Пепперс отрицательно покачал головой.

— Нет, мисс. И у других тоже. Мистер Рид уже спрашивал про него, но никто ничего не слышал и не видел. Можете поверить, мисс Нора, мы бы сказали вам, если бы...

Нора потерла нос. Она делала так всегда, когда размышляла или пребывала в недоумении. Пепперс считал, что при этом у нее был трогательный и беспомощный вид, как у ребенка. Он вздохнул.

— Послушайте, детка, лучше всего было бы забыть о нем, — по-отечески ласково сказал он затем. Такие советы, конечно, превышали его полномочия, но, черт возьми, он знал эту молодую женщину с пеленок! — Человек исчез, и вместе с ним исчезли его манеры, мисс Нора. Он хотел только ваших денег...

— Исчез? — Нора наморщила лоб. — Что это значит? Мой отец его уволил?

Пепперс покачал головой.

— Нет. Нет. Я не знаю. Я слышал что-то лишь вполуха, однако похоже, что после разговора с вашим отцом он больше не появлялся в конторе.

Нора испуганно распахнула глаза. Она не удивлялась осведомленности слуг о том, что Саймон просил ее руки. Такое невозможно скрыть, наверное, дворецкий подслушивал и в свежем виде передал все это дальше. Но как Саймон мог не прийти в контору? Она себе такого не представляла. Без сомнения, ее отец уязвил его гордость, но честь Саймона Гринборо уже не раз подвергалась ударам, а он по-прежнему оставался джентльменом с развитым чувством долга. Кроме того, она не могла поверить, что он так легко сдался. Саймон ведь любил ее не меньше, чем она его. Что-то, наверное, случилось...

Нора выпрямилась. Она приняла решение.

— Отвезите меня в контору, пожалуйста, — попросила она Пепперса. — Я должна... Я должна кое-что найти.

Пепперс сочувственно посмотрел на нее.

— Деточка, оставьте это. Этот парень не любит вас!

Нора отрицательно покачала головой.

— Нет, Пепперс! — заявила она на чипсайдском диалекте, свойственном речи своего собеседника. — Так быстро я не сдаюсь. И даже если Саймон Гринборо больше не любит меня, то об этом он должен сказать мне сам.

И Пепперс действительно запряг коня — ведь хозяин не запрещал ему привозить дочь в его контору. Однако самого Томаса Рида на месте не было. В этот день он отправился в поездку на континент, которая, в конце концов, должна была привести их с деловым партнером в Амстердам и Любек. Утром Пепперс сам отвез хозяина к этому человеку. Те должны были кое-что обсудить, а вечером их корабль отчаливал от берега. Вряд ли Рид успел бы заглянуть в контору. Его отсутствие было явной удачей для маленькой мисс. Потому как, чтобы она там ни собиралась делать, разговаривать со своим отцом точно не планировала.


— Перестаньте, мисс Нора, я не могу вам сказать, где живет мистер Гринборо! — Симпсон, маленький толстый начальник канцелярии, вел себя так, словно воспринял просьбу Норы как личное оскорбление. — Это не понравилось бы вашему отцу, тем более что этот человек у нас больше не работает. Вы ни в коем случае не можете нанести ему визит.

— Может быть, я просто хочу написать ему письмо, — ответила Нора. — Но мне нужен его адрес!

Мужчина презрительно ухмыльнулся.

— Туда, наверное, даже по ошибке не забредет ни один посыльный, — заявил он. — Пожалуйста, уходите, мисс Нора. Я должен продолжать работу, а вам ничем помочь не могу.

— Конечно, вы можете пройти в рабочий кабинет вашего отца и подождать его, — любезно предложил ей Джордж Уилсон, один из младших секретарей, когда она вышла в коридор. — Может быть, он заглянет сюда, а я с удовольствием приготовлю вам чашку чая.

Нора сначала хотела отказаться, но затем решила задержаться в конторе подольше. Вдруг ей все-таки представится возможность хоть что-нибудь разузнать о Саймоне?

— Отец уволил мистера Гринборо? — спросила она Уилсона, когда тот принес ей чай.

Молодой человек улыбнулся ей. Он зачарованно смотрел, как изящная молодая женщина грациозно утопает в огромном кресле своего отца, накрыв его платьем с кринолином. Взгляд ее умных зеленых глаз блуждал по книгам и актам, расставленным на полках. Неужели это правда, что Саймон Гринборо решился просить руки Норы Рид?

— Да, к сожалению, — в конце концов, ответил Уилсон. — После того, как он целую неделю не появлялся на работе. Так, конечно, нельзя. Мы...

