— Кажется, ты влюблена в него.

— Совсем чуть-чуть. — Она подмигивает и подходит ко мне, убирая выбившуюся из моей прически прядь. — Ты замечательно выглядишь. Готова?

— Всегда, — выдыхаю я.

— Хорошо. — Она идет к двери. — Думаю, это хорошо, что ты начала выходить в свет, учитывая сложившуюся ситуацию. Ты сильная.

Я пожимаю плечами.

— У меня нет выбора.

— Я вижу. Вперед, мы опаздываем! — Она хватает меня за руку, и мы бежим мимо Геррика. Взглядом я прошу у него прощения, и он просто качает головой, словно уже привык к выходкам Бьянки.


***

Бьянка не лгала о том, что вечеринка будет уникальной. Это действительно нечто. Практически обнаженные акробаты висели под потолком на атласных простынях. Человек, выступающий на сцене в неоновой маске, «дышал» зеленым огнем. В помещении темно и много людей, но мне нравится это место.

На больших вечеринках легче уединиться.

Не тратя времени, Бьянка направляется к бару и заказывает два мартини. Через прорези маски я рассматриваю женщин в облегающих платьях с разрезами до бедра с одной или двух сторон. Большинство из них молоды... и пьяны.

— Веселится проще, когда ты немного пьяна, — говорит Бьянка, подавая мне бокал.

Я киваю и пью. Она же выпивает свой мартини в два глотка. Я продолжаю наблюдать за толпой. И хоть мне не хочется это признавать, я ищу Эйса.

Мой взгляд приковывает к себе мужчина. Широкие плечи, гладкие черные волосы, возможно, в маске. Я говорю «возможно», потому что он стоит ко мне спиной.

Перевожу взгляд направо и вглядываюсь в группу мужчин, все они держат в руках стаканы с выпивкой. Я всматриваюсь в каждого из них, изучая их костюмы. Большинство из них в черном... все, кроме двух.

Один мужчина в сером костюме и черном галстуке. Другой в костюме цвета слоновой кости. ОН. Его наряд и синяя маска под цвет галстука-бабочки и платка выделяют его из толпы.

Это странное чувство в животе, когда я смотрю на него. Я допиваю мартини, надеясь, что это отвлечет меня.

Но это не так.

Я не могу оторвать глаз.

Он выглядит потрясающе.

Маска усиливает его загадочность... его тьму. Я сомневаюсь, человек ли он вообще, и с удивлением спрашиваю себя, что тянет меня к нему. Кроме внешности он ничем не примечателен.

Он высокомерен. Упрям. Слишком заносчив, чтобы его любили. Засранец. Но помимо этого он великолепен. Чертовски.

Я заставляю себя повернуться к бару и Бьянке, но она куда-то исчезла. Встаю на носочки, чтобы найти ее в толпе, но безуспешно. Надеясь, что она вернётся, решаю еще выпить. Заказываю что-нибудь покрепче, и в тот миг, кода мои пальцы коснулись стакана, кто-то взял меня за руку.

Медленно поворачиваюсь и вижу высокого худощавого мужчину. Он смотрит на меня сверху вниз из-под серебряной маски и улыбается. На мгновение мне кажется, что это Эйс, но я ошибаюсь. Я впервые вижу его.

— Ну, привет, — говорит он, отпуская мою руку.

— Э-э… привет. — Я отворачиваюсь.

— Итак, — он садится рядом со мной, — почему такая красивая девушка, сидит здесь одна?

— Просто выпиваю, — говорю я, заставляя себя засмеяться.

— Тебе не весело?

— Э-э... — Я оборачиваюсь и смотрю на танцующих. — Я не любитель вечеринок. И мне, чтобы веселиться, нужно немного выпить.

Он смеется и, наклонившись вперед, смотрит на мои губы:

— Может, я помогу тебе скоротать время?

Я сдерживаю смешок и краснею:

— Это как?

— Потанцуй со мной. — Он встает и подает мне руку. Я отвожу взгляд в сторону и кусаю губу. Затем снова смотрю на него. Сквозь маску я вижу его умоляющие глаза и, когда вижу его мальчишескую улыбку, принимаю решение.

— Хорошо. — Я отставляю стакан и беру его за руку.

Когда мы оказываемся на танцполе, музыка меняется и становится громче. От танцующих пахнет потом. Какая-то девушка пытается танцевать с нами, зажав меня в сэндвич, но мужчина отодвигает ее в сторону.

Мы пробираемся на середину зала, и он осторожно кладет руку мне на плечо и поворачивает спиной к себе. В ту же секунду его пах прижимается к моему заду, а рука с плеча скользит вниз. Он убирает мои волосы с одного плеча и касается носом изгиба моей шеи. Мне это нравится. Мне хорошо. Он знает, что делает.

