Гарри с охранниками прошел через двор, поднялся по белой мраморной лестнице и вошел во дворец. Они повернули направо и двинулись по коридору. Звуки их шагов поглощались толстым ярко-красным ковром.

Впереди раздалась резкая команда. Гарри остановился перед двустворчатыми тяжелыми дверьми из сандалового дерева, которые охранялись двумя филиппинцами. Один из охранников, сопровождавших Гарри, тихо переговорил с ними и кивнул ему, давая понять, что он может войти. Тот выступил вперед и почувствовал, как через полуоткрытые двери просачивается свежий, кондиционированный воздух. Он вошел в двери и тут же замер от изумления…

Возле двери, справа от Гарри, находился широкий стол, на котором был растянут прямоугольный лоскут ярко-оранжевой материи с темно-малиновой полосой посередине. Рядом с этим лоскутом лежала военная фуражка с длинным козырьком, револьвер в кобуре, мачете и автомат. Нет, Гарри удивило вовсе не это. Это как раз он и ожидал увидеть. Но Гарри никак не ожидал, что, оказавшись в покоях генерала, услышит визг, хихиканье и звонкий смех.

Поначалу, оглушенный стоявшим в комнате шумом, Гарри подумал, что оказался на каком-нибудь детском празднике. Комната, которая открылась его взору, казалась большой, но не из-за своих размеров, а из-за того, что вся изящная резная мебель была сдвинута к стенам и в центре комнаты был расстелен только роскошный персидский ковер ручной работы. На ковре стоял мужчина в военной форме. Глаза у него были завязаны черным шарфом, и он, разведя в стороны вытянутые руки, неуверенно двигался в сторону группы смеющихся молодых женщин. Маленькие смуглые женщины меланезийской крови перемешались с черными островитянками. Большинство были обнажены до пояса, а на одной из женщин было надето изящное золотистое вечернее платье, какие носят на Западе. Другая была наряжена как невеста, только ее подвенечное платье явно нуждалось в стирке и глажке. Самая красивая и самая юная девушка бегала вокруг генерала в белой кружевной ночной рубашке и черно-красных сандалиях на платформе.

Генерал – а Гарри уже успел догадаться, что это Раки, – продолжал размахивать руками, стараясь поймать кого-нибудь из женщин, и хватал пустоту. Женщины же с визгом уворачивались от него и отскакивали в сторону. Они прыгали вокруг него, как резвящиеся котята, избегая его прикосновений, заходили ему за спину, дергали за мундир, после чего бросались прочь с пронзительными криками и смехом.

Девушка в белой кружевной рубашке, будучи, очевидно, посмелее подруг, забежала генералу за спину и дернула его за ухо. Тот попытался ее поймать, она отскочила, но споткнулась на своих высоких платформах и упала.

Смеясь, девушка поднялась на ноги и вернулась к игре. Когда она поднималась с пола, Гарри разглядел ее круглые ягодицы под почти прозрачной кружевной рубашкой. С хохотом девушка опять подбежала к генералу и подняла было руку, чтобы дернуть его за ухо еще раз.

Но Раки услышал ее приближение, резко развернулся и схватил за руку. Вокруг поднялся дикий визг. Генерал потискал груди девушки, ущипнул за соски и отпустил, определив, кто это:

– Нома!

В качестве отдыха завоеватель Куинстауна забавлялся игрой в жмурки.

Гарри догадался, что эти женщины, включая и старшую из всех, которая сидела на корточках у стены и неодобрительно косилась на играющих, были женами и любовницами генерала. Одна из этих экзотических красавиц вдруг заметила стоявшего в дверях Гарри, указала на него, потом на солдата, держащего на руках сверток шелка, и пронзительно вскрикнула. Женщины тут же прекратили игру, сгрудились и стали о чем-то оживленно перешептываться.

Генерал Раки сдернул с глаз черную повязку. Казалось, он нимало не был смущен тем, что его застали за подобным занятием. Он направился к Гарри, и бриллианты на его высоких шнурованных ботинках, засверкав всеми своими гранями, тут же отразились на потолке многоцветной радугой.

«Бриллианты на ботинках – это что-то, – подумал Гарри. – Впрочем, не стоит, видно, опасаться того, что они вдруг могут пропасть». Он знал, что на острове Пауи никто никогда не посмел бы украсть даже шнурки от ботинок генерала Раки.

