Дженнифер Арментроут - Останься со мной

– Да, это Деннис, – кивнул Джекс. – Он спрашивал, смогу ли я организовать мальчишник на неделе. – Он взглянул на меня. – Устала?

Я очень устала. Вчерашняя текила и тревожные события этого долгого дня давали о себе знать. Мне хотелось закрыть глаза и ненадолго забыть обо всем на свете. Кивнув, я поднялась с дивана: Джексу пора было везти меня обратно домой.

– Я тоже устал, – ответил он.

Вместо того чтобы взять ключи, лежавшие на кухонной стойке, парень снял ботинки. Я не понимала, зачем он это делает. Неужели собрался вести машину босиком?

– Разве ты не отвезешь меня домой? – спросила я.

Джекс стянул носки и бросил их возле ботинок.

– Я всю неделю оставался с тобой. Как и Клайд. Менять это мы не будем.

Я была даже рада, что один из них сейчас был рядом.

– Уже поздно. Нет смысла ехать к тебе, – продолжил Джекс. – Ты можешь остаться здесь.

Сердце перевернулось у меня в груди. Я никогда в жизни не ночевала у парня дома.

– По-моему, это не очень хорошая мысль.

– Сможешь выпить еще сока.

Я посмотрела на дверь. Все внутри меня похолодело, а на ладонях выступил пот.

– Я не хочу больше сока.

– У меня и фруктовый пунш есть. Не фигня какая-нибудь. «Капри-Сан».

У него был целый холодильник коробочек с соком? Я покачала головой. Это неважно. Очень мило, конечно, но совершенно не важно.

– Я не взяла с собой никакой одежды.

Улыбнувшись, Джекс обошел диван и встал рядом со мной. Я напряглась всем телом.

– Уверен, у меня найдется что-нибудь подходящее. И новые зубные щетки у меня тоже есть. Ты не пропадешь.

Проклятье.

– Калла, в этом нет ничего особенного. Я уже не раз у тебя оставался.

Но здесь все было иначе. Сердце отчаянно колотилось, пока я искала хоть одну не глупую причину не оставаться у него, но на ум мне ничего не приходило.

– Ладно, – в конце концов вздохнула я.

Джекс снова улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. И мое тело сразу откликнулось.

– Я… Я лягу на диване.

– Ни в коем случае.

– Значит, ты ляжешь на диване? – с надеждой спросила я.

– Черта с два, – рассмеялся Джекс, – он неудобный. Еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь сумел на нем выспаться.

Неужели!

– У тебя есть вторая кровать?

– Только одна, зато большая. – Парень взял меня за руку, и я испугалась, не слишком ли она вспотела. – Двуспальная. Места хватит и для нас, и для здоровенного сенбернара.

– У тебя есть сенбернар?

– Нет, – ухмыльнулся Джекс.

Глупый вопрос.

– По-моему, нам лучше не спать вместе. Понимаешь, это как будто… Не знаю. Просто идея не из лучших.

Джекс приподнял одну бровь.

– Лучшее, что случается в жизни, начинается с не лучших идей.

У меня дрогнули губы, но я тут же взяла себя в руки. Как на это отвечать? Джекс повернулся и потянул меня за руку по направлению к лестнице. Сердце билось все чаще. Я молча пошла следом и даже не стала протестовать, когда он повел меня наверх, потому что очень нервничала.

Там оказались ванная и две комнаты. Двери в них были открыты. В одной стоял рабочий стол, а вдоль стен и возле спортивной скамьи лежали гантели. Внутрь мы не зашли. Джекс повел меня прямиком в спальню и включил там свет.

Я едва дышала.

Как будто не замечая этого, Джекс обошел огромную кровать и принялся рыться в комоде. Я не шевелилась.

Я была в спальне у Джекса.

Посреди ночи.

Когда он выпрямился, у него под футболкой заиграли мускулы, и мне до ужаса захотелось оказаться нормальной. Не то чтобы это желание появилось у меня впервые, для него и раньше существовало множество причин, но будь я нормальной, я бы разволновалась в предвкушении, вместо того чтобы бояться и умирать от отчаяния. Я бы сгорала от нетерпения, а не мучилась от ужаса. Я бы пыталась вспомнить, какие трусики надела утром, а не представляла собственные шрамы.

Я была бы обычной девушкой, которая оказалась в спальне понравившегося ей парня. Конечно, Джекс мне невероятно нравился. Да, мы были знакомы совсем недолго, но мне нравилось все, что я успела о нем узнать.

