Фред Стюарт - Остров Эллис

— Ты, ведь, не хочешь получить пневмонию? — спросил он.

— А разве кого-нибудь волнует, что я делаю? — ответила она, кутаясь в пальто.

— Это глупо.

— Нет. О, я знаю, что ты сейчас мне скажешь: не надо устраивать сцен. Я должна была поддержать разговор о мосте, о гольфе или о чем угодно таком же глупом… Знаю. Ты прав. Но я никогда не смогу так — и не буду. Это еще одна причина, по которой я рада, что ты вышел один.

— Почему?

Она повернулась в его сторону.

— Ты ведь аутсайдер — как и я.

Он посмотрел на ее лицо, освещенное луной, и подумал, как это происходит так в мире, что она может почувствовать себя аутсайдером. Он обнял ее и поцеловал. Она какое-то время не сопротивлялась. А затем оттолкнула его.

— Нам не надо этого делать, — прошептала она.

— Почему? Мне это понравилось.

— Мне тоже, но я мало знаю о поцелуях… или любви…

— Значит, пришло время узнать.

Марко снова обнял и поцеловал ее. На этот раз она не оттолкнула его, и он почувствовал, как она затрепетала.

— Расслабься, — проговорил он, гладя ее волосы. — Расслабься…

— Да, я хотела бы расслабиться.

Он подумал, как любопытно услышать такую фразу.

— Ты ведь не боишься меня, правда?

— Нет… не думаю…

Вдруг она резко оттолкнула Марко и сбросила его пальто.

— Мне пора спать.

Она повернулась и поспешила в сторону своей каюты. Он поднял пальто и поглядел ей вслед.

Тут Марко услышал за своей спиной шаги, к нему быстро приближался Фиппс. Фиппс был одет к ужину, даже на море. Высокий, стройный, со своей любимой трубкой во рту.

— Ну, как дела с Ван? — спросил он, облокотясь на перила рядом с Марко.

— Я успокоил ее. Думаю, она послушала меня.

— Отлично.

Какое-то время он молчал, наблюдая за отражением луны, которое время от времени появлялось в воде.

— Она — хорошая девочка, — выговорил Фиппс, наконец, — но ее слишком волнуют мировые проблемы. В каком-то смысле я восхищаюсь ею… но жить с ней очень трудно.

Он повернулся к Марко.

— Она никогда не проявляла интереса к мужчинам. Она молода, и она всегда была в школах для девочек… так что это естественно. Как ты думаешь, она увлечена тобой?

Марко сжал руки в карманах в кулаки.

— Не знаю.

Фиппс улыбнулся:

— Надеюсь. Спокойной ночи, Марко.

И он, попыхивая трубкой, пошел дальше по палубе.

После смерти престарелой хозяйки дома на Гроув стрит, Карл выкупил его у наследников. К этому его подтолкнула и беременность Бриджит. Теперь они с Бриджит занимали все три этажа дома и в канун Рождества 1910 года устроили небольшую вечеринку, пригласив Кейзи и Кетлин, Джорджи и еще десяток друзей выпить традиционный яичный ликер и попеть хоралы вокруг наряженной Бриджит елки. Гостиная на первом этаже старого дома имела высокий потолок, украшенный лепниной в колониальном стиле, и лепной плафон над люстрой. Стиль девятнадцатого века в сочетании с падающим за окном снегом навевал диккенсовские настроения.

Когда они дважды пропели все хоралы, Бриджит подала сестре яичный ликер и присела поговорить с ней. На Джорджи было темно-зеленое платье, которое выбрала для нее Бриджит, а хоралы и выпитый ликер подняли ей настроение.

— У нас здесь есть один молодой человек, который очень хотел бы познакомиться с тобой, — сказала Бриджит. — Он работает в издательстве. У него приятная внешность. И он весь вечер не сводил с тебя глаз. Но он очень застенчивый, бедняга. Поэтому я хотела бы представить его тебе…

— Бриджит, — ответила, улыбаясь, Джорджи, — ты когда-нибудь оставишь эту идею?

— По-моему, нет ничего предосудительного в том, если ты встретишься с каким-нибудь другим молодым человеком, — заметила Бриджит. — Тем более, что-то я не вижу здесь сегодня нашего прекрасного итальянца! Он путешествует по Карибским островам на яхте сенатора…

— Это я сказала ему поехать. Для него лучше познакомиться с сенатором поближе. И кроме того, ему нужны каникулы после всего, что он пережил.

Бриджит вздохнула.

— Может быть. Но почему он не пригласил тебя?

— А как он мог? Это ведь не его яхта.

— О, Джорджи, ты глупая девочка! Знаю, ты сходишь по нему с ума, но ты совершенно не знаешь мужчин…

Бриджит взяла руку сестры и крепко сжала ее.

