни, но хорошо запомнила его и не могла спутать ни с кем другим. Домой она вернулась в скверном расположении духа.

– Ты должен это остановить! – крикнула она с порога, чтобы муж услышал ее. – Так больше продолжаться не может.

Елена Анатольевна разулась и бросила сумочку на полку.

– О чем ты, Леночка? – донесся голос Алексея Юрьевича из гостиной. – Что-то случилось?

– Оказывается, – сказала она, войдя в комнату, – рабочее время Аня проводит на съемной квартире со своим избранником, а не в офисе. Все наши слова и просьбы – как об стену горох.

Она тяжело опустилась на диван рядом с мужем.

– Откуда ты знаешь? – Прервав чтение, он отложил книгу в сторону. – Это достоверная информация?

– Да, достоверная. – Она вытерла испарину, выступившую над верхней губой. – Я только что ехала в лифте с Афенкиными, – вздохнула она. – Сказали, что уже не раз видели Аню в подъезде приятелей с каким-то мужчиной. Они приезжают туда каждое утро, чтобы подвезти знакомых на работу. И как раз когда они сидят в машине, видят, как приезжает Аня с Уваловым. Значит, она говорит нам, что идет на работу, а сама ездит по съемным квартирам, как дешевая проститутка.

– Позор! – Алексей Юрьевич в одних трусах вскочил с дивана. – Мало того что она губит свою жизнь, так еще и нас делает посмешищем! Сегодня ее одни встретили, завтра другие, а послезавтра станет известно, что она увела чужого мужа из семьи.

Алексей Юрьевич пригладил чуб на взмокшем от волнения лбу и поправил полосатые трусы.

– С этим пора кончать, – дрогнувшим голосом сказала Елена Анатольевна, повертев на пальце обручальное кольцо. – Пора нам вмешаться, хватит, намолчались уже. – Закрыв глаза, она покачала головой. – Иначе дело закончится ребенком, помянешь мое слово.

– Не каркай! – рявкнул Алексей Юрьевич на притихшую жену. – Никаких детей не будет! – Заложив руки за спину, он уставился в окно. – Ты адрес знаешь?

– Да. – Она пожала плечами. – Ты хочешь поехать туда?

– У тебя есть другие предложения?

Алексей Юрьевич отправился в спальню одеваться.

Через минуту он вошел в гостиную, где неподвижно сидела его жена. За это время он успел надеть брюки; над поясом свисало внушительного вида брюшко.

– Когда мы уже установим кондиционер? – спросил он, раздраженно застегивая ремень на брюках. – Жара невозможная!

Он провел ладонью по взмокшей красной шее.

– А чего ты на меня кричишь? – возмутилась жена. – Хочешь – устанавливай. Я тебе не даю, что ли?

– Ну что за жизнь?

Тихо выругавшись, Алексей Юрьевич снова удалился в спальню. Елена Анатольевна утомленно посмотрела ему вслед.

Скоро супруги двинулись в путь. Ни пробки на дороге, ни слепящее солнце, ни встретившиеся по пути приятели не смогли изменить намерений четы Кораблевых. Чем ближе к цели, тем увереннее в своих действиях они становились. Елена Анатольевна еще не видела своего мужа таким решительным. Ее переполняла гордость.

Когда они вошли во двор, Елена Анатольевна остановилась, оглядываясь по сторонам.

– Кого ты ищешь? – недовольно пробурчал муж.

– Мне Афенкина сказала, что они приезжают на темно-синем «ситроене». – Она ткнула пальцем в густую тень старой липы. – Кажется, это его машина.

– Значит, они на месте, – пробормотал Алексей Юрьевич. – Что ж, сейчас расставим все точки над і.

Ускорив шаг, он двинулся к подъезду. Взволнованная жена едва поспевала за мужем.

* * *

В однокомнатной квартире царил полумрак. На столе стояли бокалы с недопитым вином, в вазе лежали фрукты. Единственным напоминанием о некогда съеденной пицце были крошки на столе и коробка на полу. Окна квартиры выходили в тихий зеленый двор, в котором в такой час не было слышно никого, кроме воробьев и голубей.

Ни о чем не подозревавшие влюбленные наслаждались моментом близости. Анна лежала на животе на разобранной постели. Длинные темные волосы блестели в лучах красноватого вечернего солнца. Мирон пальцем писал на ее спине какие-то буквы и узоры, а она, зажмурившись, хихикала.

