Одним условием моего заключения был нормальный дом, не палатка. Дом на дереве находился высоко и был построен как крепость. Жилище окружало массивный ствол дерева. Построенное как убежище Пенелопы и Одиссея, моё жилье находилось на надёжном дереве, что давало мне крышу над головой и надёжную поверхность, по которой я могла ходить, даже не говоря уже о высоте, на которой мой дом находился.

Вместе с верёвочной лестницей в руках я рухнула на пол, прямо на свой голый зад. Моё сердце просто выпрыгивало из груди. Оно пару раз пропускало удары и снова начинало биться.

«За что? — проклинала я. — Почему ты делаешь это со мной?»

Первая моя мысль была о моем дяде. Человек, который был очень разочарован, что унаследовал меня после смерти родителей, а не деньги. Мои мама и папа не были богаты, в любом смысле, а дядя Форрест был далёким родственником, которого я видела только на своё тринадцатилетие. Ему бы понравилось моё уединение на этом острове. Он часто пытался потерять меня в лесу возле своего трейлера в Нигде, штат Алабама. И то, что я переехала к нему, когда была подростком, стало новостью для нас обоих. Я даже не знала о его существовании, пока не постучалась в металлическую дверь его трейлера. Слишком холеный для трейлерного парка, с зачёсанными назад чёрными волосами и выбритой бородкой, дядя прожигал меня насквозь своими черными глазами.

— Бог проклял меня, — сказал он как-то, имея в виду Департамент по опеке. Годами позднее он пугал меня совсем не благими намерениями, которые просачивались в его пьяные взгляды. Искушение в его глазах просто бросало меня в дрожь, и я не могла дождаться, когда смогу убраться от него. И вот тут беда пришла, откуда ее не ждали, мне нужно было соглашение родственника для моего участия. И он — это все, что у меня оставалось.

Этот остров являлся социальным экспериментом. И как антропологу мне было интересно изучать людей. Я чувствовала одиночество, когда была ребёнком, одна в трейлерном парке, выдернутая из своего обычного окружения. Возможность жить одной меня не интересовала, но психологическая составляющая была ценной информацией для моей научной работы. И очень жаль, что мне пришлось пережить преступление, чтобы добраться до этого острова.

— Господь наказал тебя, — он улыбнулся той мерзкой ухмылкой. Его вера во что-то кроме бутылки ликёра просто повергла меня в шок. Форрест был уверен, что это карма воздала мне за все его беды. Господь, как он утверждал, специально спровоцировал грех, в котором я погрязла. Если бы только смогла разгадать его, я бы поняла намерения человека и смогла бы уберечь себя от того, что со мной случилось. Или наслаждалась бы этим.

Я содрогнулась от отвращения, желая вернуться к водопаду, чтобы еще раз вымыть своё тело от мерзких воспоминаний о моем дяде. Но мысли о водоёме вызвали еще один приступ страха.

Он.

Он был одним из тех мужчин, которые разрушили мою жизнь. Они отняли то, что не принадлежало им. Мысли об их преступлении заставили меня дрожать, а все тело содрогаться. Голая я свернулась в клубочек на своём деревянном крыльце, кончики сосков упирались в мои голые ноги. У меня нет больше слез для тех мужчин, даже для него. Глубокие, зелёные глаза смотрели прямо в меня. И я закрыла свои, утопая в памяти.

— Я не причиню тебе вреда, — шептал он. Его глаза были стеклянными и блестели из-за того препарата, который они приняли. Он переместился так, что его длина оказалась между моих бёдер, но он не вошёл в меня. Рука легла на мою щеку, но я вздрогнула от его прикосновения. Его глаза смотрели в мои, говоря мне что-то, прося меня, но я не могла понять его. На одну секунду я позволила себе подумать, что он не навредит мне. Я молча молила его, чтобы он отпустил меня, но даже если и так, то ущерб уже был нанесён. И что бы он ни сделал, это будет не хуже того, что сделали со мной до этого. Я не могла говорить. Не могла защитить себя.

И с этими мыслями я вырвалась из воспоминаний, прежде чем тьма поглотила меня. Мир стал чёрным.


Глава 5.


День 13.


Так


Треск ветки выдернул меня из дрёмы. Шторм на улице выл, и крупные капли дождя терзали крышу над моей головой, но этот отзвук сломанной ветки звучал больше, как треск деревьев от сильного ветра. Я сел, не понимая, что происходит, и запустил руку в свои растрепанные волосы. На острове не было парикмахера, и мои волосы бесконтрольно росли. Я повернул голову в сторону молнии палатки и стал слушать. Прислушиваться к другому звуку, звуку движения; такое ощущение, что ветер тоже остановился и, как и я, задержал дыхание.

