― Ты все еще мышь, но, может быть, больше лиса, ― сказал я, приподняв брови над краем книги.

― Как так? ― девушка снова усмехнулась, вставая и подходя к кровати. Я наклонился, надеясь, что она поймет намек и ляжет рядом со мной.

― Ты искушаешь меня. ― Джулиет остановилась у маленького матраса. ― Но я не лукавая и не хитрая, как лисица, ― ответила она, ее голос повысился на игривую октаву.

― Правда.

Я сделал паузу, чтобы постучать книгой по подбородку.

― Но я влюблен в тебя.

Комментарий остановил нас обоих, и наши взгляды встретились. Она не моргнула. Воздух в комнате застыл.

― Я имею в виду, я покорен тобой.

Мой голос понизился, и я перевел взгляд на слова на странице, но не смог сосредоточиться ни на одном из них.

― Прочитай мне отрывок, ― попросила Джулиет, сидя на кровати, и я постучал по подушке, давая знак, что она должна присоединиться ко мне, лежа.


― Кто ты? ― спросил Маленький принц и добавил: ― Вы очень красивы.


Я посмотрел на девушку после прочтения. Она была прекрасна, расположившись рядом со мной, и мое сердце екнуло.


― Я лиса, ― сказала лиса.


Джулиет подтолкнула меня, побуждая прочитать свою часть.


― Пойдемте, поиграйте со мной, ― предложил Маленький принц. ― Я так несчастен.


Я остановился на словах. Насколько это было правдой до прибытия на этот остров. Я не был счастлив, но у меня не было времени углубляться в эту мысль, пока Джулиет читала свои слова.


― Я не могу играть с тобой, ― сказала лиса. ― Я не приручена.


Джулиет изменила голос, пока читала, поэтому я понизил свой голос, продолжая:


― Ах! Пожалуйста, извините меня, ― сказал Маленький принц.

Но, подумав, добавил:

― Что это значит ― приручить? ― прочитал я.

― Ты здесь не живешь, ― сказала лиса.

― Что ты ищешь?


Какими правдивыми казались слова, и я подумал над вопросом, сказанным голосом Джулиет.


― Я ищу мужчин, ― сказал Маленький принц. ― Что это значит ― приручить? ― прочитал еще раз.

― Мужчины, ― сказала лиса. ― У них есть ружья, и они охотятся. Это очень тревожно. Еще они выращивают цыплят. Это их единственные интересы. Вы ищете цыплят?

― Куры? ― вмешался я.


― Продолжай читать.

Джулиет снова подтолкнула мою руку плечом. Она повернулась ко мне и сосредоточилась на книге в моих руках.


― Нет, ― сказал Маленький принц.

― Я ищу друзей. Что это значит ― приручить? ― Я смотрел на слова.


Когда-то я считал Рика другом, но на самом деле он им не был.


― Это действие слишком часто игнорируется, ― сказала лиса. ― Это означает налаживание связей.

― Для установления связей? ― Я тяжело сглотнул, прочитав эту строчку. Я ни с кем не связан. Я плыл по течению.

― Именно это, ― ответила лиса. ― Для меня ты все еще не более чем маленький мальчик, который такой же, как сто тысяч других маленьких мальчиков. И ты мне не нужен. А ты, со своей стороны, во мне не нуждаешься. Для вас я не более чем лисица, как и сотни тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, то мы будем нужны друг другу. Для меня ты будешь уникальным во всем мире. Для тебя я буду единственным во всем мире…


― Я вообще-то думаю, что хотела бы быть лисицей, ― сказала Джулиет.

― Ты хочешь, чтобы тебя приручили?

Идея доминирования над ней вернулась, и в воздухе витало напряжение, но каким-то образом приручение означало нечто большее, чем доминирование. Казалось, это означало ответственность, заботу о ком-то. Я уже обещал, что вместо этого она сможет доминировать надо мной, но передумал.

― Я хочу быть друзьями, ― прошептала девушка, ее дыхание коснулось моей кожи, и жар между нами снова усилился.

― Я один для тебя? Я определенно не принц, ― сказал, понизив голос. Я хотел быть ее другом. Хотел быть нечто большим.

― Ты будешь одним из тысяч маленьких мальчиков, пока не научишься приручать меня, вкладываться в меня так же, как я вкладываюсь в тебя. Тогда ты будешь моим другом, как говорит лисица, ― добавила Джулиет.

