– Мне нужно…

– Нет. Ничего не нужно. Сейчас никакого душа, пробежки, кофе или что ты там придумаешь, – ещё тяжело дышит и притягивает к себе.

– Но я… ты в меня, – показываю взглядом на своё тело, пытаясь найти подходящие слова в данной ситуации.

– Да. В тебя кончил. Надеюсь, ты предохраняешься, потому что не уловил того момента, когда на подходе. Поглощён был тобой, и мне это чертовски понравилось, – мурлычет мне на ухо, как сытый кот.

– Предохраняюсь, – сглатываю от ответа.

– Зачем? Ты же не трахаешься ни с кем, кроме меня, – удивляясь, приподнимается и опирается на локоть.

– Для поддержания гормонов пью таблетки. Не спрашивай, – отрезая, смотрю в его посветлевшие глаза.

– Хорошо. Тогда я спокоен и буду кончать в тебя столько раз, сколько захочу, – просто отвечает, а я кривлюсь.

– Это пошло, – укоряю его.

– Очень. Наверное, ужасно грязно, пошло и то, что мне нравится твоя задница, – хватает за ягодицу и сжимает её, переворачивая меня на спину.

– Рейден, – качаю головой, а губы непроизвольно растягиваются.

– Дерьмо. Ты улыбалась, – шепчет он.

– Нет. Я не улыбаюсь, тебе кажется, – поджимаю губы, встречаясь с его подозрительным взглядом.

– Я хочу, чтобы ты улыбалась со мной. Шай, сделаю всё, что необходимо, чтобы видеть это чаще. И тебя заводит моя пошлость, – хитро ухмыляется.

– Я не хочу…

– Наверное, очень пошло и то, что, когда я взял в рот твой палец, там за шторой, у меня была эрекция, – перебивая, дарит мне признание.

– Рейден, – кривлюсь.

– А потом, – наклоняется к моему уху, – когда ты убрала мой дом, той ночью я дрочил от воспоминаний, в которых была ты. Чёрт, я не помню, чтобы так кончал только от одного ледяного образа.

– Отвратительно, – сердце раскалывается, и слышу свой смех. Странный, уже незнакомый смех, которому сама удивляюсь.

– Вот так, бабочка. Вот сейчас ты настоящая, – приподнимается с меня и убирает со щеки волосы.

Не знаю, что ему ответить. Мне, с одной стороны, нравится это состояние лёгкости, а с другой, это мой конец, которого так боялась.

– Мне нужно в душ. Потом в офис, чтобы узнать, как обстоят дела…

– Нет, Шай, – хмурится и садится на постель.

– Что нет? – Удивляясь, приподнимаюсь.

– Меня уволят, так сказал Даррен. И мне плевать. Сегодня начну поиски чего-то другого, возможно, не в этом мире.

– Тебя не уволили, Рейден. Без моего ведома никто тебя не уволит, – усмехаясь, встаю с кровати и поднимаю халат.

– Шай, я серьёзно говорю тебе – не надо меня вытаскивать. Я не хочу, чтобы ты снова подумала, будто всё это, происходящее между нами, ради работы. Когда-то, да, я готов был на что угодно, чтобы быть популярным, зарабатывать кучу денег. Но с тобой хочу быть иным. Настоящим. Собой. Я всегда пытался прорваться своими силами, и сейчас ничего не изменилось.

– Я не собираюсь тебя вытаскивать, Рейден. Работа и личное отношение у меня строго разграничиваются. Если тебя уволят, то только из-за того, что сгорел и больше не принесёшь ничего корпорации. Я думаю о ней в этом случае, а не о тебе. Поэтому я говорила, что секс лишнее для нас. Но, поверь, я не из тех людей, которые позволят через постель стать чем-то большим в Голливуде, – довольно жёстко отвечая, набрасываю на ещё дрожащее тело халат.

– Хорошо. И секс не лишнее, а необходимое для нас. Ты признала, что мы существуем. Чёрт, буду чаще трахать тебя, – смеётся, а я закатываю глаза.

– Что за ребячество? – Направляюсь в ванную комнату.

– Держись, Шай, потому что твой вкус мне чертовски понравился. Я буду делать куннилингус до тех пор, пока ты не будешь умолять меня трахать тебя, – слышится в спину.

– Пошляк, – фыркая, закрываю дверь, оставляя за пределами ванной комнаты раскатистый смех.

– Идиот, – шепчу, и, сбрасывая с себя халат, подхожу к душевой кабине.

Причёске конец, как и макияжу, думаю. Поэтому придётся всё начинать с нуля.

Дотрагиваюсь до губ под ледяными струями воды, и они продолжают гореть. Мне страшно, действительно, страшно сейчас оттого, что всё понимаю. Он стал большим для меня, чем просто «мотылёк». И мне понравилась эта сила. Тина была права, но она не осознавала той катастрофы, которая может последовать после слабости. За всё нужно платить. За каждую улыбку и смех. За радость и жизнь. Отплатить жестоко своей душой и сердцем, которое теперь не слушает разум.

