Виктория Борисова - Останься со мной…

Когда услышала выстрел, из меня как будто весь воздух выпустили. Не помню, что было дальше, соображать начала, когда Саша на меня гаркнул.

Следующий час прошел как в тумане. После того как Дротик ушел, я сидела какое-то время рядом с Даней, вцепившись в окровавленную футболку и пытаясь молиться, а потом приехала «Скорая». Ко мне подбежала Слава, бледная и с мокрыми глазами, Саша постарался ее оттащить от меня и Данила, но подруга только шипела, вырывалась и орала, что убьет Сашку, если он опять ее тронет.

Не обращая на нее внимания, я поднялась следом за врачом «Скорой». Краем глаза заметила, что в коридор вбежал бледный Матвей. Слава почти сразу кинулась к нему и что-то начала говорить. Дротик что-то недовольно прошипел и оттащил Славу к себе. Я слегка улыбнулась, даже в такой ситуации у ребят все по-старому, есть в мире что-то неизменное…

— Девушка, вы с нами? — фельдшер присоединял какие-то приборы к рукам Данила, не особо отвлекаясь на нас. — Если да, тогда поторопитесь.

Кивнув, я быстро поднялась с колен, и пошла вслед за носилками. Слава, увидев такое дело, подбежала ко мне, Сашка и Матвей, воспользовавшись её отсутствием, тихо о чем-то заговорили.

— Лин, может, останешься? — подруга была явно испугана и не знала, то делать. — Ты сама едва на ногах стоишь!

— Я поеду, — я испытывала почти физическую необходимость быть с Даней.

— Хорошо, мы остаемся, как только все здесь уладим, подъедем на место.

Кивнув, я села в машину «Скорой». До больницы доехали быстро. Если сначала врач особо сильно не спешила, то в приемном покое все как-то резко закрутилось, мельтешение, суета… А я смотрела на свои руки, испачканные кровь Данила. Слезы снова побежали по щекам. Врач испытывающее глянула на меня, явно не желая возиться ещё и с припадочной.

— Девушка, может вам дать успокоительное?

— Нннет, все хорошо, — прозаикалась я, стараясь сдержать рыдания.

— Тогда прекратите реветь, все с ним нормально будет. Показатели стабильные, парень молодой, организм сильный. Подлатают, и будет, как новенький, — немного устало улыбнулась она.

— Почему он все время был без сознания?

— Сначала от шока и кровопотери, а потом я ему ввела ему препарат. Зачем ему сейчас быть в сознание и чувствовать боль?

Разумно. Я снова замолчала.

Я успела досконально изучить все трещинки в коридоре и рассмотреть каждую елку в парке за окном, а Даня все ещё был в операционной. Время тянулось, как резиновое, хоть на стенку лезь. Врач подошел спустя ещё два часа.

— Вы Тихонова?

— Да.

Я резко поднялась с корточек и оттолкнулась от выкрашенной в зеленый цвет стены.

— Меньшикова перевели в палату интенсивной терапии. Сейчас он отдыхает, можете завтра его проведать, — спокойно сказал он. Вот только уезжать я никуда не собиралась.

— Я хочу к нему.

— Девушка, послу…

— Нет! Пожалуйста, вы не понимаете, мне очень нужно!

— Туда пускают только родственников, — хирург устало потер лоб, и мне даже стало немного стыдно. Совсем чуть-чуть.

— Я его невеста!

Еще несколько минут мы вяло спорили и переругивались, после чего он сдался. Меня проводили в палату. Данил лежал, не двигаясь, и было в этом то-то страшное… Молодая медсестра сочувственно мне улыбнулась, и вышла. Я присела на стул рядом с кроватью, и, взяв большую ладонь Данила, снова разревелась. Не знаю, сколько просидела, размазывая слезы и икая от рыданий, когда его пальцы легко сжали мое запястье.

— Ангел, все нормально, — сквозь всхлипы услышала я голос Даника. Резко вскинув голову, увидела бледную тень улыбки на усталом лице. — Бывало страшнее, не плачь.

— Все хорошо, любимый, ты только не говори, тебе отдыхать нужно, — скороговоркой зачастила я, одновременно стараясь говорить уверенно и не шмыгать носом.

— Как ты меня назвала?

— Любимый, — попыталась растянуть губы в улыбке, но все равно ничего не получалось. — Я тебя очень люблю, и сильно испугалась там…

— Т-шш, все хорошо, не плачь.

— Спи, тебе нужно отдохнуть.

— Не уйдешь? — было заметно, что говорить ему все труднее.