Ее фиолетовые глаза были игривыми, сияющими так, как я никогда раньше не видел. Исчезла ненависть. Пропало желание. Исчез страх. На его месте было нечто большее, и это мне понравилось.

Я застонал:

― Я все еще считаю, что ты лисица.


Глава 18.


День 47


Джулиет


Жара была удручающей, но ночи освежали океанским бризом. Мы сидели на берегу в тусклом дневном свете и молча смотрели на спокойную воду. Полночный синий цвет ловил волны, темнота гналась за ними. Сегодня вечером не было заката, только облака на горизонте.

― Я сделала это для тебя.

Подарив ему плетеный браслет, который сделала из листьев, скрученных в нитку, я затаила дыхание. Никогда не делала мужчине подарки, не говоря уже о том, чтобы сделать подарок самой.

― Ой, ты сделала мне браслет дружбы, ― поддразнил Так, и я толкнула его в плечо. Кусала губу, смущаясь. В конце концов, это казалось глупым.

Так взял его у меня, крутя между пальцами снова и снова. Кончики его пальцев путешествовали по браслету, он, казалось, восхищался моей работой, но я была готова к новому поддразниванию. Протянул свое запястье, на котором, как мне казалось, всегда носил дорогие часы и надел мой браслет. Так крутил запястье взад и вперед.

― Почему ты сделала это для меня? ― спросил он, в его голосе не было дразнящего тона, которого ожидала. Я пожала плечами.

― Я дважды хотела поблагодарить тебя за спасение моей жизни.

Он напряженно всматривался в мои глаза, и я отвернулась, проклиная себя за подношение. Решила, что это глупая идея.

― Мышка, ― прошептал он, проводя пальцем по моей щеке до подбородка и нежно поворачивая мою голову, заставляя меня посмотреть на него.

― Мне было приятно спасти тебя. И спасибо. Это действительно особенный подарок. Никто раньше мне ничего подобного не дарил.

― Браслет из листьев, ― пошутила я, пытаясь разрядить слишком серьезную атмосферу.

― Подарок ручной работы. Это означает, что ты действительно думала об этом, а затем нашла время, чтобы сделать это специально для меня. Подходит идеально. Я всегда буду носить его. Спасибо.

Я приготовилась пошутить по поводу «носить его вечно», но серьезность в его голосе остановила меня. Его признательность была искренней, и меня удивил мягкий поцелуй в щеку.

Внезапно небо затрещало, и молния устремилась вниз. Я удивленно вздрогнула.

Рука Така обняла меня за плечи. Он потер вверх и вниз мое предплечье, а затем отпустил меня. Как ни странно, мне очень хотелось, чтобы он продолжал меня обнимать, но с тех пор, как началась наша дружба, прикосновения были все реже и реже. Касание кистей. Волосы, которые он заправлял мне за ухо. Палец, скользящий по моей челюсти, но не дальше. Я заснула рядом с ним в ту ночь, когда он читал «Маленького принца». После того, как мы обменялись чтением о лисе, я позволила ему продолжить, дрейфуя в интонациях его грубого, но прекрасного голоса. К нашему удивлению, он тоже спал, и я проснулась, обхватив его за руку, как будто держалась за него изо всех сил. Мне не снилось, или, по крайней мере, я не могла вспомнить ничего, но каким-то образом цеплялась за него ночью. Он никак это не прокомментировал. Его улыбка стала ярче, и он прошептал: «Доброе утро», затем коснулся губами моего лба и скатился с кровати.

Снова вспыхнула молния, и вдали эхом разнесся гром. Я вздрогнула во второй раз.

― Не любишь молнии? ― спросил он, и прищурился, глядя на темное море.

― Я была дома одна. Был сильный шторм, и помню, как однажды проснулась ночью и услышала резкий раскат грома. Было 2:43 ночи. Я не могла снова заснуть, и просто лежала, тяжело дыша, желая, чтобы молнии исчезли. Я еще не знала, что они умерли в то время, но с той ночи не могу избавиться от страха, что молния означает плохие вещи.

Я провела руками по прохладному белому песку, пока мой голос дрожал.

― Я не позволю тебя обидеть, ― сказал Так, и я слабо улыбнулась этому комментарию. ― Я буду спасать тебя снова и снова, если понадобится. ― Он был должен мне.