Треск.

Шум приближался к моей палатке, и я пополз к выходу. Стоя снаружи, я пялился в темноту, небольшой костер все еще горел, но тлел все меньше и меньше из-за дождя. Капли быстро намочили мои волосы. С другой стороны моего костра стояла девушка, что не удивило меня. Как будто она вышла из темноты в мокрой одежде лишь подчёркивают ее изящные изгибы. Я стал тверже только от одних воспоминаний о ее теле. Когда я коснулся ее, она была влажной, несмотря на ее сопротивление. Я помнил, как в ту ночь она дрожала под моей ладонью. Воспоминания были всего лишь мгновением, и так же быстро растаяли.

Гнев исходит от ее тела. Вспышка молнии осветила местность, и блеск металла привлек мое внимание. Огромный нож был прикреплен к ее бедру, и ее тоненькая, маленькая ладошка сжимала его рукоять. Мои глаза поднялись к ее лицу, она была сфокусирована, изучала меня. Она не разговаривала, а просто замедляла мое сердцебиение до того медленно, как перемещение краба по пляжу между нами. Девушка не двигалась, только тяжело поднималась ее грудь.

Тысяча вопросов роилась в моей голове, и я просто смотрел в ее бездонные глаза. Дождь уже полностью намочил ее волосы. Мокрая одежда прилипла к телу, которое так отчаянно я желал. И мысль об этом поставила мой член по стойке смирно, эрекция требовала внимания, но я сильно сомневался, что она пришла сюда за еще одним раундом со мной. Она четко выразила свои намерения после той ночи — она убила моего лучшего друга.

— Ты пришла, чтобы убить меня? — пробормотал я, не зная, услышит ли меня через шторм. Мне следовало бояться, но я не мог. Мое сердце набирало обороты вместе с ее гневом. Ее поза оставалась жесткой, все её намерения были написаны на лице.

Я сделал шаг к ней. Молния осветила пространство между нами, и она вздрогнула, а я обошел костер. Ее голова поднялась, плечи распрямились, и было видно, что она дрожит.

— Забирайся внутрь, — предложил я, надеясь увести ее в свою палатку. Дождь был холодным, и она промокла. Девушка была, как загнанное животное, в любой момент готовое броситься на тебя, и я воспользовался своим самым мягким тоном. — Ты промокла. — Это очевидно. Мысль о ее волосах на моей коже заставила меня улыбнуться. Эта ухмылка срабатывала миллионы раз, заставляя женщин доверять мне и позволяя затащить их в кровать. Мое тело дрожало от того, что я могу обладать ей. Я даже не думал о ноже, пока она не подняла его, когда запрокинула голову.

Ее дыхание становилось быстрее, я протянул руку, предлагая забрать у нее оружие. Она не приняла мое предложение, и мы продолжали стоять среди урагана и хлеставших нас капель, пытаясь совладать со своими желаниями.

«Посмотри на меня», казалось, она говорила, пока гнев исходил от нее волнами.

«Ты хочешь увидеть меня», я отреагировал, и мой рот пересох.

Не было сказано ни слова, и шторм отобрал у нас возможность поговорить.

Повернулся к ней спиной – ошибка поворачиваться спиной к женщине, которая вооружена – но я ждал, что она последует за мной. Если моя смерть — это то, чего она хотела, то ей следует постараться для этого. Мне стало интересно, и я обернулся, чтобы увидеть ее. И к моему удивлению, она шла прямо за мной. Шла тихо, не создавая ни звука. Под холодным дождем ее дыхание смешивалось с моим. Еще несколько шагов, и ее грудь столкнется с моей грудной клеткой. Мой напрягшийся член пульсировал от мысли о том, чтобы утащить ее в палатку и ощутить тепло женского тела. Мои пальцы чесались от желания схватить ее и прижать ближе к себе. И она все еще не произнесла ни слова.

Я пересек оставшееся расстояние и встал напротив нее. Мои глаза закрылись от близости с ней. Все мое тело трясло от осознания того, что напротив меня девушка. Ее теплое дыхание обдало мою шею, и это усилило дрожь моего тела.

