Мужчина сидел и молчал, переваривая информацию и пытаясь уложить все в своей голове. Было горько и страшно слышать правду, которую он так рвался узнать. Было невыносимо представлять, как могла жить Оля в родном доме, какой была ее жизнь, да даже не жизнь – существование! Злость и ярость кипели внутри, грозясь вырваться наружу диким воем гнева и желания отомстить за каждую слезу и стон боли своей девочки. Руки дрожали, а перед глазами была мутная пелена.

- Оля долгое время зарабатывала деньги в «клетках». Почему не попросила у своих покровителей? Почему не попросила у меня?! Я ведь даже спрашивать бы не стал зачем, - выплеснул свое недовольство на ни в чем неповинного человека Алан раздраженным голосом, который все же приглушил, потому как не хотел будить ребенка на руках у Насти.

- Она всю жизнь страдает из-за денег. Собственный отец сторговал ее из-за денег. Муж избивал, насиловал и унижал из-за денег. Она прокляла эти чертовы деньги, пообещала себе не стать такой же продажной тварью. И своей дочери она хотела помочь сама, без участия всей этой грязи.

Алану казалось глупостью подобная отговорка и наивные принципы. Да, Оля не брала деньги у своих любовников для своей дочери, но ведь все равно крутилась в том самом грязном мире, из которого сбежала. Но сейчас он не собирался над этим думать, да и неважно это было.

- Она сбегала, не сидела на одном месте, потому что боялась, что ее найдут? - спросил мужчина.

- Да. Ей нельзя было крутиться, сильно светиться в том мире, к которому принадлежала ее семья – рано или поздно ее нашли бы, узнали. Поэтому она оставила вас в свое время. Оставила каждого, с кем была, - неловко глядя на него, пояснила Настя. – Вы единственный о ком она мне рассказала.

- Это должно мне льстить? – язвительно рыкнул Алан.

- Нет, - покачала головой брюнетка. – Просто вы единственный, кому она доверилась за многие годы.

- Доверилась?! Она сбежала от меня! И не один раз. И сделала бы это снова! – шипел Алан, вскакивая на ноги и начиная нарезать круги по гостиной.

Снова раздражено сбросил с плеч пиджак, нервно расстегнул манжеты, закатывая рукава, растрепал волосы – в общем сделал все, чтобы хоть как-то успокоиться.

- Прости, - бросил короткое извинение мужчина Насте.

- Я понимаю, - вымучено улыбнулась девушка. – Вы нам поможете?

- Да, - лаконично ответил Алан, даже не думая о том, что может выставить этих двоих на улицу. – И ей я тоже помогу.

- Нет! – панически вскрикнула Настя, тут же покосившись на вздрогнувшую от ее крика девочку на руках. – Нет! Нельзя. Если вы вмешаетесь – они найдут нас, найдут Лику, заберут ее. Этого нельзя допустить!

- Я и не позволю, - прищурился Алан.

- Нет! – решительно закачала головой Настя. – Я не назову вам имен, не скажу ничего. Оля четко и ясно дала понять, что вам нельзя вмешиваться!

- А она не дала ясно и четко понять, что в этот раз ей от них не сбежать? – прорычал гневно мужчина. – Что теперь они доведут дело до конца?! Теперь у Оли есть дочь, наследница. Завещания, я так понимаю, она не составила, а значит автоматически все перейдет к Лике, а значит к ее отцу?! Об этом она тебе не сказала?! Не поможешь ты – я сам ее найду. Вопрос в том, не будет ли слишком поздно.

В голове у Алана уже был план действий, список задач – да хоть как назови – он знал, что будет делать.

- И потом, кто не даст этому психу, ее муженьку, заделать ей новый стимул для сотрудничества? – продолжая гневно язвить, спрашивал Алан, сверяя растерявшуюся Настю взглядом.

Ему нужна была ее помощь. Да, он справится и без нее, но вопрос был в том, будет ли на это вовремя? Он не мог просто помочь Оле так, как она того хотела, то есть помочь ее дочери, спрятать, скрыть. Он будет действовать так, как посчитает нужным. И она должна была это понимать, должна была, зная его, догадываться, что он не станет бездействовать.

- Я не…не знаю…не уверена, - залепетала Настя, с сомнением глядя на него. – Оля больше всего боялась за свою дочь. Если она в безопасности – большего ей не нужно.

- Нужно мне! Она мне нужна, и я ее верну. Не позволю ее мучить и измываться. Уничтожу каждого, кто встанет на моем пути. И этому ребенку, - он указал на Лику кивком головы, - ничего не будет грозить. И разве Лике не нужна мать? Она не скучает по ней? Не зовет?