— Уилсон? — Голос начальника канцелярии был очень резким. — Вы что тут делаете? Если меня не обманывают глаза, то вот еще один тип, заигрывающий с дочерью своего работодателя! Я попросил вас уйти домой, мисс Рид! А вы, Уилсон, отдайте наконец Бобби доверенность, которую он должен отнести в доки!

Мужчина сердито посмотрел на Нору и своего подчиненного. Очевидно, он весьма уверенно чувствовал себя на своем рабочем месте — ведь далеко не каждый решился бы так обращаться к дочери своего хозяина.

Уилсон вздохнул, когда Симпсон повернулся и ушел, оставив, однако, дверь открытой. Явный признак того, что он не спускает с них глаз.

— Ну, тогда, мисс Рид...

Нора уже хотела встать. Но затем ее осенило.

— Мистер Уилсон, этот приказ об увольнении моего... э... мистера Гринборо. Он был доставлен ему в письменном виде?

Уилсон кивнул.

— Разумеется, мисс Рид. Все должно быть как полагается. Он также получил остаток своего жалованья. Мистер Рид в этих вопросах очень щепетилен. Он даже предложил ему рекомендательное письмо. Я сам писал его. Но я... Я уже совсем не помню адреса.

Уилсон лгал и потому покраснел, однако Нора не обратила на это внимания. Томас Рид продиктовал письмо, а Бобби, мальчик-посыльный, доставил его! Теперь Нора знала, к кому обратиться!

Быстро и официально она попрощалась с Уилсоном, у которого явно отлегло от сердца. Без сомнения, он облегченно вздохнул, когда она покинула контору, не задавая больше никаких вопросов.

В подъезде дома, чтобы не попадаться на глаза кучеру, она дождалась Бобби — худого рыжеволосого мальчика лет тринадцати, который разносил письма для конторы Рида. Мальчик бесстрашно улыбнулся, когда она заговорила с ним, и веснушки затанцевали на его еще детском лице.

— Я могу что-нибудь сделать для вас, мисс Рид?

Нора кивнула и объяснила, в чем дело.

— Ты же должен знать, куда отнес извещение об увольнении?

— Неужели это действительно был ваш любимый? — беззастенчиво ляпнул Бобби вместо того, чтобы ответить на ее вопрос. — Об этом говорят все в конторе. Ну, представьте себе, этот бедняга и такая принцесса, как вы, мисс Рид...

Нора постаралась придать себе возмущенный вид.

— Тебя это вообще не касается, Бобби! — резко оборвала она мальчика. — И вообще, веди себя пристойно! Мистер Гринборо, в конце концов, не просто мистер Гринборо, а виконт! Пэр, лорд...

Бобби скривил лицо.

— Однако его замок скоро завалится прямо на него, — поиздевался мальчик. — Серьезно, мисс Нора, это такие трущобы, куда я отнес письмо, я там напротив живу собственной персоной... А квартал за Тауэром... Бойни...

— Это я сама сейчас увижу, — прервала Нора поток его речи. — Ты смог бы отвести меня туда?

— Вас? — Бобби наморщил лоб. — He-а, мисс, это не место для такой леди, как вы. Ваш отец... Он меня просто-напросто на месте...

— Мой отец не должен об этом знать, — сказала Нора и вытащила из кармана монетку.

Бобби жадно посмотрел на пенни.

— Но об этом ему расскажет ваш кучер, — глубокомысленно заметил он и показал через плечо на Пепперса.

Нора прикусила губу. Мальчик был прав. Пепперс тоже ничего не должен был заметить.

— Разве мы не можем как-нибудь проскользнуть мимо кареты, чтобы он нас не увидел? — спросила она.

Мальчик захихикал. Авантюра, которую планировала эта богатая дамочка при его участии, явно доставляла ему удовольствие.

— He-а. Как это возможно? Он же все время смотрит сюда. Если вы сделаете хотя бы шаг, он вас заметит. Хотя подождите... — Бобби подмигнул ей, подошел к карете и сказал Пепперсу всего несколько слов. И не успел он вернуться назад, как лошади тронулись с места. Карета уехала.

— Я сказал ему, что вы ожидаете вашего отца в конторе, — объяснил Бобби и за юбку потащил Нору из подъезда. — А сейчас идите за мной, иначе вас тут кто-нибудь увидит, и меня заодно. Придется идти в окружную, а нам нужно добраться побыстрей, чтобы Симпсон нас не выследил. Он считает каждый шаг, который я должен сделать на пути между конторой и доками, и не дай Бог, если я появлюсь хоть на пару ударов сердца позже.

