Лина Мур - Останься только на время

– Заблокировано. Не сбежишь, Шай, я намерен поужинать, – смеётся, надавливая на газ.

– Ты обнаглел, – поворачиваюсь к нему.

– Повторяешься. Почему Шай? Почему не изменила и не взяла другое имя? – Бросает быстрый взгляд.

Вздыхая, закатываю глаза, предпочитая не отвечать.

– Шайди. Твоё второе имя, как сказала твоя мама, совершенно не подходит тебе. Шай.

– Они хотели именно такую дочь. Тихую и спокойную. И мне плевать. У меня нет матери, – закрываю глаза, желая собраться и как-то избавиться от него.

– Уже понял, что ты не хочешь об этом говорить. Хорошо. У тебя есть подруга. Она очень милая. А между вами с Аароном что-то было? Хотя нет, не думаю…

– Закрой рот хотя бы на минуту.

– У меня нет друзей.

– Не верю.

– Честно. Лорейн не нравилось, когда я уходил куда-то с ребятами чисто мужской компанией. И чтобы сохранить отношения, пришлось забыть об этом. У меня есть только она и мама. Вот и всё.

– Почему? – Открываю глаза и поворачиваю голову к нему.

– Что почему?

– Почему ты прогибаешься под слишком ревнивую подружку, которая из тебя верёвки вьёт? Унижаешься перед ней? Это поведение недостойно мужчины, – замечаю я.

– Ты не понимаешь, – грустно улыбается он. – Иногда нужно уступать, иначе это приведёт к катастрофе. А я не хочу её терять.

– Она содержит тебя, понятно.

– Нет! – Возмущается, ударяя по рулю.

– Не ломай мою машину, ты на неё ещё не заработал.

– Я содержу её, всё оплачиваю. Деньги её отца ни разу не брал и не собираюсь. Достойно ли это называться мужчиной, не знаю. Но меня так учили. Заботиться о женщине, делать ей подарки, угождать и показывать, насколько она дорога мне. Все счета оплачиваю я, как и квартиру, из которой меня выгнали на ночь.

– Об этом и говорю, мотылёк, следуй сценарию, он тебе может помочь стать хотя бы кем-то.

Рассматриваю его профиль, и нет ничего цепляющего. Ни капли. Только усталость от этого субъекта.

– Я мужчина, Шай, прекрати пытаться унизить меня. Это не сработает. Ты ни черта не знаешь о настоящих отношениях. Поэтому не учи меня жизни, свою наладь для начала.

– Это не я веду дорогостоящую машину, которую угнал. И не у меня долги, – замечаю я.

– У меня нет долгов. Сейчас нет, и раньше не было. Мы уже практически приехали.

– Я не собираюсь с тобой ужинать, – заявляю я.

– Тебя никто не спрашивает. Ты не ела ещё, поэтому…

– Не говори мне, что ты едешь в это место, – выпрямляясь, указываю на яркую вывеску «Макдональдс».

– Догадалась.

– Не смей. У тебя есть специально выстроенное питание. Не подъезжай к этой гадкой забегаловке.

Но он останавливается у окошка. Да что же происходит? Кажется, ещё немного и придушу его. Ей-богу, прибью. Он невозможен. Он издевается надо мной, совершает запрещённые действия и нарушает все мои правила. Ломает мою систему, и она даёт сбой. Чёрт… нет.

Рейден

– Добрый вечер, что будете заказывать? – Улыбчиво спрашивает девушка в фирменной одежде.

– Ты что будешь? – Поворачиваюсь к Шай, пытаясь сдержать смех из-за её выражения лица. Кажется, она сейчас меня прибьёт.

– Ладно, – закатывая глаза, возвращаю своё внимание к девушке. – Так, нам гамбургер, картошку фри, соус «Барбекю», молочный коктейль. Ещё кофе, самый обычный и сахар хотя я бы ей взял воду, но лучше кофе.

– Могу вам предложить два вишнёвых пирожка по цене одного.

– Давайте, – кивая, перегибаюсь назад, подхватывая сумку. Копаюсь в ней в поиске бумажника.

– С вас семь долларов и тридцать пять центов.

– Спасибо, – вкладываю в её руку десятидолларовую банкноту. – Сдачу оставьте себе.

– Ваш чек, проезжайте ко второму окну. Хорошего вечера, – желает она, и я нажимаю на газ.

– Не смей, – подаёт голос Шай.

Молча останавливаюсь возле окошка и забираю пакет.

– Держи, – поворачиваюсь к девушке. Она смотрит на меня своими потемневшими от злости глазами, и это пускает холодок по коже. Так приятно. Чёрт возьми.

– Выброси сейчас же, – указывает пальцем в сторону. Позади нам сигналят.

– Нет. Это наш ужин. Тебе пирожок и кофе. Я сейчас поставлю это на твоё идеальное кожаное сиденье…

– Не смей. Оно воняет. Жутко, – бросаю пакет на колени Шай, а она с отвращением резко подхватывает его и выдвигает перед собой.

Выезжаю на дорогу, сжимая губы, чтобы не расхохотаться.