Алан знал, на что давить, видел, что брюнетка любит эту девочку как родную, что искренне переживает за нее. И Настя сдалась, кивнула ему, выражая согласие помочь.

- Вам нужно отдохнуть, - более расслабленно и мягко произнес мужчина. – Здесь есть пара свободных спален. Чуть позже я отправлю вас в безопасное место.

Подойдя к Насте, он присел перед ней на корточки и протянул руки к ребенку.

- Я помогу? – вопросительно и нерешительно предложил Алан.

Настя спокойно кивнула и передала ему спящую девочку. Он поднялся на ноги и двинулся в сторону гостевой спальни, не сводя взгляда с лица малышки. Она была похожа на Олю – заметил только сейчас, вот почему и глаз от нее не мог отвести, как только увидел. В спальне он осторожно уложил ее на кровать и еще несколько минут стоял над ней и смотрел.

- Сколько ей? – спросил он у Насти.

- Три.

- Совсем кроха.

- Этой крохе уже досталось так, что многим и не снилось, - со вздохом и сожалением прошептала девушка.

- Сейчас она в порядке?

- В полном. Она здорова.

- Хорошо, - кивнул Алан, радуясь, что одной заботой меньше. – Отдыхайте и не беспокойтесь – здесь вы в безопасности.

И он вышел из комнаты, оставляя уставших гостий одних. В гостиной сел на все то же кресло и снова вспомнил рассказ новой знакомой. Это была поразительная история, но вместе с тем не особо удивительная. Сколько в мире тварей и мразей типа отца и мужа Оли? Не счесть. Он и сам был далеко не безгрешен, сам был частью того самого мира, из которого бежала Ольга. Но ему были знакомы понятия чести, уважения, понимания. Он знал, что есть грань, через которую нельзя перешагивать, всегда есть рамки и границы, совесть, в конце концов. И пусть не ему говорить об этих вещах, не с его образом жизни, он смело мог назвать себя и человечным, и справедливым и не бессердечным. Были вещи, которые он никогда не сделает, были люди, к чьим словам он всегда прислушается, даже если не будет согласен. А те, о ком он сегодня услышал, были настоящими падальщиками, для которых нет иной ценности кроме денег. Он тоже любил деньги, любил власть и все преимущества, что они давали. Но у него были и иные ценности, были другие приоритеты. И ни в коей мере он не смог бы сравнить себя с теми ублюдками, о которых сегодня услышал. Да, он тоже нарушал закон и нарушает сейчас, да, он тоже делает не всегда правильные вещи, но у всего есть своя мера, и свою Алан знал: когда ты еще остаешься человеком в истинном понимании этого слова.

* * *

Через пару дней Алан отвез Настю и Лику в дом Дана и Сони. Супруги немало удивились его гостям, но Соня быстро взяла на себя заботы о них, оставляя мужа с другом наедине, бросив намекающий взгляд, что свои объяснения получит позже. Алан благодарно ей улыбнулся и перевел взгляд на Данияра.

- Здесь они будут в полной безопасности, - заверил друга мужчина.

- Именно поэтому я привез их сюда. У тебя не дом, а крепость, - хмыкнул блондин, усаживаясь на кресло.

- Она не рыжая, - усмехнулся Дан, предлагая ему бокал с напитком и пригубив из такого же.

- Это не она, - сделав глоток, ответил Алан и в общих чертах обрисовал ситуацию.

- Ты поедешь за ней?

- Да, - ни на миг не задумавшись, ответил мужчина. – И мне нужна будет твоя помощь.

- Конечно. Это без вариантов, - скупо кивнул Дан другу, который и не ждал другого.

Краткий диалог прервал вернувшийся Виктор, которому Алан вчера предоставил новую информацию для поисков Оли.

- Уже хоть что-то, - проворчал тогда ищейка, глядя на список имен, адресов и прочие мелочи.

У него было время и была информация, и уже сейчас он предоставил новую, не детальную, но вполне полную и с которой можно начать работать.

- Филатов Юрий Евгеньевич – отец Ольги. Пятьдесят шесть лет, вдовец уже одиннадцать лет, - начал рассказал Виктор, пролистывая папку в своих руках. – Все как ты и рассказал: капиталом не владеет, в собственном доме на птичьих правах, поскольку все записано на его дочь: дом, несколько квартир, фирма и по мелочам. Костин Дмитрий Станиславович – тридцать три года. Муж Ольги. Женаты восемь лет. Это основа. Я отправил людей на место, скоро будут подробности и последние новости. Нужно ждать, - передавая папку Алану, отчитался мужчина.

