Расплатившись, мы вышли из кафе и направились к машине мужчины. Почему я согласилась, зная, что у него работа? Общение с братом многому научило меня, такие мужчины, как Антон и Костя просто так ничего не предлагают. Но когда я увидела его машину, то чуть не завизжала от шока. У Антона была Audi R8 чёрного цвета. Да, я та девочка, которая ценит хорошие машины. Любовно провела по её боку.

- Боже, она идеальная, - еле слышно произнесла я. Мужчина хмыкнул и открыл пассажирскую дверь. Мы с Красавчиком устроились на переднем сиденье, я тут же прижала его конечности к себе, чтобы он ничего не испортил в машине. Юбка немного задралась и я бедрами почувствовала на ощупь кожаные сиденья. В салоне пахло кожей, освежителем, сигаретным дымом и ... Антоном.

Мы ехали молча, слушая радио. Я видела, что Антон думал о чем-то своём, и не хотела ему мешать, лишь изредка бросая взгляд на его профиль. В этот момент он мне казался самым красивым, сильным и прекрасным мужчиной на земле.

Мы быстро домчали до моего дома, и я со вздохом нажала на ремень безопасности. Теперь я тоже хочу такую машину... и тогда у нас с Антоном будет что-то общее.

- Спасибо, что подвез, - поблагодарила и открыла дверь, но один вопрос не давал мне покоя, - А почему "лучик"? Из-за веснушек? - сморщив нос, поинтересовалась я.

Антон засмеялся, мне кажется, что он смеется редко. Но смех у него прекрасный.

- Нет. Просто ты напоминаешь мне маленькое солнышко. Знаешь, то которое можно положить в карман и всегда будет тепло, - объяснил он .

- Это как в Телепузиках солнышко что ли? - ужаснулась я.

Мужчина засмеялся и заправил выбившуюся прядь мне за ухо.

- Хорошая девочка, Надя... беги домой, Лучик.

Я вышла из машины и стала смотреть, как он скрывается из вида. Странный он, этот Антон… Но тем и привлекательней.

Глава 17

КОСТЯ

Случившееся в клубе с Настей не выбило меня из колеи. Я столько раз прокручивал варианты нашей встречи в голове, что даже не удивился, увидев ее. Именно она научила меня тому, что все девушки - продажны, просто у каждой своя. Одни ломаются и строят из себя святую невинность, другие нет, но все прекрасно понимают, что в итоге конец один.

Да, я был на эмоциях в тот вечер, но больше из-за Олега, который посмел оценить Милену, что и неудивительно. Но слова друга послужили красной тряпкой для меня. Я начисто потерял контроль. Возможно, мне была необходима эта встряска. По приезду домой я был спокойный, как танк, и лег спать.

На следующий день, приехал в офис и ... сюрприз-сюрприз, никакое кофе не ждало меня с утра на столе. Но, выбрав тактику игнора, я не вызвал Полякову М.В. к себе в кабинет и не начал грозить увольнением.

Затем мне сообщили о поездке в Германию, и начался дурдом. Валентина, как назло, отсутствовала всю неделю. Многими вопросами пришлось заниматься самому. С Миленой мы не пересекались. Я все ещё её хотел, и стоило вспомнить о моменте на капоте, как эрекция была мне обеспечена на остаток дня. Я был чертовски зол. Ещё ни одна девушка не морозила меня таким образом, как только я стал "тем самым Зарецким". А Милена вообще делала вид, что ничего не случилось. Я бы подумал, что сошёл с ума, и это был очередной эротический сон с её участием, но расцарапанная спина говорила о том ,что я все ещё не спятил, и у нас с нею действительно был секс.

Вечер четверга я провёл в компании Антона и Олега. А в субботу вернулась Алина. Девушка из аэропорта сразу приехала ко мне. Когда я проснулся, то по квартире уже витал аромат кофе и тостов. Она стояла у плиты и жарила омлет на завтрак. Прислонился к дверному проему и, молча, наблюдал за ней. Алина - шикарная девушка, я не устану это повторять. Но вот, что странно, моя реакция на нее прошла. Сейчас у меня не было желания сорвать с нее одежду и взять прямо здесь на кухонном столе.

Прочистил горло, давая понять, что я проснулся и прошел на кухню. Алина счастливо улыбнулась и повернулась ко мне лицом, уже через секунду повиснув у меня на шее, жарко целуя. Приобнял ее за талию и ответил на поцелуй. Девушка оторвалась от меня и положила ладошки мне на лицо.

