Он не реагирует на слова, а отвечает действием. Эйс больше не так нежен. Он грубо вталкивает свой член, и, к моему удивлению, он оказался прав. Он полностью во мне. Я никогда не испытывала подобного, мне не с чем сравнить, но это приятно.

Эйс начинает с медленных толчков и хватает меня за талию. Я стону громче, поскольку мне больно. Но чем больше он двигается во мне, тем больше я привыкаю к этому. А когда его пальцы начинают играть с моим клитором, я принимаю это. Я наслаждаюсь.

Все по-другому. Я никогда не думала, что соглашусь на подобное, однако все бывает в первый раз. И это именно тот человек, с которым можно сделать это, потому что он знает, что делает, и знает, на что я способна. Он знает, что мне нравится. Он знает, что я наслаждаюсь смесью боли и удовольствия. Он знает, что я также могу все взять свои руки, но не буду. И я никогда не буду выглядеть слабой перед ним. Я могу справиться с чем угодно, как я и сказала ему.

Так что… я справлюсь.

Да.

Эйс увеличивает скорость. Его руки теперь на моих плечах, а член вбивается в мою задницу с невероятной скоростью. Мои стоны превращаются в крики. Он рычит, схватив меня за волосы, притягивает к себе и кладет палец мне в рот. Я сосу его, и Эйс замирает, но буквально через несколько секунд этот же палец касается моего клитора и погружается в меня. Я сжимаюсь вокруг него, откидывая голову назад, и к нему добавляется еще один.

Эйс трахает меня жестко, безжалостно, так, как я этого и хотела. Я знаю, что утром мое тело будет ныть от боли намного больше, чем в наш первый раз, но мне плевать. Я буду брать то, что мне дают, потому что благодаря этому я забываю о боли в моей душе. Он делает это, чтобы отвлечь меня.

Сама того не осознавая, я сжимаю пальцы Эйса в себе. Он рычит, он позади меня, он рядом. Толкая меня обратно на подлокотник, он входит в мой зад еще яростнее. Не то чтобы мне было больно, но я чувствую, как слезы подступают к моим глазам. Я не понимаю, чем они вызваны, но не позволяю себе пролить их, потому что впервые за долгое время я наслаждаюсь чем-то новым.

Чем-то другим.

Чем-то, что дарит мне огромное удовольствие. И я не хочу, чтобы Эйс составил неверное представление о моих слезах.

Он стонет, вколачиваясь в меня все жестче и жестче и кончает. Он падает на меня, и мы оба на минуту замираем. Я борюсь со смехом и начинаю хихикать, и Эйс разворачивает меня лицом к себе.

— Что смешного?

— Ничего. Просто... подумала о том, как все будет болеть утром. И о том, как сильно я, наверное, пожалею об этом.

Моя последняя фраза заставляет его нахмуриться.

— Пожалеешь об этом?

— Да, — шепчу я. Подождите... Я сказала это вслух?

— Я уверен, ты не пожалеешь, — бормочет он, снимая презерватив.

— Думаю, пожалею. — Я качаю головой. — Я имею в виду, мы оба знаем, что это неправильно. И глупо. Мы ведем себя так, будто ничего не произошло. Будто я здесь просто так. Будто моей жизни ничего не угрожает.

— Встань на колени. — Его тон резко меняется.

— Ч-что?

— На колени. Быстро.

— За что?

Эйс еще больше хмурится. Он кладет руку на мое плечо, подталкивая вниз. Я опускаюсь на колени, и он хватает меня за челюсть. Засовывая свой полутвердый член мне в рот, он смотрит на меня и запускает руку мне в волосы.

— Ты говоришь всякую чепуху, когда пьяна, — рычит он, проталкиваясь дальше. Я чувствую, как член начинает твердеть. — Ты не пожалеешь об этом. И знаешь, почему?

Я качаю головой, а он вынимает член и проводит им по моим губам. Затем поднимает меня и закидывает мои ноги себе на талию, что удивляет, поскольку мои руки все еще связаны, прижимает меня к ближайшей стене и входит в меня.

— Потому что я собираюсь убедиться, что я лучшее, что у тебя когда-либо было. И когда ты поедешь домой, то не будешь сожалеть ни о чем, кроме того, что единственный человек, который может удовлетворить тебя, слишком далеко.

Каждое его слово сопровождается толчком. Он сдерживается, и я не могу поверить, что он и меня подталкивает к этому аду. Высокомерный сукин сын. Вот кто он такой.