— Нет, конечно. Куда я теперь от тебя денусь…

Даник медленно прикрыл глаза и через минуту глубоко и размеренно задышал, провалившись в сон. Я же тихо сидела рядом, и думала о том, что никогда еще не была так сильно благодарна Господу Богу.

* * *

Радислава Меньшикова.

— Все нормально.

Слова Матвея немного ослабили натянутую до звона струну в груди, которая могла лопнуть от малейшего движения или звука. Я все это время сидела на диване и пыталась не зареветь. Вспомнив все что случилось, снова вздрогнула. Когда Сашка, наконец, открыл дверь ванной, я хотела его убить. Вот только он не позволил мне отвлекаться на всякую ерунду. Узнав, что Данька ранен, сломя голову кинулась вниз. Уже не помню, в какой именно момент меня отодрали от брата, и что я тогда говорила. Увидев Матвея, повисла на нем, он всегда понимал меня лучше всех. Если с Даней бы что-нибудь случилось, я бы не пережила. Кроме него у меня никого не осталось.

— Лина с ним в палате, — услышала я конец фразы Моти.

— Понятно, — вздохнул Сашка и посмотрел на меня. Я же не сводила глаз с друга.

— Что с… Давидом? — назвать его дядей язык не поворачивался.

— Пуля попала в сердце, смерть почти мгновенная. Его сына и пособников сейчас допрашивают, — ответил Матвей. — Мне нужно кое-что сделать, так что я поехал. Слав, можно тебя на пару слов?

Когда я выходила с другом, на Сашку старалась не смотреть. Конечно, с одной стороны я понимала, что он ревнует, но с другой… ну, нельзя относиться ко мне, как к ребенку! Я что, по его мнению, полезла бы под пули?!

Мы с Матвеем зашли на кухню, и он резко повернулся ко мне.

— Слав, у меня послезавтра поезд в Москву. Я хотел попрощаться с тобой. Знаю, что вел себя, как идиот, но я люблю тебя по-прежнему, если когда-нибудь… Если нужна будет помощь, только скажи, — с этими словами он нежно поцеловал меня в лоб и вышел, а я осталась стоять.

Вот и все. Матвей уехал, Сашка, наверно, тоже скоро уедет от меня. Данька в больнице… На глаза невольно выступили тщательно сдерживаемые слезы. Не слышала, как Саша зашел на кухню, только почувствовала, как меня обнимают и поворачивают.

— Маленькая, не плачь, все уже закончилось, — шепот Сашки только усилил мои рыдания. — С Данилом все нормально будет, твой брат сильный, все будет хорошо.

— Зззннааююю, — провыла я, растираясь ладошкой слезы по щекам.

— А что тогда? — спросил Саня, заглядывая мне в глаза.

— Ты жжже теперрь уедешь, — чудесно, теперь икаем… Осталось только высморкаться ему в шею… Пусть я буду дурой, но промолчать не смогла.

— Кто тебе сказал такую глупость? — нахмурился Саша.

— Но ты ведь живешь в Штатах?

— Жил, — Саша осторожно заглянул мне в глаза. Правильно, я же сейчас страшнющая, после рыданий, к такому нужно готовиться постепенно… — А сейчас я живу в России. К тому же, я тебя никуда не отпущу, и если и уеду, то только с тобой, ясно?

— Угу.

— Слава, я тебя люблю, и бросать не собираюсь, наоборот, думаю, как бы мне сделать тебе предложение, чтобы ты сама от меня не сбежала.

— Не дождешься…

— Ну, раз мы все решили, нужно съездить в больницу к твоему брату и моему шурину. Надеюсь, что этот герой уже пришел в себя.

— Угу, только рубашку надень, хватит уже полуголым бегать, — черт, а я, оказывается, ревнивая…

Спустя пять лет.

* * *

Меньшиков Данил.

— Да сядь ты! — рявкнул я Сашке.

— Нет, ну почему так долго? — обернулся ко мне теперь уже родственник, и посмотрел несчастным взглядом.

— Может потому, что Славу увезли всего лишь полчаса назад? — с улыбкой спросил мой Ангел.

— Ааааааааааааааа!

Услышав этот вопль, Сашка заметался, как раненый тигр в клетке.

— Она кричит, Снайпер я их всех сейчас порву, ей же больно, почему не делают ничего?! — прорычал Сашка, приближаясь к двери, куда некоторое время назад увезли мою сестру.

— Дротов! — Ангелина пыталась говорить строго, но иногда нет-нет, да и мелькнет в голосе улыбка. — Сядь и не мешай врачам. Все идет своим чередом!