– Это запрещено, Рейден. Это…

– Вау, ты вспомнила моё имя. Прогресс, бабочка, – всё же, смеюсь.

– Я тебе это на голову вылью. Немедленно останови машину. Живо. Тобой провонял весь мой салон, теперь это. Что ещё придумаешь? Зачем ты это делаешь?

– Я голоден, Шай. На самом деле у меня даже живот урчит.

– Но это запрещено. Будешь отрабатывать в спортзале. Это гадость, которую нужно истребить. Ты хоть знаешь, сколько там холестерина? – Качает пакетом и кривится.

– Знаю. Отработаю. Расслабься, Шай. Серьёзно, ты что, никогда не питаешься так? Никогда не хочется чего-то плохого, запрещённого и притягательного? – Спрашивая, быстро бросаю на неё взгляд.

– Нет. Я не употребляю это.

– Всё в жизни бывает в первый раз, – пожимая плечами, сворачиваю на знакомое шоссе.

– И куда ты едешь? Мы достаточно далеко отъехали от центра, – замечает она.

– В одно место, – неоднозначно отвечаю.

– Так, Рейден Броуд…

– Да ты смотри, как на тебя действует фастфуд. Память мигом возвращается, – снова смеюсь, за что получаю удар пакетом по плечу.

– Прекрати. Это уже ни в какие рамки не вписывается. Ты забываешь, с кем говоришь и кого похитил, у кого угнал машину и травишь этой гадостью. Я тебе устрою жизнь, от которой взвоешь, – угрожает, но я продолжаю улыбаться.

– Устрой, потому что в аду я уже был. Интересно будет посмотреть на твой. Покажешь мне?

Втягивает в себя воздух, а мне хорошо. Её злость настолько необычная, как и возмущение, нежелание общаться со мной, да и много чего. Взять даже эту юбку, только цвет которой меняет, и всегда идеальна, как и блузки, скрывающие тело. Хотя сегодня она без рукавов, но всё же.

Молчит, а мой смех пропадает. Темнота вокруг и тишина, только гул мотора и мои мысли. Я не планировал, вообще, везти её куда-то. Хотел поехать в спортзал, а затем отдохнуть. Но это сумасбродство само появилось в голове. Она ни с кем не ужинает, и вряд ли бы позволила такое поведение по отношению к себе от того же Даррена. Да он бы и не решился. А я полный придурок, сам лезу на рожон. Но это интересно. Не могу ничего с собой поделать. Она новый человек в моей жизни. Необычный человек, от которого сложно уйти и забыть. Потому что затянул меня омут из тайн, и мне одиноко.

Останавливаю машину и заглушаю мотор.

– Мы приехали, – сообщая, беру её сумочку и открываю её.

– Куда ты меня привёз? А ну не смей, – тянется, но распахиваю дверь и выскакиваю из машины.

– Рейден. Я тебя ненавижу. А моя ненависть – это кара небесная, – ругается, пока я копаюсь в её сумке. Чёрт, у неё даже здесь всё идеально. Всё по кармашкам и пахнет приятно.

– Рейден, – выбирается из машины, продолжая держать пакет с едой.

– Ты не имеешь права лазить в моих вещах.

– Эм… презервативы? – Подхватываю пальцами два фольгированных квадратика.

Как часто она ими пользуется?

– Тина. Снова её шуточки, – закатывает глаза и тянет имя подруги.

– Заботливая, но мне нужно вот это, – нахожу ключи от машины и протягиваю ей сумку.

– Так я буду уверен, что не останусь здесь один, и ты не убежишь, – объясняя, кладу ключи в карман.

– У меня слов нет. Я так устала от тебя, мотылёк, – выхватывает сумочку и бросает в меня пакетом с едой. Ловлю и подхожу к машине. Закрываю её дверь, достаю свою сумку и теперь водительскую.

– Пошли, – прохожу мимо Шай.

– Я никуда не пойду с тобой. Что это за место? Здесь никого нет. Кто тебя нанял? – Прищуривается, а я удивлённо вскидываю брови.

– Ты что… хм… ты подумала, что хочу тебя того? – Рукой с пакетом показываю на шею, словно перерезаю её, и вижу подтверждение в её сурово поджатых губах.

– С ума сошла? Нет, конечно. Это место я помню с детства. Пляж. Здесь редко кто-то бывает. Я приезжаю сюда, когда хочу побыть один. Пару раз даже ночевал, – заверяя, подхожу к девушке ближе.

– Такой же вонючий, как и ты? Уволь. Ешь быстрее и отдай мои ключи, – дёргает головой, показывая мне отвращение.

– От меня воняет тем, что прописано в сценарии. Не нравится, обратись к своим служащим. Ну ладно, стой здесь одна. Порой проходят ребята, и они очень любят таких как ты. Самоуверенных цыпочек, чтобы усмирить и поиграть, – равнодушно пожимая плечами, разворачиваюсь и медленно иду по дорожке.

– Но меня они знают, и моих друзей не тронут, даже если это цыпочки, у которых маниакальное желание всё контролировать, – улыбаюсь, зная, что она не видит этого.