Закрепив последней шпилькой ракушку, смотрю на себя в зеркало и отмечаю, что вижу незнакомую мне женщину. Она другая, из воспоминаний, и это приносит тяжесть в груди.

Выхожу из ванной комнаты и нахожу Рейдена, заснувшего вновь в моей постели. И это манит, рушит вновь стены и правила. Манит лечь рядом и закрыть глаза.

Вздыхая, иду в гардеробную и одеваюсь. Больше нет никаких мыслей, ничего. Только осознание грядущего.

– Снова эта дерьмовая юбка, – раздаётся стон от постели, когда прохожу к двери.

– Это форма, – цокая, оборачиваюсь.

Мужчина приподнимается на локте, сонным взглядом осматривая меня.

– У тебя классная задница, Шай, – расплывается в улыбке.

– Прекрати так выражаться, – возмущаюсь я.

– Классная, упругая, притягивающая меня, задница, которую я тоже трахну. Ни разу не занимался анальным сексом. Но и эту дырочку мы попробуем. Мне сожрать тебя хочется. Возвращайся ко мне, – поглаживает ладонью подушку. Делаю глубокий вдох, чтобы перебороть это желание, которое в секунду вспыхивает внутри.

– Нет. Мне нужно в офис. А ты жди моего звонка, – указываю на него пальцем. Кривится и корчит рожицу.

– Секс по телефону? – Его глаза загораются, отчего цокаю.

– Откуда такая пошлость, Рейден? Ты словно никогда сексом не занимался. И прекрати так выражаться, – изумляюсь его поведению.

– Занимался, но не с тобой. И мне мало. Хочу затрахать тебя до смерти. Хочу постоянно видеть блаженство на твоём лице. И твоя девственная задница меня очень возбуждает. Я снова готов, – отбрасывает одеяло, демонстрируя мне эрегированный член, которым двигает он в стороны.

– Боже, – закрываю глаза рукой, подавляя жажду расхохотаться.

– Ты больной.

– Очень. Ну иди ко мне, бабочка, обещаю, будет хорошо, – тянет каждое слово.

– Я в офис. А ты собирайся домой. Будь готов, не знаю к чему, но будь готов, – твёрдо произношу, удобнее перемещая сумочку на плече.

– Я уже готов. И все твои юбки эти я уничтожу. Сожгу к чёртовой матери, – летит в спину, когда выхожу из спальни.

– Разрежу. Ненавижу их. Ты мне голая нравишься, и когда течёшь под моими губами! – Хлопаю дверью от вульгарных слов и позволяю себе улыбнуться.

Спускаюсь на первый этаж и выхожу на кухню, где Элеонор уже ожидает меня с чашкой кофе. Улыбка моментально сходит с губ, когда замечаю на её лице интерес.

– Молчи, – предупреждаю её.

– Ты улыбалась. Он до сих пор здесь. И я пришла, как обычно, поднялась, а ты спишь в его руках. Потом было очень занимательно слушать то, чем вы там баловались, – хихикает.

– Прекрати. Это… сама не знаю, как это объяснить. Но прекрати. Подними его и не дай испортить мою одежду, – делаю глоток холодного кофе.

– Как вот эту, – указывает взглядом на чёрную материю, висящую на стуле.

– Да. Как эту, – мрачно отвечаю и отставляю чашку.

Воспоминания так резко стирают всё, когда выхожу из квартиры. Дверь закрывается, как и отрезает от меня кусочек того неуловимого, что испытала буквально час назад. Страх. Боль. Опасность. Шум в голове, и всё мутнеет. Буквально всё, стираются грани между реальностью и ужасом. Пистолет, который хранится у меня, мог причинить ему вред. Я могла убить Рейдена. Могла снова взять этот грех на себя. Господи, что я наделала.

Только сейчас понимаю масштаб катастрофы, которая могла произойти этой ночью. Я несу в себе смерть. И его могла затянуть туда. Нет… не должна… запрещено. Это всё запрещено, чтобы не нанести вред тем, кто рядом со мной. Нельзя. Боже, что я сделала. Забылась, и это обернётся новым крахом всего для меня и для него. Должна защитить Рейдена. Должна, чтобы он никогда не узнал, что испытывает желание к мёртвому человеку. Да, холодна, потому что ничего не бьётся больше в груди. Ничего не чувствую, и страх парализует. Возвращает в прошлое, где так темно и нет его света.

– Господи, – выдыхая, вхожу в лифт и прислоняюсь к стенке.

Что мне делать дальше? Он слишком упрям, слишком сильно повяз в том, что я позволила себе. Он притягивает меня, а я должна выстоять и отвернуть его от себя. Должна, чего бы мне это ни стоило. Должна. Не позволю ему страдать. Только не ему, только не из-за меня.