Моя улыбка становится шире, когда он начинает покачивать своими и моими бедрами. Ощущение чего-то неправильного растет с каждой секундой. Это так не похоже на меня. Хотя зачем я волнуюсь?! У меня никого нет. У меня нет никаких ограничений. Кроме того, я в Нью-Йорке. Танцы и легкий флирт с незнакомцем на вечеринке? В этом городе происходили вещи и похуже.

— Думаю, я знаю тебя, — шепчет он мне на ухо.

— Да ну? И кто я?

— Лондон. Да?

Я удивленно замираю на месте, пытаюсь развернуться, но он меня держит.

— Откуда ты знаешь? — Меня охватывает паника.

— Ты подруга Эйса, — бормочет он.

— Мы не друзья. — Я стараюсь говорить как можно спокойнее.

— Держись от него подальше.

Я в ужасе, что он все знает, но стараюсь вытянуть из него еще немного информации, поскольку знаю, что на людях он вряд ли причинит мне вред. По крайней мере, надеюсь на это.

— Почему? Что ты знаешь?

— Я знаю, что он лжец. И убийца. Жадный до денег ублюдок. — Он говорит это со злостью, затем разворачивает меня к себе. — Я знал Джона. Мы были друзьями.

Мои слова застревают в горле, и паника стихает.

— Откуда?

— Он был хорошим парнем. Но Эйс сделал его плохим. Это Эйс должен был умереть, а не Джон.

— Что, черт возьми, ты говоришь? — Я отхожу от него насколько позволяет пространство. — Кто ты? Что ты знаешь?

— Я знаю, что ты живешь с Эйсом, и он защищает тебя. Но он не просто так присматривает за тобой. Остерегайся. Я не могу сказать тебе больше. Не сейчас. Он может наблюдать за нами.

Покопавшись в заднем кармане, мужчина вытаскивает визитку и зажимает ее в моей руке:

— Позвони, когда будешь готова услышать правду.

Затем поворачивается ко мне спиной и уходит.

— Подожди! — Я продираюсь сквозь толпу, надеясь догнать его, но здесь слишком много народа. Когда я выхожу с танцплощадки, его уже нигде не видно.

— Дерьмо, — шиплю я и смотрю на визитку. Питер Бриджес «T&W». Компания, в которой работал Джон, когда продавал часы. Реальность накрывает меня с головой. На меня накатывает паника, мне нужен воздух. Я вижу выход и иду к нему, толкая всех на моем пути. Дергаю дверь, но она заперта.

— Хорошо. Дыши, Лондон, дыши. — Развернувшись к залу, я смотрю, куда можно пойти. Мне нужен воздух. Я вижу, что несколько человек идут наверх, и решаю тоже подняться по лестнице. Бросившись туда, вижу двойные стеклянные двери и толкаю их. Несколько человек удивленно смотрят в мою сторону. Я игнорирую их и двигаюсь вдоль балкона, ища свободное место. Я иду до конца, пытаясь найти свободный темный угол подальше от любопытных глаз. Надеюсь, никто не пойдет так далеко, прислоняюсь к стене и, закрыв глаза, начинаю дышать. Вдох. Выдох. Это Джон научил меня, когда я была ребенком. Я уже давно не использовала эту технику, но услышать имя Джона от незнакомца… который знает, кто я, кто такой Эйс. Это пугает. Я не знаю, что думать. Я даже не знаю, что чувствовать.

Когда я, наконец, успокаиваюсь, чья-то рука касается моего плеча, и я испуганно вскрикиваю. Эйс быстро отступает назад и хмурит брови.

— Ты в порядке?

— Полном, — выдавливаю я. Черт. Успокойся. Не рассказывай.

— Что с тобой?

— Ничего. Я в норме, — лгу и отступаю назад. — Как ты... Как ты нашел меня?

— Видел, как ты бежишь по лестнице. Тебя сложно не заметить.

— О, — киваю я и сглатываю, — ну, я в порядке. Просто захотелось подышать.

— Воздухом?

— Да.

— Тебя что-то беспокоит, — говорит он, глядя на меня.

— Эйс, поверь, я в порядке.

— Докажи, — бормочет он, снимая свою маску. Его глаза впиваются в меня, и беспокойство отступает на второй план.

— Как именно?

— Иди вниз, выпей, а затем вернись со мной сюда.

— Вернуться сюда? Зачем?

Чтобы ты задушил меня и бросил с балкона?

— Я помогу тебе избавиться от забот и… проблем.

— Что? — в замешательстве говорю я.