Нора надеялась, что Пепперс действительно поверил отговорке, — в конце концов, ее отец планировал до отъезда еще раз заглянуть в контору. Однако, с другой стороны, он мог изменить свои планы, а слишком много спрашивать кучеру не полагалось. В общем, она постаралась не слишком сильно беспокоиться, когда шла вслед за Бобби вдоль берега Темзы — сначала мимо недавно отстроенных или же, напротив, старых, но приличных зданий торговых гильдий, затем по переулкам бедных кварталов. Нора вскоре забыла о своих опасениях насчет того, что кучер мог незаметно следить за ними. Действительно, улицы были такими узкими, такими грязными и переполненными, что лошади вряд ли могли бы проехать по ним. А вскоре уже не было видно ни карет, ни наемных дрожек. По улице скрипели только старые двухколесные повозки, запряженные дряхлыми лошадьми или мулами.

Норе стало страшновато. Саймон рассказывал ей, что живет на квартире в Ист-Энде, где снимает комнату по очень выгодной цене. Но эти хижины, эти тесные дешевые дома, эти усыпанные отбросами улицы, где играли грязные босоногие дети... А в это время за углами, казалось, таились подозрительные темные фигуры... Нора поблагодарила небо за Бобби, который передвигался здесь очень уверенно. Видно, он сам жил в обстановке, ненамного отличающейся от этой. В любом случае он так быстро перемещался, что Нора едва успевала за ним. В простом, но, разумеется, сшитом из лучшего материала послеобеденном платье с кринолином и в манто она чувствовала себя неуверенно, не на своем месте. Хорошо еще, что она не пудрила волосы. В этом нищенском квартале никто, кажется, не пудрил волосы. Женщины, снующие по улицам или продающие на обочине дороги какие-то товары, производили такое же неухоженное впечатление, как и их дети.

— Скажи, а Саймон, то есть мистер Гринборо, говорил что-нибудь по поводу того, почему больше не приходит в контору? — Нора попыталась завязать разговор со своим провожатым. И правда, Бобби был единственным, кто беседовал с Саймоном после того рокового вечера во вторник.

Бобби покачал головой.

— Он вообще-то почти ничего не говорил. Он лежал в постели, он был болен, мисс. И не абы как болен, если вы меня спросите. К тому же выглядел так, будто дня три ничего не ел. И, тем не менее, он дал мне лишний пенни, за курьерскую службу. Хотя, видит Бог, это были совсем не хорошие новости. Я затем этот пенни отдал старухе, которая живет внизу, чтобы она принесла ему хоть что-нибудь поесть. Надеюсь, что старуха так и сделала.

Нора почувствовала, как ее охватывает страх — и одновременно теплое чувство к мальчику, стоявшему рядом с ней.

— Это было очень благородно с твоей стороны, Бобби! — похвалила она.

Рыжеголовый мальчишка пожал плечами.

— Пастор говорит: «Давайте, и воздастся вам». Или что-то вроде того. Моя мать не верит во все это, но мне стало как-то жалко его, вашего... лорда.

Мальчишка смущенно ухмыльнулся, а затем остановился перед трехэтажным каменным домом, построенным, без сомнения, после Большого пожара. Однако сейчас, спустя несколько десятилетий, дом выглядел запущенно, словно в нем никто не жил.

— Мы на месте. Однако лучше не заходите туда в одиночку...

Бобби, как настоящий джентльмен, открыл перед Норой дверь, за которой начинался темный вонючий коридор. Дверь в одну из комнат была открыта, и помещеньице это произвело на Нору впечатление карикатуры на какой-то салон. В комнате были камин и старое кресло перед ним, стулья и стол, но все это было грязным, серым и потертым — казалось, что здесь никто никогда не убирал. Повсюду валялись куски материи и старая одежда.

— Она этим торгует, — пояснил Бобби пришедшей в ужас Норе. — Я имею в виду старуху Пэддингтон, хозяйку. Скупка и продажа поношенной одежды. Она стоит с вещами в базарный день в Чипсайде. И, кроме того, сдает дом квартирантам. А как она заполучила этот дом, не знает никто...

Из комнаты раздался чей-то сварливый голос.

Бобби втянул голову в плечи.

— Поднимайтесь быстрее наверх, мисс Нора, пока старуха вас не заметила! — прошептал Бобби, подталкивая Нору в сторону деревянной лестницы, которая скорее заслуживала звания стремянки.

— Я уже увидела вас! — злобно заорала женщина им вслед. — Мальчишку Фанни Дайери и красивую молоденькую леди. Что, ты стал слишком хорош, чтобы сказать старым друзьям «добрый день», Бобби? И куда ты разогнался?