- Боже, как же я соскучилась, – проговорила она, еще раз чмокнула меня в губы и побежала обратно к плите.

- Кофе на столе, Кость, – я улыбнулся, взял со стола кружку с кофе и достал сигареты из шкафчика.

К тому моменту, как я докурил, девушка приготовила завтрак и разложила по тарелкам. Алина взапой рассказывала мне о Лондоне, о модном показе и еще много всякой абсолютно не интересующей меня информации. Я кивал и «угукал» в нужных местах. По ней было видно, что она пребывает в чистейшем восторге. Потом она спросила, как прошло день рожденье Нади, и я немного рассказал ей о нем. Алина принялась показывать все свои обновки и подарки, которые привезла с собой.

Закончив завтрак, мы переместились в зал. Я устроился в кресле, а Алина, недолго думая, залезла ко мне на колени и запустила руки под футболку. Начала гладить мою грудь и живот, при этом целуя и облизывая шею. Не знаю почему, но сейчас прикосновения и ласки Алины казались мне чужими и незнакомыми. Будто она трогает и прикасается ко мне впервые. Что за чертовщина со мной творится?

Девушка почувствовала, что я ей не отвечаю и, подняв голову, посмотрела на меня.

- Все хорошо, Костя? - спросила она, и я услышал нотки волнения в ее голосе.

Притянул ее голову к себе на плечо и начал гладить по волосам.

- Да, все хорошо. Просто работа вымотала меня конкретно. В понедельник лечу в Германию, и все пришлось делать самому, Валентина Михайловна взяла больничный. Надеюсь, что к понедельнику она поправится и полетит со мной.

- Ты слишком полагаешься на нее, милый. Тебе не кажется, что она уже…ммм…не профпригодна для этой работы? Не пора ли ее заменить?

Я отодвинул девушку от себя, заставляя ее встать, и поднялся следом за ней. Взял ее рукой за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза, и, отчеканив каждое слово, произнес:

- Сладкая моя, еще один вопрос о том, что мне «кажется» или «не кажется», то ответ тебе СОВСЕМ не понравится. Уяснила? Твоего мнения я не спрашиваю. Спасибо за подарки. А сейчас я буду работать.

Девушка кивнула и быстро начала собираться домой. Она поняла, что вывела меня из себя. Быстро попрощавшись, Алина уехала к себе. А я принялся за работу, к понедельнику все надо уладить.

В воскресенье я позвонил Валентине. У нее заболел муж, поэтому она и взяла выходные. Спросил, как он себя чувствует, и чем я могу помочь. Женщина сказала, что ему уже лучше, но как я и опасался, она не сможет полететь со мной.

Мда… это осложняет задачу. Причем очень. Но у меня есть кандидатура на примете. Закурил и набрал Милену. Девушка подняла трубку практически сразу.

- Да, Константин Анатольевич, - мне показалось, что она чем-то расстроена.

- У тебя есть загранпаспорт?- спросил я без предисловия.

- Есть, мне его менять в следующем году надо…

С девушкой явно что-то не так, и я выясню что.

- Отлично. Значит завтра за тобой в восемь утра заедет водитель и отвезет в аэропорт. Мы летим в Германию, - Милена подозрительно затихла на том конце провода.

- Но как же…как же…Нет, я не могу лететь в Германию… - отрезала она.

- Милая, это был не вопрос. Я тебе говорю - ты делаешь.

Завтра. МЫ. Летим. В. Грёбаную. Германию. Все! - сбросил вызов.

Она лишь двумя фразами снова вывела меня из себя. Но я понял, что улыбаюсь. В эти дни мне, определенно, ее не хватало.

Глава 18

МИЛЕНА

Как и было сказано мне по телефону, ровно в восемь утра у подъезда меня ждала машина. И сейчас я была на пути к аэропорту, а соответственно приближалась к поездке в Германию с Зарецким. Вдвоем...

Честно, я не верила, что все получится. Боялась реакции Виктора, но он, как ни странно, отреагировал спокойно. Я, как полная дура стояла перед ним и тряслась, рассказывая о непредвиденной командировке, а он согласился, и начал расспрашивать о том, какие обязанности я выполняю в "Транс Лимитед". Скрывать было нечего, и я поведала ему, что стала выполнять и работу личного ассистента директора. Казалось, он даже обрадовался, что было странно.

Мама улетела вчера вечером, и за это время я успела придти в себя и успокоиться. Ее приезд вымотал меня, и в глубине души я надеялась, что теперь она прилетит не так уж и скоро.

