Он еще громче смеется.

— Когда я вошел в квартиру, то увидел, что Джон действительно был напуган. Он не шутил. Так что я спросил, в чем дело. Он же взрослый мужик. И он рассказал мне, что потерял родителей в подобную ночь. Что он был дома один, когда ему позвонили и сказали, что кто-то придет за ним. И что он никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким, как тогда.

Я задыхаюсь, не веря своим ушам.

— Он... Он сказал тебе?

Эйс смотрит мне в глаза, и я понимаю, что он знает правду.

— Почему-то после той ночи мне стало его жаль. Мне не нравилось, что он пережил такое. Мне не нравилось, что он потерял родителей, когда ему было всего одиннадцать лет. Я думал о своих родителях, о том, как я вырос с ними, и не мог представить жизнь без них. В детстве мои родители были моим миром. И они оставались в моем мире, пока я не стал старше. Я потерял мать, когда мне было девятнадцать, а мой отец бросил нас до ее ухода, так что я знаю, каково это — бояться и взрослеть без чьей-либо поддержки. Быть одному. Бороться. Насколько я понял, ваша тетя-стриптизерша забрала вас и почти не занималась вами. Но вы с этим смирились. И выжили.

Чем дольше я смотрю в его глаза, тем больше начинают подкатывать к горлу слезы. Боже, он так много знает. Все. Воспоминания о родителях и Джоне вызывают во мне очередной поток слез.

Эйс не говорит ни слова, он просто стоит и смотрит, как из моих дрожащих рук виски выплескивается на мои голые колени. Я вздрагиваю и затуманенным взглядом смотрю на коричневое пятно, расползающееся по ноге. И только сейчас понимаю, что моя юбка задралась до бедер. Слишком высоко.

Эйс застывает передо мной, и я поднимаю голову, чтобы встретить его медовые глаза. Его ноздри раздулись, глаза горят желанием. Я не знаю, как реагировать. Я не знаю, могу ли вообще дышать.

Воздух между нами наполняется сексуальным напряжением. Я начинаю пальцами вытирать виски, но он хватает меня за запястье и качает головой. Он проводит большим пальцем по шраму на моем бедре, и тот начинает покалывать. Я помню рану. Такую большую и кровавую.

Приоткрыв рот, я смотрю, как Эйс медленно наклоняется ко мне. Чем он ближе, тем больше я чувствую. Моя кожа в предвкушении удовольствия. Мое сердце бешено стучит, когда я вижу, как его язык скользит по губам. А потом он начинает слизывать с моих ног капли виски. Меня пробивает дрожь.

Ох... что дальше?

Я хочу знать. Я уже мокрая. Я полна желания. Мои ноги трясутся от напряжения.

К счастью, он делает именно то, что я хочу.

Подхватив пальцами подол моей юбки, Эйс задирает его до талии. Я тяжело дышу, когда он кладет руку мне на грудь и заставляет мое тело откинуться назад.

— Расслабься, — шепчет он.

Но я не могу. Я слишком возбуждена.

Я упираюсь на локти и наблюдаю, как он вдыхает мой запах.

— Ты так вкусно пахнешь, Красная.

Мои стенки сжимаются от звука его голоса.

— Посмотри на меня, — говорит он, проведя кончиком носа по влажной щели между моих ног.

— О. — Я не могу сдержать стона.

Он ухмыляется, но в одно мгновение его лицо становится непроницаемым, и он крепко сжимает мою талию. Наклонившись к моей киске, он яростно впивается в меня. Я стараюсь приглушить свои крики, но он пьет меня с жадностью. Он ворчит, зарывая лицо все глубже и глубже в меня. Я вижу свои соки на его лице, когда он отстраняется и начинает сосать и вылизывать мой клитор. Я хватаю его за волосы, и он стонет. Затем он замедляется, а я хныкаю. Его ласк было достаточно, чтобы заставить меня хотеть большего, но недостаточно, чтобы заставить меня кончить.

Я могу сказать, что он делает это ради меня.

Делает это медленно, для моего же удовольствия.

Когда я запускаю пальцы в его шелковистые волосы, он одной рукой хватает меня за задницу и придвигает к себе. Я откидываю голову назад, слушая, как он хрипит и стонет между моих складок. Эти вибрирующее ощущения дарят мне огромное удовольствие.

Когда я приближаюсь к кульминации, он отрывается от меня. Я смотрю ему в глаза, затаив дыхание. Он сейчас такой, каким я его запомнила после первой нашей встречи.

Порочный.

Нуждающийся.