– Вот тебе футболка для сна, она вполне заменит ночную рубашку. – Парень подошел и протянул мне майку, пока я во все глаза смотрела на него. – Ванная вон за той дверью. Новые зубные щетки в ящике под раковиной.

Но я не сдвинулась с места.

– Я пойду проверю, все ли двери закрыты. Хорошо?

Прижав к груди футболку, я ничего не ответила и не шелохнулась. Джексу пришлось меня обойти. Он остановился, положил руку мне на талию и наклонился к самому уху. Его теплое дыхание приятно защекотало мне шею.

– Помнишь, что я тебе говорил?

Чего он только мне не говорил!

– Я понимаю, раньше ты нечасто ночевала у парней.

Я наморщила нос. Неужели это было так очевидно? Вот черт.

– Мне это нравится, – продолжил парень, а мне это показалось странным. – Это мило.

Он был очень странным.

Но у меня в груди летали бабочки.

– Я говорил, что со мной ты в безопасности. – Джекс чуть сжал рукой мой бок. – Калла, в этом отношении ничего не изменилось.

Я медленно выдохнула. Он сказал это, и я ему верила. Мне пора было повзрослеть. Я готова была остаться у него дома и спать с ним в одной постели, но не заниматься с ним сексом.

– Ты остаешься, – сказал он.

– Остаюсь, – вздохнула я.

– И не будешь спать на диване. Как и я.

На этот раз мое сердце снова перекувырнулось в груди, но я лишь вздохнула и кивнула.

Когда Джекс вышел из спальни, я чуть ли не бегом бросилась в ванную и закрыла за собой дверь. Здесь было так же чисто, как и в остальных комнатах. На полу лежал голубой коврик, который прекрасно сочетался с голубой шторкой для душа. Никаких других излишеств не было. Я быстро разделась, стараясь не смотреть в широкое и высокое зеркало. Мне нужно было снять бюстгальтер. Спать в нем я не могла – даже не знаю, из-за шрамов или из-за того, что это просто было чертовски неудобно. Но Джекс не ошибся: футболка оказалась такой просторной и длинной, что свободно повисла на мне и закрыла все до середины бедра. Под нее я на всякий случай надела еще и свою майку.

На мне были сексуальные трусики – ярко-розовые хипстеры с маленьким бантиком посередине, – но это не имело никакого значения. Показывать Джексу свои трусики я не собиралась ни под каким предлогом, так что думать о них или об этом крошечном бантике было просто глупо.

Я смыла макияж, вытащила из ящика новую щетку и попыталась не думать, почему у него в ванной так много новых зубных щеток.

Вернувшись в спальню, я выключила свет, подошла к кровати, откинула одеяло с дальней от двери стороны и нырнула в постель. Повернувшись на бок, я добрых двадцать минут разглядывала закрытые двери стенного шкафа. Усталость вдруг как рукой сняло.

Постель приятно пахла. Она пахла Джексом – его одеколоном и мылом. Глубоко вдохнув, я чуть не подавилась. Неужели я правда обнюхиваю его постель? Похоже, я очень низко пала.

Потом я услышала, как он поднимается по лестнице.

Мне потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не начать ворочаться и вести себя как полная идиотка. В итоге я сжала зубы и крепко схватилась за подушку, но ничем себя не выдала. Парень вошел в спальню и подошел к комоду, а последовавшие за этим звуки заставили меня пожалеть, что я не вобрала в грудь побольше воздуха, прежде чем задержать дыхание.

Он расстегнул ширинку, и тихий скрежет молнии напряг все мои нервы.

Стянул с себя майку.

Бросил на пол штаны.

Я приоткрыла глаза. В комнате было темно, и я видела лишь его силуэт, но мне ужасно хотелось разглядеть больше. Меня, пожалуй, можно было назвать извращенкой, но… Джекс надел пижамные брюки, но футболку надевать не стал и подошел к кровати с голым торсом.

Видит бог, я бы все отдала, чтобы только увидеть его пресс в ярком свете.

Кровать просела под его весом, парень натянул на себя одеяло и устроился удобнее. Хотя между нами оставалось достаточно места, я все равно чувствовала его тепло. Он молчал, и я вспомнила, что он сказал раньше, когда проговорился, что знает меня дольше, чем я знаю его. Что-то не сходилось: он ведь искренне удивился, когда понял, что Мона – моя мать.

Мне не хотелось думать об этом и вообще не хотелось думать, но мысли рысью неслись в голове, не собираясь останавливаться. Хотя обычно мне было удобно лежать на боку, теперь вдруг я захотела перевернуться на спину, но менять позу мне не хотелось – нужно было как можно скорее заснуть. Я чуть пошевелила бедрами, пытаясь найти удобную позу и надеясь, что Джекс уже уснул. Когда мы впервые спали вместе, он вырубился почти сразу.