– Приветствую вас, господин Скотт, – сказал генерал вальяжно. Его кошачьи глаза расширились так же, как увеличился оскал желтоватых зубов. Он двигался легко и быстро, что выдавало в нем хорошо тренированного и подвижного человека. Его рукопожатие было быстрым и нервным. – Как вам нравится наш новый флаг? – спросил Раки и кивнул в сторону стола, на котором был растянут лоскут материи. Он подхватил мачете, сделал вид, что роняет его и в последний момент поймал, потом повторил этот трюк пару раз. В его движениях чувствовалась смутная угроза.

– Он очень красив, сэр, – вежливо сказал Гарри.

Девушка по имени Нома дернула Гарри за рукав и спросила:

– Ты привез ночные рубашки из Сиднея?

Раки что-то сказал резким голосом, и женщины отбежали в самый дальний конец комнаты, где собрались в кружок и принялись гадать, кому же достанется шелк, который принес с собой этот белый.

Генерал Раки взглянул на Гарри:

– Вы хотите о чем-то поговорить со мной, господин Скотт?

– Да, сэр. Группа моих коллег, которые останавливались в отеле «Пэрэдайз-Бей», бесследно исчезли.

Генерал Раки развел руками, покачал головой, состроив сочувственную гримасу.

– Да, я наслышан об этой печальной истории. Они были на борту катера, который то ли взорвался, то ли загорелся… Говорят, беда случилась оттого, что у штурвала был не профессионал, а кто-то из них. Кто теперь скажет? Очень печальная история.

– Кому-то, я уверен, известно точно, что там произошло. Для начала я хотел бы узнать местонахождение хозяина отеля и обслуживающего персонала, – сказал Гарри.

– Мне говорили, что на берег выбросило обломки катера, но спасшихся не было, – сказал генерал Раки. – К тому же за рифами водятся акулы. Плохое начало нашего туристского бизнеса… Сделаю все от меня зависящее, чтобы подобное больше не повторилось.

– Я прошу у вас разрешения установить во всех подробностях то, что произошло с ними.

Генерал вновь стал играть со своим мачете.

– Кто теперь нам расскажет об этом? Все погибли, и мы теперь только можем строить предположения. Лично я совершенно не представляю себе, что там могло случиться. – Он покачал головой, выражая свою печаль. – Разумеется, мы выразим наши соболезнования надлежащим образом. Тем не менее сразу должен уведомить, что за этот несчастный случай я не несу ответственности. – Он снова покачал головой. – Мне говорили, что эта трагедия произошла на заходе солнца во вторник. То есть до моего возвращения на остров. Как хорошо, что вас не было с ними, господин Скотт!

– Сэр, если вы не берете на себя ответственность за их исчезновение, тогда кто же ответствен за это?

– Прежнее правительство. Я полагаю, вы видели некоторых его членов перед входом во дворец?

– Американские власти удовлетворятся только полным и исчерпывающим объяснением происшедшего, генерал Раки.

– И оно им будет предоставлено, господин Скотт. Очень жаль, что ваши ожидания на разговор со мной не оправдались. Я могу вам чем-то помочь?

– Я хотел бы получить от вас заверения в том, что в течение двадцати четырех часов будет произведено официальное расследование. А поиск с воздуха необходимо начать незамедлительно.

Генерал Раки с минуту молчал, о чем-то размышляя.

– Разумеется, это будет сделано. Но я не могу сделать все сразу. У меня много других забот.

– Есть ли доказательства того, что они погибли, сэр?

Генерал Раки, раздраженный его настойчивостью, повысил голос:

– Хватит! Я не виноват в том, что с вашими коллегами произошел несчастный случай. Трагедия случилась, когда я был еще в море.

– Сэр, хочу вам напомнить о существовании международной конвенции, в соответствии с которой правительство страны, в которой произошла катастрофа или авария, обязано произвести поиски жертв в течение десяти дней.

Генерал Раки сузил холодные глаза и взглянул на Гарри.

– Разумеется, мы проведем поиск как с воздуха, так и с моря. А пока, господин Скотт, я рекомендую вам вернуться в Сидней и оставаться там до тех пор, пока, как вы любите выражаться, не осядет пыль. Из Сиднея, господин Скотт, вы вполне сможете обеспечить выплату тех денег, которые задолжали мне. Скажем, в размере двухсот процентов за пропущенные платежи.

– Думаю, вам известно, что подобные решения не в моей компетенции.

– Меня это не интересует. Только не забудьте напомнить облеченным властью лицам вашей компании, что предыдущий президент Пауи не смог заключить соглашение с «Нэксусом» за восемнадцать месяцев переговоров.

Гарри промолчал.

– Что же касается меня, то вам известно, как легко со мной договориться.