Я поддакнул и пытался не заржать над физиономией друга.

— Даня, — Сашка остановился напротив меня. — Вот ты сейчас издеваешься, но не догоняешь, что через четыре месяца, Линка тоже рожать пойдет.

Смеяться резко расхотелось. А ведь он прав. Сашка еще держится, и только мечется по коридору, а я бы уже дверь эту чертову выломал и прошел к любимой. Линка, глядя на наши морды, только вздохнула и покачала головой.

Я каждый день благодарю высшие силы, за такой подарок, как моя жена. Теперь уже жена. И я, и Сашка почти сразу, после того, как я отвалялся в больничке, затащили девчонок в ЗАГС. Нет, конечно, можно было подождать, но просто я, да и Дротик, решили, что с печатью в паспорте ждать надежней, уже никуда наши красавицы не денутся. Лина и Слава спокойно закончили универ, и сейчас, вернее, чуть раньше работали у нас в компании. У меня и Сашки. Половиной бизнеса, принадлежащей сестре, управлял именно он, хотя и не оставил свою работу программистом и теперь иногда на досуге ваяет какие-то компьютерные приблуды. Они с сестрой купили дом, неподалеку от нашего, и переехали туда еще до своей свадьбы. Мы с Линой остались одни, чему я нисколько не расстроился. В конечном итоге, все равно мелкая рядом, и за ней есть, кому присмотреть.

— Мать твою! — снова заорала мелкая.

— Все, достали, — тихо сказал Сашка и нехорошо так примерился к двери.

Я не успел его хоть как-то затормозить, все случилось слишком быстро. Дверка слетела с петель, и Санек прошел в родовой зал.

— Господи, какое счастье, что Слава одна рожает, — Лина закрыла лицо руками и затряслась от смеха. Я непонимающе на нее посмотрел. — Что смотришь? Вот прикинь, если бы сейчас там, кроме Славы рожал еще кто-нибудь, а тут этот бугай… Да у женщины инфаркт был бы!

— Ну я…

— Даня, пообещай мне, что ты не станешь себя так вести!

— Ну…

— Даник, я серьезно.

— Хорошо, — вздохнул я.

Вот засранка маленькая, знает ведь, что я не нарушу слово! Именно так она вынудила меня забыть о том ублюдке, который пытался ее изнасиловать. Нет, я, конечно все узнал по тому делу, но не тронул его. Ну, подумаешь, бизнес прогорел, так экономический кризис, ничего не поделаешь…

— Молодой человек! — веселье в родовой набирало обороты. — Выйдете вон!

— Да щас, спешу и падаю! Милая моя, хорошая…

— Аааааа! Дротик, мать твою, я тебя прибьюуууу… — мелкая закончила фразу утробным воем, от которого даже у меня весь подшерсток дыбом встал.

— Сильно больно? — услышал я сочувствующий голос Сашки.

— Нет, блин! Я кайфую!

— Чем мне помочь?

— Я тебя кастрирую потом!!!

— Обязательно! Так чем помочь-то?!

— Не мешай! Ааааа…

Через несколько часов Сашка светился и разве что не пританцовывал от счастья. Малая родила девочку. Три шестьсот, пятьдесят два сантиметра. Мне эти цифры ничего не сказали, но, на всякий случай, с умным видом покивал.

— Брат, у меня дочка родилась!

— Знаю, успокойся, а то попрошу врачей ввести тебе успокоительное, — посмотреть на маленькое чудо можно было только через стекло, но даже это не уменьшало радости. — Как там Слава?

— Зашивают… — нахмурился друг, было видно, что он переживает.

— А как вы назвать-то хотите? — Лина подозрительно шмыгала и терла глаза, пряча лицо у меня на плече.

— Валентина, — улыбнулся Сашка. — Правда, Слава не хочет, но…

— Сынок, мы приехали, как только смогли, — услышал я голос Таисии Николаевны, матери Дротова. — Это наша малышка? — спросила женщина, останавливаясь рядом с нами. Максим Викторович, отец Санька, умиленно рассматривал лежащий в какой-то прозрачной штуковине сверток.

— Привет, мам, пап. Да, это Валенька…

Пока Сашка разговаривал со своими, мы с Линой ждали малую. Славу выкатили минут через двадцать, бледную и явно без сил.

— Привет, родственники, — даже по голосу было заметно, как она устала. — Меня не ждите, я сейчас буду отдыхать, давайте, все посещения завтра, а?

— Маленькая, а меня тоже завтра? — растерянно спросил Санек, не рискующий подходить близко. Видимо, принял к сведению обещания мелкой.