– Мисс Лоу? – Удивлённый голос Мавис остаётся позади меня, пока я чуть ли не бегу к кабинету.

Сердце яростно бьётся в груди, и это убивает. Оно ожило из-за Рейдена и его настойчивости. Дала слабину, поверила и не желаю держать пепел надежд в руках.

Распахиваю дверь и смотрю на единственного человека, который знает обо мне всё.

– Шайди. Какого черта ты нарушила мой приказ? – Поднимается с кресла.

– Мертон, – шепчу, закрывая за собой дверь.

Его лицо тут же бледнеет, потому что не помню сама, когда называла его по имени в последний раз. Тогда. В прошлом. Последний раз перед возрождением. Грань стирается.

– Мертон, – дрожа, повторяю и, срываясь на бег, падаю в его руки и обнимаю за шею.

– Девочка моя, милая моя, что случилось? – Испуганно спрашивает.

– Мертон, я сгораю.

Признание. Чистосердечное и необратимое. Убийственное и не несущее в себе ничего хорошего. Тяжёлый вздох мужчины, и крепче обнимает меня, позволяя боли унести меня обратно в темноту.

Глава 42

Рейден

Никогда не замечал, насколько красивым бывает тяжёлое и пасмурное небо. А вот сейчас вижу, как много таит в себе жажды разорваться на миллион частиц, чтобы освободить себя от этой тяжести.

Улыбаясь, вхожу в здание корпорации и прохожу к лифтам. Звонок от Даррена оповестил меня ещё в квартире Шай за завтраком, что нас срочно вызывают в офис. Сначала злился, и хотелось орать на эту девушку, которая ни черта не услышала меня. А затем, резко и странно, всё оборвалось. Возможно, меня всё же, уволили, и тогда не будет этого давления в груди из-за недоверия к моим действиям. Я хочу её. Просто хочу без каких-либо объяснений. Это сложно объяснить даже себе. Словно голодал всё это время, пока не встретил её. Мою бабочку, так звонко смеющуюся от моих пошлостей. Чёрт, я с ума схожу, прокручивая эти моменты в голове несколько часов до времени, назначенного для встречи. Успел за это время съездить к матери, узнать, что Лорейн до сих пор в городе, и навещала её. Это, конечно, напрягает, потому что я забыл о ней, словно никогда и не было стольких лет отношений. Напрочь выбросил из головы, и теперь мои мысли занимает другая. Противоположная ей, и моя. Трудно понять, отчего образуется слово «моя». Я это чувствую. Внутри ощущаю каждый раз страх и подъём, когда вижу её. Она с ума сводит собой, заставляет быть лучшим для неё. И даже не в плане работы, а как мужчине. Понимать, сколько у меня есть власти, и наслаждаться ею. Учиться правильно её использовать и жить.

Выхожу на пятнадцатом этаже, куда мне сказано было приехать к двум часам, и замечаю Даррена, ожидающего на диванчике.

– Привет, – не в силах унять злобной улыбки, плюхаюсь рядом с ним.

– Даже видеть тебя не желаю, – шипит, и от ярости у него кривится лицо.

Пожимая плечами, продолжаю улыбаться, ведь так хочется ему сказать, что Шай моя. Он ничего не добился за все эти годы, а я смог увидеть с ней так много. Он лишён этого. Дерьмо, это глупо, по-детски, но осознание того, что обладаю желанной для всех женщиной, туманит мой разум. Никогда не имел ничего своего. Ни разу. Всегда с Лорейн всё было напоказ. А сейчас тихо, только для меня. И это радует до идиотизма.

– Мистер Броуд, мистер Джонсон, вы можете войти, – светловолосая девушка, которую смутно припоминаю, открывает матовую дверь переговорной и указывает нам рукой.

– Спасибо, – сдержанно киваю и прохожу первый в зал, где во главе стола сидит Роксборро, а рядом с ним стоит Шай.

Мне плевать сейчас на одного из самых богатых людей планеты, я смотрю на неё. Следит за тем, как мы рассаживаемся за небольшим столом, и ни одной эмоции не проскальзывает на её лице.

– Добрый день. Сегодня я встречаюсь с вами лично по очень важному вопросу, – сурово произносит мужчина, и я перевожу на него взгляд. А он, прищуриваясь, осматривает меня. Тело тут же реагирует желанием ответить ему силой. Нечто неприятное в его взгляде, словно хочет придушить меня. Такая скрытая ярость, отчего быстро бросаю взгляд на Шай. Она могла рассказать ему всё и теперь… чёрт, теперь даже не представляю, что может последовать. Я не представляю, что связывает этих людей, но нечто крепкое и нерушимое, это остужает, стирая все минуты, которые провёл с Круэллой.