Не говоря ни слова, он хватает мои бедра и подтягивает меня к краю столешницы. Он стягивает с меня рубашку и юбку и прижимается ко мне своим членом.

— Знаешь, сегодня все будет по-другому, — говорит он грубо. — Ты не убежишь. И не пытайся взять инициативу. Я знаю, что уже говорил это, но сегодня пощады не будет, Красная. Ты здесь, и тебе некуда идти. — Он ухмыляется так демонически сексуально, что это заставляет меня трепетать. — Раздень меня, и я сделаю так, чтобы ты забыла обо всем на свете.

Он лезет в карман и вытаскивает целую коробку презервативов. Я удивленно смотрю на нее. Целая коробка? Он собирается использовать ее всю?

Я знаю, что должна молча подчиниться, поэтому притягиваю его за воротник и развязываю галстук. Затем я начинаю расстегивать рубашку. Эйс смотрит на меня и расстегивает ремень на своих брюках. Штаны падают на пол, за ними скользят трусы-боксеры... и его упругий член на свободе.

Я закусываю свою нижнюю губу, в который раз не веря, что он настолько большой. Когда я расстегиваю последние пять пуговиц, он вскрывает коробку, разрывает зубами фольгу одного из презервативов и раскатывает его от кончика члена до основания.

Эйс стоит и выжидает, когда я сниму с него рубашку. Трясущимися руками я тянусь к его плечам и сталкиваю ее. Он поднимает руки, позволяя мне расстегнуть манжеты и окончательно освободить его. Рубашка летит в сторону.

Наклонив голову, Эйс смотрит на меня и на мои дрожащие руки.

— Нервничаешь? — шепчет он, проводя пальцами по моей щеке.

— Нет. — Я ЛГУ.

— Хорошо. Потому что я хочу, чтобы ты была готова.

С удивлением смотрю на него.

— Готова к чему?

Он облизывает свою нижнюю губу, и его взгляд скользит по моему лифчику. Он тянется к застежке, и спустя мгновение я освобождаюсь и зависаю на краю стола. Мой зад — единственное, что сейчас находится на столешнице. Я обхватываю ногами Эйса, что позволяет его члену оказаться около моего входа, и замираю в ожидании. Невыносимая пытка. Как же я хочу его.

— Я сейчас трахну тебя, — говорит он, целуя меня в ключицу. — Жестко. И оттрахаю тебя всю.

Я собираюсь кивнуть, но задерживаюсь с ответом. Всего один удар — и он во мне. Эйс с силой входит и выходит из меня, и я скольжу по столешнице в такт его толчкам. Я смотрю на него, и он, ухмыляясь, произносит:

— Я же говорил быть готовой.

Его лицо застывает, и он продолжает вколачиваться в меня. Я царапаю его спину, а он хватает меня за волосы и тянет голову назад. Его губы впиваются в мою шею. Больно, но в то же время чертовски хорошо. Захватывающий микс боли и наслаждения. Я не хочу его останавливать, я хочу продолжения.

Я начинаю работать бедрами, пытаясь словить его ритм. Когда же мне это удается, Эйс сминает мои губы, целуя их до онемения. Его язык проскальзывает в мой рот, играя со мной, пробегая по нёбу.

Наши тела по-прежнему сплетены. Моя задница онемела от холода столешницы, но мне плевать. Мне хорошо. Ему хорошо. Его член во мне почти толкается в мой желудок и чувствует себя невероятно хорошо.

Сейчас я не думаю ни о чем кроме того, чтобы кончить. И Эйс подталкивает меня:

— Давай. — И я срываюсь.

Он долбит меня, одной рукой придерживая мою задницу, а второй держа мои волосы, и я кончаю. Я не могу бороться с этим.

Огонь зарождается в животе и превращается в полноценное пламя, расползающееся у меня между ног. Я прогибаюсь, издав дикий крик, и мои ногти впиваются в его сильные плечи.

— О, Боже, Эйс!

Я плачу, думая, что он тоже близок к развязке. Но это не замедляет его, а заставляет его двигаться еще интенсивнее.

Быстрее.

Я пытаюсь восстановить дыхание, мое тело расслаблено, но мои скользкие стенки сжимаются вокруг него с каждым толчком.

Эйс, наконец-то, останавливается и резко отпускает меня. Мои ноги приземляются на холодный пол, но он хватает меня за руку и ведет к дивану. Я думаю, что он хочет присесть, или позволит мне отдохнуть и прийти в себя, но вместо этого он подводит меня к подлокотнику дивана и с силой наклоняет. Я лежу на подлокотнике дивана, смущенная своей позой.

— Мылась? — спрашивает он.