Он вздыхает, очевидно, раздражаясь:

— Мне нужно говорить очевидное? Пошли напьемся, затем вернемся, и я трахну тебя.

О, Боже.

— Что? — Я не знаю, что сказать. Слова застряли в горле. Я не чувствую ничего, кроме пульсации между ног и того, что хочу воплощения его слов.

— Мы не можем, — говорю почти задыхаясь.

— Мы и не должны, и я не хочу идти сюда с тобой, но теперь я должен. Я обещал самому себе.

— Что ты имеешь в виду?

— Я же говорил, чтобы ты не надевала шелк и жемчуг, но ты не послушала. Я поклялся себе, что если ты ослушаешься, то я сделаю так, чтобы это было в последний раз. Я понял, что единственный способ убедить тебя — это дать тебе то, что ты, очевидно, хочешь от меня.

Он пристально смотрит на мое шелковое коралловое платье. На этот раз оно короче и больше открывает ноги. Жемчуг на шее. Думаю, я выгляжу не хуже тех девушек на вечеринке.

— Я могу носить то, что хочу, Эйс. Я взрослая.

— Ты оделась так специально, — говорит он скучающим тоном. — Ты хотела, чтобы я глазел на тебя. Смотрел и хотел. Значит, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя. И я сделаю это. Теперь решай: будешь ты пить или нет. Я просто даю тебе шанс подготовиться.

— Я достаточно выпила. Но мы не станем этого делать.

Он внезапно наступает на меня, его грудь врезается в мою. Я прижимаю ладонь к его сердцу и качаю головой. Сложно описать, что я чувствую в этот момент.

Я должна испугаться.

Я должна убежать.

Я должна кричать. Проклинать. Требовать ответов.

Но, к сожалению, мое похотливое тело намного сильнее моего опьяненного ума. Незнакомец — это проблема, но ее можно решить и позже. Все мои мысли занимает мужчина, стоящий передо мной.

Он кладет руку мне на щеку и наклоняет голову набок. Затем одним быстрым движением толкает меня и прижимает спиной к холодному стеклу. Я дрожу, обхватив ногами его талию.

— Молчи, — бормочет он.

Я закатываю глаза:

— Прекрати говорить мне, что делать.

— Я буду делать то, что хочу, — ворчит он. Прежде чем я могу сказать что-нибудь еще, он сминает мои губы и вторгается языком в мой рот. Он на вкус как виски. Видимо, я не единственная, кто навеселе.

Я тихо стону, когда его затвердевший член начинает упираться в меня. Он опускает одну руку на мой зад, проводя ею по шелку.

— Гребаный шелк, — ворчит он, но я слышу уязвимость в его голосе. Он любит шелк. Его рука ныряет под платье, и Эйс запускает палец внутрь меня. Я издаю стон в его губы, глаза расширяются.

— Мокрая, — шепчет он и ставит меня на ноги. Развернув спиной к себе, он прижимает меня к стеклу и хватает за волосы. — Не двигайся.

Я молчу. Я делаю, как он говорит, потому что хочу, чтобы это произошло. Я хочу этого психа. Я снова хочу его, несмотря ни на что.

Я слышу звук расстегивающейся молнии и затем сползающей ткани. Он задирает мое платье, проводит рукой по моему голому заду и снова дергает меня за волосы.

— Я собираюсь трахнуть тебя, Красная. Жестко. Без жалости. Я покажу тебе, что никогда не нарушаю своих обещаний.

Его член прижимается к моему заду. Жесткий и толстый, как я его и представляла. Он проводит им между моими половинками, делая себя еще тверже. Делая меня еще мокрее. Затем вводит свой член в мою влажную киску, я издаю сладкий стон, а он тяжело вздыхает.

— Какая тугая, — говорит он мне на ухо. — Сколько?

— Может быть, три месяца. — Я еле сдерживаюсь, чтобы снова не застонать, когда он проводит языком по мочке моего уха.

— Три месяца — слишком долго.

Он начинает двигаться, по-прежнему держа мои волосы. Каждый раз, когда он толкает свой член в меня, то рычит. Он, наконец, отпускает мои волосы, но только затем, чтобы сжать талию. Он входит в меня, как и обещал, жестко и беспощадно.

Я начинаю стонать, но он закрывает мой рот рукой и приказывает молчать.

Мои стенки сжимаются вокруг него члена каждый раз, когда он входит в меня. Мои ноги трясутся от сильных толчков. Я должна ненавидеть его, потому что он пытается сделать мне больно, но мне нравится происходящее. Если это его форма наказания, nj я согласна на нее в любое время.

— Ничего. Больше. Шелкового. На. Публике. — Он выплевывает каждое слово мне в ухо, вколачиваясь в меня все больше и больше. — Поняла?