Алан просмотрел краткую информацию, несколько фотографий, пара из которых была со свадьбы богатой наследницы. Здесь Оля была совсем юной, с затравленным взглядом, но упрямым. Словно восковая фигура на каждом снимке: бледная, ни следа улыбки, пустые глаза. Муж, даже по фото видно, жестко держит ее за руку, не давая отойти и на шаг, смотрит на нее предупреждающе и недовольно.

Нельзя было проконтролировать ту злость, что всколыхнули эти снимки в Алане. Он смотрел на фотографии и видел, как плохо и больно Оле. Ни следа в этой девочке не было от той, которую он знал. Это время, свобода позволили ей найти себя, сформировать характер, привычки и нрав, а здесь она словно звереныш в клетке, у которого нет свободы, которого мучают и не дают уйти. Это были совсем разные люди. И мужчина совершенно не представлял, что могут сделать ее родные с той, которой она была сейчас – еще более упрямой, решительной, злой и хитрой, когда у них хватало совести измываться над юной и слабой. На что они пойдут теперь, когда захотят все-таки получить то, что им нужно, и когда Оля будет сопротивляться еще сильней? Они ведь тоже стали злее – охота явно не прибавила им спокойствия, а жажда денег всегда делает из людей еще больших монстров, чем они есть на самом деле. Но и девушка не стала покорней.

И Алан боялся думать, что все может быть наоборот. Что Оля просто не станет больше бороться. Прежде ее волновала память о матери, любящей и заботливой. Теперь ее главным волнением была дочь, которая сейчас была в безопасности, и девушка это знала. Станет ли она теперь бороться за то, что прежде имело смысл, но сейчас лишилось его? Деньги и наследство, память о матери больше не в приоритете для нее. Но даже если и так, Алан очень сомневался, что отец и муж просто так отпустят ее, если она вдруг решит отдать им все. Они слишком злы и слишком мстительны, чтобы, получив свое, просто дать ей уйти. Мужчина знал таких людей, знал, на что они способны, что до глубины души прогнили, и что никакой жалости в них не осталось. А время шло, и Оля была у них уже несколько недель. И эта мысль просто не давала спать по ночам.

- Когда будут новости? – захлопывая папку, спросил Алан, бросив взгляд на Виктора.

- Не торопись, - положил руку ему на плечо Дан, - на это нужно время.

- У нее его нет!

- Мы не знаем наверняка, - успокаивающе произнес друг.

- Попади Соня в беду, ты был бы так же спокоен? – прищурился недовольно Алан.

- Ты знаешь, что нет, - нахмурился Дан.

- Тогда не надо пустых слов и утешений. Не морочь голову. Я знаю, что происходит и что может происходить. И я не могу не думать и не могу успокоиться, - блондин поднялся на ноги и нервно зашагал по комнате.

Дан и Виктор переглянулись, после чего второй сказал:

- Всего пара дней и у нас будет информация, с которой можно начат работать. И не тебе.

- В каком смысле? – остановился на месте Алан, глядя на друзей.

- В том, что ты с лишком волнуешься. И наделаешь ошибок. Я сам поеду за ней. Сам найду и верну ее тебе. К тому же ты мог примелькаться, - уверенно, но мягко объяснил Данияр, встав рядом с ним и серьезно посмотрев ему в глаза. – Ты же доверяешь мне?

- Глупый вопрос. Но я не могу сидеть на месте. Я поеду с тобой.

Голос был злым, а взгляд решительным. Дан вздохнул, дождался слабого кивка от Виктора и сам кивнул другу.

- Хорошо. Но я – главное действующее лицо. Ты за моей спиной – оцениваешь и делаешь выводы.

- Как всегда, - чуть расслабленно улыбнулся Алан.

- Хорошо, - кивнул Дан.

- И куда вы оба собрались? – раздался недовольный голос Сони, которая появилась в комнате, сложа руки на груди, и подозрительно глядя на всех троих по очереди. – Дан, ты ведь пообещал мне завязать!

- Все будет хорошо, - мягко и успокаивающе улыбнулся жене мужчина, подойдя к ней и беря ее руки в свои. – Не волнуйся. Мы просто вернем домой зазнобу Алана. Это мелочь, ерунда.

- Когда ты начинаешь все подробно объяснять, пытаясь уверить меня в том, что все хорошо, это значит, что все хуже некуда, - фыркнула молодая женщина, на что Дан лишь рассмеялся. – Я жду подробных объяснений, - обходя слишком ласкового мужа и усаживаясь на диван, потребовала Соня, выжидательно глядя на Алана.