Он продолжает толкаться, и я подстраиваюсь под него, сжимая бедра, стараясь получить как можно больше удовольствия. Это слишком хорошо, чтобы не кончить. Когда же его палец касается моих складочек, я взрываюсь.

И в тот же миг он поставил меня на колени, требуя, чтобы я открыла рот. Он поглаживает свой член, и затем входит в мой широко раскрытый рот и кончает. Я поначалу задыхаюсь от острого вкуса его спермы, но проглатываю все. Эйс вздрагивает, его тело содрогается, но не отпускает меня. Он стонет, полностью опустошая себя.

Я облизываю его ствол, а когда добираюсь до головки, он дергается. Я делаю это снова и снова, и он задыхается от наслаждения.

Я получаю кайф от того, что уничтожаю его. Он выглядит таким невинным. Так иначе. И сейчас он больше похож на Донована, чем на Эйса.

После того, как он отстраняется, я встаю. Это трудно, поскольку я пьяна и у меня связанны руки. Эйс поворачивается и смотрит на меня, качая головой. Затем обходит меня, чтобы освободить мои запястья.

Я молча наблюдаю, как он кладет жемчуг на столик, идет на кухню, где находится вся его одежда, и быстро одевается. Я плюхаюсь на диван в тот миг, когда он входит в гостиную, застегивая последнюю пуговицу на рубашке.

— Нужно идти, — шепчет он.

Моя нижняя губа дрожит, и я просто киваю, опустив голову, чтобы он ничего не заметил.

— Да...

Эйс стоит неподвижно, и я не смею посмотреть на него из-за страха заплакать. Я слышу, как он отходит, и чувствую, как сжимается мое сердце. Даже в горле становится сухо. Но он делает шаг ко мне, и я, наконец, смотрю на него.

Он снова расстегивает рубашку, и не знаю почему, но это заставляет все внутри меня кричать от радости. Я борюсь с улыбкой. Он молча берет меня на руки, несет в спальню и садит на кровать.

Я ложусь, наблюдая, как он раздевается и ложится рядом со мной, скрестив руки за головой. Не глядя на меня, он говорит:

— Только пока ты не заснешь.

Похоже, он читает мои мысли. Не думаю, что он бы остался. Это не в его характере. Интересно, что подтолкнуло его?

Мое сердце бешено колотится, но я не говорю ни слова. Я знаю, если что-то скажу, то могу все разрушить, поэтому лежу тихо. Я осторожно прижимаюсь к нему и кладу голову ему на грудь, подтягиваю одеяло к себе с довольной улыбкой на губах. Я рада, что могу спрятать ее в темноте.

Но как бы мне не было удобно, я чувствую, как его тело сотрясается в беззвучном смехе. Может, я недостаточно хорошо скрываю свои эмоции?

Я взволнованна... его близостью. И не могу в это поверить. Я рада, что он остался. Это по-прежнему поражает меня больше, чем то, что мы делали совсем недавно, но я не задаю вопросов. Почему? Потому что мне это нравится. Я наслаждаюсь его компанией. И прямо сейчас я хочу, чтобы между нами ничего не изменялось и не усложнялось больше, чем уже есть.

Проходит еще несколько секунд, и Эйс устраивается удобнее. Он вздыхает, и я смотрю на него.

— Что случилось?

Он пожимает плечами.

— Просто не привык… к этому. — Он смотрит на мою руку, обнимающую его.

— О-о. — Я начинаю отодвигаться, но он останавливает меня.

— Нет. Я не сказал, что мне не нравится. Просто не привык.

Я сглатываю как можно тише и снова ложусь на его грудь.

Он смотрит в потолок и проводит пальцем по моему запястью.

— Есть место, где ты хотела бы побывать?

— Не знаю... А что?

— Подумай, — бормочет он.

И я задумываюсь. Хоть я не люблю путешествовать, есть места, которые я хотела бы посетить.

— Хм... Санторини.

— Где это?

— Греция.

Он удивленно смотрит на меня.

— Почему Греция?

— Не знаю. Узнала об этих островах, когда мы проходили географию на втором курсе, и захотела съездить туда. Мой преподаватель много путешествовал. Он любил рассказывать о каждом месте, где побывал, и показывал свои фотографии с семьей. Однажды пока я ждала группу перед парой, я наткнулась на альбом о Санторини. Мне показалось, что это самое красивое место. Настоящая экзотика. Бассейны и пляжи. Белые здания. Кристально чистая вода... Это в списке моих желаний. И, вероятно, я не смогу съездить туда, пока не стану старше и не накоплю денег.

