Дебора Мей - Остров любви

«Странно, – сказала про себя она, – все корабли ушли. Но, даже видя это, Фиби не ощутила тревоги. И только потом поняла, что ее просто забыли здесь по ошибке. Сама по себе эта мысль казалась невероятной. Прежде еще никогда в жизни про нее не забывали, ни преднамеренно, ни по случайности. И вот это все-таки произошло. И, конечно, она сама была виновата, решив пересесть с одного судна на другое. Фиби ощутила себя глупой сентименталисткой, решив забрать на память об острове какой-нибудь сувенир.

Она старалась держаться изо всех сил. Девушка убеждала и успокаивала себя тем, что через несколько часов придет какое-нибудь судно и заберет ее.

– Да, именно так оно и будет, – громко сказала Фиби. – Кто-нибудь вернется, чтобы забрать меня отсюда.

Но никто ее не слышал. Никогда в жизни девушка еще не была так одинока. С самого рождения ее окружали няньки, слуги, горничные. И вот она оказалась совершенно одна на пустынном острове, который находился Бог знает где.

– Отлично, – произнесла она. – Какой смысл стоять здесь, чтобы замерзнуть насмерть.

Подобрав свои обледенелые юбки, Фиби пошла прочь с причала. Она уже прошла половину пути до поселка, когда остановилась, чтобы бросить последний взгляд на почерневшую на западе полоску горизонта. Северный ветер поднимал на море большие волны. Никаких кораблей видно не было.

Но нечто все же привлекло ее внимание. Там, далеко на западе, небо закрывали черные клубы дыма. Никогда еще прежде девушке не приходилось видеть, как начинается зимний снегопад. Метель застигла ее врасплох. Фиби не спеша всходила на холм, словно завороженная этим зрелищем. Тьма нависла над поверхностью моря, отбрасывая на нее огромную тень. От величия надвигавшейся бури у девушки захватило дух, но лишь теперь она поняла, что ей придется противостоять стихии в одиночку.

И вот тогда-то Фиби охватила самая настоящая паника. Она тихонько вскрикнула. И то было не рыдание или просьба о помощи, а лишь странное сдавленное выражение обуявшего ее страха. Девушка понимала, что никогда не отличалась особенной храбростью. В прежней жизни от нее ни разу не требовали проявлений героизма.

А когда пришла беда, Фиби оказалась настолько к ней не готова, что у нее даже не хватило сил продолжить путь. Девушка сидела прямо на тропинке, обняв колени руками и дрожа от холода и страха.

«Подумай», – сказала она себе и произнесла то же самое вслух.

– Подумай, Фиби, ты совершенно одна на этом острове, а начинается настоящая снежная буря. Что ты должна сделать для того, чтобы остаться в живых? С трудом заставив себя встать с промерзшей земли, она добралась до поселка. Покинутая деревня показалась Фиби пугающим призраком, все ее обитатели бежали перед лицом неведомой угрозы. А она лицом к лицу столкнулась с ужасными силами природы.

Девушка снова посмотрела на берег, втайне надеясь, что переоценила масштабы надвигавшейся бури. Но теперь все выглядело гораздо ужасней. Еле живая от холода, Фиби побежала в укрытие.

***

– Алекс, согласись, что это было ужасно, – Грозный Рик стал на якорь в торговой гавани Данбара и отсчитал в кошельке необходимую для оплаты стоянки сумму.

– Ну и в бурю мы попали. Надо было отплывать с острова еще на прошлой неделе.

Алекс кивнул в ответ, явно поглощенный совсем другими мыслями. Бурь он никогда не боялся.

– А ты видел, где пришвартовался «Кинг»? Грозный Рик понимающе взглянул на друга.

– Что, так соскучился по своей маленькой гостье?

– Просто хочу лишний раз убедиться, что с ней все в порядке и она не выкинула очередную глупость.

– Ну, в этом отношении она просто спец.

– Сам знаю. Так что лучше всего будет мне ее побыстрее разыскать.

С громким лаем Пушок спрыгнул на берег. Все дорогу дворняжка страдала от отсутствия Фиби. Грозный Рик продемонстрировал Алексу увесистый кошель.

– Пойду-ка я найду себе на берегу какую-нибудь бабу, да напьюсь в стельку.

– Да, женщины это любят. Оказавшись в порту, Алекс стал искать «Кинг». Стояла кромешная тьма, а надоедливый пес никак не мог угомониться, надсадно лая.

На причале с фонарем в руках стоял Дин Экель.