– Калла?

Я зажмурилась и задержала дыхание.

– Я знаю, что ты не спишь.

Черт.

– Я сплю.

Джекс усмехнулся.

– Тогда я восхищен тем, что ты мне отвечаешь во сне.

– Я говорю во сне.

Я услышала еще один сексуальный смешок.

– Ты ведь уже не чувствуешь усталости?

– Чувствую, – солгала я. – Я выжата как лимон.

– Ты поэтому ворочаешься с того самого момента, когда я лег?

Я глубоко, подчеркнуто театрально вздохнула и открыла глаза.

– Ты тоже не хочешь спать?

– Уже нет, – ответил он, и, о черт, его голос стал таким низким, что у меня перехватило дыхание. – Ты как? В порядке?

Проклятье, у меня в груди опять запорхали бабочки. Как мило, что он спросил. Боже, он был так добр, что мне хотелось ему об этом сказать, хотя я и не выпила ни капли текилы.

– Да. И нет. Знаешь, могло быть и хуже.

– Да, наверное. – Кровать чуть скрипнула, и я почувствовала, что Джекс подвинулся ближе. Его тепло распространялось под одеялом. – Я знаю пару мест, где может быть твоя мама. Проверим их завтра, прежде чем идти в бар.

Я кивнула.

– Да… Неплохо бы было.

– А Рис отвадит Мака на недельку. Не переживай о нем.

– Но что насчет Исайи? – тихо спросила я.

Матрас прогнулся – Джекс приподнялся на локте. Он лежал очень близко, без футболки, но не касался меня. Даже в темноте я чувствовала на себе его взгляд.

– Мы должны найти твою маму.

Я получила ответ, хотя фактически на мой вопрос он не ответил. Я снова сжала губы, в горле встал ком. Мама… Во что она влипла? Мне необходимо было отвлечься, и я вспомнила о разговоре с Рисом.

– Ты спас Рису жизнь?

Прошло несколько секунд, а затем Джекс подвинулся еще ближе. Я почти чувствовала рядом с собой его тело.

– Перед сном о таком не рассказывают.

Я догадывалась.

– Но я хочу знать.

– Правда?

Задав себе тот же вопрос, я поняла, что действительно хочу знать – хочу знать о нем больше.

– Да.

Последовала еще одна пауза.

– Мы вместе служили в Афганистане. Входили в разведгруппу. Нас было человек двадцать. Мы так часто ходили на вылазки, что это уже вошло в привычку. Мы всегда были настороже, но не боялись – это дело привычки. Она любого может сломать.

Я прикусила губу, не в силах представить мир, который он видел.

– Мы подошли к небольшой деревушке – на вид она ничем не отличалась от сотен других, которые мы осматривали раньше, но на самом деле все было иначе. Выяснилось, что там целый вооруженный отряд, но это еще не все. Мы напоролись на фугас.

Мне стало не по себе. Господи, фугас? Невозможно было прожить последние десять лет в Америке и не узнать, какие разрушения способен учинить один-единственный фугас.

– Нас ждала засада, – тихо добавил он, словно речь шла о чем-то обыденном. – Такое часто случается. Все вроде бы идет хорошо, а в следующую секунду мир переворачивается с ног на голову. Наша группа распалась. Риса ранили в живот. Я вытащил его оттуда.

Я тихонько вздохнула.

– Вытащил его?

– Ага.

Больше Джекс ничего не сказал, но я понимала, что умолчал он о многом. Не так-то просто тащить на себе раненого товарища, когда с неба падают бомбы, а со всех сторон стреляют и свои, и чужие.

– Ты из-за этого… не спал по ночам?

Джекс долго не отвечал.

– Бывало, мне снилось… что я не успел добраться до Риса. Порой я снова как будто оказывался возле той деревушки. Это безумие. Мозг долго цепляется за эти образы.

В груди у меня заболело.

– И виски помогал?

– Иногда, – пробормотал он. – Спиртное словно притупляло мои чувства. Все переставало казаться таким реальным.

Я уже открыла было рот, чтобы задать новый вопрос, но Джекс опередил меня, застав врасплох.

– А тебе нравилось быть королевой красоты?

От удивления я широко открыла глаза.

– Я… – Мне не хотелось отвечать, потому что не хотелось даже думать о прошлом, но Джексу тоже вряд ли было приятно вспоминать о том, как в него стреляли и как вокруг взрывались бомбы, так что я была у него в долгу. – Иногда нравилось.