Продолжаю идти и затем слышу цокот туфелек. Попалась.

– Лжец, – шипит Шай, равняясь со мной.

– Нет.

– Да, ты солгал.

– Тогда почему ты идёшь со мной?

– Потому что, чем быстрее ты съешь эту гадость, тем быстрее я забуду о тебе.

– Логика феноменальная, Шай, – смеясь, наступаю на песок и не слышу, как следует за мной. Оборачиваюсь, а она хмуро смотрит на пляж.

– Боишься туфельки испортить, бабочка? Чего не взлетишь? – Язвительно поддеваю её.

– Мои туфельки стоят больше, чем твоя жизнь, мотылёк.

– Боже, Шай, ты занудней моей мамы. Не испортишь, здесь чисто. Добровольцы постоянно ухаживают за пляжем. В детстве я тоже помогал. Могу отнести тебя, но тебе придётся держать гадость, от которой изумительно пахнет.

И как предполагал тут же, ступает на песок, недовольно шипя. Конечно, я ожидал сопротивления, но не такого смешного. Она идеальна и живёт, как робот.

Останавливаюсь недалеко от океана и, бросая сумку, открываю её в поиске чего-то подходящего, на что можно присесть. Нахожу полотенца и расстилаю их, указывая рукой Шай. Плюхаюсь на своё место, а она крутится возле него, пытаясь опуститься достойно и не порвать свою узкую, наверное, неимоверно дорогую, юбку. Наконец-то, падает, а я жмурюсь, тихо сотрясаясь от смеха.

– Пирожок?

– В анальный проход себе засунь, – резко отвечает.

– Грубо, Шай.

– Заслужил.

– Нет. Я пытаюсь быть терпимым.

– Это я терпима к тебе, потому что ты забываешь, кто я такая.

– О, это выучил уже. Это утомляет.

– Как и ты.

Вздыхая, открываю пакет и достаю гамбургер. Молча откусываю его и наслаждаюсь пищей. Когда с ним покончено, кладу рядом с собой картошку и открываю соус.

– Лорейн уехала. Меня никто не ждёт дома, – бросаю в рот картошку.

– Мне это неинтересно. Было бы прекрасно послушать тишину, – холодно отзывается Шай.

– После приёма снова ссора, и я не понимаю, когда это закончится. Она с ума сходит от ревности, а я устал.

Даже не желает поддержать диалог, а я ведь поделился сокровенным. То, что давит внутри и возводит новые стены между мной и моей девушкой.

– Вы давно вместе?

Улыбаюсь от этого вопроса.

– Всю жизнь. Она моя первая и последняя девушка. Познакомились ещё в школе, и у меня не было никого кроме неё.

– Не верю. Мужчины не могут быть с одной, – усмехается Шай.

– Почему? Могут. Я же смог.

– Ни разу не думал о другой? В мыслях не раздевал её и не насиловал? – Явно издевается.

– Я не насилую, вообще, женщин! – Возмущаюсь.

– С этим могу поспорить. Мой мозг и терпение ты очень красочно разодрал.

– Какая ты добрая. И нет, на твой вопрос отвечу – нет, не думал. У меня есть прекрасный человек рядом, зачем мне кто-то ещё?

– Не верю. Ты обманываешь самого себя, хотя если учесть какая короткая у тебя память, то всё возможно, как в первый раз. Удобно.

– Всё нормально с моей памятью, но у меня нет желания изменять Лорейн. Она ожидает свадьбу…

– А ты? Ожидаешь её? – Поворачивает ко мне голову.

– Эм…

– Нет, ты замялся, задумался и не можешь дать чёткого ответа. Нет, ты не хочешь быть женатым, потому что не нагулялся. Поэтому не рассказывай мне сказки про мужскую верность и любовь до гроба. Ты повёлся на иллюзию, которую продаём именно мы. Ты в банке, мотылёк, а оттуда не выбраться.

– Ты ошибаешься. А вот ты и Роксборро? Расчёт? И каково это? – Зло произношу.

Приподнимает уголок губ и отворачивается. Она не знает ничего о моих желаниях и жизни. Я другой, а её любовник изменяет жене, откуда она может знать что-то о верности.

– Почему нельзя прикасаться? – Откладываю картошку и вытираю пальцы о полотенце подо мной.

– Нельзя, – отрезает.

Вздыхаю и, подтягивая немного колени, кладу на них руки.

– Океан успокаивает. Здесь не хочется думать, страдать, негативные мысли уходят. Что-то вроде медитации. Мне помогает. Лорейн не писала всю неделю, и я не знаю, что мне делать. Хочу, чтобы вернулась, и всё было по-старому. Она поддерживала меня, любила, мы часто болтали и просто гуляли по пляжу. Я могу купить ей сейчас практически всё, что она хочет. Но она находит новые и новые поводы, чтобы поругаться. Не понимаю зачем? Если желает уйти, так я буду уважать её решение. Предложил ей, она начала плакать и собирать вещи. И в итоге улетела к отцу, чтобы пожаловаться. Говорит, что взрослая, а я забочусь о ней, как о ребёнке.