— Почему ты здесь? — Ее голос похож на рык, грубый и глубокий. Это вырвало меня из моей фантазии. Было ли возможно, что она не узнала меня? Могла ли она забыть то, что произошло? Это просто дикая мысль. Даже я знал ответ — эта девушка не забыла того, что мы сделали. Это то, чего хотел Рик.

Сделай так, чтобы она никогда не забыла, что ты главный, сделай так, чтобы она просила о том, чтобы ты ее взял.

Я хотел вступить в клуб. Сабмиссив были в моде, и мой внутренний доминант был в восторге. Хотел узнать больше. Она была моей первой жертвой. Я игнорировал ее просящий тон. И никогда не забуду ее лицо. Я уже видел ее всю, но не так, как мужчина должен видеть женщину. И доказательство этого было запечатлено на пленке. Она практически выжжена в моем мозге.

И как будто прочитав мои мысли, я почувствовал прикосновение металла к моей левой руке. Она прижала огромное лезвие к коже и начала поднимать его вверх, как будто снимала кожу с животного и боялась повредить скелет, и когда лезвие достигло моей шеи, остановилась. Ее глаза наполнились голодом и жаждой мести.

— Убей меня, — зашипел я. Наши сердца бились в один рваный унисон. — Тебе станет от этого легче? — выдохнул я грубые слова, и мой выдох достиг ее лица. — И тебе придется жить с еще одной смертью. — И последний комментарий дал ответ на немой вопрос. Она знала меня, знала чертовски хорошо, кем я был, но и я знал ее.

Тело девушки трясло под холодным дождем. Ее одежда промокла так, что это не оставляла места воображению. Я практически мог видеть, как ее сердце бьется под ребрами. Я протянул свою дрожащую руку к ее запястью и прижал нож к шее еще сильнее.

— Сделай это, — прошептал я, выплёвывая слова, позволяя им обволакивать ее лицо и смешиваться с дождем. Ее глаза сфокусировались на моем лице. Это движение стоит того. Я взял ее сжатый кулак и завёл его ей за спину, заставляя прижать руку к спине, и поворачивая спиной к себе.

Вот та позиция, в которой я хотел ее этой ночью. Не хотел смотреть на нее. Не мог смотреть ей в лицо, но мне пришлось видеть ее. Вселенная вернула ее мне, ну или это просто какая-то сумасшедшая шутка, просто чтобы пытать меня. Тысяча вещей пронеслись сквозь мой разум. Проклятия и комментарии, похотливые и ужасные. Я хотел владеть ею опять, но что-то останавливало меня. Может ее спина, прижатая к моей груди, или мое возрастающее сердцебиение. Вот чего это стоило мне.

И как только моё лицо стало опускаться к ее затылку, ее голова отклонилась назад, встречаясь с моим носом. Отпустив ее запястья, я почувствовал боль в скуле. На глаза начали наворачиваться слезы, и я резко выдохнул.

— Ты… — Остановил себя от оскорблений. И то видение загнанного в клетку животного вернулось. Она действовала инстинктивно. — Я не собирался причинять тебе вреда, — сказал я в пространство между нами, потому как она успела оббежать вокруг костра. Ее побег только повеселил меня; она была маленькой мышкой, а я львом, который всегда был готов броситься. И она продолжала бежать.

— Не заставляй меня гнаться за тобой. — Смотря, как она исчезает во тьме и, в конце концов, была потеряна в бесконечной зелени и темноте ночи, а я был шокирован своими словами. Я не имел этого в виду. Это была игра. Я не последую за ней. Она почти убила меня. Она хотела убить меня. И эта мысль заставила меня остановиться.

— Я не сделал ничего плохого, — крикнул я в джунгли. Мой голос потерялся в деревьях и возможно он дошел до нее. «Нет, ты ничего не сделал», курсировало через мою голову, разрывая на части.

— Прости, я ничего не сделал, — добавил я, смотря себе под ноги. Я извинялся, мне было жаль, я никогда так не сожалел.


Глава 6.


День 14.


Джулиет


С каждым шагом мое сердце билось все быстрее, пока я бежала к своему дому на дереве. Я эксперт в следах; этому научилась, когда мой дядя бросал меня в лесу, надеясь, что не выберусь из тюрьмы деревьев. Называйте это фотографической памятью или просто чертовой удачей, но я всегда находила путь домой. Может быть, чертова удача, это правильная формулировка, потому что его трейлер не был моим домом. У меня действительно не было места для себя, с того самого момента, как постучала в дверь его трейлера и до того момента, пока не переехала в колледж Шелли в Балтимор. И именно из-за своей способности я получила работу в «The Front Door».