– Ну, как плаваньице? – старик шикнул на собаку. – Неужели ты не в состоянии унять эту псину?

– Нет.

– Ну, тогда мы используем ее в качестве наживки и скормим рыбам.

– Он просто ищет Фиби.

Дин прикрыл лицо ладонью от очередного порыва вьюги.

– А, кстати, где девушка? Как она перенесла шторм на борту «Лаки»?

Поначалу Алекс ощутил лишь легкое смятение.

– У нас на борту ее не было. Мы только что бросили якорь. – Ox! – воскликнул Дин, стараясь перекричать зловещие порывы снежной бури. – Должно быть, я чего-то не понял. Она ведь сказала, что собирается плыть с вами.

– А мы ей приказали отправляться на «Кинг», – почесывая бороду, растерянно произнес, Грозный Рик.

– Но мне она сказала, что поплывет с вами! – воскликнул Дин.

Может, старик что-то напутал…

– Но я же видел ее, – не выдержал Алекс. – Она сидела под мачтой «Кинга»…

Тут он поперхнулся, увидев Майлу. На ней был тот самый модный чепец.

– Это… это же шляпка Фиби… – прошептал Хосмен.

– Она мне ее подарила, – ответила женщина. – Сегодня утром. Она такая добрая, хорошая девушка, Алекс. Когда-нибудь ты и сам это поймешь.

Грозному Рику удалось успокоить пса только после того, как он засунул ему в пасть здоровенную воблу.

– Давайте-ка рассуждать логически. Итак, Фиби не поплыла на борту «Лаки», а вы говорите, что и на «Кинге» ее не было.

– Она хотела забрать что-то острова, но не сказала, что именно, – почесал затылок Дин. – Сказала, мол, вы отправляйтесь, а я поплыву вместе с Алексом.

Все трое мужчин выругались одновременно, а Майла схватилась за руку пастора.

– Мы обязательно должны выяснить, где сейчас эта девушка!

– Она осталась на острове, – прискорбно вздохнул Дин. – Где же ей еще быть?

Жена Беккера застонала от бессилия.

– Что же нам теперь делать? Мы же не можем оставить ее там.

– Первым делом надо проверить все другие суда, – сказал Бен.

– Она же совершенно неприспособленная, – всхлипнула Майла. – Она там погибнет…

Алекс промолчал и отошел прочь. Город сверкал огнями. Вой злого ветра смешивался с фортепьянными аккордами, доносившимися из гостиниц. Как правило, в эту ночь мужчина мог расслабиться, все работы были закончены, и наступала пора погружаться в зимнюю спячку. Обычно Хосмен в компании Грозного Рика отправлялся на поиски крепкой выпивки да охочей до любовных утех женщины. И так они обычно и проводили свою первую ночь в порту.

А на море бушевал шторм. Волны бились о пристань, осыпая береговую линию ледяными брызгами. Снег валил как никогда. К утру его будет по пояс. Но об этом Алекс уже не думал. Теперь он знал, что обязан сделать.

– Нет, ты не глупая, – внушала себе Фиби. – Ты просто неопытная.

Через несколько часов после того как она осознала, что осталась одна на пустынном острове, повалил снег, а девушка уже привыкла разговаривать сама с собой.

– Похоже, я схожу с ума, – проговорила она, держа в руках охапку поленьев и пытаясь пробиться к дому. – Но, в конце концов, какое это имеет значение? Если я осталась здесь совсем одна, то и стандарты здравомыслия устанавливать мне одной.

Фиби рассмеялась этой мысли вслух, но сильный порыв злого ледяного ветра унес смех вдаль. Нагнувшись, девушка прошла в хижину.

Заунывная песня природы преследовала ее даже внутри. Она уронила охапку дров, при этом больно ударившись ногой о порог. Фиби вскрикнула от боли. Подол юбки зажало захлопнувшейся дверью, и ей пришлось снова открывать ее, чтобы высвободиться. В комнату ворвался холодный воздух.

Никогда еще девушка так не замерзала, как во время этой разбушевавшейся метели. Никогда в жизни она еще не видела, чтобы снег сыпал так быстро и в таких огромных количествах. Быть может, то же самоё когда-то пришлось наблюдать жене Тома Холла. Плотно закрыв дверь, Фиби аккуратно сложила дрова в поленницу у печи.

Только сегодняшним утром – неужели это было сегодня! – Алекс выкинул из печи последние горящие угли во двор. До весны воспользоваться печкой он не предполагал.