— Да. Перед ужином.

— Хорошо. Я сейчас, — бормочет он. — Не шевелись.

Он уходит, и я слышу, как он что-то делает в спальне. Слышу, как он открывает и закрывает ящики, скрип дверей. Через несколько секунд Эйс возвращается. Он прижимается грудью к моей спине, и тепло его кожи вызывает покалывания.

— Смотри, — шепчет он.

Я открываю глаза, наблюдая, как он болтает ниткой жемчуга передо мной.

— Что ты собираешься делать? — шепчу я.

Он тихо смеется и хватает мои руки. Затем сводит мои запястья за спиной и настолько плотно наматывает на них жемчуг, что я не могу ими двигать. Жемчуг точно оставит отметины или синяки, если Эйс оставит его на долго.

Проводя руками по моей спине, Эйс стонет. Этот глубокий стон озвучивает его желание. Когда руки Эйса достигают задницы, он раздвигает мои ягодицы и проводит между ними пальцем.

— Я сделаю это своим, — бормочет он.

Мои глаза удивленно распахиваются.

Подождите... Стоп!

Что он сделает своим?

Я ерзаю, желая знать, что он делает. Я слышу сзади движение, но еще присутствует шум, как если бы он сжал бутылку лосьона. К моему удивлению, он снова разводит мои ягодицы, и я понимаю, что звук был не просто так. Смазка. Теплая и густая.

О, Боже!

Я закусываю губу, когда он проводит большим пальцем по моей заднице и играет с тугим входом. Я знала, что задница — его фетиш, но не думала, что он будет делать это со мной.

Я напугана и взволнована.

Должна ли я хотеть этого? Никто никогда не касался меня там, но то, как он играет с моей девственной дырочкой, вызывает во мне ответное чувство. Мне нравится.

— Эйс, — шепчу я.

— Тихо.

Я подчиняюсь, и он целует меня в плечо. Затем что-то толстое и твердое заставляет меня прогнуться назад, и я замираю, боясь даже дышать. Эйс одной рукой придерживает мою задницу, а второй направляет свой член. Он проводит им между моими ягодицами, скользит по анусу и достигает входа, который мы обычно использовали во время траха.

Внезапно его палец входит в мой задний проход. Эйс нежно и медленно двигает им, и когда понимает, что я спокойно принимаю его, вводит еще один палец. Он разминает меня, и я изо всех сил зажмуриваюсь, привыкая к ощущениям. Так продолжается несколько минут. Каждый мой ответный на движения его пальцев стон сопровождается поцелуями в ягодицы.

Но когда он останавливается и вынимает свои пальцы, я чувствую пугающий жар позади меня. Я понимаю, что должна бежать. Что пальцы — это было только начало. Проверка.

Смогу ли я сделать это? Смогу ли я принять его? Кого-то настолько большого?

И прежде, чем я принимаю ответ, он делает то, чего я больше всего боялась, надеялась, что этого не случится.

Он входит в мой анус, и я вскрикиваю, чувствуя, как растягивается мое тело. Это как если бы Зевс поразил меня одной из своих молний.

— Черт! — шиплю я. Я не готова к этому, но и не сопротивляюсь. Я прогибаюсь, поощряя его продолжать, в надежде изменить ощущения. Он стонет, и я понимаю, насколько он хочет этого. Мне и самой становится интересно, какую длину его члена я смогу принять.

Эйс медленно, сантиметр за сантиметром, входит в меня. Я чувствую, как смазка течет по моей заднице, и рада, что он использовал ее. Но боль все равно сильная. Ее никак не сравнить с потерей девственности с Бобби в подвале моей тети Джуди. Это намного хуже. И я не могу это остановить. Я не могу его оттолкнуть. Он связал мои руки.

Он знал, что делал. Он не хочет, чтобы я двигалась. И сколько бы я не боролась против его члена в моей заднице, я не в состоянии сопротивляться. Он сейчас там, где хочет быть. Если я скажу ему остановиться, он остановится навсегда. И будет говорить, что я не могу справиться с таким, как он... а я этого не хочу.

Боль отдает в живот. Я вздрагиваю, и умоляю Эйса остановиться. Он кладет руку мне на бедро, но продолжает, входит в меня быстрее. Не думаю, что смогу принять его всего, и впервые за все время нашего знакомства я думаю, что, возможно, он был прав.

— Я не остановлюсь, Лонни, — бормочет он.

— Почему? — шепчу я, чувствуя, как слезы застилают мне глаза.

— Потому что когда я войду полностью, ты будешь умолять меня не останавливаться.

— Откуда ты знаешь?