Эйс молчит, и я смотрю на него, чтобы увидеть, его глаза. Он смотрит на меня.

— А если кто-то даст тебе такую возможность? Деньги, билеты, гостиницу... все включено.

Я смеюсь.

— Кто? Это же куча денег.

Он пожимает плечами.

— Как знать, Красная. Как знать.


***

Позже той ночью я поняла, что не устояла. Но Эйс все еще здесь. И я не уверена, это туман в моей голове или, возможно, сон, но он смотрит на меня. Наблюдает за мной. Проводит пальцами по моему лицу.

Его дыхание тяжелое... Будто он не может контролировать себя рядом со мной. Его губы приоткрыты, будто он хочет сказать мне что-то. Его голос срывается, и он, наконец-то, говорит. Но я засыпаю. Я уже не вижу его.

Он запускает пальцы в мои волосы. Я стону. Он улыбается, и я уже не вижу ничего, кроме его губ.

— Лондон, — шепчет он. Его голос такой нежный. Я никогда не слышала его таким раньше.

Хочется ответить... но я не могу.

Он замолкает — очевидно, передумал — и вынимает пальцы из моих волос.

И я засыпаю снова... кажется. Или, возможно, я и не просыпалась.

Когда я вспоминаю об этом, то думаю, что все это было лишь сном, потому что Эйс Кроу никогда не мог бы выглядеть настолько ранимым.

Он никогда не касался меня как сейчас... Не он. Не Кроу.


Глава 24

Лондон

Луч солнечного света скользит по моему лицу, и я со стоном зарываюсь поглубже в подушку. Я пытаюсь улечься удобнее, но ноющая боль, прокатившаяся по моей спине, застает меня врасплох. Я удивленно сажусь на постели и с охом хватаюсь за свои бедра.

— Какого черта?

В голове туман, но я потихоньку восстанавливаю события вчерашнего вечера. Воспоминания приходят с трудом, но первым же из них в голове возникает то, как Кроу толкался своим огромным членом в мою заднюю дырочку.

— О, Боже. — Я падаю обратно на подушку, и задница снова напоминает мне о себе.

Это бесит, но когда я вспоминаю каждую деталь прошедшей ночи, то не могу бороться с улыбкой. Эйс остался со мной. Он был со мной, пока я не уснула. Улыбка на моем лице становится еще шире.

Из кухни слышится звон посуды, и я сажусь на кровати, скептически изогнув бровь. Выбравшись из постели, я иду в ванную за халатом, а затем останавливаюсь у двери спальни. Отсюда я не могу увидеть, кто там. Но как только он подходит к окнам гостиной с чашкой кофе, волна радости проходит по моему телу. Он все еще здесь.

Тихо выйдя из спальни, я подхожу к Эйсу, на котором все еще вчерашняя одежда, и тихонько покашливаю. Взглянув на меня через плечо, Эйс качает головой.

— Что? — спрашиваю я.

Он снова разворачивается к окну и молча пьет кофе.

— Думал, я выйду полуголая, как Лейла? — смеюсь я.

— Ты на нее не похожа.

— Знаю.

Делаю себе кофе и пристраиваюсь рядом с Эйсом.

— Можно вопрос?

— Какой?

— Почему ты остался?

Он пожимает плечами.

— Заснул. Проснулся около семи и решил не уходить. — Он пристально смотрит на меня. — Как ты себя чувствуешь?

Я игнорирую этот вопрос.

Не дождавшись ответа, Эйс смотрит на часы:

— Надо идти. Сегодня много дел. Я уже опаздываю.

— Да, — быстро отвечаю я. — Нет, ты действительно должен идти. Я не думала, что ты останешься... Прости. — Я чувствую на щеках предательский румянец. И чувствую себя глупо за эти извинения.

Эйс берет меня за подбородок, и я вижу улыбку на его губах.

— Не извиняйся. Оно того стоило.

Тепло, исходящее от его ладони, распространяется по всему моему телу, и я улыбаюсь. Эйс отстраняется, подбирает свой пиджак и, доставая мобильник, направляется к двери.

Освещенная солнцем, я стою у окна и наблюдаю, как он остановился у двери. Думаю, он собирается сказать, что передумал и еще немного побудет со мной, но он смотрит в противоположную сторону. Эйс замирает. Комнату наполняет тишина.

— Эйс?

Он не отвечает. Вместо этого он роняет пиджак и поднимает что-то со столика возле двери. Миг, и он разворачивается ко мне, а его глаза мечут молнии. Я замираю, а Эйс в три шага преодолевает расстояние между нами и тычет мне визитку в лицо.