Девушка потерла замерзшие ладони, открыла печную заслонку и присела у печки. Теперь… Как же разводится огонь? Она, должно быть, видела это тысячи раз… О, если бы она тогда еще была и внимательна!

Фиби открыла спичечный коробок, и спички рассыпались по всему полу. Когда девушка, скрипя зубами, принялась их собирать, ее охватила внезапная тоска по Гвенде, Сьюзи и даже Белинде.

Жизнь в пансионе мисс Олборн была бесконечной цепью бессмысленных восторгов и удовольствий. Фиби и ее подруги с удовольствием принимали участие в общественных мероприятиях, важных заседаниях филантропических организаций, примерках и походах по магазинам. Как правило, дальше пустой болтовни дело не доходило. Бессмысленные лекции и развлечения.

Альтернатива той пустой жизни оказалась весьма болезненной. Теперь она уже знала это наверняка.

– Отлично, – сказала себе Фиби, вспомнив, что стоит все-таки развести огонь. – Я смогу это сделать.

Девушка засунула в печку большое полено и на всякий случай положила еще одно. Но все попытки зажечь спички и растопить печку оказались безрезультатными.

– Вот черт, – огорчилась Фиби, присаживаясь на колени. – Что же я делаю не так?

С остервенением она продолжала жечь спички до тех пор, пока у нее не осталось всего лишь несколько штук.

Фиби была готова расплакаться. Все поначалу казалось ей лишь детской игрой, а действительность была куда более страшной.

Происходящее напоминало какой-то абсурдный фарс. Фиби прекрасно изъяснялась на латыни, могла играть на фортепиано, заучивать наизусть и декламировать вслух пространные поэмы, но она никак не могла разжечь огонь, чтобы не замерзнуть.

– О, Сьюзи, как же ты была права, – произнесла девушка, чувствуя, как стучат от холода зубы. – Женщины – это рабы, которых держат во мраке невежества.

Тьма. В последние несколько недель солнца садилось все раньше и раньше, но из-за разыгравшейся за окном пурги Фиби даже не могла определить, который сейчас час. Она нашла лампу и бутылку керосина. Алекс Хосмен был щепетилен в подготовке дома к зиме, но кое-что самое необходимое оставил, чтобы использовать по возвращении сюда весной.

А до начала весны еще целых три месяца! Девушка старалась сейчас не думать об этом, не думать о том, что у нее нет ни пищи, ни огня. Фиби воспользовалась одной из последних спичек, чтобы зажечь лампу. От одного лишь вида огненного сияния в закопченном стекле ей стало теплее. Словно загипнотизированная, девушка смотрела на огонек, размышляя о том, сколь утомителен был сегодняшний день. Она была голодна, замерзла, и к тому же ей очень хотелось пить. Прямо сейчас Фиби была готова залезть одетой под одеяло и уснуть навечно. Или погрузиться в зимнюю спячку, словно какой-нибудь зверь, а весной проснуться. Искушение было велико.

– Нет, – сказала она вслух, стуча зубами, – если ты сейчас уснешь, то больше уже никогда не проснешься. Давай, разжигай печку!

Керосин из лампы немного расплескался, когда девушка поднесла ее поближе к печи, на краткий миг вспыхнув огненными языками. Сначала Фиби не придала этому никакого значения, но затем, аккуратно поставив лампу на место, подтащила к печи канистру с керосином. Облив горючим дрова, она поднесла к ним спичку. На сей раз огонь вспыхнул так сильно, что ей пришлось отпрянуть. Правда, пламя это угасло с поразительной быстротой. Фиби подбросила в печь еще несколько щепок и с облегчением вздохнула, когда в печи загудело ровное теплое пламя. Она ощутила чувство полного триумфа при виде потрескивающих в печи дров и громко рассмеялась. Но радость была омрачена тем, что дым, шедший от весело потрескивающих поленьев, не исчезал в трубу, а скапливался в хижине. Фиби понимала, что задохнется уже через несколько минут, если не найдет выхода из создавшегося положения. «Заслонка, – вспомнила она. – Открыть заслонку, закрыть заслонку, так всегда говорили слуги». Не имея ни малейшего представления о том, как выглядит эта самая заслонка, девушка наугад подняла какой-то железный рычажок. Когда спустя пару минут дым втянуло в печную трубу, она с облегчением вздохнула.

Фиби села на голый пол, поджав колени к подбородку, и любовалась на завораживающие языки пламени.

– Мне тепло, – сказала она, обращаясь к огню. – Наконец-таки я согрелась. Но кто бы мог подумать, что для того, чтобы согреться, необходимо совершить такой подвиг?