– Ты у меня такая красивая… – прошептал Мирон, гладя бархатную кожу Анны. – Я от тебя с ума схожу. Даже не верится, что ты – моя женщина. – Наклонившись, он заглянул ей в глаза. – Ты ведь моя?

– Нет, – засмеялась Анна, зажмурившись. – Я не твоя!

– Что? – Он перевернул ее на спину. – Не моя, говоришь? Сейчас мы это проверим!

Он принялся осыпать поцелуями ее нагое тело, пока ее дыхание не участилось.

Глядя на возлюбленную сверху вниз, он спросил тоном победителя:

– Так что ты теперь скажешь? Ты моя?

– Да, – томно прошептала Анна, раскрыв объятия Мирону. – Твоя, только твоя.

Мирон припал к ее зовущим губам.

Дверной звонок заставил их испуганно подскочить.

– Кто это? – забеспокоилась Анна, машинально натянув на себя простыню. – Ты ведь, кажется, заплатил до воскресенья?

– Да, – недоуменно развел руками Мирон. – Я не знаю, кто это может быть.

– Нужно посмотреть в глазок, – предложила Анна. – Только так, чтобы с той стороны не увидели.

Осторожно ступая босыми ногами, Мирон прокрался к двери и, прикрыв дверной глазок от света, заглянул в него.

– Наверное, ошиблись адресом, – прошептал он, так же осторожно вернувшись в постель. – Какая-то пара.

– Может, они тоже хотят снять квартиру? – Анна улыбнулась.

– Нет, – покачал головой Мирон. – Слишком пожилые для таких забав.

– Ты считаешь, что только в тридцать может быть такое, как у нас?

– Я считаю… – Мирон повалил Анну на лопатки. – Что такое, как у нас, вообще ни у кого не может быть. И никогда.

Не обращая внимания на звонки в дверь, Мирон принялся скользить поцелуями по телу Анны, дрожащему от возбуждения.

Не дожидаясь, пока им откроют дверь, родители позвонили Анне на мобильный.

– Пусть звонит, – шептала она, тяжело дыша. – Мне все равно…

* * *

– Что будем делать? – спросила Елена Анатольевна.

– Ждать, – сухо ответил муж. – Без машины он точно не уедет. Так что никуда они не денутся.

В ожидании супруги устроились на скамейке. Они поглядывали то на темно-синий «ситроен», то на часы. Но долго ждать им не пришлось.

Как только солнце коснулось горизонта, влюбленная парочка появилась на улице. Не разжимая объятий, они шли к машине. Увлеченные друг другом, они не заметили, как к ним направились родители Анны.

– Ну что? – уже издалека набросился отец. – Работаешь не покладая рук?

Анна вздрогнула и еще крепче сжала ладонь Мирона.

– Папа? Мама? – почти шепотом произнесла она, растерянно глядя на родителей. – Что вы здесь делаете?

– Ты лучше скажи, что ты здесь делаешь! – негодовала мать. – Надо понимать, ты уволилась?

– Меня уволили, – нахмурилась Анна и опустила глаза. – Сегодня…

– Неудивительно! – фыркнула мать, смерив взглядом парочку. – Ты же ничего вокруг не видишь.

Анна поморщилась, как от зубной боли.

– Мам, давай потом поговорим, – взмолилась она. – Дома.

Опасаясь вмешиваться, Мирон молча наблюдал за семейной сценой. Он поглядывал на свою машину, стоявшую всего в десяти шагах, как на остров спасения.

– Больше никаких разговоров дома не будет, – выпалила мать. – Я устала жить как на пороховой бочке! Никогда не знаешь, что ты выкинешь на этот раз.

– Аня, – перебил отец, жестом заставив жену замолчать. – Я вижу, ты чувствуешь себя вполне взрослой и независимой. – Он посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, словно пытаясь отыскать знакомые черты в чужой женщине. – Тебе не пятнадцать лет, и ты имеешь право на собственный выбор…

– Алексей! – возмутилась Елена Анатольевна, недоуменно глядя на мужа. – О чем ты говоришь?

– Помолчи, скажешь, когда я закончу, – осадил он жену и продолжил: – Мы с мамой, в свою очередь, тоже имеем право на свое мнение. И мы считаем, что женатый мужчина тебе не пара…