Так заколебался после произнесенных им слов. Он чувствовал себя ответственным за то, что произошло, ― он должен спасать меня, если что-нибудь еще случится. Я разочарованно вздохнула. Так часто говорил такие вещи. Небольшие комплименты или поразительные слова, сказанные небрежно, и на первый взгляд они были милыми, но внутри казались проникнуты более глубоким смыслом. Мое сердце по глупости екало от каждого из них, в надежде, что это может значить для него больше, зная, что это значит только что-то для меня.

Вода рядом с нами не кипела и не возмущалась, но казалось, что над океаном определенно надвигается шторм.

― Я бы хотел, чтобы у нас была лодка, ― сказал он, и я повернулась, чтобы посмотреть на него.

― Почему?

― Я бы хотел поплавать там.

― В такую ночь, ― я задохнулась.

― Нет, Мышка, днем. Было бы круто плыть по воде, особенно когда она такая спокойная. ― Так поднял руки ладонями вниз и раздвинул их, словно имитируя океан. ― Я хочу взять тебя в плавание.

― Почему бы тебе не попросить Гарви об одном, ― тихонько фыркнула я.

― В любом случае, у вас тут «загородный клуб».

Я повернулась и оглянулась через плечо, любуясь экстравагантной пляжной палаткой с походной мебелью и гамаком на деревьях.

— Это у тебя настоящая кровать, ― поддразнил Так.

― Но, честно говоря, я не думаю, что они дадут мне лодку. Они будут бояться, что попытаюсь сбежать. ― Он откинулся назад и позволил пальцам ног скользить по песку.

― А ты мог бы? ― спросила я. Так положил подбородок на плечо, глядя на меня.

― Уже нет.

В ответ мои губы медленно растянулись в улыбке. Рот наполнился жаждой. Я хотела попробовать его снова, просто так, он был таким сладким.

― Почему бы тебе не построить ее?

Так рассмеялся, выдохнув.

― Как?

― Ну, я не знаю, ― сказал я. ― Ты сын судостроителя. Разве ты не знаешь, как построить лодку?

Он долго смотрел на меня, прежде чем снова взглянуть на океан.

― Ха, ― фыркнул он.

― Что?

― Ты права.

По какой-то причине мы позволили этим словам затеряться между нами, прежде чем он проводил меня обратно в мой дом на дереве.


***


― Я нашел это! ― крикнул Так на следующий день, когда я пришла в его лагерь. Его голос дрожал от волнения.

― Что нашел? ― засмеялась я, приветствуя его энтузиазм, прежде чем поняла, что его вызвало. Мне нравилось, когда он смеялся. Его лицо прояснялось, и он выглядел менее раздраженным, даже моложе.

― Идеальное дерево. Бьюсь об заклад, мы могли бы как-нибудь выскоблить его, прикрепить еще две опоры, и все бы получилось.

― Как каноэ? ― я снова засмеялась.

― Вроде, но с опорами для баланса, как на Филиппинах.

― Ты был на Филиппинах? ― Я собиралась рассмеяться, но потом вспомнила его прошлое.

Он, наверное, побывал в каждом уголке мира, когда я просто счастлива была сбежать из трейлерного парка в Алабаме.

― Был. ― Я покачала головой в ответ.

― Давай, Мышка, ― сказал Так, протягивая руку, и я не могла отказать рвению в его голосе.

В течение недели мы работали над распотрошением большого бревна от поваленного дерева, которое он нашел. Так был терпелив, когда объяснял, что мне нужно сделать, чтобы помочь построить длинные арки, похожие на ремни, которые тянулись над лодкой в форме каноэ для равновесия.

― Не знаю, удержит ли это нас обоих, ― скептически сказала я, когда мы приблизились к нашему готовому варианту.

― Ну, это просто необходимо, потому что я не буду тестировать это без тебя, первый помощник, ― поддразнил он. Так был игривым, как ребенок. «Как тысяча маленьких принцев», ― подумала я, и мне понравилось его удовлетворение от стройки чего-то с нуля. Для человека, который сказал, что он преуспевает в том, чтобы разрушать вещи, его руки были одинаково старательными, собирая что-то воедино.

― Мы далеко не уйдем, ― пообещал он, подняв глаза и увидев, что я смотрю на него. ― Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, ― еще раз пообещал он.

Должно быть, Так увидел сомнение в выражении моего лица. Я начинала думать, что это было зловещим, как будто надвигалось что-то плохое, а он все хотел уверить меня, что защитит. Я отбросила эту мысль и продолжила скручивать и связывать длинную траву и срезанные листья, которые мы использовали в качестве веревки, чтобы закрепить опоры.