И снова сделал вид, что роняет мачете, подхватив его в самый последний момент. Гарри сказал:

– Полагаю, руководство «Нэксуса» предпочтет рассмотреть этот вопрос после того, как мы узнаем местонахождение наших пропавших коллег, их жен и имущества.

– А, имущество! – воскликнул Раки. – Надеюсь, вам не нужно объяснять, что коммандос – это не робкие горничные! Впрочем, мы сделаем все от нас зависящее для того, чтобы вернуть чемоданы американцев и их содержимое. Что-что, а ваша забота об имуществе мне очень даже понятна. На Пауи мы тоже очень беспокоимся за свое имущество. От кофе до урана и от кокосовых орехов до кобальта.

Гарри никак не ожидал, что за первые пять минут разговора на него обрушится все это. Но по крайней мере сам разговор с ним уже был положительным сдвигом после восемнадцати месяцев вынужденного бездействия. Позиция генерала была ясна. Раки отказался взять на себя ответственность за исчезновение людей из «Нэксуса», но согласился произвести поиск с воздуха и с моря. И он сделает это при условии, что Гарри покинет остров и заплатит генералу. Ну что ж…

– Что-нибудь хотите прояснить или добавить, господин Скотт?

– В ближайшее же время свяжусь с Питтсбургом, а пока могу лишь выразить надежду на то, что ваши условия будут приняты. Я высоко ценю заботу о моей безопасности, но предпочту все же остаться здесь. Буду чрезвычайно признателен вам, генерал, если вы позволите мне лично участвовать в поиске с воздуха.

– О, конечно, господин Скотт, никаких проблем.

То, что случилось в следующую минуту, произошло так быстро, что даже позднее Гарри так и не мог до конца восстановить в памяти подробности. Неугомонная озорная девушка в кружевной ночной рубашке скинула с себя сандалии, подкралась сзади к генералу Раки и протянула ладошку, очевидно, намереваясь снова закрыть ему глаза.

Раки услышал за своей спиной слабый шорох. Одним почти неуловимым для глаза движением он передвинул пальцы на рукоять мачете и рубанул слева от себя.

Девушка издала пронзительный вопль, а смуглая кисть отлетела и, оставив кровавый след, шлепнулась на персидский ковер. Никто в комнате не произнес ни звука и даже не сдвинулся с места. Девушка в кружевной ночной рубашке схватила здоровой рукой окровавленную культю, прижала к груди и со стоном повалилась на пол.

Раки раздраженно произнес:

– Сама виновата. Не надо было ко мне подкрадываться. – Он глянул на распростершуюся на ковре фигурку девушки. – Ладно, всего-то левая рука. – Он кликнул охранника и приказал: – Завяжи ей чем-нибудь руку и отвези в больницу. Только скажи им там, чтобы пришили руку на место. Но сначала сними все кольца и дай их мне.

Он повернулся к притихшим женщинам, испуганно сбившимся в самом дальнем конце комнаты, и крикнул:

– У нее будет самый лучший доктор, не волнуйтесь. Самый лучший. Денег не пожалею.

Затем Раки кивнул своей первой жене и распорядился:

– Это очень дорогой ковер. Почисть его. Сейчас же!

Наконец он снова перевел взгляд на Гарри и сказал:

– Пойдемте в мой кабинет, там можно спокойно поговорить.

13

Гарри был уверен в том, что покинет дворец не один, но он не особо беспокоился именно потому, что ожидал этого. Ясно, что Раки будет следить за ним вплоть до его отбытия с острова.

– Не могли бы вы достать мне водонепроницаемые часы, миссис Чанг? – спросил он китаянку, вернувшись в отель.

– Нет проблем! – услужливо кивнула миссис Чанг. – Все прошло по плану, господин Скотт? Ты видел генерала?

– Да.

Как будто она не знала.

Смутное беспокойство шевельнулось в душе Гарри. Впервые у него появилось это ощущение после той же фразы, сказанной армейским капитаном в «Пэрэдайз– Бей». Тогда он заверил Гарри и успокоил сам себя: «Все прошло согласно плану. Генералу не на что жаловаться».

Гарри не переставал думать об этом, поднимаясь по скрипучей лестнице в свою комнату. Почему генералу не на что жаловаться? Что именно прошло по плану?

Он встал в дверях и оглядел свою комнату, которая по размерам лишь немного превышала тюремную камеру. Обстановка комнаты отличалась спартанской простотой, если не сказать убогостью. Войдя, Гарри первым делом проверил содержимое своей сумки. Слава богу, что никто еще не успел украсть из нее бутылку «Шивас регал».