Водитель привез меня к месту назначения и уехал, попрощавшись. На стойке регистрации мне объяснили, как пройти к нужному рейсу. Меня удивило отсутствие других пассажиров, но бортпроводница объяснила мне, что это частный рейс.

Немного нервничая, стала подниматься на борт. Я всегда панически боялась высоты, возможно, это идет из детства, но побороть этот страх никак не получалось. Когда мы с Виктором ездили к маме во Францию, мы всегда выбирали наземный транспорт. И потому я даже не могла представить, как перенесу свой первый полет.

Стюардесса провела меня в салон, спросив, что я желаю заказать. Отказавшись и поблагодарив ее, я направилась к креслу. Салон был шикарен, светлая кожа, просторные сиденья, большой телевизор и даже стол. Именно за ним и сидел Зарецкий. Увидев его, я непонятно от чего смутилась и официальным тоном поздоровалась.

- Здравствуйте, Константин Анатольевич.

Он посмотрел на меня мимолетным взглядом и поздоровался кивком головы. Села в кресло напротив него и стала ждать взлета с моей последующей реакцией на сам полет. Я смотрела в иллюминатор, всем своим существом ощущая присутствие Зарецкого рядом с собой. Изредка осмеливалась и поднимала на него глаза, но он сидел, уткнувшись в ноутбук, казалось, вообще забыв о моем присутствии. И это меня лишь сильнее нервировало. Подошла стюардесса и сообщила, что сейчас мы будем взлетать.

После ее слов меня скрутила волна удушающего страха. Когда-то я слышала, что взлет - это самая трудная часть полета. Мне нужно было срочно отвлечься, и я не придумала ничего лучше, чем завести беседу со своим спутником.

- Почему Вы взяли меня с собой?

Зарецкий, не переставая печатать и не отрывая взгляда от монитора, ответил:

- Тебя что-то смущает?

Да, черт возьми! Меня смущаешь ты и то, что я не могу тебя понять.... Все это мне хотелось выкрикнуть ему в лицо, но я сдержалась. В этот момент почувствовала ощутимый толчок самолета, который начал взлетать. Мое дыхание остановилось. Чувствовала, как по шее покатилась предательская капля пота. Меня начало ощутимо трясти, пришлось вцепиться пальцами в сиденье. Не думать... только не думать, что под нами тысячи километров бездны... о боже! Не смогла сдержать судорожного вздоха, услышав который, Зарецкий резко вскинул голову и посмотрел на меня пристальным взглядом.

- Ты боишься летать?

Его голос раздавался, как сквозь вату. Я прикрыла глаза и стала медленно считать до десяти. Все это время он молчал, но его взгляд на себе я все также остро ощущала. Остановившись на счете "восемь", я открыла глаза и попыталась улыбнуться, надеясь, что это не выглядит жалко.

- Я просто боюсь высоты. Ничего страшного...

Зарецкий ничего не ответил и снова уткнулся в ноутбук. Я же сидела ни жива, ни мертва. Мне казалось, что я слышу, как скрипит корпус самолета, хотя мы летели практически бесшумно. Стоило лишь представить, на какой высоте мы находимся, и меня грозила поглотить истерика. Мне срочно требовалось говорить хотя бы о чем-нибудь, неважно. Лишь бы слышать голос рядом сидящего человека.

- А почему с Вами не полетела Валентина Михайловна?

О боже, это что, мой голос? Такой дрожащий и писклявый? Зарецкий снова посмотрел на меня, задержав взгляд на лице, затем опустил глаза на мои пальцы, вцепившиеся в кресло. Как-то тяжко вздохнул и, закрыв ноутбук, отложил его в сторону. Откинулся в кресле, расслабившись, и произнес:

- Она на больничном. Ты решила устроить мне допрос? – иронично приподнял бровь.

Только собралась ответить, как в этот момент самолет довольно ощутимо тряхануло. Все слова сразу же вылетели из головы, и я думала лишь об одном – как бы не грохнуться в обморок. В ушах нарастал гудящий шум, перед глазами появилась странная пелена, и я тут же поспешила зажмурить их со всей силы. Я слышала, как Зарецкий что-то говорит мне, но слов разобрать не могла. Не заметила, что стала методично раскачиваться, обхватив себя руками. Сейчас я не соображала ничего.

Как сквозь сон почувствовала, что он поднял меня на руки и усадил к себе на колени. Я даже не пыталась вырваться, наоборот, схватилась руками за полы его пиджака и прижалась как можно теснее. В данный момент Зарецкий стал для меня опорой, только его близость не позволяла мне ускользнуть сознанием неизвестно куда.