— Ты не понимаешь, — горячо проговорила Джорджи. — Я доверяю ему.

Бриджит вздохнула, но ничего не сказала.

«Я доверяю ему, — думала Джорджи. — Он любит меня так же, как люблю его я. Я доверяю ему».

Около полуночи, на третью ночь круиза, за день до того, как «Северная звезда» должна была причалить к Бермудам, Марко выскользнул из своей каюты и прикрыл дверь. Он был босиком, в белых слаксах и тельняшке. Минуту он стоял молча, прислушиваясь, но ничего не нарушало тишину, кроме работы двигателей. Затем он двинулся по палубе. Дойдя до двери каюты Ванессы, он снова остановился. Света нигде не было — на яхте все спали.

Он тихонько постучал в дверь, открыл ее и проскользнул внутрь. Так же тихо он затворил дверь. Ванесса включила лампу у изголовья — она сидела на кровати.

— Что ты хочешь? — спросила она, натягивая на себя простыню.

— Т-ш-ш.

Он подошел к ее кровати и сел рядом. Она смотрела на него со страхом в глазах. Он пододвинулся ближе и погладил ее по щеке. Это ее немного успокоило. Медленно он придвинулся еще ближе и начал целовать ее. Затем он постепенно стал стаскивать с нее простыню, обнажая ее красивые плечи, прикрытые только двумя тоненькими лямочками сатиновой ночной рубашки. Все еще не отрывая свои губы от губ Ванессы, он потихоньку стал спускать лямочки. Сначала с левого плеча. Потом с правого.

— Нет, — прошептала она, отталкивая его.

Он сорвал с нее простыню и, обняв ее, лег рядом.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты для меня — все. Я так мечтал о тебе.

«О, лжец, — подумал он про себя. — Ты любишь Джорджи, а не эту. Но все эти деньги…»

— Марко, нет…

Он спустил еще ниже ночную сорочку, обнажив ее груди. Он начал целовать их.

— О Боже, — прошептала она, закрывая глаза.

— Скажи, что ты любишь меня, — проговорил он между поцелуями. — Скажи, что ты любишь меня…

— Не знаю… Я никогда не была влюблена…

Он продолжал целовать ее правый сосок, тогда как его рука стала гладить ее живот. Затем спустилась еще ниже. Ванесса начала стонать.

— Скажи, что ты любишь меня, — повторял он, на этот раз уже более настойчиво.

— О Боже. Да. Я люблю тебя. Я люблю тебя, Марко!

Голос Ванессы от возбуждения стал очень громким, так что ему поцелуем пришлось закрыть ей рот, думая про себя: «Боже, если бы это была Джорджи! Как я могу поступать так с Джорджи? Это все только из-за денег, этих чертовых денег… Но столько денег…»

Он привстал и снял с себя одежду. Она увидела его красивый мускулистый торс.

— Сними ночную рубашку, — прошептал он.

Она подчинилась. На нем не было нижнего белья. Обнаженный, он выключил свет и лег в постель, прижимая к себе ее тело.

— Расслабься, — шептал он.

Он мягко повернул ее на спину и провел рукой по ее телу. Он погладил руками ее грудь. Она вскрикнула, когда он вошел в нее.

— Т-ш-ш.

Затем медленно он начал ритмические движения.

На следующее утро «Северная звезда» бросила якорь в порту Гамильтон на Бермудах. Погода была прекрасная, все благоухало, а Марко сидел в столовой, поглощая невероятного объема завтрак, когда к нему присоединилась Мод. На ней были красивая юбка цвета хаки и элегантно подобранный к ней жакет. Казалось, она была в отличном расположении духа.

— Доброе утро, — произнесла она. — Разве погода нам не благоприятствует? Пожалуйста, один сок и чай, — сказала она стюарту и, развернув свою салфетку, повернулась к Марко. — Мы сегодня обедаем с лордом и леди Деспард. Он владеет значительной долей акций в Кимберлитовых копях и является клиентом юридической фирмы Фиппса. Фиппс говорит, что дом у него просто чудо… Он имеет собственный остров в заливе Сомерсет. И у него бассейн, так что прихвати купальные принадлежности. Благодарю, — сказала она стюарту, принесшему для нее свежевыжатый сок и чай.

Когда они остались одни, Мод понизила голос.

— Мы с Фиппсом проснулись прошлой ночью от весьма специфического крика, — сказала она с легкой улыбкой. — Он доносился из каюты милой Ванессы. Ну, ты и проныра, — сказала она.

Марко дожевывал свой третий тост, наблюдая за ней, но не произнося ни слова. Мод не спеша потягивала свой апельсиновый сок.

— Ну, хорошо, — продолжила она. — Поскольку мы проснулись и не могли больше уснуть, то мы разговорились о Ванессе. Фиппс ужасно беспокоится за нее… Вся эта радикальная чепуха, которую она собирает… Он твердо убежден, что ей бы следовало уняться, сосредоточившись на муже и будущих детях. Проблема в том, что она никогда не проявляла интереса к мужчинам. Разумеется, она еще просто не созрела, но тем не менее…

Марко намазал маслом четвертый тост.

— Вполне естественно, — продолжила она, — найдется немало претендентов на свете, которые будут рады за нее ухватиться. Она, по котировкам рынка, одна из самых богатых наследниц. Но Фиппс несколько неодобрительно относится к бракам по сговору. Фиппс, мой дорогой, верит в любовь. Ну, вот… Интересно будет посмотреть, как все обернется. Не правда ли?

Она допила апельсиновый сок в тот момент, когда Марко покончил с тостом. Глаза их встретились.

— У вас, итальянцев, очень практичный взгляд на жизнь. Подумай об этом, Марко.

И она стала пить чай, как всегда без сахара.

Письмо было написано с Ямайки и датировано 2 января 1911 года, но Джорджи получила его только неделей позже.

— Пришло для тебя письмо от Марко, — сказала Кетлин, заходя с почтой в гостиную.

Джорджи, которая читала по методу Брейля книгу «Камо грядеши», сказала:

— Прочитай мне! — и ее лицо залилось краской.

Кетлин открыла конверт и села.

— Это с Ямайки. Он ведет неплохой образ жизни. «Дорогая Джорджи», — начала она, читая следующие фразы про себя. Они так взволновали ее, что она прочитала про себя все письмо прежде, чем рассказать о его содержании Джорджи.

— Читай! — настойчиво повторила Джорджи.

«О Боже, — подумала Кетлин. — Подонок! Хладнокровный подонок».

Она глубоко вздохнула.

— Дорогая, — сказала она, наконец. — Надо быть сильной.

— Что? В чем дело?

— Он — испорченный человек, и мы найдем для тебя другого, лучше.

Джорджи побледнела.

— Что случилось? — прошептала она.

— Он женится на дочери сенатора, — сказала Кетлин. — Он уверяет, что влюбился в нее, но я не верю ни одному слову. Это все из-за денег…

Она остановилась. Джорджи вскочила со стула. Она качнулась, но, схватившись за стол, вновь обрела равновесие. Кетлин бросилась к ней и обняла ее.

— Моя бедная дорогая девочка! — запричитала она. — У тебя будут другие, лучше его…

— Не надо меня жалеть! — чуть не крикнула Джорджи, отталкивая тетку. — Со мной все будет в порядке. Просто не надо меня жалеть…

Держась за мебель, она направилась к лестнице. Кетлин со слезами на глазах наблюдала за ней.

— Со мной все будет в порядке, — повторяла Джорджи, идя к лестнице, которая вела из гостиной наверх. — Со мной все будет в порядке…

Она дошла до лестницы, но на третьей ступеньке остановилась. Она как-то обмякла и села на ступеньку. Закрыв лицо руками, она расплакалась.

Они поженились 5 июня 1911 года. Погода стояла великолепная, сад в Гарден Корт был в цвету — повсюду цвели пионы, любимые цветы Мод. Она заполнила ими весь дом — белые, розовые, темнокрасные. Впечатление было потрясающее.

Ровно в полдень орган заиграл «Свадебный марш», и Ванесса в сопровождении отца стала спускаться по мраморной лестнице. Невеста выглядела необыкновенно красивой в белом блестящем платье с огромным шлейфом. Спустившись по лестнице, они направились через холл в бальный зал, полный гостей, сидевших в золоченых креслах. Мод в светложелтом кружевном платье с бриллиантовой брошью с большим рубином. Она с удовлетворением наблюдала за появившемся мужем и падчерицей. По ее мнению, все выглядело замечательно.

У алтаря стояли жених и его лучший друг Джейк Рубин, оба в визитках. Нелли, на третьем месяце беременности, была среди гостей, пожирая глазами все великолепие Гарден Корта. Дочери трамвайного кондуктора трудно было осмыслить богатство такого уровня, как у Фиппса Огдена. По окончании церемонии гости вышли в сад. Под бело-зеленым навесом на лужайке были расставлены пятнадцать круглых столов, каждый на восемь персон, и гости рассаживались, кто где хотел, чтобы отведать икры и ростбиф. Лились реки шампанского, а для любителей спиртного стояли графины с «Ротшильдом» 1898 года. В половине второго жених и невеста разрезали свадебный торт высотой в семь футов. Гости были пьяны, шампанское лилось из бокалов. В десять минут третьего невеста поднялась наверх, чтобы переодеться для свадебного путешествия на «Северной звезде», по окончании которого счастливые новобрачные проведут остаток лета в двадцативосьмикомнатном «коттедже» Фиппса в Ньюпорте, где репетиторы продолжат вколачивать в голову жениха книжные знания.